Земля богов

Максим Сойко, 2021

На прекрасной планете Нарилас, созданной богами, зло вырвалось наружу. Смогут ли силы добра победить?

Зарождение.

Сначала во вселенной зародилась богиня Тьмы. Она была первой и самой древней. Тьма создавала безжизненные миры, которым не было конца по протяженности.

Вторым появился Свет. Он сотворил в этих мирах жизнь, создавая себе подобных, несущих на себе предназначение.

Следующим возникло Время. Оно наделяло своим началом и концом, следило за равновесием.

Смерть явилась самой последней из них. Она появлялась тогда, когда заканчивался чей-либо путь. Забирала всех, тем самым возвращая к началу.

Четыре первородных бога, которые дали начало всему, были первыми древними королями в своем роде. Гармония жизни — это самое главное, что присутствовало в их думах при их деяниях.

Шло время. Боги создали планету под названием Нарилас, которая стала центром вселенной и их домом. Им удалось создать ее живой и красочной. Ей не было равных. Но то, что случилось на этой планете остается во веки веков ее историей. На ней росли растения, которые обладали мышлением, а деревья достигали небес. Вода была живой материей, она могла исцелять своими лечебными свойствами. В некоторых местах горы, укрытые белоснежными одеялами, соприкасались с небесами. На небосводе восходило два ярких солнца: белого и желтого цвета. Летали все на больших птицах Синдаях и Драксах. Этот мир на Нариласе был огромен, чист, спокоен. Первобытные народы жили в мире и согласии. Древние короли были довольны своим творением. Жизнь текла своим чередом. Не существовало ни злобы, ни войн. Никому не было знакомо значение такого слова как — война.

Затем первородные породили первых богов, своих детей, которые должны были следить за балансом равновесия в мире. Их предназначение заключалось в продолжение сотворения мира.

Бог огня — Догу следил за стабильностью всего пламени, которое существовало. Находясь в своем царстве подземелья, он подогревал огнем землю. Так же его чертоги являлись временным обиталищем для душ.

Турим — бог земли. Он добывал тепло из самых недр планеты, создавая горы и плодородные равнины. Его пещеры становились уютными домами для многих демосов. Он следил за плодородием почвы.

Богиня природы — Эль. Она воссоздавала цветущие сады и прекрасные деревья, которые прорастали в пустынных землях и укрывали зубчатые горы зеленым одеялом. Ее гармония была безупречна, так как она одарена мудростью. Даже деревья склонялись к ней за советами.

Тот — так звали бога воды. Он осуществлял синхронность циклов всех видоизменений воды в природе, обогащая своими реками и проливными дождями сухую твердь земли.

Два бога атмосферы Тес и Хас работали сообща. Они очищали воздух, прогоняя его с помощью ветра сквозь своды пещер, густые леса и задували в самые труднодоступные места, питая кислородом мир планеты.

Тан — бог жизни и мира. На него было возложено сотворение, начало всего живого. Он должен был следить за хрупким механизмом весов равновесия и умиротворения.

Богиня судьбы — Мула, (она же богиня любви). Она наделена силой времени. Ее особенность заключалась в виденьях будущего, которое она видоизменяла по своему праву.

Аналия — богиня Света и самая преданная дочь. Она превосходила прочих богов, владея частицами каждого из них, следила за своими братьями и сестрами, контролируя их деяния.

Но существует поверье, что у богини Тьмы есть сын Нокдор, который был изгнан и скрыт от чужих глаз. Но это совсем другая история!

Неведомое.

Время от времени Тьму что — то беспокоило. Она ощущала что — то очень мощное, неподвластное ей, силу, не знавшую границ, которая являлась ей в виденьях и призывала к себе. Свет чувствовал настороженность Тьмы, но не придавал этому никакого значения.

Однажды первородная Темнота отправилась в глубины мрака своих владений, где не был еще даже сам Свет. Увидев перед собой незнакомую силу, Богиня спросила;

— Кто ты? Откуда? Что тебе нужно?

Она кружила вокруг, осязая огромную мощь. Это была другая сила, незнакомая и таинственная.

Она просила освободить ее. Взамен она обещала наградить того, кто дарует ей свободу, частью своей силы.

— Зачем мне твоя сущность, если я и есть богиня? — спросила богиня Тьмы, — но ответа не дождалась.

И тогда древнейшая в своем роде возвысилась и своим прикосновением заглянула в нее, рассмотрев будущее, которое не должно вырваться из этого зла. Тьма спрятала эту силу, укутав со всех сторон своим сумраком. Затем она призвала древних богов, чтобы поведать им об этом и решить что делать. Советом было решено оставить все, как есть, до будущих времен, назвав эту силу — Кроной. Тогда они впервые ощутили трепет внутри себя, и зародился страх, став сущностью.

Позже, совет первородных богов создал воина, который должен будет охранять Крону. Каждый из богов отдал ему часть своей силы. Только вместе они превосходили его в мощи, он был сильнее каждого из них. Имя его было Аморас — дитя богов в облике воина добра. Он был подобием древних. Огромный, в белых доспехах, которые облачали его скелет, где находился его дух и мощь. На голове был шлем с короной, на лице — безликая маска. Ноги, как огромные корни, переплетались между собой.

Время даровало ему меч с огромной силой, а Смерть подарила секиру.

Аморас был молчалив и всегда исполнял поручения своих прародителей безукоризненно, внимал советам и стремился стать лучшим из детей.

Когда Тьма увидела в нем достойного сына, она отдала ему в подчинение бесчисленное войско. Амораса прозвали первым богом войны. С незапамятных времен, он занял свое место в кругу совета, так как стал одним из детей богов, добровольно охраняя Крону.

Боги гордились своим детищем, он был преданным и покорным их воле. Слухи о новом сыне войны разлетелись по всему миру, но многих обеспокоило его появление.

Бог войны.

Любопытство Амораса было сильнее его самого. Жажда познания породила в нем темные помыслы.

Крона взывала его к себе, просила помощи. Он не раз задумывался о запрете Тьмы не контактировать с ней. В душу Амораса запало искушение вкусить эту некую мощь, ибо ему не терпелось разгадать ее суть.

Все-таки однажды он нарушил запрет богини и явился на зов. Он сломал защиту Тьмы, которая укрывала Крону. Нетерпение охватывало его при виде могущественного величия неугасаемого источника. Она дала ему силу, которая превосходила его самого в несколько раз. Взамен Крона попросила служить ей вечно. Но Аморас уже не управлял собой, он обезумел от наполнявшей его силы.

Когда богиня Смерти ощутила это, она попыталась остановить его, но вкус владычества вел его вперед. Он лишил силы богиню, взглянув на ее безликость и заглянув в нутро, поработил ее, сделав одной из своих слуг, своей правой рукой.

Тогда Тьма сама явилась поговорить с ним. Аморас считал ее своей матерью, но он даже не стал ее слушать. Лишив ее силы, он сохранил ей жизнь. Так она избежала смерти, став бессильной. Битва Тьмы и бога войны, не успев начаться, закончилась.

У Амораса появились сторонники его идеи о создании своего мира. С помощью богини Смерти, он призвал к себе служителей огня, дав им власть и господство над всеми. И тогда бог Света от безысходности пришел к Кроне, чтобы договориться:

— Ты же знаешь, что Аморас не остановится. Я ошибся, создав его. Я думал, что ты — наш враг, что он защитит нас от тебя, от того что исходит из тебя, — мысленно сказал Свет.

— Он обманул меня и хочет завладеть всею моей силой. Скоро он будет готов к этому. Нельзя этого допустить, последствия могут быть необратимы, — ответила Крона.

— Я могу освободить тебя и твой дух, взамен ты уйдешь туда, откуда явилась и дашь этому миру силу, которая сможет остановить его, — предложил Свет.

Крона согласилась на выдвинутые условия. И тогда древние боги собрались возле нее, чтобы освободить. Время, Свет и Тьма призвали царицу Аналию, первую из девяти богов. Ее сила была нужна им, чтобы выпустить Крону на свободу, дух которой не подчиняется никому. Только сила первых могла справиться с этой задачей.

