Капитан Нескучаев

Максим Сергеевич Макаров, 2023

Эта книга является продолжением повести "Лейтенант Страхова". Друг Тани Страховой Аркадий отправляется в другую страну с официальной дипломатической миссией.Обложку книги автор составил на основе собственных иллюстраций.

ЭПИЗОД ВТОРОЙ. КОЕ-ЧТО ИЗВЕСТНО

Во многих землях Кралепора месяц май был очень теплым, но гораздо свежее, чем в больших странах за океаном. На прощание май прошелся ливнем по полям и дорогам, по густым лесам и везде оставил следы из желтых березовых сережек. Сирень продолжает цвести. В июне многие взрослые едут в дальние командировки, дети проводят каникулы либо в семьях, либо на базе образовательных учреждений, которые действуют как в городе, так и за городом. Поэтому матери-волчицы могут быть спокойны.

Анастасия Нескучаева вела обширную работу в своем отделении, а также в других отделениях, связанных с хирургией, травматологией, восстановительной медициной. Помимо этого она постоянно проводила исследования в области регенеративной медицины. Маленькие дети не любили лечиться, но к ней на прием все шли охотно. Анастасия нравится всем без исключения. Она очень добрая, красивая и при этом деловая. Ей удается найти подход абсолютно ко всем пациентам.

В отделении лечат детишек с ожогами, с травмами, с другими неприятными событиями. Смотреть на шприц неприятно. Анастасия расспрашивала детей о том, что им интересно, о книгах, которые они читают, об играх и о природе. Детишки охотно рассказывали. Анастасия говорила: «Дружок, я не буду ничего трогать, я просто посмотрю. Хорошо? Так, отлично! Давай теперь вместе в экран посмотрим. Так, так, все верно. Головку немного поверни. Отлично! Ты хочешь посмотреть, как внутри расположены косточки? А как же, конечно, покажем! Маму — тоже пустим. Друзья, записывайте. Отек в районе плеча, локализация — она диктует специальные названия и цифры, которые не страшно слушать. Совместно с лечащим врачом выбирают оптимальный препарат, вводят через специальный тоненький эндоскоп, но малыш совсем не боится. Анастасия объясняет, зачем все это делается, с помощью простых и приятных слов.

Все считают ее асом педагогики. Самой Анастасии кажется, что выраженной педагогической системы у нее нет, и к каждому ребенку она ищет подход во время непосредственного контакта с ним. В зависимости от характера ребенка она обращается к нему «дружок», «малыш» или даже «старина». Большой мишка сидит с озабоченным видом. Ему лет десять, но он уже не малыш, поскольку достаточно высокий и уже толстенький. Анастасия говорит:

— Друг, давай мы посмотрим, что у тебя случилось. Просто так посмотрим. Честное слово, ничего не буду делать. Я же вообще-то со взрослыми работаю, посещаю детские отделения только иногда, но никого не колю. Друг, сядь, пожалуйста, вот так. Нет, лучше сюда. Так, отлично. Что у нас здесь. Ага, ага, понятно.

— Он себе ручку очень натер! — говорит медведица.

— На самом деле, не натер, а ободрал, причем глубоко. Друг, ты часто чешешь ее? Часто бы не стоило… Видите, тут же обширная эдема. Да еще нестандартная. Но мы знаем, как это исправить. Честное слово, знаем!

Мишку лечат и вскоре он совсем поправляется.

В одном из взрослых отделений лежит разговорчивый заяц. Он трещит не переставая. Намеки на то, что он похож на сороку, зайца не смущают — он охотно кивает на любые слова, объясняет, почему он — как сорока, и опять говорит без конца. Спит он плохо и мало, он уже пожилой и всю жизнь лечился народными средствами. У него есть несколько застарелых трофических ран. Лучше всего их лечить комбинацией раневых повязок и обкалываний. Но заяц категорически против уколов. Он готов принимать любые средства внутрь, любые капельки или таблетки, не боится, когда его просвечивают. Он рассказывает истории, как его знакомые зайцы очень страдали после укусов пчел или ос. Еще он любит вспоминать историю о заражении крови через грязную иголку. Заяц болтает:

— Укололась — и все, и все, и умерла через день! И никто ничего не мог сделать, потому что если б можно было что-то сделать, это была бы сказка, а не настоящая жизнь. Это в сказке есть всякие эликсиры, живая там вода, или даже неживая. Если правильно побрызгаться неживой водой, тоже бывает польза, только не везде, а в мифах!

Он рассказывает вещи, которые никто из сотрудников не слышал. Все сотрудники — очень молодые и молоденькие волки. С Анастасией советуется начальник отделения. Болтовня зайца не слишком мешает работе, но ему необходимо сделать несколько инъекций. Но даже из специального пневмопистолета заяц отказывается получать препарат. Он уверен, что пистолет прострелит его насквозь. Он рассказывает истории о том, как во времена юности за ним гонялись бандиты, как он скрывался от них в густой чаще и едва не провалился в болото. По словам зайца, он не провалился окончательно лишь благодаря своему малому весу. Анастасия спрашивала, не провалились ли бандиты.

— Не, они не тонут, потому что они подлецы. Это уж испокон веков заведено, что подлецы не страдают, это только хорошие граждане страдают! В мифах про зайца Кубербони…

— Я читала сборник, где эта сказка есть. Автор Сергей Введенов. Мне очень нравится. Но, по-моему, Кубербони побеждал преступников и на воде.

— Да нет, он не мог. Он же заяц! Только побольше заяц. То есть рост у него больше!

— Насколько больше?

— Ну, не знаю… Он, конечно, не как волк, да и не мог он быть как волк. Он был быстрый.

— Но он умел плавать.

— Да, это правда! Он научился у древних мудрецов. Обычно зайцы не плавают, а Кубербони — умел! Да, да! Я это точно помню.

Зайца переворачивают. Он не замечает, поскольку общается с Анастасией.

— Значит, он мог переплыть озеро?

— Так ведь — у него же не было лодки. В озере жили опасные змеи. Они поднимались со дна ночью, а днем спали. Кубербони убегал при свете дня. Я точно знаю! Всегда же говорили: «когда звезда дня достигла пика, исчезли тени и не было укрытия бедному страннику. Оставалось зайти только в лес, в колючий лес…»

— Вы читали сборник «Гости из прошлого»?

— Да где читать-то! Я вообще не читал! Это я слышал! Так говорили мастера берестовых дел. Те, что делали туеса, туесочки.

— Корзинки они делали?

— Нет, корзинок они не делали. Они делали только большие корзины — ну, те, в которых впору спать! Они делали еще корзины. У меня, кажись, чешется.

— Сейчас это пройдет. — зайцу ввели препарат во все нужные места и наложили повязки. Пока Анастасия с ним беседовала, коллеги оперативно все проделали. Заяц еще минут двадцать говорил. Не отходя, коллеги просматривали результаты его анализов, а также данные по другим пациентам. Они не теряли времени. Затем зайчику сообщили, что скоро будет тихий час, и он согласился — от бесконечных разговоров у него совсем пересохло во рту. И он физически вымотался. Такие нестандартные пациенты встречаются редко, но к каждому нужно иметь подход. Анастасии это всегда удается.

Тане Страховой поручили очень ответственный пост — она руководила детишками в выездном детском саду. Обычно одному взрослому доверяют до десяти детей; на общественных началах часто помогают родственники, если у них есть возможность. В то время у Тани был лишь один родственник — Валера, ему должно было исполниться четыре годика летом. Каждая группа живет в отдельном домике. В больших домиках объединяются две-три группы. Форма работы с детьми больше напоминает семейную, а не детсадовскую: строго регламента нет, дети делают, что хотят, но под контролем взрослых. Сейчас Таня одна со своей командой. Дети играют в «серьезный дом», где все делают; обедают тоже дома, а не в общественной столовой. Поэтому Таня лично занимается кулинарией. Ребята, хоть они и «дома», воображают вокруг себя морские просторы и отважно борются с пиратами. Прыгают по островам — прямоугольным секциям из дивана. Все раскидано. Но беспорядка не будет. Когда Таня скажет, все всё вместе соберут.

