Исповедь уличного котенка. Рассказы

Максим Семин

Здравствуйте, друзья, меня зовут Максим, и данный сборник рассказов – мой первый выход из блогинга в литературу, подобающую приличному джентльмену.Говоря об авторах, я не могу не упомянуть свою жену – Елену, которая на протяжении работы над книгой являлась первым читателем, корректором и идейным вдохновителем каждого рассказа.И, конечно, отдельное спасибо я хочу передать коту Ирбису, вдохновившему на первый шаг и до последнего не бросившему меня в этом нелегком деле.

В наших душах

Герои этих историй — лишь художественные персонажи, но для автора они не менее реальны, чем все мы. Реальны их мысли и переживания, реальны их цели и мечты, реальны их нравственные принципы и человеческие поступки.

Каждый такой поступок находит отражение в наших душах, очищает их от шелухи эгоизма и мелочных стереотипов.

Каждый поступок напоминает о том, что мы не будем жить вечно. Вечными останутся лишь наши знамена на поле боя под названием «жизнь». Героям этих историй нечего бояться: на своих бумажных страницах о настоящей жизни они сражаются под знаменами Правды и Добра.

Два хомячка и зона комфорта

На улице давно стемнело, но мир за окном все никак не желал оказаться во власти тишины. Ветер с протяжным свистом гнул некогда стройные березы к земле, а крупные капли дождя, вперемешку с градом, расстреливали подоконник. Шум крутящегося колеса, который так ненавидели соседи, и, в котором каждую ночь с удовольствием бегал хомяк Василий, сегодня заглушала сама природа.

Арнольд — второй хомяк (это имя он получил из-за своих устрашающих размеров, ибо был на целый сантиметр шире Василия) тихо сидел в углу и с завидным упорством пытался перегрызть прутья клетки.

— Опять ты за свое? — улыбнулся Василий. Побегал бы лучше, как нормальный хомяк. Это же удовольствие какое, адреналин! Жизнь крутится. А за окном какая погодка то, а? Даже соседи сегодня по батарее нам не стучат.

— Вася, Вася… — пробурчал себе под нос Арнольд: неужели ты думаешь, что эта твоя беготня — и есть смысл жизни?

— А, то? — ухмыльнулся Василий: зачем еще по твоему появляются на свет хомячки?

— Вот именно! — продолжил Арнольд: нет у хомяков изначально никакой цели, поэтому они и не представляют из себя ничего. Вот ты сегодня бегал, а завтра что? Тоже будешь бегать? И дети твои будут бегать? И внуки? Что ты им после себя оставишь, это вонючее пластиковое колесо?

— Нет, Вася, цель нужно самому себе задать! И бороться за нее до победного.

— И что у тебя за цель? — усмехнулся Василий: Из клетки убежать? В которой жратву дают на халяву и можно бегать в колесе?

— Свобода моей цель, Вася! — победно заявил Арнольд: я сам хочу выбирать, где мне гулять, что есть, бегать ли в колесе или по свежей травке за окном, понимаешь?

— Что ему есть, — Мурзик будет выбирать, когда мы из клетки выберемся. И, я думаю, он выберет тебя, как более жирного и вкусного. — Не растерялся Василий.

— Трус ты Вася! — гордо заявил Арнольд, продолжая подтачивать клетку, — потому, что рискнуть боишься. Если бы ты хоть раз попробовал выйти за пределы зоны комфорта, взглянуть Мурзику в глаза, ни как зашуганный хомячок, а как настоящий воин, имеющий право на жизнь… Мурзик бы твой, до лотка от страха не добежал.

— Болтаешь ты много, — начал злиться Василий, и колесо застучало так, что чуть было не сорвалось с оси, — а как до дела дойдет…

Раздался едва уловимый щелчок, и Арнольд, сам удивившись своем успеху, начал отодвигать сломанный прут в сторону. Василий от неожиданности остановился и замер.

— Не надо… — прошептал он, срывающимся голосом.

— Ты как хочешь, Вася, а я к своей цели иду. И, если тебе дорога эта клетка и это колесо — можешь оставаться здесь. Вариться в своем комфорте.

Арнольд просунул голову сквозь клетку и тонкий хвост, извиваясь быстро исчез в темноте.

— Мяяяяяяв! — Услышал Василий, и огромное рыжее чудовище одним прыжком оказалось на полу, и застучало своими когтистыми лапами в бешеном темпе.

— Ваааааааасяяяяяяяяяяяяяя! — Изо-всех сил заорал Арнольд и бросился бежать, врезаясь в ножки стула, и, разбрасывая по полу детские игрушки. Но Василий еще сильнее вжался в угол клетки.

Арнольд пулей летел вперед, и каждой шерстинкой на спине ощущал, как его настигает смерть. Он слышал топот ее шагов, чувствовал едва уловимый запах, и его лапки дрожали и подгибались, но продолжали бежать. Там огромная щель в стене. Еще немного и будет поздно, но еще есть силы бороться, есть цель, к которой нужно бежать: кот не сможет туда пролезть. Там, в этой крохотной темной дыре его ждет долгожданная Свобода!