Даже сама Крона не могла сказать, что будет после. Этой мощью мог овладеть только избранный. Слишком много тайного хранилось в ней, много неизведанного. Это проделки прошлого. Сами боги боялись того, что находится внутри: могущество, несравнимое ни с чем. Она не из нашего мира.

Все четыре бога соединившись, с помощью своих сил освободили дух Кроны. Ее дух оказался воином, а сила, которая была в ней, была незнакома им. Они назвали ее Атилиум. Затем дух Кроны даровал богам воина, который смог бы остановить Амораса. Воина прозвали Акрон — сторонник добра. Но к тому времени Аморас был уже сильнее, чем прежде.

Развязалась война. Целые легионы вышли против друг друга во главе с Аморасом и Акроном. Боги против богов. Аморас победил Акрона, уничтожив его плоть, но не смог забрать себе его суть. Перед самой смертью Акрон пообещал переродиться в дух мщения. Сам он был последней надеждой всего живого. После его смерти все ждали, когда сбудется пророчество.

Аморас нашел остальных богов и лишил их основной силы, а в знак наказания, он оставил их в живых, чтобы помнили о его милосердии. Все народы он связал в ярмо угнетения и склонил перед собой на веки вечные. Мир покрылся мраком. Остались те, которые противостояли ему, те, кто смогли подняться. Но это было напрасно — они были очень слабы.

Так Аморас и стал владыкой мира, облаченный в мощь своего нового обличия — мрака. А его воины, армия Тьмы, Смерти и Огня контролировали все живое и мертвое. Его замысел был почти воплощен в полной мере. Единственное, чего он жаждал — стать единым богом для всех с помощью силы Атилиума, но он не мог осуществить это в данный момент, так как сила исчезла, оставив воспоминания. Про нее слагали легенды, многие охотились за ней, хотели заполучить бесконечный источник энергии. В том числе был и Аморас. Но сила Атилиума словно растворилась без следа. Никто не знал где она и лишь только избранный мог подчинить ее своей воле и стать всесильным. Так говорят легенды, дошедшие из тех забытых далеких былых времен. Все смирились с тем, что есть сейчас, и уже позабыли о пророчестве.

Каково же сейчас состояние их мира? Все покрыто пеплом, большая часть обречена. Повсюду рабы, на каждом шагу стража Амораса. На улицах уже не встретишь играющих детей. Многие, кто ждали наступления мира на Нариласе, были в бегах. Он построил свой мир в огне и хаосе, установил режим, тем самым взяв под свой контроль большие территории, и продолжал поиск Атилиума.

Аморас выставил свои условия, чтобы мирные боги и все другие демосы отдавали ему своих детей для поглощения их силы. Все происходило по выбору богини Смерти, которая являлась исполнительницей его воли.

Позже появились добровольцы, выходцы из разных народов. Их называли учениками первых. Однажды они пришли к богам, чтобы научиться управлять силами предков, использовать наследие в качестве защиты. И дети древних согласились и обучили этих добровольцев. В простонародье их прозвали — Дарманы.

Когда равновесие сил добра и зла нарушилось и подошло к пределу, Аналия призвала тех богов, кто еще не утратил веру в самого себя, чтобы хоть как — то помочь беззащитным. Они создали книгу, написав ее своей кровью. Книга живых и мертвых, в которую занесены все тайны, все секреты. Книгу передали ученикам для охраны. Она стала для них святым достоянием. Со временем книга была утеряна. Многие отправлялись на ее поиски, но безуспешно. С тех пор ее никто не видел и не слышал.

Начало.

За многие столетия жизнь изменилась в худшую сторону. Боги часто вспоминали былые времена расцвета их планеты Нариласа. Даже сейчас, лишенная своей мощи, богиня Аналия осталась правительницей своего народа Наризов с позволения бога войны.

Немного позже у нее родился сын от полубога Омида, которого она назвала Ерогустом. Чтобы уберечь своего наследника от гибели, богиня света оставила его с отцом и скрыла тем самым свое дитя от глаз Амораса.

Позже Омид ощутил, что в Ерогуста вселился дух и сила Акрона, которые и стали оберегать мальчика. Втайне от всех Омид известил свою возлюбленную (богиню Аналию) и предупредил, что никто не должен узнать об этом.

Мальчику пришлось расти в бедности со своим отцом. Омид вынужден был жениться, чтобы Ерогуст никогда не узнал о своем происхождении. Избранницей Омида стала добрая зеленоглазая девушка из племени Юджия. Покрытое шрамами (последствия прошлых войн) высокое тело Нарише украшали красивые длинные пряди черных волос, которые блестели на солнце. Она не славилась красотой, всегда была молчалива и скромна, но мощные руки всегда могли схватиться за меч — им она владела не хуже мужчин. Из-за травмы живота Нарише не могла иметь своих детей, поэтому с радостью приняла сына Омида и воспитывала его как родного. Жили они в деревянном доме на окраине деревни под названием Дарим. Нарише хорошо следила за домашним хозяйством и всегда ждала своего супруга по вечерам с работы.

Омид работал в ущелье недалеко от деревни, где вместе с другими добывал руду и драгоценные камни под наблюдением стражи богини Смерти, которую звали Шара.

Ерогуст часто любил приходить с мамой на берег реки Борог. Когда она собирала на зиму дикие орехи, шишки и лечебные травы, он любовался течением, смотрел на необычных рыб, которые мелькали в воде, словно в воздухе птицы, и наслаждался запахом цветов. Животные и птицы не боялись мальчика. Его душа была чиста, невинна, поэтому они с большим удовольствием проводили с ним время.

С другой стороны реки находился запретный лес Оман. Жители деревни поговаривали о нечисти, что водится там, многие сгинули в этом лесу безвозвратно. Мальчик часто смотрел в ту сторону, словно слышал и видел то, что там обитает.

Нарише запретила Ерогусту даже думать об этом лесе, опасаясь еще раз потерять его. Ведь однажды он уже сбегал из дому и пробрался в чертоги Омана. Долгое время мальчишку не могли найти всей деревней. И когда руки опустились и надежды угасли, он сам объявился, не помня того, что с ним произошло. Теперь Нарише не спускала с него глаз.

В их деревне жили многие племена, даже род Наризов, люди, полубоги и другие. Все они были разные, но это не мешало им быть одной большой сплоченной семьей в это тяжелое время. Мальчика знала вся деревня, его принимал каждый дом. Часто он убегал из дому и терялся и любой из жителей знал где живет юный Ерогуст, чтобы отвести его домой.

Нежданное.

Однажды Омид возвращался с работы в деревню. Как обычно Нарише с сыном ждали его у ворот. В аккуратно подстриженной густой черной бороде виднелась довольная улыбка, а оба глаза зеленого и красного цвета светились радостью при виде этой картины. Даже то, что правая сторона лица была покрыта наростами, схожими по структуре с корой дерева, нисколько не портило его мужественного лица. Из — под очень старой тряпичной накидки серого цвета были видны руки, причем левая рука была больше правой, и такой же, как правая сторона лица.

Ерогуст подбежал к отцу и крепко обнял своими детскими ручонками его ноги. Омид приподнял сына и закричал от радости:

— Сын мой, ты уже совсем взрослый. Скоро станешь таким, как твой отец!

Губы растянулись в одобрительной улыбке, обнажив белые красивые зубы. Взявшись за руки, они направился в сторону Нарише.

Супруга Омида очень пристально вглядывалась в его глаза, которые искрились от счастья, и в ответ ослепительно улыбалась.

Вдруг они услышали топот лошадей и, обернувшись, увидели всадников, которые неслись в их сторону. Это была стража Шары — пять охотников за головами. Они явно явились по чью-то душу. Безжалостные твари, служители темных сил. Безликие, с телами, покрытыми черным одеянием, всадники слезли со своих могучих коней и окружили семью Омида. Мальчику показалось, что содрогнулась земля.