Сейчас идет штурм островов. Валера из подушек и стульев построил отличный форпост, на котором можно сидеть даже снаружи. В начале игры он регулярно забегал к маме на кухню, потом совсем остался с мамой Таней. Валера внимательно следил за ее работой и спрашивал, нужно ли что-то помочь сделать. Время от времени Таня давала Валере задания — разумеется, простенькие; она могла сама это сделать моментально. Но она знала, что Валера очень любит помогать, и обожала его за это. И не только за это. Борщ решили сварить сразу на два дня. А рагу, наверное, даже останется. Дети соглашались есть овощи, но по чуть-чуть. Начался финальный штурм. Форпост устоял, а вот пещера главного пирата вконец рассыпалась на полу. Дети немного поспорили и стали играть в прятки. Выбегать из дома они не станут, к тому же у Тани под контролем все окна и двери. Разбежались. Спрятались. Девочки стали считать. Следы маленьких детей слышны гораздо слабее, чем следы взрослых, вдобавок дети еще не умеют работать с носиками. Поэтому играть в прятки интересно. Девочки отправились на поиски и сразу обнаружили мальчиков. Потом они нашли девочек. А вот Валеру долго не могли отыскать.

Валера, собственно, и не прятался. Он был на кухне.

Верочка Озимова зашла на кухню со всем случайно.

— Ура! Вот Валерочка! Валер, Валер! — она и другие девчонки бросились к Валере, а он спрятался за маму Таню. Девочки стали носиться вокруг Тани, желая поймать Валеру. Валера всякий оказывался непойманным. Он снова прижался к Тане, обнимая ее за ноги и за хвост.

— Ребята, через полчаса будет готово! Порядочек навели?

— Сейчас, тетя Таня! — все умчались к «обломкам корабля». Спустя несколько минут Валера присоединился к ним.

Под руководством Тани дети организованно занимались спортом, изучали разные предметы, гуляли по обширной санаторной зоне.

В паре с Таней работает ее подруга Людмила Ловчева. У нее ребеночек еще грудной, поэтому при ней дети могли веселиться особенно активно, и четкой программы занятий у них не было. Они слушались Людмилу вполне. Людмила помогала всем группам подряд. Она не могла работать с детьми очень активно, но никто не предъявлял ей никаких претензий. Намечается общая культурная программа, где все группы объединяются. Таня решила ненадолго съездить в город. Перед этим она дала секретные указания Валере, чтобы он следил за порядком.

Все друзья-волки сейчас разъехались. Далеко на востоке идет постройка новой транспортной магистрали, которая выгодна и соседним странам. Друзья из КРБ как раз там. Аркадий за океаном. В Таниной группе одна из девочек — дочь Аркадия и Анастасии Нескучаевых. Анастасии сейчас приходится работать очень интенсивно, она часто даже ночует на работе.

— Анастасию Викторовну вы сегодня тоже не отпустите? А в КРБ?

Волки весело закивали:

— Товарищ старший лейтенант, с Вами — куда угодно!

Таня пришла в спортивных брюках и маечке, но ее в лицо знают теперь многие. Анастасия быстро переоделась и они вышли. Таня сказала, что Анастасия может переночевать прямо в их домике. Анастасия смущенно отказывалась — но ей очень хотелось побыть с дочкой и с другими ребятами. Ей на вид лет восемнадцать. Таня распустила волосы. Они шли и разговаривали о новых разделах медицины. Проходящие мимо юные, молодые и взрослые волки на них засматривались, даже если у них самих были красивые жены. Лисы, как правило, заметно ниже волков ростом. Но не все. Непомерно длинный, и от этого очень уверенный в себе лис появился в конце улицы, повертел носом и заметил Анастасию с Таней. Он не работал в серьезной сфере, поэтому не узнал их. Лис бодро подскочил к ним и стал заигрывать.

— Красавицы, не скучаете? Вот бы нам…

— Вам уши нужны? — сказала Таня. Лис не понял.

— Что за уши?

— Свои!

— Так ведь как…

— Значит, нужны! В таком случае отвяжитесь от нас, пока мы вам уши не оторвали. Можем отрезать!

Для пущей убедительности Таня стукнула по бедру, хотя кинжал она в этот раз не взяла. Лис мгновенно улетучился.

— Нашелся тоже, ухажер.

— Таня, у тебя такой сильный характер! И ты так сразу и легко… ему ответила. Я бы не смогла совершенно. Если мне даже начнут говорить что-либо гадкое — я не смогу на них накричать. Наверное, у меня недостаточно характера.

— Настя, ты отлично справляешься со своими пациентами. Ребята говорят, ты руководишь как большой и опытный командир. Никто не смеет с тобой спорить!

— Танечка, но ведь там совсем другое дело! Там я на работе. Профессия меня обязывает. За пределами профессии как я могу быть грубой… то есть не грубой, а непримиримо-решительной. Хотя в этом нет ничего плохого, если использовать решительность в конструктивных целях.

— Настя, у тебя замечательный характер, не переживай!

Анастасия стала говорить, что от Аркадия уже должно прийти сообщение. Уже месяц истек. Анастасия спрашивала Таню о работе КРБ и доверяла ей во всем.

…

В столичном мегаполисе Аркадий регистрировал только стандартные цифровые сигналы, в то время как во многих других зонах, особенно возле гор, его верный приборчик поймал несколько волн с очень высокой степенью кодировки. Это можно определить даже при простом анализе спектра. К подозрительным псам эти сигналы тоже доходили. Но у простых уличных бандитов не может быть устройств для генерации таких сигналов. Это очень сложные и большие конструкции. Скорей всего, это сигналы от частных лиц, не связанных с правительством. Источник энергии для них должен быть огромен. Аркадий видел разные электростанции, в том числе солнечные и ветряные. Но они сравнительно маломощные по сравнению с ТЭЦ. Аркадий был почти уверен, что в стране ведутся исследования в области фундаментальной физики, связанные с получением энергии из очень дешевых субстратов. Теоретически, материю любого вида можно превратить в энергию. Можно ли дотянуть кабель до солнца, чтобы оно соединилось — нет, не с нужной планетой, а с каким-нибудь накопителем. Это кабель может иметь чисто энергетическую форму (опять драконы и Филберты). Энергию солнца можно конвертировать, а потом эту энергию уже довести в чем-либо до земли. Сгустки плазмы? Аркадий умел фантазировать без конца, оставаясь в пределах логики.

— Это все хорошо описывать в литературе, где слово уже обозначает явление. В пределах того, литературного мира. А как нам овеществить это слово? Предлагают посетить философскую дискуссию на одном из их каналов. Но у них чрезмерно тоскливые лица. Думаю, стоит двигаться иначе. По спортивной части.

Аркадий уже беседовал несколько раз с представителями различных спортивных федераций и спортивных чиновников. Ему удалось наладить контакт, его пригласили на длинную передачу вместе с другими спортсменами. Аркадия привезли к самому началу съемок. Ведущий был очень молодой и с первых минут стал смешить аудиторию. Беседа велась как будто о спорте, но постоянно вспоминали истории из частной жизни, кто где отдыхал и сколько проглотил жевачек. Спортсменам разрешено во время официальных матчей жевать резинки, купленные прямо возле места выступлений, поскольку в них точно нет настоящего допинга. Молодежь веселилась и подскакивала на стульях. Аркадию было несколько неловко. Он сидел в рубашке с галстуком, в неизменно ровных черных брюках и спокойно отвечал на вопросы. Он старался говорить недлинно, поскольку в первых раз его оборвали уже после двадцати секунд речи. Участники говорили подольше, но очень часто спорили друг с другом, шутили (как казалось Аркадию, совершенно не к месту). Он сделал вывод, что передача нацелена скорей на развлечение молодежи. Но после съемок к нему обратился представитель федерации смешанных единоборств.

— Мистер Арчи, Вы разбираетесь в этом! Не хотите съездить в… — он назвал спортивный комплекс только за пределами столицы.

— Только если мне позволят участвовать!

— О! Это же прекрасно! Вы действительно хотите? Мы включим Вас в группу, где выступают любители. У профессионалов своя лига. Сколько раз Вы хотите участвовать?

— Я думаю, один.

— Но это так мало, мистер Арчи!

— Но я же официальное лицо! У меня график напряженный.

Спортсмен согласился.