Арнольд на полном ходу влетел в щель и напрягся, пытаясь протиснуться внутрь. Еще! Еще немного. Но, что-то не давало сделать последний шаг. Он застрял. Волна холода окатила несчастного хомячка, и он представил, как когти и зубы вонзаются в его беззащитное тельце. Арнольд понял, что все кончено. Он обречен. Ему оставалось только жалобно запищать.

Арнольд почувствовал прикосновение кота и вздрогнул всем телом. Он даже не сможет встретить свою смерть лицом к лицу.

— Слышь, хомяк, — участливо поинтересовался Мурзик: ты куда бежал-то?

Арнольд замер. Он уже приготовился быть съеденным этим монстром, и сейчас искренне не понимал, что происходит.

— Ты победил кот. Давай, не тяни! Ешь меня быстрее!

— Тебя? — Мурзика передернуло: дурак я что ли? У меня же корм есть. Вкусный и сбалансированный. Не хватало еще какой-то шерстяной фигней подавиться.

— А зачем ты тогда за мной бежал? — недоверчиво поинтересовался Арнольд.

— Зачем, зачем… Любопытство, знаешь ли, не тетка, — вяло отмахнулся Мурзик, — интересно мне было, зачем такое глупое создание, которое без клетки и дня не проживет, на волю рвется.

— Потому, что я не такой как все! — осмелел Арнольд: у меня цель есть.

— Какая в твоем крошечном мозгу могла появиться цель? — Засмеялся кот, — с жизнью расстаться побыстрее? Хомячки и так живут пару лет. Наслаждался бы… В колесе побегал… Но, нет, вы все зачем-то убиться стараетесь…

— Мы? — Удивленно переспросил Арнольд, все еще пытаясь вырваться из деревянного плена, — так значит я не уникален?

— Разумеется. — Снова отмахнулся кот: у вас у всех цель в жизни одинаковая, вы же — хомячки. Я уже знаешь сколько таких, как ты повидал?

— Арнольд расстроился. До сих пор он думал, что поднялся над толпой, что он умнее, целеустремленнее и достоин лучшей жизни… А что в итоге? Застрял в первой же дыре и теперь рискует умереть от голода…

— Эх Вася, Вася, — грустно пропищал Арнольд, и в его глазах появились слезы, — как же ты был прав: я — всего лишь обычный хомячок…

— Вынимать тебя будем? — Лениво спросил Мурзик: или людей позвать?

— Вынимай. — Смело заявил хомяк. — Стыдно перед людьми. Подумают, что я ущербный, какой.

— Ага, другого дурака поищи. Я в прошлый раз одного хомяка потянул, так лапа и повредилась. Хозяева потом меня знаешь, как ругали?

— Лучше потерять лапу, чем честь! — Уже не так смело прохрипел Арнольд.

— Мяяяяяяяяяяяяв! — закричал Мурзик, и люди начали просыпаться.

…

Через месяц Арнольда не стало. В тот день он заразился какой-то неизвестной болезнью (наверняка из-за этих мерзких уличных мышей, что лазят сквозь щели), да и ногу все таки подвернул во время бега. Так что после ветеринара, он все время проводил на лежанке и смотрел, как Вася бегает в колесе. Вася так ничего и не узнал, но к сожалению, болезнь оказалась заразной: он тоже прожил недолго.

Мораль этой истории проста: выбираешь ли ты цель и твердо идешь к ней, с осознанием своего превосходства над Миром, или просто наслаждаешься жизнью, радостно смакуя новый день?

Это все не имеет значения… если твой друг — идиот.

Рассказ про собаку, которая кому-то нужна

Глава 1

Черствая буханка белого хлеба упала и покатилась к ногам овчарки.

— Держи, Рекс, — скривился Васильич, — не привередничай. Знаешь же, какая у сторожей зарплата.

Рекс лениво обнюхал подарок, проглотил его одним мощным движением пасти и устало посмотрел в глаза человеку. Не было в них ни капли презрения и страха, давно ставших для него нормой общения с людьми. Старик любовался овчаркой. Он видел в этой понурой, худой, с опущенными глазами и облезлой шерстью, собаке ту мощь, на которую она когда-то была способна, ту верность и ум, которыми когда-то славилась, ту красоту, которая непременно служила атрибутом породистого, молодого и уверенного в себе пса.

Рекс уселся перед ним, задрал голову и гордо выправил грудь.

— Опять ведь сегодня не останешься, паршивец? И что тебя вечно тянет в этот город? — Пробурчал Васильич, закрывая будку.

А Рекс уже бежал по тропинке, мимо серых обшарпанных хрущовок. Эти дома должны были быть снесены еще пол века назад, но до сих пор, не смотря на свое состояние, приносят пользу. А он? Неужели добыча еды — последнее, что осталось в его тоскливой жизни?

Конец ознакомительного фрагмента.