Главный страж и первый советник, исполнитель воли своей повелительницы Шары — Одур стоял лицом к Омиду и пристально вглядывался в его глаза. Доспехи сковывали его тело, только на стыках брони видна была кровь черного цвета — кислота, которая просачивалась и стекала на землю, прожигая все на своем пути. На голове шлем, но вырез для лица заполнен пустым мраком. Лишь изредка видны глаза, горящие ужасом. В правой руке он держал огромный меч, превосходящий в размере его самого. Демон!

Тяжело ступая, он приблизился к Омиду. Тот скривил свои губы, лицо исказилось злобой, но пришлось отступить на шаг назад, прикрыв собой своего сына. И тогда Одур заговорил с ним:

— Омид, поговаривают, что твой сын особенный. Госпожа хочет взглянуть на него. Если ты не отдашь его добровольно, я заберу его силой.

От услышанного Омид пришел в замешательство, с тревогой посмотрел на сына, а после смерил тяжелым оценивающим взглядом каждого из окружающих его темных душ во плоти. Он ухмыльнулся, и пальцы его левой руки сомкнулись на рукояти меча. Скребущим голосом Омид ответил ему:

— Я не отдам тебе своего сына. Передай своей госпоже, что она должна помнить о нашем договоре. Она дала мне слово, что не тронет мою семью и жителей этой деревни, если мы будем работать на нее.

— Как ты смеешь так говорить мне, раб. Ты забыл свое место! Думаю, пора проучить тебя и напомнить всем вам, кто я есть, — сказал Одур, растягивая слова.

Служитель Шары с яростью издал громкий вопль, который донесся до жителей деревни. Он внезапно нанес удар по Омиду рукоятью своего меча. Удар был такой силы, что сбил полубога с ног. Оказавшись на земле, Омид прохрипел своим низким голосом, который упал почти до шепота:

— Беги сын мой!!!

Его разум помутнел, он уже ничего не слышал, даже то, как пыталась докричаться до него супруга своим громким пронзительным криком. Омиду казалось, будто его огрели молотом. Мир вокруг поплыл.

От испуга мальчик подбежал к матери и спрятался за ней. Одур приблизился к лежащему на земле телу Омида и своим мечем, коснулся его шеи, затем с размаху ударил его плоскостью по голове. Убедившись, что он обездвижен, демон повернулся в сторону Нарише и ее сына и медленно направился к ним. Земля продавливалась под его ступнями.

Повинуясь инстинкту, Нарише достала свой клинок из ножен, чтобы защитить сына и направила его на демона. Стоявшие в окружении стражники незамедлительно обнажили свое оружие и приготовились атаковать.

— Стойте! Я сам справлюсь. Ты, смертная, осмелилась бросить мне вызов? Глупая смертная! — проговорил свирепо Одур, остановившись перед ней на расстоянии своего меча.

Его меч дернулся кверху, а после, с поразительной скоростью нарисовав в воздухе ровную дугу, неминуемо опустился, соприкоснувшись с землей. Мощный удар выбил меч из рук Нарише. Она не смогла отразить его удар, который сбил ее с ног. Безоружная и беспомощная Нарише продолжала гордо подниматься и смотреть прямо на громоздкого воина Смерти, прижимая к себе сына. Затем Одур последовательно ударил ее обратной стороной ладони по лицу, отбросив в сторону.

К тому времени Омид уже очнулся. Поднявшись с земли и прочно встав на ноги, утерев свое лицо, не мешкая, схватил меч и, направив на главаря, грубо сказал:

— Отойди от моей семьи, или я зарублю вас всех!

Тяжелая одышка затрудняла речь отца Ерогуста. Жгучая волна мести захлестывала его изнутри. Желание размозжить всех темных сторонников явно читалось на лице, искаженном злобой. Одур развернулся в его сторону и произнес:

— Омид, тебе не дано убить меня. Но знаешь, что я скажу тебе. Поползли слухи о твоем сыне, говорят он особенный. Многие заинтересованы им. Полагаю, что ты не отдашь мне его. Знаешь что Шара дозволила мне сделать с тобой, если ты не образумишься? Сначала я схвачу твоего сына и на его глазах повешу твою супругу, а потом разделаюсь и с тобой, а его обреку на рабство и долгие годы мучений. И виновен в этом будешь ты. Тебе решать судьбу твоей семьи. Так что одумайся, пока не поздно. Я всего лишь хочу предостеречь тебя. Поэтому, на колени, раб, перед господином!

Остальные стражники были готовы разделаться с ним своими стальными мечами. Беспощадные демоны, которые питаются душами, ждали лишь приказа.

Нарише уже оправилась от падения, стояла на коленях, обнимая сына. Она смотрела в глаза своего мужа, слегка покачивая головой из стороны в сторону, тем самым показывая ему — не делать этого.

Капли пота потекли по лицу Омида от страха за сына. Переборов свою гордость, чтобы уберечь его от гибели, он встал на колени, отбросив острие в сторону. Мать мальчика плакала и кричала своему возлюбленному, чтобы тот одумался: не отдавал сына, а боролся за него.

Одур повернулся и встал перед мальчиком и его матерью. Тихо — тихо она молила не забирать сына. Но сторонник Шары взмахнул мечом над их головами, и тут же увидел взгляд, который заставил его замереть. Маленький Ерогуст смотрел совершенно без страха, без какой — либо боязни, прямо в глаза самого демона. И показал он ему видение предначертание его судьбе. Оно пронзило Одура насквозь и привело его в ужас. Он увидел огонь и страх, который преследовал воина Смерти на бесконечном пути страданий, если его рука содрогнется.

Затем темная мгла скрыла их в своей пучине, и Ерогуст проговорил не своим голосом, будто что — то в него вселилось:

— Убирайтесь отсюда!

Все утихло. Солнечный свет вновь осветил все своими теплыми лучами. Одур оступился и громко произнес вслед:

— Омид, в этом мальчике есть сила. Я сообщу госпоже. Ты ответишь по всей строгости. Молись своим богам, которых уже нет, мы придем за ним. Дам тебе маленький совет: беги, беги как можно дальше, потому что мы вернемся и перебьем всех в этой деревне.

Одур со своими всадниками в большой спешке скрылся из виду в сторону замка Шары. Омид быстро подбежал к своей супруге, которая держала на своих руках сына, потерявшего сознание.

Внезапно мальчик очнулся и открыл глаза, хватая ртом воздух. Медленно моргая, он всматривался в лица своих родителей и улыбался. Мрачными и растерянными они зашли в деревню и выглядели подавленными, будто участвовали в битве. Жители деревни вышли из своих домов и образовали коридор для прохода этой семьи. У многих появились вопросы.

Надежда.

Омиду преградил путь старейшина Буловар из семейства Валаров. Он направил свой молот в сторону, словно бросил вызов полубогу. Они стояли друг против друга, два воина, прошедших в прошлом много битв.

Буловар был на голову выше и шире в плечах. Большие мощные руки были прикрыты броней из костей древних животных. Короткие волосы русого цвета виднелись из-под кожаной шляпы очень маленького размера. В глаза бросались клыки, торочащиеся изо рта. У него был один глаз, на втором он носил накладку, которая прикрывала пустую глазницу. Широкий нос был сплюснут как у буйвола. Со стороны казалось, что молот перевешивал его. Это оружие обладало силой предков и помогало ему на поле боя. Уловив взгляд Омида, Буловар незамедлительно обратился к нему:

— Значит, это правда, что говорить другие? Ты что-то утаил от нас. Твой сын и есть тот самый мальчик, в котором спрятано пророчество?

Воину Валаров было трудно говорить на общедоступном языке. Но с годами, он почти добился успеха и прекрасно владел чужой разговорной речью.

— Да, мой старый друг!

Толстые губы Буловара скривились, обнажив огромные острые клыки:

–Передо мной, перед моим взором находится спасение Нариласа, надежда всего и всех, наше будущее и мы знать об этом только сейчас? — громко выругался воин Валаров, недовольно оскалившись на Омида.

— Буловар, пойми меня правильно, мне пришлось утаить это ради безопасности моего сына, — глухо проговорил Омид.