Аркадий на один день арендовал спортзал, чтобы припомнить все приемы и упражнения КРБ. Он проверил растяжку. Упражнения на полу и на турнике он проделывал отлично, а вот для боевых приемов требуется манекен или специальный тренажер. Аркадий постучал по боксерской груше, которая была настолько жесткой, что не деформировалась даже при самых сокрушительных ударах. На телевидении Аркадий поспрашивал немного о научных сферах, но всем сразу же становилось скучно (это было видно по реакции). Тогда Аркадий начинал говорить о спорте. Тот комплекс оформлен в виде нагромождения металлических волн, и подъезжая к нему, трудно поверить, что там есть обширные залы. Площадок очень много. Есть выход к рукотворному каналу, где состязаются на байдарках. Аркадий все время находился в комнатах для руководителей и не мог рассмотреть спортсменов. Перед самым выступлением ему дали монотонные трусы и перчатки. Без маечки Аркадию было неловко присутствовать перед массой зрителей, но что делать. До начала боя он находился в ВИП-ложе и мог следить за боями. Бойцы на вид весьма подготовленные. Не похожи на любителей. Президент федерации смешанных единоборств рассказывал о рыбалке вблизи экватора. Аркадий заметил, как после нокаута к победителю вдруг выступил второй боец и бой возобновился. Поверженного быстро унесли. Аркадий спросил, с чем это связано.

— Так интересней, мистер Арчи! Если спортсмен выступает слишком хорошо, ему вполне по силам справиться и со вторым противником. — второй пес очень сильно побил победителя. В итоге объявили ничью. Аркадию предлагали попить, но он отказался.

В зале множество огней, нескончаемый грохот. Не видя ничего, кроме ринга, Аркадий перескочил через ограждения и увидел соперника. Это очень высокий субъект с короткими завитыми рогами. По правилам позволяется бить любой частью тела, хоть лбом. Тех, у кого длинные рога, к бою не допускают. Соперник издал короткую молитву. Бой объявлен. Соперник полетел вперед и стал хлестать Аркадия — то руками, то ногами. Он не наносил настоящих ударов, а скорее хотел опрокинуть. Его руки напоминали ремни. Аркадий быстро ставил блоки и отбивал длинные ноги с наклейками. Наклейки носят по всему телу. Соперник хотел пальцами хлестнуть Аркадию в лицо. Аркадий увернулся, прокатился спиной по канатам и ударил сопернику в колено. Этого типа надо атаковать так, чтоб он запутался в руках и ногах. Или стоит сделать иначе. Противника можно хватать и сжимать, можно бросать. Аркадий увернулся от двух десятков ударов, почти поймал скользкие пальцы, но не удержал. Соперник чем-то намазался. Это по правилам. Аркадий продолжил маневрировать. Наконец ему удалось поймать чужую ладонь. Аркадий по-кралепорски резко бросил противника вдоль себя. Тот стукнулся лбом об пол. По правилам на него можно было напрыгнуть и добить. Аркадий подождал, когда тот встанет, отскочил назад, а потом неожиданно ринулся вперед и ударил соперника в грудь. Тот забыл о руках. Аркадий поймал сразу обе, перекрутил их и стал вращаться на одном месте. Соперник, почти не касаясь пола, летел за Аркадием. Аркадий выпустил руки. Соперник шмякнулся и стал плакать. Все зааплодировали. На нескольких языках повторили имя Аркадий, и вслед за этим на ринг выскочил гибсо.

— А-а! Готовитесь умереть в четвертый раз! Мы били вас в Кралепоре, в городах и в ущельях! Теперь нужно победить на ринге! — Аркадий так подумал, в то время как гибсо быстро перемещался по рингу. Он пока не атаковал. Тело было сужено к талии и неимоверно расширялось в области груди и плеч. Шея тоже была широченной. Аркадий сразу решил: как можно быстрей сделать спецприем, не стоить тратить силы. Гибсо прыгнул, как разжатая пружина. Аркадию почти задело. Он сразу определил, что у гибсо железные тиски и мертвые хватки. Гибсо ударил Аркадию по икре ногой и стал махать огромным кулаками. Ставить блоки было бесполезно, приходилось лишь быстро-быстро уворачиваться. Благодаря большому опыту, Аркадий это мог. Гибсо атаковал не испытывая никакой усталости. Аркадий попытался повалить его подножкой, однако ноги тоже оказались железными. Даже после очень сильных ударов гибсо не покачнулся. Он задел Аркадию шерсть на груди. Сзади только канаты.

— Ну все, будет давилка — гибсо налетел на Аркадия, схватил его одной рукой. Аркадий вырвался, но не устоял. Гибсо прыгнул на него, но Аркадий успел толкнуть его в колено. В результате гибсо упал не так, как хотел. Он зажал только левую ногу Аркадий. Голова огрызается и болтается вперед-назад. Оба лежат на полу и толкают друг друга свободными руками. Аркадий вдруг вспомнил прием Эбигаль. Он стукнул гибсо под челюсть, и когда тот снова рванул головой, Аркадий поймал ее под колено. Стал давить. Шея была плотной как бревно. Гибсо ударил кулаком по ноге Аркадия. Аркадий в ярости сжал ногу; он стал давить изо всех сил и даже рукой схватился за ступню. Гибсо ерзал по рингу, и Аркадия таскало вслед за ним. Но он не выпускал шею противника. Аркадий зажмурился и сдавил с силой еще раз. Ему показалось, гибсо ослабил хватку. Тогда он расправил ногу и в тот же момент ударил гибсо по голове.

Поясница болит ужасно. Гибсо не встает. На ноге под шерстью, наверное, куча синяков. Гибсо не встал самостоятельно. Его оттащили. А Аркадия стали поздравлять. Целых две минуты он не понимал, что ему говорят, независимо от языка. Его повели опять куда-то на верхние этажи, пожимали руку. Откуда выскочили девицы невысокого роста и спрашивали, можно ли познакомиться с ним. «Да» — рассеянно сказал Аркадий. Но сразу же спохватился и добавил:

— Только по официальной части. В рамках официального общения. — он не очень был уверен, что говорит все верно. Он согласился и дальше участвовать в спортивных беседах.

«Если только смогу встать». У Аркадия было ощущение, что по его спине ездили огненными гусеницами. К утру, правда, полегчало.

Прилетела пневмопочта. Вычурным росчерком написано «Мистер Нескутаев, Вам есть посылка от мисс Л.Гильфо». Аркадий настороженно понюхал бумагу и капсулу, но все имеет стандартный вид. Он выглянул в коридор, прищурил один глаз. Воздух наполнен привычной жарой. В других комнатах знают, как за очень небольшую плату приручить вентиляцию. Аркадий захлопнул дверь. — Неужели это одна из вчерашних девиц. Совершенно не запомнил их внешность. Это неимоверная удача, если… нет подвоха.

Аркадий позвонил в регистратуру. Оказалось, к письму прилагается коробка, подарок от Гильфо. Аркадию в номер тут же доставили огромную белую коробку, под которой оказалось пластиковое блюдо с тропическими плодами. Персики, груши, абрикосы Аркадий смог опознать; остальные плоды имеют насыщенно изумрудный цвет и растут только в этом полушарии. Собственно коробку сотрудник унес. Аркадий протер фильтровальной бумагой по изумрудному боку. Химически опасных веществ нет. Персики тоже кажутся безопасными. Аркадий насладился их ароматом, а потом убрал все в холодильник. Два плода он только оставил, чтобы проверить содержимое. На вид мякоть персика была совершенно нормально и брызгалась душистым соком. У изумрудных плодов плотная пупырчатая кожица, под ней идет белый слой, затем он становится кремовым, а в самом центре — пусто. Семечки прилипли к кремовому слою. Аркадий никогда в жизни не пробовал ничего подобного. Он аккуратно сбросил эти фрагменты в мусоропровод и стал думать, как поступить с остальными плодами. Вблизи правительственного квартала есть центр работы с детьми, где местные жители охотно оказывают поддержку на общественных началах. Они работают в качестве аниматоров, волонтеров, приносят безвозмездно вещи. Аркадий решил туда отнести блюдо. Для этого надо плоды пересыпать в пакет поярче. Аркадий пошел в магазин аксессуаров, вернулся в номер, а затем направился к детскому центру. Налетел порыв ветра. Дамы схватились за шляпы. На Аркадия полетел бумажный лист, потом еще пять листов. Аркадий их поймал. Он увидел молодую волчицу с кучей папок и решил, что это студентка, у которой разлетелся конспект. Аркадий протянул ей листы.

— Здравствуйте, мистер Нескучаев! — сказала она взрослым голосом.

— Здравствуйте, миссис Эбигаль. Скажите, здесь будет рядом детский центр?

— Да, они до сих пор там стоят. Вас тоже пригласили с лекцией.

Аркадий подумал, Эбигаль выступала перед детьми.

— Нет, я просто хотел спросить, можно ли им передать плоды. Некто Гильфо прислала мне их после вчерашнего поединка, я решил отдать все детям.

— Вы их не трогали?

— Только салфеточкой. А потом помыл руки.

— Вы очень верно поступили. Здесь до сих пор любят инъекционный яд. Пусть его другие кушают.

Аркадий был спокоен, но внутренне растерялся. У него и в мыслях не было отдавать вероятный яд детям. Эбигаль улыбнулась и сказала:

— Мисс Гильфо — наследница профессора Гильфо. Выходит, она была на вчерашних поединках? Я могу Вам ее показать. Она мелькает на разных телеканалах. Мы можем посмотреть видеозаписи в салоне на улице 2-7, дом 14. Проводить Вас туда?

— Спасибо, я знаю, где это.

— Я бы тоже туда сходила. Вы не пользовались еще видеосалоном? Тогда я покажу Вам всю их механику. Вы сегодня хотите сходить?

— Да, только разделаюсь с плодами!

Эбигаль мягко улыбнулась и пошла, держа в объятиях папки. Аркадий зашагал в противоположном направлении, к апартаментам. Слова Эбигаль его удивили. Она не хотела поболтать или пошутить, она говорила серьезно. Если в плодах найдут нечто вредное, Аркадию немедленно предъявят обвинения, а затем, под видом устранения конфликта, начнут навязывать выгодную им политику. Ведь Аркадий сейчас не может связаться с Кралепором. Вредные вещества могут быть не во всех плодах, а в некоторых. Неужели они заранее знали, что Аркадий решит передать плоды детям? — в принципе, можно было это экстраполированно рассчитать, ориентируясь на его беседы с официальными лицами. Ведь там он не раз говорил о детях. Не стоило говорить, выходит?

— А о чем тогда говорить? Об их неумном спорте? Спокойно, спокойно, нас пока еще не съели. И мы ничего не съели. Индикаторы помогут нам определить содержание веществ в мякоти. Но для этого необходимо распилить все плоды. Как их потом передавать, они же будут некрасивые. Тут где-то есть зоны рекреации с попугаями. Вот что! Я отдам все попугаям. Тем более там можно передавать корм для них инкогнито. И в ближайшие дни посмотрю, что с ними. По крайней мере, станут понятными намерения Гильфо. А что делать с детьми? С детьми тоже — все просто.

Аркадий направился в ближайший супермаркет и купил десять килограммов фруктов. Он тщательно спрятал чек и запомнил номер чека. После этого он отнес пакеты в детский центр. Эбигаль прогуливалась по нужной улице.

— Ты определял токсины в плодах? — Эбигаль обращалась к Аркадию то на «Вы», то на «ты». Она выглядит очень молодо, но она явно старше Аркадия. Аркадий сказал многозначительно:

— У меня разные дела.

— Видеосалон требует почасовую оплату. Аркадий, мне в рамках гостеприимства следует показать Вам канала, которые Вы выберете. Или Вы хотите просмотреть все подряд? У меня достаточно средств.

— Где идет оплата? — спросил Аркадий. Он подошел к администратору и оплатил час просмотра всего доступного контента для двоих. Замелькали десятки главных и сотни дополнительных каналов, где можно было найти любые материалы за последние три года. В электронном поисковом окне нужно было лишь набрать ключевые слова. Эбигаль смотрела на Аркадия, и в ее взгляде одновременно был восторг, удивление и поистине королевская благосклонность. Аркадий быстро стал искать данные по экспериментальной физике. Чтобы не смущать его, Эбигаль отошла в другую часть зала. Аркадий быстро листал десятки передач и удивлялся их малоинформативности: в них тема физике используется не более как антураж. Он стал просматривать передачи, посвященные промышленности. На всем материке термоядерного синтеза нет — по крайней мере, официально. Аркадий стал искать информацию о частных лицах. Эбигаль внезапно его отозвала.

— Отвлекись, пожалуйста, на минуточку. Это может быть актуально, ведь ты планируешь ездить по всей стране. Вот что я хотела показать. Эти страшные рожи — не более чем бродяги, их не берут даже в уличную банду. Присутствие банды можно определить вот по этим знакам. Видите, никаких рисунков или букв. Они и писать-то не могут. А вот это уже серьезные типы. Эти торгуют наркотиками, эти берут заложников — на экране вполне обычные лица. Ни за что не заподозришь их в преступлениях. Но Аркадий и сам кое-что заметил. — В целом, приезжая мафия очень ослабела. У них недавно убили пять главарей, целую тьму помощников, а рядовых уже никто не считает. Поэтому этих, этих и этих бояться не стоит, даже если мы их увидим. Аркадий, а вот эти еще кое на что способны. Они из этой страны, поэтому их нам нужно иметь в виду в первую очередь. А еще мне нужен один хвост… — Эбигаль быстро перелистывала окна с видеоархивами. Те, кого она показала, попали в кадр совершенно случайно. Они были в толпе, которая собралась на месте события, не всегда криминального. Эбигаль за минуту пролистала сто записей и слегка нахмурилась.

— Ладно. Хотите посмотреть Ваше последнее выступление в студии?

Пока она искала, Аркадий успел просмотреть несколько заголовков, посвященных аномальным явлениям. «Фигуры ниоткуда». «Морские змеи». «Небесный огонь». Аркадий увидел длинную кривую света, которая вытянулась вдоль земли и выплеснула вверх кривые ветки. Горизонтальная молния возникла у самой поверхности. Аркадий видел фотографии на первых полосах газет. Пишут, что молния превращает землю в тесто. Эбигаль обратилась к Аркадию:

— Материал они разбили на два выпуска. Вас показывают во втором, но назвали уже иначе, будто Вас там нет. Вот олухи. Поэтому я не нашла сразу.

Аркадий не любил рассматривать себя подолгу и лишь краем глаза смотрел в экран. Нельзя сказать, что его снимали плохо: камера с повышенной точностью передавала все мелкие детали, безо всяких искусственных растяжек или искажений. Оригинальное студийное освещение словно превращало кадры в динамичную художественную картину на холсте. Наверное, при большом увеличении можно было даже видеть фактуру холста. Съемка была очень точной и одновременно создавала художественный вид. Из того эфира Аркадий запомнил главным образом то, что он говорил сам себе для внутреннего контроля и для развлечения.

— Вы единственный, кто держался прилично. Как подлинный представитель высшего общества.

— Я из детского дома! — сказал Аркадий.

— Но у Вас, скорей всего, аристократические корни. Я не имею в виду принцев и других наследных бездельников. Кстати, вот она. Гильфо.

На нескольких кадрах можно видеть девицу с короткой растрепанной стрижкой. Вроде бы она из собак. Аркадию она напомнила сына Филбертов. Эбигаль на минуту ушла и вернулась.

— Я заплатила еще за час просмотра. Так будет совсем по-честному. Скандальный сын Филбертов тоже здесь есть. Не конкретно в этой записи, но его легко найти в этой рубрике.

Среди массы записей про молодежь есть передачи о невообразимых экспериментах, цель которых, по словам Эбигаль, скорее озорство, а не серьезная наука. Она прокрутила запись. На экране появился субъектик, небольшого роста, окруженный похожими парнями. «Ему уже двадцать!» — сказала Эбигаль. Сын Филбертов носился вместе со всеми по полю. В следующем эпизоде он о чем-то рассказывал — так быстро, что нельзя было разобрать ни слова. Иногда над ним, как в комиксах, возникали облачка с отдельными фразами. Очевидно, они имели особое значение. Остальной текст было не разобрать. Сын Филбертов тараторил, хрустел, свистел, булькал и постоянно махал руками перед компьютером.