Из толпы вышел Тарон — сын бывшего правителя из рода Малов. Его вид устрашал окружающих, он был самым высоким из них. Тело было покрыто доспехами отцов. У него была борода черного цвета, а на лысой голове красовались рога. Его нос схож с пятаком. В ушах серьги, которые достались от отца. Глаза стального цвета. Щит укрывал его со спины. Тарон считал, что набойки на ногах, которые гремели при движении, устрашают окружающих.

По наследству ему перешла сила от предков. Это дар, с помощью которого Тарон управлял землей. Многие поговаривают, что те, кто воевал с ним на поле боя, видели и чувствовали, как тряслась под ногами земля, будто тысячи воинов были едины в одном порыве.

Невзирая на недовольных жителей, воин из рода Малов, хлопнув по плечу возмущенного Буловара, прервал его грубым голосом:

— Хватит нервничать и размахивать руками попусту, мой друг! Сегодня мы созовем всех жителей из старого совета и решим судьбу мальчика, а пока что, Буловар, успокойся, опусти молот свой. Созови всех до захода солнца, трубите в рог!

Сразу же раздались громкие возгласы возмущенных жителей. Омида атаковали со всех сторон.

— Ладно, делать, как знать! — ответил Буловар своему другу Тарону.

Ерогуст подошел к Тарону и потянулся к нему своей маленькой рукой. Чтобы понять чего хочет от него малыш, Тарону пришлось присесть на одно колено. Мальчик коснулся рукой его лица и показал ему будущее, которое ожидает их в том случае, если он не уцелеет, если война будет проиграна.

Воин бывших правителей увидел свою смерть, свое будущее. Он не произнес ни слова и остался стоять на месте застывшим даже тогда, когда все начали расходиться.

Омид подошел к сыну и забрал его. Все разошлись по домам, но Тарон стоял один посреди улицы и размышлял, погрузившись в свои мысли. Буловар оглянулся и вернулся за ним. Дружески хлопнув его рукой по плечу, он спросил:

— Воитель света, все ль в порядке? Ты почему как камень? Пошли, у нас много дел еще!

— Мальчишка! Он показал мне мой конец, мою смерть. Я увидел будущее нашего мира. Нам не победить никогда. Пойми, мы обречены, — ответил с тяжестью Тарон своему другу.

— Мой верный друг, успокойся, еще ничего не случаться, а ты уже паниковать!

Все-таки Буловар уверил Тарона пойти домой. Воин Малов сделал глубокий вдох и медленно ступая, направился к себе.

Совет.

Наступил вечер. Последние лучи солнца скрылись за горизонтом. Омид со своей супругой ожидали решения совета и других приглашенных гостей, которых они позвали из-за угрозы. Все собрались в узком кругу у них дома. Всем хотелось взглянуть на мальчишку, от которого зависит их судьба.

Нарише пыталась оказать радушный прием для почтенных гостей. Она разожгла камин для лучшего освещения. Омид достал бочку из погреба, наполненную вином и установил ее рядом с большим круглым столом, который находился посреди комнаты. Затем он выдвинул дубовые кресла из-под стола и накрыл их сверху мехами животных для мягкости. Его супруга разлила в деревянные бокалы вино и занялась приготовлением пищи, чтобы успеть подать к столу. Стук в дверь.

— Открыто, — сказала Нарише, — входите!

Дверь открылась, в проеме стоял Келоний. Он сторонник богини Аналии, ее глаза и уши за пределами королевства Торхал. Богиня послала его жить в эту деревню, чтобы он присмотрел за Ерогустом.

Келоний поставил свой топор в угол возле входа, скинул с себя накидку неприметного вида и повесил ее на крючок.

Он был из первых кровей Наризов. Худой и смуглолицый Келоний, волосы которого в виде змей были собраны на затылке, осмотрел всех широко поставленными глазами. Заостренные уши, сильно прилегающие к голове, слегка дрогнули. На нем были золотые доспехи — подарок богини Аналии за преданность, выкованные первым народом Нариласа из очень древнего металла, секрет которого ушел вместе с ними. Доспехи выдерживали удары сокрушительной мощи. На правой руке он носил кольцо с большим красным камнем, которое досталось ему от отца по наследству. Перед смертью, оно было передано отцом в качестве оберега. Когда придет время оберег защитит его. А пока что, это была магическая безделушка, с помощью которой он мог двигать предметы и показывать дешевые фокусы.

— Приветствую вас, мои друзья! Надеюсь, я не опоздал?! — сказал Келоний, улыбаясь им.

— Проходи! Ты как раз вовремя, — ответил Омид.

Они поздоровались крепким рукопожатием. Нарише махнула головой и проговорила вместо приветствия: «Проходи и присаживайся на любое свободное место!»

Келоний только успел присесть, как за ним в дверь вломился Буловар! Отводя свой взгляд в сторону, он грубо поприветствовал всех присутствующих. Омид увидел, что его поступок очень задел воина Валаров. Омид чувствовал себя неловко перед ним. Но, невзирая на раздраженность Буловара, он пригласил его за стол. Старейшина из своего рода сразу же опустился на пустое кресло, поставив свой молот рядом. От тяжелого веса оружия заскрипели полы.

Одурманенный запахом вина, который щекотал ему ноздри, он схватил свободной рукой наполненный бокал и поспешил осушить его. Другой рукой он опирался на кресло, крепче сжимая подлокотник. Все его изящество мгновенно превратилось в неуклюжесть. Он вытер ладонью свои губы и основательно приложился к другому бокалу, не успев успокоить свое дыхание. Не обращая внимания на остальных, он с поразительной скоростью опустошал бокал за бокалом, что привело в удивление Нарише. Неожиданно в дверь вошел Тарон, прервав его питье своим твердым голосом:

— Ты все пьешь, ненасытное существо!

— Ага, за тебя я тоже пить! — ответил с ухмылкой Буловар.

— Келоний, приветствую тебя! — тихо проговорил Тарон.

Сторонник Аналии одобрительно кивнул воину Малов.

— О-о-о, и ты быть здесь. А я и не замечать тебя! — сквозь зубы процедил Буловар.

— Вот так легко и незаметно мне будет прирезать тебя со спины, — обмолвился Келоний.

Буловар расхохотался, утирая слезы, а после угрожающе ответил:

— Ты сейчас говорить много и чувствовать вкус моего молота у себя на зубах! Очевидно, ты очень голодать?!

Келоний не стал отвечать на провокации опьяненного воина Валаров. Он отвел глаза в сторону, скривив свои губы. Тарон влез в их словесную перепалку и вызывающе проговорил:

— Успокойтесь оба, как маленькие дети ведете себя!

После сказанного воин Малов присел по приглашению Омида. Внезапно с улицы донесся вой животного. Все насторожились, переглядываясь друг с другом. Только Нарише сохраняла спокойствие. Она знала кто это.

— Сказать мне на милость, я один слышать этот жуткий вой пса? — спросил Буловар.

— Все хорошо, это мой старый знакомый! — успокоила всех Нарише.

Неожиданно для всех в дом вошло звероподобное существо на четырех лапах, которое встало на задние конечности и приняло облик сильно волосатого человека. Тело его стало полностью голым. Справа от себя он увидел накидку, которой укрылся без спроса. Все присутствующие были удивлены спокойствию Келония и ждали продолжения.

Зверя звали Горон. Его тело не обладало никакими особенностями, оно было человеческим. Единственная особенность заключалась в том, что он мог принимать образ зверя, очень большого, схожего с оборотнем.

— Ненавижу запах псины, меня начинать тошнить, — тихо проговорил Буловар.

— Дорогая Нарише, я получил твое сообщение и поспешил сюда, как можно быстрее. Очень боялся опоздать. Твои слова застали меня врасплох, — сказал Горон, обняв ее.

— Присаживайся, очень рада, что ты откликнулся! — ответила тепло Нарише.

— Вообще-то это моя накидка, ты взял ее без спроса, — проговорил Келоний, обращаясь к зверю.

— Думаю, она не понадобится тебе больше, — ответил жестким голосом Горон.

— Келоний, я возмещу тебе ее позже, а пока что сосредоточься на другом! — попросил Омид, влезая в их диалог.

Горон присел на кресло и наблюдал за Буловаром, как он захлебывается вином. Нарише подала ему свежий кусок окровавленной мякоти.

Послышалась строевая ходьба. Омид выглянул в окно. Небольшой отряд рассредоточился за стенами старой хижины. По приказу Тета они остались нести свой дозор на внешней стороне. А сам сын бога Тота зашел вовнутрь. Все обратили внимания на то, как стекала вода с его тела. За спиной виднелись могучие крылья, которыми он не мог воспользоваться из-за травмы, поэтому он использовал силу отца для перемещения на большие расстояния. Нарише тут же подала ему то, чем можно обтереть его тело, чтобы он не залил деревянный пол у себя под ногами.

— Присаживайся, Тет, наследник своего отца! Вижу ты не один, — воскликнул Омид.

Отставив свой щит и копье в сторону, Тет присел за стол. Горон рассматривал его со всех сторон. Ему никогда не приходилось видеть наследника самого бога воды. У него были узкие глаза, которые казались растянутыми. Острые зубы виднелись изо рта. У Тета не было носа. Немного необычно это все было для зверя. Когда Тет снял свой шлем и Горон увидел его голову, он был шокирован от увиденного. Ведь раньше зверь никогда не видел что-то подобное.

Никто даже не заметил как появился Эрон из долины Мира. Он уже умудрился присесть в кресло и оставался в тени, не привлекая к себе лишнего внимания, и наблюдал за всем происходящим со стороны. В безликом шлеме, с большими руками, покрытыми броней из кожи драксов. Все остальное тело закрыто плащом. Местами на поясе была заметна его старая высохшая кровь золотого цвета. Эрон громко стукнул своей секирой по полу, чтобы все обратили на него внимание.

— О, великий Эрон из долины Мира, прими мое почтение. Я полагаю, ты прибыл не один. Скорее всего, это твои следопыты сейчас находятся на крыше? Честно сказать я уже начинал подумывать, что ты не явишься сюда! — проговорил Келоний, осматривая потолок, за которым шуршали незнакомые гости.

— Что ж, я полагаю все уже в сборе? Думаю, все знают, для чего мы тут собрались? Хм… Тогда начнем, пожалуй, — обратился ко всем Эрон.

— Нам нужно обеспечить безопасность твой сыну — Ерогусту. Но только я не видеть его среди нас. Где он? — спросил Буловар у Омида.

Ерогуста оставили в другой комнате, чтобы он ничего не слышал. Но любопытный мальчишка все равно вглядывался в щель между дверью и косяком и наблюдал за происходящим из своей комнатушки, внимательно вслушиваясь в непонятные разговоры взрослых. Внезапно Нарише открыла дверь, и ее сын словно вывалился из своей комнаты.

— Маленький проказник! — воскликнула она своему сыну.

— Он подслушивал нас, — усмехнулся Тарон.

— Наконец-то мне удалось увидеть моего братца, — с восхищением сказал Тет.

— Да тихо вам! — выругался Эрон и громко стукнул кулаком по столу.

— Пойдем, не бойся, — сказала Нарише.

Мальчишка залез на свободное кресло и встал так, чтобы все могли его разглядеть. Родители встали за его спиной:

— В моем сыне находится дух воина, о котором многие наслышаны, а кто — то и видел его самого. Да, я понимаю, что вам тяжело поверить нам на слово, тем более, что мы скрывали правду от вас. Это все делалось во блага нашего сына. И вы все, как никто другой должны понимать нас. Не думал я, что так все обернется, к моему сожалению, — высказался Омид.

— Если это так, тогда пусть он покажет нам свою способность, — усомнился Эрон.

Эрон положил на стол два шара прозрачного цвета и попросил выбрать Ерогуста один из них. Недолго раздумывая, мальчишка указал на правый шар, который и нужно было выбрать. После Эрон забрал их со стола и внезапно обратил свое внимание на то, как выбранный шар поменял свой цвет и стал серым. Раздумывая над этим он проговорил снова:

— И что вы намерены делать? Спрятав мальчика, мы не изменим обостренную ситуацию. Завтра на пороге будет стража Шары, они придут за ним. Если мы выступим против, нас перебьют всех в лучшем случае, в худшем, они сожгут всю деревню. Мы можем укрыть мальчика в моей долине, которая еще оказывает сопротивление. Но, если они заинтересованы, тогда они пойдут войной. У нас нет ни сил, ни армии, чтобы противостоять им. Разумнее будет отдать мальчика и договориться, и тогда возможно многие выживут.

–Нет, нет. Я не согласен. Это нецелесообразно. Не забывай, каких кровей Ерогуст. Он единственный наследник и к тому же еще один из немногих, кто полноценен. Я предлагаю сообщить Аналии и отвести его к ней. Как ни как, она богиня и его мать, — добавил Келоний.

— Если начнется война, нам некого позвать на помощь, так как многие боги давно исчезли бесследно. Смертные не смогут противостоять. Запад пал, северные народы умолкли, восточные земли и южные моря полностью в руках Амораса, — высказал Тарон.

— Омид, что ты скажешь? — тихо сказала Нарише.

— Прошу вас не забывать, что он мой сын. Нам нужно уберечь его. Он уже достаточно крепок, думаю скоро свершится пророчество. Слишком опасно скрывать его дальше. Хотите ли вы этого или нет, но война уже началась в великом прошлом и продолжается по сегодняшний день. Одур придет на рассвете за ним. Если вы не останетесь со мной и просто уйдете, я пойму. Но этот невинный ребенок может нас спасти. Многие века мы ждали перерождения Акрона и вот оно случилось. Мы выступим против и дадим отпор. Поднимется шумиха. Возможно, нам удастся собрать хоть какие-нибудь силы, тем более, мы уже оповестили сына короля Элазара. Его сын Эльнур один из тех, кто отведет нас к алтарю. Так чего же мы ждем?! — закончил Омид.

— Это невозможно сделать. Никто не знает где древние боги спрятали его тело. Война закончилась тысячу лет назад. Мы проиграли. Все обречено на гибель. Никто не видел Амораса уже много времени. Нам не под силу дать сокрушительный отпор, если и созовем всех, кто еще осмелится сражаться. Даже, если и пробудим Акрона, даже если мой отец поддержит нас своей армией, мы все равно очень слабы. Не забывайте, что за все время он стал еще сильнее, чем прежде, мы даже не знаем насколько, — тяжело высказался Тет.

— А как же сила Атилиума? С помощью нее, я бы смог вести армию Света и Времени в бой, — неумолимо проговорил Буловар.

— Армии Света и Времени подвластны только Акрону или древним, и где они спрятаны, знает только он. А сила, про которую ты обмолвился, всего лишь легенда, которую никто и никогда не видел. А те, кто ощутили ее, давно уже сгнили в земле. Тем более не каждый сможет совладать с нею, — повторился Эрон.

— Следуем к моему народу, они помогут нам перебраться в далекие земли. Там мы спрячем твоего сына, Омид, и будем укрывать его, соберем наши силы и нанесем удар со стороны южных земель. И заканчивай Буловар, плохо говорить, учись правильному произношению, — добавил Тарон.

— То, к чему вы клоните, слишком опасно. Нас будут искать. Погибнут тысячи, — ответил Тет.

— Мы болтаем попусту, так ни к чему и не пришли, — напомнил им Омид.

Долго они говорили, размышляли, спорили и кричали друг на друга. Омид вслушивался в их разговор с надеждой услышать от них слова единогласного решения. Нарише изредка посматривала на звезды. Она и ее супруг ждали братьев Акрона, тех самых сторонников, которые уцелели в битве. Незадолго до совета, она успела отправить им весточку с просьбой о помощи. Немного спустя Тарон громко обратился к Омиду и Нарише:

— Нарише, совет решил, ты отправишься со своим сыном в горы, в крепость первородного народа Волкаров, которые давно уже покинули эти земли. И жди нас там. Утром, если мы не вернемся, беги в город Аланит. Там ты найдешь Тороха, он владыка этого города. Расскажи ему все, он поможет тебе найти тело Акрона, и даст защиту твоему сыну. Утром мы дадим этим темным служителям отпор, которого они никак не ожидают. Омид, да помогут нам наши прародители пережить восход солнца. Братья мои, возьмите свое оружие, поднимите всех на ноги, у нас будет жаркий рассвет. Давненько вы не видели такого.