— Он объясняет математическую модель. Знаешь, где он живет — вот этот городок, высоко в горах, притягивает к себе математиков и богачей. Там много курортных зон. Его там держат и присматривают ежеминутно. На его имя оформлен огромный счет. Ты можешь себе представить, неснижаемый остаток там составляет несколько миллионов. То есть даже если он будет тратить миллионы в год, у него все равно останутся те миллионы, и от них вновь и вновь будут рождаться миллионы. Они сделали очень удачную инвестицию. Плюс этот парень умеет быстро вычислять. Деятели ТВ это ценят высоко.

— Но все же мне кажется, он дурачок.

— Безусловно! Он абсолютно недееспособен. У него явно задержка в физическом развитии. Что с того, что он выполняет сотни операций за час? Он же не претендует на роль компьютера.

— Вы не знаете, мог ли он что-то вычислять для своих родителей?

Эбигаль нахмурилась.

— Едва ли. Они сами использовали чужие наработки, просто адаптировали их… Ты очень красивый, Аркадий! Она не писала об этом?

— Кто?

— Ну эта Лука Гильфо! Полное имя ее — «Люченца». Она воображается себя принцессой. Она указала обратный адрес с номером?

— Я не успел разглядеть — Аркадий запомнил номер информационной ячейки, куда приходят все бумажные и цифровые письма. Информация летит почти моментально. От цифровой ячейки есть связь с ее хозяином, который может быть в самых разных местах страны. Аркадий решил не говорить Эбигаль об этом. Та опять нахмурилась — лишь слегка изменив разрез глаз. Аркадий не мог не отметить, что лицо Эбигаль всегда сохраняет аристократическую невозмутимость. Эбигаль показала несколько выступлений профессора Гильфо на научном канале. Текст преимущественно состоял из формул и комментариев к формулам. Аркадий заинтересовался. Эбигаль взглянула на часы.

— Ой, мне пора! Аркадий, пользуйся контентом. Смотри все. Но мне действительно надо спешить. Было очень приятно пообщаться с тобой! — она галантно попрощалась и вышла.

Аркадий решил выйти на профессора Гильфо через Л.Гильфо. Она совершенно на него не похожа. Они вообще разные звери. Вероятно, он ее удочерил. Аркадий стал думать, что писать на ее номер. Сразу написать сложные и развернутые фразы не стоит, она может их просто не понять. Судя по виду, это еще школьница. Писать коротко — неинтересно. Аркадий сочинил взвешенный фраз, где стандартные понятные фразы соединялись вместе. Этот текст он отправил из дипломатической зоны по цифровому каналу. Через час пришел ответ.

«Можно пригласить Вас на стадион?!» Далее идут координаты. Аркадий решил не затягивать и ответил «да». К нему тут же прислали лимузин, вроде тех, которыми пользуется правительство, но совершенно частный. В огромном салоне не было абсолютно никого. Шофер только кланялся и уверял, что доставит без задержек. Лимузин шел быстро, хотя и не очень плавно. Аркадий иногда подскакивал. Лимузин въехал почти на само поле. Остановился только возле боковой полосы. К Аркадию сразу подбежала девочка с короткими рыжеватыми волосами, направленными во все стороны. На ней — молодежная майка и джинсы. Аркадий подумал, это приятельница Гильфо.

— Я так рада! Я так — рада! — она почти схватила его за руку и повела на трибуны, в зону для особых гостей. Со всех сторон шумели зрители. Было очень много молодежи. В ложе для Аркадия прыгали парни и девушки, одетые как и та первая. Они говорили совершенно свободно.

— Лука, это он?! Он! Здравствуйте, сэр! Вы очень красивый!

— Я видела, как Вы их побили! Это так здорово! — шепнула девица и стала показывать. — Вот, вот, и там — болеют за наших! А там и там — за команду… — в грохоте терялись названия. Аркадий решил в это не вслушиваться. В игре участвуют две ведущие команды национального турнира. Перед игрой представитель футбольной федерации поблагодарил местных спонсоров и особенно мисс Гильфо.

— Это я организовала! Профессор не особо интересуется, а я — очень! — Люченца Гильфо стала прыгать и свистеть как профессиональный болельщик. Команды атаковали друг друга, били по мячу и по ногам. Нападающие старались точным ударом запустить мяч прямо в голову кому-нибудь из другой команды. Иногда это удавалось. Иногда мяч выписывал резкую траекторию и летел прямо на трибуны. За Аркадием совсем не следили, но он все время старался сохранять спокойный вид. Как и все он не сидел, он стоял и часто поворачивал голову. На лице Аркадия было выражение пристальной внимательности, которая может быть заменой простому пылкому азарту. Среди взрослых зрителей было немало тех, кто болел именно в таком стиле. Взрослые не кричали и не ахали. Во время перерыва Люченца умчалась с приятелями в подтрибунное помещение и принесла оттуда целый пуд всякой снеди. Такую подают в закусочных. Аркадий из вежливости взял сухую витую трубочку и даже сделал вид, что лижет ее. Он держал ее в согнутой руке, потом опустил, потом незаметно сбросил ее на бол. Вся рука покрыта крошками. Аркадий никогда не играл в футбол и почти не видел, как играют. Только в поселке Николая Сергеевича Изморова он видел любительские матчи. Там играли давно знакомые волки, приятели, которые нисколько не пытались повредить друг другу. Здесь же борьба идет в серьез. Предстоит битва за суперкубок. Мечта обладать им лежит в сердце футболистов, поэтому они бьют по мячу, бьют соперников, бьют своих — непреднамеренно, но порой очень сильно. После матча мисс Гильфо пригласила Аркадия к профессору. У него есть целая сеть лабораторий — самая крупная расположена в степи и в горах, где Аркадий уже был. Но есть и более мелкие отделения. Люченца запрыгала и заговорила: «Завтра, завтра!»

Аркадий сообщил в МИД, что намечена встреча с профессором.

— Какой пронырливый волк! Смотрите — только месяц прошел, а он уже и тут, и там. И везде с успехом! Хищник знал, кого посылать. Впрочем, все предводители Кралепора хищники.

— А он?

— Очень деловой парень!

— Но мы обеспечим эскорт мистеру Нескутаеву?

— Это просто необходимо.

Лимузин в сопровождении нескольких машин несколько часов ехал мимо степей, тропических лесов и гор и остановился возле полупрозрачного забора. Там был пропускной пункт, как в армейской части. Внутрь пустили только Аркадия. Через забор можно было видеть разные клумбы и деревца, характерные для загородного участка. Аркадия очень вежливо попросили идти по указателям. Территория была похожа на парк, только без посетителей. Аркадий даже не заметил технических служб. Но они точно есть, кто-то ведь должен ухаживать за всем, что есть. Аркадий увидел изящные дома с портиками, а также небольшие павильоны. Гильфо высунулась из окна и закричала:

— Сюда-сюда-сюда! Мистер Арчи!

Определенно здесь есть сотрудники, но им всем велели спрятаться. Аркадий пересек портик.

Профессор Гильфо — приземистый, очень немолодой господин. Его лицо и стиль движений указывали на то, что иногда ему приходиться страдать от хронических заболеваний. Но во время бесед его лицо преображалось, и он готов был прыгать как приятели Люченцы. Гильфо сразу же заговорил об астрономии и был очень доволен тем, что Аркадий осведомлен в этой области. В его манере говорить было что-то от вузовского педагога, который строго следит за каждым словом и любую оговорку принимает за незнание. Аркадий сперва воодушевился и говорил о звездах свободно. Гильфо его перебил и сказал, что у Аркадия устаревшие данные, и стал терпеливо объяснять, почему они устаревшие. Аркадий про себя решил говорить только то, что явно правильно. А перед тем, как что-нибудь сказать вслух, нужно еще раз это обдумать. Не так просто думать и одновременно воспринимать все фразу собеседника. Аркадий, благодаря уму и многочисленной практике, научился в длинных речах вычленять тезисно одну-две фразу, которые отражают основную мысль собеседника; остальное можно слушать уже невнимательно. Аркадий говорил в спокойном темпе и держал спину исключительно прямо, не касаясь спинки кресла. Гильфо был доволен. После астрономии он перешел к геологической науке, в которой он также имеет массу сведений. Аркадию больше хочется поговорить о математике или программировании; или о физике, наконец. Гильфо выкладывал огромные пласты фундаментального текста, спрашивал мнение Аркадия и снова говорил подолгу. Люченца занималась всем подряд: сидела на ковре, сидела на диване, ходила по комнатам, что-то проверяла на стенах, что-то делала и возвращалась с гибкими стаканами. Профессор выпивал полстакана синих напитков, не предлагая при этом Аркадию. Аркадий заранее попил простой воды. Он взял стакан, только когда Люченца дала ему прямо в руки гибкий усеченный конус. Вода была на вида сладкая и содержала экстракты трав. Аркадий начал говорить быстрее, показывая, что ему некогда пить. Простой воды не приносили. Профессор говорил исключительно о фундаментальных науках и совершенно не донимал Аркадия личными вопросами. Люченца смотрела то на него, то на Аркадия, подложив руки под голову, как это делают детишки.

«Наверное, она больше половины не понимает. Привлекать ее к беседе? Пока не стоит»

Гильфо вдруг остановился и стал пить стакан за стаканом.

«Уморился дедушка». Аркадий хотел было обратиться к Люченце с каким-нибудь безобидным вопросом в области искусства. На стенах висели репродукции серьезных работ, но почему-то вверх ногами. Аркадий спросил, будет ли в скором времени выставка работ художника-автора одной из работ. Люченца игриво покачало лохматой головой.

— А он что, известный, мистер Арчи? Очень-очень. Профессор, Вы знаете такого?

— Угм… — профессор хотел ответить и поперхнулся синей жидкостью. Уф, о… мисс Люченца, я не занимаюсь гуманитарными дисциплинами. Ведь они…

— «Просто изображение субъективного мировосприятия!» А науке это неважно! Наука ищет серьезное, она ищет и создает! — Люченца выпила стакан. — А он правда известный, мистер Арчи?

— В пределах восточного полушария — да! — Аркадия был немного озадачен. Профессору надоело говорить непрерывно, поэтому он начал спрашивать.

— Мистер Неску, где Вы родились? Там есть магматические породы? Вы учились по какой специальности? Странно, я думал, Вы профессионал в области звездных систем. Вы даже не любитель? О каком разделе Вы хотели бы поговорить?

— Меня очень интересует ядерная физика.

Профессор поправил очки.

— С этим Вам лучше всего обратиться в Институт Ядерной Физики, в НИО РИЯИ или в Академию.

— Меня туда пустят?

— Нет, для этого надо быть настоящим ученым. У Вас же нет официального научного статуса?

Люченца хихикнула и сделала рукой жест, намекающий о такте. Гильфо его видел и спросил: действительно ли Аркадий является волком?

— Вы — настоящий волк? Без участия койота или лисицы? Вы — северный волк? Дело в том, что описание их лиц не совсем совпадает с Вашей внешностью. Северные волки — все серые. А у Вас приятные цвета.

— В Кралепоре большое разнообразие оттенков, мистер Гильфо.

— Мне кажется, Вы все же не волк. Вас убедили в детстве, но у Вас манеры высокого создания.

Аркадия так и подмывало спросить: кого здесь считают низкими созданиями? Только волков? Профессор начал вслух критиковать тигров, ягуаров и других кошачьих; особенно ярко он прошелся по львам, которые живут в этой стране. О самом профессоре нельзя сказать, кто он. У него точно нет и не было рогов. К Люченце он обращается исключительно на «Вы». Поругав кошек, профессор начал рассуждать о простых рабочих. В животе у него бухнуло. Профессор непроизвольно сделал два больших вздоха и сказал:

— Мисс Люченца, мне стоит принять дневную терапию. Вы продолжите беседу одна?

— Ой, конечно! — Гильфо помчалась в сад и Аркадию пришлось двигаться так же быстро. Только когда они ушли метров на двести, перед тем домом кто-то появился. Гильфо привела Аркадия к десятиметровому стенду с многочисленными выпуклостями и впадинами.

— Вы были альпинистом? Здесь можно тренироваться. — Люченца резво вскарабкалась до самой вершины. Аркадий аккуратно тронул выпуклость. Сделано из очень качественного пластика. Держится крепко.

— Вы не хотите попробовать?

— Мисс Люченца, признаться, я любил ходить в настоящие горы. — Аркадий подумал, что высказался не очень изящно. Люченца быстро-быстро стала рассказывать о спортивном альпинизме. Оказывается, в этой сфере она тоже имеет большой опыт. Она без конца называла хребты, пики и другие горные массивы своей страны. От мегаполиса до ближайшей альпинистской трассы будет не больше двух часов на скоростном поезде. Люченца сказала, что соберет большую группу. Аркадию не нравилось куда-то ходить с большим числом незнакомых (во время операций он двигался в толпе независимо от желания толпы, это совсем другое дело). Люченца предлагает ей довериться. Именно этих слов она не называла, просто рассказывала подробно о горах, о маршруте и о желании залезть на одних только руках. Аркадию стало интересно, как это получится у юных песиков. Ведь судя по описания горы весьма крутые.

— Договорились! — объявила Гильфо. — Я скажу профессору, что в ближайшие дни Вы будете заняты.

«Разве он планировал болтать опять. Старичина оттянул мое драгоценное время. Его сведения об астрономии не имеют для Кралепора большого значения — сейчас. Мы ведь не спешим лететь в космос? Ах, к сожалению, не спешим. Она весьма экспансивная, но как будто деловая»

Почти весь следующий день пришлось лазить. Никаких страховочных предметов не взяли вообще. У команды не было даже специальной альпинистской обуви. Один парень и вовсе отправился в путь босиком, утверждая, что таким образом он лучше чувствует «полотно гор». Все в команде одного возраст с Гильфо или немного старше. Около часа шли по вертикальному подъему, дальше пришлось лезть. Маршрут состоит из множества горных площадок, которые разделены склонами высотой в несколько десятков метров. Со снаряжением там можно взобраться совершенно легко. Аркадию постоянно говорили, что он неправильно идет, неправильно держится за скалу или не так кладет руки. Аркадий подергивал правым ухом, что на кралепорском языке жестов означает «отвяжитесь». К этому жесту прибегают довольно редко — как правило, волки и волчицы так делали в отношении чересчур говорливых собеседников. Которые говорят непрерывно час и не умолкают. Приятели Гильфо думали, Аркадий таким образом развлекается, и смеялись. Они бодро толкались руками, вжимались в скалу во время краткого перерыва и лезли вверх не уставая. Аркадий это считал глупостью. На площадках парни не делали никаких восстановительных упражнений, которые могли бы вернуть силу и ловкость мышцам. Они надеялись на первоначальный заряд сил. Уже над площадкой одна девица закачалась и стала съезжать вниз. До площадки ей было метров шесть. Парни кричали ей, что она должна делать. У девицы не получалось. Тогда Аркадий быстро поднялся на шесть метров и удержал ее от падения. Подниматься бок о бок с ней он не планировал и поэтому стал спускаться, немного обдирая пальцы. Девица сказала, что гору ей дали не с той стороны. Парни, что уже успели забраться наверх, спустились, и принялись вместе искать более удобный склон. Девица залезла по нему раньше всех. Потом забралась Гильфо и на одной ноге замерла над склоном. Усталость начала охватывать парней: они шутили, как и в начале дня, но при долгих подъемах руки их вздрагивали, их потряхивало. Аркадий задумался о важном и сам едва не упал. «Горнодвижцы! Чтоб вам всем! Поумнеть когда-нибудь!» Аркадий пробормотал несколько слов и стал подниматься небыстро. Наверху ему опять стали рассказывать о его ошибках. Люченца говорила, что в прошлый раз, во время прошлого восхождения один ее приятель сорвался с десятиметровой высоты и сломал ногу. «Ему повезло!» сказал Аркадий. Люченца удивилась и стала серьезным тоном говорить, что напротив, приятелю не повезло, если он сорвался. С нею были портативные приборы для дальней связи. Она могла вызвать вертолет горноспасательной бригады, или другой вертолет, или службу полиции. Она перечислила шутки, которые она рассказывала парню, пока его готовили для взлета. Молодежь хихикала, стоя на самом краю. Никого из тех, кто посещал матч, здесь не было, тут совсем иная компания. Из разговора Гильфо можно определить, что у нее есть группы знакомых в разных местах. Наверное, среди них есть студенты. Аркадий подумал, не стоит начать развивать связи с молодежью. Парни вдруг захотели делать сальто у обрыва. Они прыгали в шаге от пропасти и приземлялись на руки, или кувыркались, или делали другие упражнения. Гильфо каждые две минуты приходили сообщения, где сотрудники МИД и местных властей деликатно спрашивали о состоянии зарубежного посла. Гильфо отвечала: все в порядке. Вертолетная служба курсировала над горами, ведя наблюдение за другими альпинистскими группами. Перед выходом Гильфо объявила, что никто не будет мешать. Приятели показывали на небо:

— Это что? Стрекозы? Шмели?