Замок Шары.

Одур со своими лучшими воинами ворвался в покои своей госпожи. Это очень разозлило ее. Она приставила свой посох к его голове и прошептала:

— Говори, что заставило тебя побеспокоить меня?

Он встал на колени и произнес:

— Моя госпожа, жители Дарима отказываются подчиняться.

— Что мешает тебе справиться с горсткой рабов?

— Нет, что вы? Я раздавлю их одним ударом.

— Тогда в чем дело?

— Слухи оказались правдивы. Мы нашли мальчика, который обладает большой силой. Он оказался сыном Омида, предводителя этой деревни.

— Тот самый Омид, который выступал против?

— Да, моя королева!

— Значит, легенда стала реальностью. В его сыне находится сам… Очень странно, почему я не могу увидеть это. Отправляйся туда, можешь убить всех. Главное доставь мне мальчишку целым и невредимым. За это я награжу тебя властью, которую ты так жаждешь! — закончила Шара.

Шара призвала из самой преисподней на помощь служителей огня. Не задумываясь над приказом, Одур немедля направился в сторону Дарима с одной целью: уничтожить всех!

Рассвет.

С первыми лучами восходящего солнца Нарише в полном смятении собрала немного еды, взяла сына и поспешила скрыться. Боясь возможной слежки, она путала следы на извилистых тропах. Омид и остальные готовились к схватке с демонами. Уже с самого раннего утра они точили мечи и помогали беспомощным уйти из деревни.

Земля содрогалась несильными толчками. Большой отряд темных воинов подходили к деревне. Они несли на себе острые клинки. Само зло питало их..

Синий океан над головами затянуло серыми тучами, пошел сильный дождь, который залил все вокруг, размягчив плотно утоптанную почву. Подавленные страхом жители Дарима, утопали в суматохе и грязи под ногами.

Отряд Одура выстроился перед деревней. Они ждали от Омида, чтобы тот как послушный раб отдал своего сына. Нетерпение охватывало их изнутри, им хотелось быстрее сокрушить это обиталище. Предводитель спустился со своего огромного коня, изувеченного демоническими силами, испускавшего дым из ноздрей, и отдал мысленный приказ о наступлении.

Тут же деревянные ворота распахнулись. Воины выстроились напротив своих врагов вдоль стены и были готовы умереть за свободу. Все были сосредоточены на предстоящем бое неравных сил.

Жители Дарима в последний момент бежали, взяв только самое необходимое. Они устремились в долину Мира в сопровождении Эрона. Там им предоставят защиту и кров до лучших времен. А те, кто смогли стоять на ногах, остались.

Выходцы из совета понимали, что добровольно ступают на дорогу смерти. Воины добра взирали на стражников Шары. Только внутреннее смирение в душе помогало им крепко держать строй и трезво оценивать ситуацию.

Демоны рвались в бой, чтобы забрать жизни и насытиться силой. Отряд служителей зла был облачен в черные доспехи, они отличались своей сдержанностью. Им была не знакома снисходительность и милосердие. Все выглядели как один, единственное отличие — это метка в виде шрама.

— Что тут скажешь, их немного больше, чем нас, — немного растерянно проговорил Тарон.

— Ага, никогда не думал, что умру на рассвете. Обидно одно — дождь испортил блеск моих доспехов, — дополнил Келоний.

— Говорите, последний рассвет наш? Значит, я забирать этих тварей с собой на тот свет, — сказал Буловар, оскалив зубы.

Одур сделал несколько шагов в сторону Омида и презрительным тоном проговорил:

— Отдай мне своего сына, и никто не пострадает.

— Мой сын уже далеко отсюда, но чтобы его найти, тебе нужно пройти через меня.

— Как пожелаешь, — закончил демон.

Омид остался безмолвным. Прикоснувшись пальцами к рукоятке меча, он почувствовал как сила и мощь разливается по телу. Его глаза полыхнули пламенем преисподней.

И затряслась земля, поднялась пучина грязи, воины наступали. Ярко вспыхнули огни. Небо засияло изломанными линиями молний, которые соприкасались с поверхностью.

Воины Смерти превосходили во всем Омида и его собратьев по мечу. Горстка против сотен, смерть пришла за ними. Гром небесный был для них судом. Полумрак накатился на всех резкой волной. Минутное затишье… и снова яркий свет.

Рука сомкнулась на гигантском молоте. Защищенный доспехами, опьяненный жаждой крови, издав жуткий рев, Буловар первым кинулся сражаться. Ужасный грохот следовал за ним. Швырнув свой молот в первых наступающих своих заклятых врагов, прыгнув, он последовал за своим оружием. Ведомый своей судьбой, лишенный чувств, он не боялся умереть, с ним была вера в победу, вера в будущее Нариласа.

— Что же, вот и началась война, исход который нам не известен, — промолвил Тарон.

Тет сделал выпад и направил свой поток силы, всю мощь, что у него была, в демонов огня. Тарон прыгнул в эту толпу, следуя за Буловаром, чтобы прикрыть его со спины. Своим мечом он отсекал врагов, чувствуя, что добро очень сильно уступает в мощи. Нанося раны противникам, воин из рода Малов лихо уклонялся от тяжелых ударов врагов.

Тет своим копьем легко сминал неприятелей, отделяя головы от плеч.

Омид стал следующим, кто ввязался в кипящую бойню. Его меч стал гореть темным огнем, рубя всех сгрудившихся, кто стоял у него на пути.

Воспрявший духом Келоний находился с правой стороны битвы. В перемазанных доспехах он давал всем испробовать на вкус его топор и ощутить мощь Наризов, заключенную в этой стали. Он виртуозно владел оружием и, издавая яростные вопли, рассекал плоти служителей Шары.

Оружие Тета взлетало и падало вниз, пробивая доспехи врагов сокрушительными ударами. В стороны отлетали раскаленные искры. Он владел своим копьем, словно одаренный. Уже тогда Тет задумался, что нет ничего почетного в их напрасной смерти.

Омид осматривался по сторонам и взирал на то, как его собратья падали и корчились от острых когтей и стальных мечей. Они валялись в кровавой грязи. Смерть настигала их внезапно. От увиденного Омида накрыла волна злости, отозвавшаяся резкой болью в груди. Утерев мокрое лицо, он прошептал себе под нос:

— Мы будем помнить о вас, мои братья.

И после, с еще большим рвением, продолжал сражаться.

Силы иссякали. Все усилия отважных воинов добра были напрасны. Победная чаша весов склонилась на сторону Одура. Они сделали все, что смогли.

Голоса и крики умирающих сильно щекотали воителям нервы. От этого многие потеряли контроль над собой. Словно обезумевшие, они вслепую продолжали отражать удары противников.

Чтобы закончить эту бойню, Одур лично вступил в схватку. От его ударов мало кто мог устоять на ногах. Он махал своим оружием в разные стороны, сокрушая всех, кто оказывался перед ним и медленно, но уверенно демон надвигался на Горона со спины.

Заметив это Буловар не мешкая, подпрыгнул и нанес мощнейший удар своим молотом по главному служителю богини Смерти в попытке остановить его. Но не оценил свои возможности. Когда демон замедлился и обратил свой взор на воина Валаров, Тарон тут же поспешил на помощь, перегородив им обоим путь.

Горон запрыгнул на Одура и попытался задержать своими звериными когтями, которые являлись частью его оружия. Но все попытки были тщетны, даже острые как бритва клыки не справлялись с его доспехами. Демон схватил зверя и отшвырнул его как собачонку в сторону.

Тет использовал свои крылья вместо щита. Своим копьем он продолжал пронзать доспехи врагов. Сила его отца помогала ему. Закаленный в боях, он продвигался в центр ожесточенного боя, не ведая страха.

Укутанная в старую мешковину Нарише стояла на горе, скрывая себя от посторонних глаз. Она наблюдала за исходом схватки, прижимая к себе сына. В глубине души она понимала, что битва может закончиться поражением для них. Но супруга Омида все равно стояла и смотрела на последние мгновения жизни ее дорогих друзей и любимого мужа. Заранее она попросила своего сына не смотреть в ту сторону. Но он все равно ослушался и краем глаза подглядывал.

Воины тьмы окружили их со всех сторон. Оставшиеся в живых добровольцы и выходцы из совета прижались спинами друг к другу. Медленно силы покидали их. Нужно что-то предпринимать. Врагов оказалось больше, чем ожидалось.

— Ну что, вы чувствуете запах страха от этих животных? — с презрением спросил Омид.

— Возможно, мне кажется, но я ощущаю смерть, исходящую от них. Ох, да помогут нам боги! — с шуткой продолжил Тет.

— Ха.… Ведь многие из нас и есть боги! — проговорил Келоний.

Трезво оценив обстановку, Омид понимал, что демонов не одолеть. Силы были не равны. И тогда он понял, что должен отдать свою жизнь, тем самым дать возможность уйти своим собратьям по оружию. Его смерть повлечет за собой ненависть и мщение со стороны богов и прочих.

— По моему сигналу бегите, достигните моего сына и ждите. За меня не переживайте, я скоро догоню вас.

— Я останусь с тобой, все равно далеко я бегать не смогу. Мои силы на исходе, я уже не тот дарман, что был раньше! — сказал тихо Тах, житель деревни.

Тах понимал, что задумал Омид. И поэтому он решил умереть на поле битвы, как истинный воин.

Омид собрал всю свою мощь в меч, который воспламенился его силой цветом темного огня и нанес удар, который задержал воинов Одура, ослепляя их на мгновение.

Тах обратился к своим предкам и выпустил свой дух как оборонительный щит белого света, но ценою своей жизни:

— Бегите! — сказал громко эхом Тах.

Это были последние слова, которые слышали от старого воина дармана.

Тарон, Буловар и остальные пустились через образовавшийся проход. Все они направились в другую сторону для маневра, подальше от Ерогуста и его матери.

Омид смотрел в сторону своей супруги, и, не отводя взгляда до последнего мгновения, попросив дух ветра, чтобы тот донес его последние слова до нее:

— Моя возлюбленная, береги нашего сына, он спасение всего, он последняя надежда!

И после сказанного, Омид продолжил обороняться, пытаясь нанести удар. Но кольцо врагов сомкнулось, и каждый пожелал отведать сущность бога. Железные клинки огня секли доспехи и находили уязвимые места. И вот стрела пробила ногу. Затем копье прошло насквозь. Он взвыл от боли, но продолжал стоять, смотря смерти в лицо. Бросив меч себе под ноги, он опустил руки, и, увидев Таха пред собой, громко засмеялся.

Одур не упустил своей возможности пролить кровь полубога. Обойдя его со спины, демон легко поставил Омида на колени. Смотря в сторону его жены с сыном, он проговорил:

— Я же обещал тебе, вернуться и расправиться с тобой!

Когда договорил, меч демона воткнулся в предплечье. И тело полубога повисло в руках огня. Затем сторонник темных сил швырнул поверженного в грязь и приказал:

— Догнать мальчишку! Приведите мне его живым. Остальных повести и сжечь всю деревню. Отправьте воинов сколько потребуется на его поиски.

Горон и многие другие услышали, как взвыл Омид. Никто не мог подумать, что он падет. Никто не ожидал такого, но они все-таки устремились дальше.

— Я позабочусь о твоем сыне в память о тебе, — промолвил шепотом Горон.

Жителям удалось бежать и тем самым спастись. А те, кто остался, приняли смерть лицом к лицу. В основном это были старцы или инвалиды. Сторонникам Омида пришлось бежать несмотря ни на что, без оглядки. Проиграно сражение, но не война, все только началось.

Тарон с Буловаром и Гороном отправились вслед за Нарише. Зверь взял след мальчика и повел их к ним. Келоний направился в Торхал. Он считал, что самое время вернуться домой. Тет с уцелевшими из своего отряда поспешил за помощью к своему отцу, используя воду как портал для перемещения в царство подводного мира.

Преподношение.

Побоище закончилось. Убитые тела оставались лежать на холодной земле. На закате явилась та, кто правит ночью. Представ перед павшим телом полубога, она наслаждалась вкусом победы. Тот, кто был устрашением всех королей, наместником богов, сейчас лежал безмолвно. Она кружила вокруг него и разговаривала с ним как с живым:

— Что же, Омид, твой путь закончился. А я только начала восхищаться твоим прошлым. Теперь ты стал для всех одним воспоминанием. Но ведь не этого ты ожидал в свои былые времена. Нет, так дело не пойдет. Ты нужен еще миру. Постарайся найти в себе силы для больших дел.

Правительница ночи сжалилась над ним. Взмахом руки она заставила его тело воспарить над землей, и устремилась вместе с ним к ближайшему руслу реки. Опустив тело Омида на воду, она предала его потокам Борога со словами:

— Знаю, что не имею права обращаться к целебным водам, что нарушаю все законы, но прошу тебя, милосердный дух воды, прими в свои просторы его, и исцели великого. Пусть он пройдет испытание. Если выстоит, значит, бушующие воды не сокрушат его.

И склонившись над распростертым телом, правительница прикоснулась пальцами к голове. Оттолкнув посохом тело полубога от берега реки, она смотрела как Омид медленно поплыл по направлению к границам спокойных вод.

Затем правительница ночи заметила в Омане необычных всадников, блуждающих в кромешной тьме. Она насторожилась и потом исчезла, как туман, в просторах ночи!

Торхал.

Богиня Аналия, сидя на троне, выронила чашу из своих рук. Она почувствовала смерть Омида: словно небеса раскололись у нее в груди. Ей стало плохо от увиденного. Прислужники немедля отвели ее в личные покои.

— Моя богиня, с вами все хорошо? — обратился Страж.

— Да, я в полном порядке. Прошу тебя, оставьте меня одну, — ответила она.

Оставив ее в тяжелых раздумьях, стражник вышел.

— Мой возлюбленный пал от рук демона. Значит, они добрались до моего сына, моего наследника. Почему же ты утаил Омид от меня правду? Нужно срочно что-то предпринять. Пора призвать наших прародителей и спросить у них совета.

Этим же утром она взяла свой посох и закрылась в тронном зале. Войдя в свое подсознание, Аналия произнесла заклинания. Но открыв глаза, она увидела, что никто из древних не явился. Она сидела на своем троне. Слишком тяжелая корона сдавливала голову и мешала ей думать. Поэтому она сняла ее и отставила в сторону.

Богиня выглядела необычно по сравнению с теми, кого она породила. В своем прекрасном женственном обличие, облаченная в фату цвета серебряной воды, она смотрела своими миндалевидными глазами без зрачков, в которых ничто не отражается. Локоны цвета белого солнца обрамляли красивое лицо, на котором маленький нос кончиком сросся с верхней губой. Красота ее была величественна и таинственна, ибо свет царственный исходил от нее.

Она была быстрая и легкая как ветер. Всегда добрая и радостная как свет. Своим дуновением богиня могла согреть все живое, что замерзло.

Звери и птицы одни из первых, кто стали почитать ее как божество, поэтому следовали везде за ней. Ведь куда бы она ни ступала, она несла в себе жизнь. Все оживало при ее взгляде. А при прикосновении тонких длинных пальцев прорастали ростки новых растений. Ей подвластно принимать разные облики, которые есть в ее мыслях, но все это осталось в далеком забытом прошлом…

Продолжая сидеть на своем престоле, ее белые вежды потемнели от пустых ожиданий. Черты лица исказились, приняв некую мрачность и печаль. Сверкание богини начало угасать в этом полумраке. Наступила гробовая тишина. Неожиданно справа посыпались предметы на пол, погасли свечи, и перед ней явилось Время. Это был безликий бог, который растворялся в пространстве, принимая время от времени плотную форму, оставляя после себя след темно — синего цвета.

Аналия улыбнулась и кивнула богу древних. Ее одежды засияли, и в зале зажглись снова свечи.