— Вот когда я стану президентом — мне никто не посмеет перечить! Ни в чем! — сказала Гильфо гордо.

— Ха! Чтобы стать президентом, надо ехать в другую страну! Да и то там эта должность называется «премьер-министр». Мистер Арчи, у них тоже нет настоящего президента. Они исповедуют особый культ. По их верованиям, на высшей должности обязательно должна быть женщина.

— Ее выбирают в ходе голосования?

— Нет, назначает парламент. Но там очень жесткие требования. Надо иметь определенный вклад в экономику той страны, иметь деловую активность. Даже не обязательно там родиться, главное иметь заслуги в бизнесе. А что, это довольно разумно.

Парни еще немного потанцевали с девицами у пропасти. С Люченцей Гильфо они общались совершенно по-приятельски, в то время как взрослые заискивали перед ней. На обратном пути в лимузин к Аркадию подсел один из важных представителей аппарата главы МИД и стал извиняться за возможное чудачество Гильфо. Профессору ужасно много лет, чуть ли не сто — или уже было сто; он родился в другой стране, а сюда приехал около сорока лет назад, уже являясь известным ученым. Люченца Гильфо — его официальная наследница. О ее происхождении Аркадий не спрашивал. Наличие признанных наследников особым образом упрощает сферу налогообложения, и в ряде случаев наследников иметь выгодно. Относительно этой сферы Аркадий уже просмотрел публикации СМИ, только в них говорили не о Гильфо, а о других старых и влиятельных гражданах, как правило, о бизнесменах. Сотрудник МИДа подшучивал над любовью профессора к долгим беседам, но и сам говорил без конца. Это утомило Аркадия еще больше гор. В результате короткий обзор с рассуждениями он писал лежа, поставив на пол лампу.

— Профессор не хуже прочих. Среди коллег его возраста очень часто встречают чудаки, мы это видели и у зайчиков, и у оленей. Прежний маршал… не имел отношения к науке. Он был просто военный. Наверное, не такой тупой солдафон, как его приспешники, у него же были реальные достижения… до того, как он начал бросать товарищей под огонь драконов. — Аркадий еще раз вспомнил рассказы старших волков о том, как Драконий Глаз сжег целый танковый полк. За оружием драконов непрерывно следили малые разведческие группы; Глаз мог исчезнуть и появиться, однако его перемещение прежде целиком зависело от перемещения драконьих вожаков. Они должны были сперва увидеть цель. Вблизи полка никаких драконов не было. Внезапно в небе вырос желтый диск и от него стали быстро распространяться волны. Это значит, Глаз драконов был почти готов к атаке. Все — у кого были мозги — срочно ринулись от танков. Солдафоны по ним стреляли. Было тогда немного солдафонов… Огонь обрушился и десятки машин сразу исчезли в пламени. Взорвался весь боекомплект. Спустя короткое время на волков набросились драконы. Маршал хотел приманить основные силы драконов? — но Олег Радостин говорил, что драконов в том районе так и не разбили. Те уползли и утащили с собой кладки… Темнота надвигается. Аркадий поставил лампу удобнее.

— Я рассуждаю совсем не о том. Профессора мы описали. Что сказать о его протеже?

Люченца Гильфо показалась ему слишком эксцентричной. Дело не в прическе и не в страсти к спонтанным движениям: она могла вдруг ни с того ни сего запрыгать или убежать, если был простор. Аркадия смутил стиль ее мышления. В разговоре мисс Гильфо почти не использовала слов, характерных для молодежной субкультуры, с точки зрения лексического состава речь ее была почти художественной, при том что ей, как она сама призналась, скучно читать большие книги. Свою позицию она сформулировала так: «Зачем мне какие-то чужие мысли, у меня давно есть свои! Это все написано для денег, только и всего!» Аркадию она начала говорить разные комплименты о нем самом, о его внешности и спортивной подготовке. Ей понравилось, как он отделал тех двух бойцов. И еще ей понравилось, как Аркадий с помощью нескольких линий изображал растения, дома и лица. Аркадий спросил, нравится ли ей рисовать. Ни с того ни с сего Гильфо сказала:

— Вам было жалко тех, кого Вы победили? Вы их били с удовольствием?

— Нет, мисс Гильфо, я практически никогда не бью с удовольствием. Но мне их не жалко!

— Вам вообще никого не жалко?

Аркадий удивился.

— Отчего же, я испытываю сочувствие ко многим. Но те субъекты были мои противники, поэтому зачем мне их было жалеть?

— Вы никого не жалеете! — сказала Гильфо уверенным тоном. — Вы решительный и… злой! Внешне Вы очень мягкий, но в основе, я вижу, Вы жесткий, даже жестокий!

Аркадий решил не спорить со странной девицей. Гильфо стала много говорить о типах личности и о психотипах. В той стране психологию считали очень солидной, значимой сферой деятельности. В Кралепоре психологию изучают только как раздел науки, довольно небольшой. Гильфо с увлечением говорила о подходах, позволяющих отличить плохого зверя от хорошего. Аркадий заметил, как она сама путается в положениях: то она говорит, что совсем плохих нет, что нельзя делить всех на хороших и плохих, поскольку внутри каждого — целая вселенная; но спустя несколько фраз она начинала критиковать простых граждан за их необразованность и бескультурье. Аркадий не мог понять, что у нее в голове. Он видел ее три дня, и в каждом дне ее интонация была очень неоднородной. Она ругала волков, хвалила Аркадия, говорила, что у волков есть то, чего нет у псов и койотов, восхищалась тиграми и ругала тигров. С чего она взяла, что Аркадий жестокий? Неужели только из-за нескольких слов, сказанных им (о работе КРБ в этой стране никто не может знать подробно. Кстати, на боевых операциях Аркадий не предавался жестокости никогда, он просто эффективно выполнял задачу). Однажды она начала восхищаться чем-то явно примитивным, неизящным. Аркадий даже подумал, что у нее есть психический сдвиг. На функциональных способностях это не сказывается — девушка резво движется, ловко нажимает на кнопочки; она умеет быстро договариваться — не исключено, что в этом ей помогает статус. Профессор Гильфо находится на особом счету у правительства. Он не засекречен, но информация о нем проходит сквозь тесное сито цензуры. Внешние контакты с профессором тоже резко ограничены. Едва Аркадий сел в кабину, ему сразу же начали рассказывать истории из давнего прошлого. Лимузин летел по дороге, мягко вписываясь в самые крутые повороты. Аркадий тем временем слушал легенды от сотрудников МИДа. О визите к профессору не спрашивали абсолютно ничего. В тот же день Аркадия пригласили на охоту. Представители разных ведомств, большие чиновники вылетели ранним утром в другой конец страны. Самолеты с госномерами садились вблизи большого живописного озера. С высоты птичьего полета берега похожи на гиперболу. Южный берег утопает в тропических гущах, тогда как на севере есть специальные площадки, уходящие на сто метров от берега. Дичь вылетает из мелких островков, среди которых есть искусственные. Дичь также может собраться в стаи и лететь тесным клином от других берегов. При выстреле клин моментально распадается. Тысячи крякающих точек начинают разделять на стаи, иногда целиком выпадают из клина. По отдельности утки очень быстры. Для профессиональных стрелков за честь считается попасть в отдельно летящую утку. Аркадий не видел таких птиц прежде. Их перья имеют серо-синие и голубоватые тона, которые хорошо сочетаются с безоблачным небом и с водой, что позволяет отдельным уткам хорошо маскироваться. В одиночку утки никогда не крякают. На специальных лодках сотрудники быстро подъезжают к сбитым уткам и выхватывают, пока их не утащили в воду хищные рыбы. Их длина не больше, чем хвост министра легкой промышленности (это пес). По словам министров, отважные тигры кое-где ловят таких рыбешек прямо хвостами, без использования удочек и наживки. Аркадию сразу же пояснили, что это происходит в случае крайней необходимости. Хищные рыбешки обитают во многих озерах, но нередко сами становятся добычей крупных птиц. «Сэр Арчи, Вы спросили, есть ли тут большие рептилии? Есть, размером с украшение мистера Вилзе!». Лев Вилзе руководит спортивной сферой. Его украшение (хвост) бьет по бокам, когда хозяин сбивает добычу. Если цель улизнула, хвост бьет еще сильнее, и рядом с ним стараются не стоять. У Вилзе средний рост и хвост его нельзя назвать очень длинным. Аркадия спрашивали о диких ящерах и драконах.