Свет нагрянул через главный вход, приняв облик белого воина. Его доспехи сияли как звезды, а меч сверкал. Он прошествовал через весь зал и поприветствовал свою дочь Аналию:

— Дочь моя, ты созвала нас здесь, спустя долгое время, значит, тебя что-то тревожит.

Двое богов возвысились над тронами, не хватало только Тьмы. Древние были огромны по сравнению с Аналией. Они принимали любую наружность, какая им вздумается.

— Долго меня не было здесь. Когда-то этот зал был полон гостей. Собирались разные демосы из всех дальних уголков Нариласа, от самых низов до великих. Это был центр всего. Мы устраивали пиры, звучала музыка. Здесь решались многие проблемы этого мира, но все закончилось с приходом бога войны, — закончила Аналия.

— А сейчас этот зал пуст, покрытый мраком. Единственные гости — это уборщики и сменщики свечек, — добавила Тьма.

— Вот и она. Наша сестра. Мы даже не заметили, как ты появилась, — сказало Время.

— Родительница, мое почтение, очень рада тебя видеть, — с улыбкой сказала Аналия.

Тьма появилась совсем внезапно, тихо внесла ясность о своем приходе и обратилась к ней:

— Говори, что тревожит тебя, наше дитя?

— Он правит с тех самых пор, когда сверг вас. Обманом заполучил власть, и все не предпринимают ничего. Еще вчера мой сын жил и рос свободным, но сегодня я увидела смерть Омида. Угроза повисла над моим сыном. Теперь его будут искать, так как Омид скрыл от меня тайну. В моем мальчике присутствует дух Акрона. Бездействие ни к чему не приведет. Я собрала вас просить совета, что нужно делать, — высказалась Аналия.

— А что мы можем? Он лишил нас сил, теперь все в руках судьбы, — продолжил Свет.

— И где она? Ваша судьба? Где сама богиня судьбы Мула? Многие готовы восстать против, потому что верят в нас. Им всего лишь нужна поддержка. Пророчество начинает сбываться. Этого они боятся, — проговорила возмущенно Аналия.

— Даже если им удастся соединить вновь дух с плотью с помощью вашего преподнесения Дарманам, то он будет слишком слаб. Или ты позабыла прошлое? — напомнило Время.

— Пойми, мы бессильны против него, но что-то мне подсказывает, что все должно случиться, — добавил Свет.

— Вы же прародители всего, вы создали нас, вам и менять ход истории, — твердила Аналия.

— Меня беспокоит твой сын. Очень давно в своей ночи я видела будущее. Что-то пожаловало ко мне в моих виденьях, — тихо прошептала Тьма.

— Ты говоришь загадками. Давайте соберем всех богов, кто еще остался, подымем все народы, дадим жизнь Акрону и выступим сокрушительной волной в схватку против Амораса? — предложила Аналия.

— Не произноси это грязное имя в этом месте. Ты не успеешь даже воплотить задуманное. Он уничтожит нас всех. И тогда уже никто не сможет помешать ему. Сестра, поведай ей, что ты узрела и с чем столкнулась, — попросил Время.

Однажды, я увидела будущее; когда Аморас нашел дух Акрона и подчинил себе его силу, случилось неизбежное. Следующим он нашел Атилиум. Нарилас покрылся мраком. Землетрясения разрушили города и выбили реки из своих русел. С небес спустились огненные ветра, которые сожгли все живое и осушили воды. Если это случится, он перезагрузит все, что создано нами. Не только этот мир падет, но и все остальные миры будут уничтожены. Воссоздать все заново, по своему подобию, вот его план. Но твой сын каким — то образом может стать помехой для него, — закончила Тьма.

— Аналия, защити своего сына! Возможно, мы найдем способ, как помочь вам. Когда вы будете готовы, мы явимся в последний раз. Это будет наша последняя битва, исход которой нам не известен, — произнес Время.

— Вы пытаетесь отсрочить неизбежное, останавливая мои мысли своим решением. Пусть сейчас я ошибаюсь, пусть потом меня покарают, но мое решение остается за мной. Смерть моего мужа, угроза моего сына, рабство невинных. Все это, повлекло за собой только одно! Я объявляю войну нашему общему врагу.

Уверенная в своих словах, она устремилась от совета, чтобы вершить свое правосудие. А боги остались сами собой в своих раздумьях. Ей нужно было только, хорошенько все обдумать.

— Сестра, возможно, нам следует воспользоваться тем, что у нас есть? Ты прекрасно понимаешь, о ком я веду речь. Используем его против Амораса, вместе с Акроном. Этих сил должно хватить, чтобы остановить его, — неожиданно предложил Свет.

— Нет, бог войны не должен узнать о его существовании. Он последнее, что у меня есть. Он родное мое дитя, которого я пыталась спасти и предала. Если я потеряю и его, то тогда будет все кончено для нас для всех, — проронила Тьма.

— И как долго ты собираешься держать его там. Возможно, стоит дать твоему сыну еще один шанс, право выбора и тогда он возглавит твою армию снова? — спросило Время.

— Каково будет решение? — спросил Свет.

— Хм… Меня сильно тревожит не это, а ее сын, слишком много… Он не то чем кажется, что-то скрывает его разум от моего видения. Мои братья, нам остается только ждать, — промолвила Тьма.

Крепость Валкаров.

Добравшись до заброшенной крепости первого народа, населявшего этот мир Нариласа, Нарише осмотрелась и убедилась, что их жизням ничего не угрожает. Прикрыв ворота, она разожгла костер и усадила сына рядом на бревно. Мысли о гибели супруга кружились в голове, как мерный марш. Слезы потекли по щекам. Она думала:

— Что теперь? Как быть дальше? Что будет, если Акрона не удастся оживить, ведь тогда мы будем обречены, как странствующие отшельники. Моего сына уже начали искать, рано или поздно им удастся настигнуть нас и забрать у меня мое маленькое сокровище.

Слезы продолжали струиться по щекам, горе просто клокотало в груди. Шумно вдохнув, она ласково положила руку на сына и начала тихо петь песню в память Омиду, глядя при этом на маленького Ерогуста. В ответ мальчишка взял маму за руку. В этот миг разожглось пламя огня еще сильнее. Оно стало холодным, совершенно не обжигающим. Сквозь него были видны образы разных животных, которые передвигались вверх по воздуху, кружа над их головами подобно птицам.

Появился образ Акрона, рядом с ним стоял Омид, как бы прощаясь со своей семьей. Еще один раз взглянул на своего сына, успел сказать… и вдруг пламя огня вскружило голову Нарише:

— Проснись, они уже близко! ПРОСНИСЬ!

И пламя рассеялось. Не успев потухнуть, оно вновь разожглось, став белым. Подул совершенно теплый ветер, закручиваясь как вихрь. Нарише пришла в себя с легкой тревогой.

Тарон подкрался со стороны спины и перехватил ее меч, на котором было нанизано мясо, присел напротив нее и подхватил слова песни. Буловар усилил ворота с внутренней стороны. Затем, он поставил свой молот рядом с Ерогустом и присел на землю. Горон в облике человека подошел к мальчику со спины и стал его живым щитом.

С внутренней части крепости, отчетливо слышались чьи-то шаги. Кто-то шуршал там и издавал плач. Возможно, это захожие гости, которым некуда податься. А может и следопыты, которые следили за чужаками.

— Вот и началось, — сказал с тяжестью на душе Тарон.

— Петь ты так и не уметь, — пошутил Буловар.

— Я думала, что вы не придете, — печально ответила Нарише.

— Мы знакомы много лет, как ты могла так подумать? Нужно укрыть мальчика и отомстить Одуру. Мне бы немного сил, быть может, мне удалось бы его задавить, как червя, — сказал Буловар.

— Может вернемся, спрячем тело, а когда найдем то, что нам нужно, оживим Омида, если это понадобится. Вы знаете, о чем я, — напомнил Тарон.

— Ты это имеешь в виду дары богов? Никто не знает последствий. Под искушением темных сил он может встать на другую сторону. Это слишком опасно, — проговорил Горон.

Конец ознакомительного фрагмента.