Аркадий отвечал, что еще никогда ничего подобного не видел (даже если он действительно что-то видел). Чиновники очень точно и скрупулезно подсчитывали, кто сколько подстрелил уток. Это можно было сделать благодаря филигранной резьбе на патронах. Каждому участнику дают патроны с отдельным рисунком на пулях, который отличается от остальных. Число рисунков не очень велико, поэтому на один сеанс охоты выезжают небольшими группами. В тот раз настреляли свыше тысячи уток — стреляли в течение всего светового дня, с первых лучей рассвета до закатной полосы. Целый день ушел на подготовку и беседы. Аркадий понимал, что у него захотят выведать содержание разговора с Гильфо, но спрашивать об этом напрямую, разумеется, не станут. Мастера переговоров вели непринужденный диалог, делали легкие комплименты (которые, в принципе, можно сказать и писателю, и хирургу, и альпинисту). Аркадия спрашивали о впечатлениях в целом. Аркадий пересказывал содержание серьезных газетных публикаций. И еще он говорил, что в современной молодежной культуре он ничего не понимает совершенно, ну просто совсем ничего. Если Аркадия спрашивали о музыке, даже известные ему композиции он оценивал, как если бы он услышал их впервые. Одним словом, чиновники не смогли у него выведать никакой конфиденциальной информации.

Они убили больше тысячи уток, но все утки — искусственные.

— У нас есть особая техника, мистер Арчи. Она готовит дичь в любых объемах. Практически в любых, и для этого не нужно никакого дорого сырья. Утки состоят из… волокон. Да, так это называется.

— В тканях межклеточный матрикс тоже содержит множество волокон! — сказал Аркадий. Глава МИД посмотрел на него с недоумением. Он пошептался немного с референтами (перед этим галантно извинившись), что-то понял и закивал.

— Да, да, и там это тоже есть. Все состоит из волокон. Потом из этих целей делают разные пески и крупы… что, мистер Санс? Ах, простите — не крупы, а муку. Аналог удобрения. Природа получает только выгоду! В свою очередь мы имеем право развлекаться! Вы не желаете все же выстрелить?

— Благодарю Вас. — на охоте Аркадий только смотрел, как другие стреляли. Сперва ему было неимоверно жаль уток, которые гибли непрерывно; к девяти часам утра он стал замечать, что утки совершают многообразные, но предсказуемые движения, как если бы их совершал один и тот же объект тысячу раз подряд. Несмотря на это, утки были сложной целью и охотиться на них могли лишь те, кто имел давнюю практику или по роду деятельности имел навык в стрельбе. Чиновников сопровождал огромный отряд полиции. На следующий день все отправились в город и сообщили, что Аркадий может составить индивидуальный план перемещений. Куда бы Аркадий ни пошел, его всюду сопровождали полицейские, а командир их заботливо спрашивал, нужно ли помочь в чем-то. На улице дипломатов других стран почти всегда сопровождали представители местной полиции или спецслужб. Чтобы набрать охрану из числа соотечественников, нужно каждому из них присвоить официальный дипломатический статус, а это очень сложно. Аркадий наблюдал за тем, как дипломаты довольно вольготно общаются с полицейскими, покупают им напитки или сигареты. Во время первой большой встречи Аркадий сказал, что с детства пьет только воду, потому что других напитков в Кралепоре нет, а молоко в его поколении никто не пил. Чем же тогда кормили младенцев? — Об этом он подумал уже после окончания светского раута. «Наверное, это был прокольчик. Кстати, я тут всем говорю, что всегда был в детском доме, тогда как на вечере рассказывал об Александре Игоревне, как о маме. Можно сказать, что до детского дома я не помнил ничего, кроме мамы, потому что… местные дети даже в десять лет ничего не говорят!»

Подростки в разноцветных рубашках сидели на камнях, расположенных прямо вдоль тротуара, и гудели. Иногда один из них подбегал к кому-то из взрослых и показывал знак хвостом. Иногда в ответ ему давали монету или окурок. Взрослые почти не разговаривали с молодежью. В отдельных случаях к одному подбегала целая группа, и тогда ничего не дать было труднее. Аркадий случайно увидел такую компанию. Тигры, леопарды и парни с рогами только что получили от толстого гражданина целый набор сигарет. Они не заметили след Аркадия. Только когда он быстро к ним приблизился, они разом обернулись, испугались и бросились по сторонам. Сигареты раскатились по земле. Сержант подошел, толкнул одну из трубочек ногой. Другую он поднял и стал тереть пальцами.

— Это очень-очень дорогие, господин посол! Стоят больше ста за одну! Сопляки их побросали! Странно.

— Да, обычно они собирают даже окурочки! — полицейские не стесняясь взяли себе самые лучшие из сигарет. Аркадий спросил о преступности. Сжимая сигареты в зубах, командир отряда ответил, что это бывает, но редко. Вчера тоже стреляли.

— Выходит, часто?

— Нет, господин посол, стреляли совсем не в этом городе.

— Я могу посмотреть на молнии?

Полицейские замолчали. Не так далеко от озера, была зона прерий, ограниченная скалами и каньонами. В прерии было несколько очень длинных и узких оврагов, пересекавшихся друг с другом. Когда-то на их месте текли реки. Но постепенно стало очень душно; сейчас над прерией летают горизонтальные молнии. Это завораживающее зрелище, даже если смотреть днем. В дневные часы под серым мрачным небом рождается ослепительная нить — молния бежит по земле, иногда сжигая сухую поросль. Моментально она пересекает несколько верст, прыгает в небо и исчезает. Новая молния тоже идет по земле. Ее боковые ветви особенно хорошо видны ночью. Порой молния окрашивает небо в темно-вишневый цвет, но чаще всего она ослепительно белая. Аркадий вдруг вспомнил наряд Эбигаль. Ему стало казаться, что где-то в городе он слышал ее след, но постоянно был начеку из-за сопровождения. Нужно было двигаться так, чтоб посторонние не смогли догадаться, что ты хочешь разузнать. Аркадий искал сигналы той станции, которая создает уток. Непосредственно вокруг города таких излучений нет. Аркадий был почти уверен, что тут используется та же технология, с которой Надзор получал песиков. Сейчас он практически нигде не видел псов с такой расцветкой. Он видел похожих — нормальных, живых; те псы тоже казались ему грубыми. Но амплифицированных объектов нет. Аркадий издалека видел фрагменты молний. Чиновники объясняли, что для наблюдения подробной картины нужно ехать в прерии или спускаться в каньон. Ему не советовали туда ходить, поскольку молнии там особенно сильны. В том направлении были расположены лишь незначительные инфраструктурные объекты. Именно с них смельчаки наблюдали за молниями. Аркадий всюду ходил, делая вид, что не понимает, зачем нужна эта конструкция. Полиция вслед за ним обходила все опоры и здания. Аркадий пошел в сторону каньона. Полицейские дернулись вперед. В прошлую ночь молний почти не наблюдали, следовательно, сегодня перед каньоном будет жестокое свечение. Аркадий назвал направление, в котором хочет двигаться. Формально полиция никак не могла ограничить его перемещений. Пожилой бобер-диспетчер задумчиво смотрел в рыжий закат. Было очень душно. Молния придет и будет очень жестокой. Аркадий двигался пешком, нисколько не смущаясь. Полицейские топтались в нерешительности. Командир сказал несколько резких фраз местным работникам, потом услышал дальний гром и вздрогнул. Остальные тоже вздрогнули. Все расселились по автомобилям — с правого борта им светила тонкая рыжая полоска, а левый борт был целиком в тени от близких скал. С этих черных камней можно увидеть границу каньона. Но молния проходит дальше, над изгибами прерий. Командир связался с начальником.

Конец ознакомительного фрагмента.