В поисках духа свободы. Часть 2. Южная Америка

Максим Самойлов, 2020

Круговорот дел и событий, будней и праздников, заданий и встреч. Одних и тех же, год за годом… Так пролетает жизнь, и мало кто решается разорвать этот круг. И вот мы уже не помним, чего хотим, к чему стремимся, куда и зачем идем. А можно ли по-другому? Оставить все на целый год, чтобы окунуться в самобытную атмосферу Южной Америки, где наконец-то появится шанс встретиться с самим собой? В этой книге продолжается путешествие по странам Нового Света. На этот раз мы увидим Боливию, Аргентину, Чили, Перу, Бразилию… Увидим своими глазами неповторимые культурные традиции чужеземных народов, встретимся с величайшими чудесами света, попытаемся подобрать ключ к самым таинственным загадкам истории. Вслед за автором книги, надолго расставшимся с привычным миром, чтобы покорять неизведанные страны на далеком континенте, мы сможем отдаться впечатлениям неизведанных земель, познакомиться с другими нравами, узнать больше о природе и обычаях этих далеких мест. Книга приглашает нас в увлекательное путешествие по странам Южной Америки. Путешествие, которое мы можем совершить, не выходя из дома. И может быть, опыт автора вдохновит нас предпринять изменения и в своей жизни. Сделать то, на что мы никогда не решались. Чтобы снова вернуться к самим себе. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава 13.4

Титикака. Остров Солнца. В колыбели цивилизации — там, где рождается Инти

Ama llulla, ama suwa, ama qilla!

Не лги, не воруй, не ленись!

Девиз инков

Маленький городок красного кирпича вжался в склоны горы, аккуратно пробуя причалами температуру воды, словно макая ступни в неспокойное озеро. Многоэтажные гостиницы водрузили свои громадные тела на побережье, пытаясь подобраться как можно ближе к кромке воды, но их неповоротливость и размеры всё же позволили вырваться вперёд палаткам с едой, окопавшимся вплотную к песочной полосе Копакабаны. Центральная улица, начинающаяся от главной Площади Второго февраля (Plaza 2 de Febrero), рассекала город до пристани, танцевавшей в такт волнам на водной глади. В её центре Базилика Вирхен де Копакабана (Basilica Virgen de Copacabana) поражала своей белоснежностью и арабским богатством изразцов. Пользуясь доминирующим правом сюзерена, справа и слева к ней приклеились, как рыбья чешуя, многочисленные торговые лавки, сувенирные бутики, кафе и рестораны. Туристы сонно бродили по улице, ожидая лодку до Исла дель Соль (Isla del Sol) или просто пытаясь убить время. Кто-то потягивал утренний кофе, а кто-то, не дождавшись вечера, уже прикладывался к спиртному. Во всём этом царила расслабленная атмосфера. Даже рынок, обычно являющийся ядром жизни городов, подобных этому, был отодвинут на второй план и растекался по узким улицам, находящимся немного в стороне от центра.

Базилика Вирхен, занимающая большое пространство рядом с центральной площадью, по виду совсем не походила на классические христианские церкви и монастыри. Её белые стены уходили вверх на три десятка метров, не размениваясь на витражи или хотя бы на окна-бойницы. Казалось, приглядись чуть внимательнее — и на дальнем плане проступят башни минаретов, а к очередной молитве призовёт тягучий распев муллы. Однако купола храма, убранные разноцветной плиткой, вместо ожидаемого опрокинутого месяца были увенчаны крестами, а над главными воротами была водружена икона. Остальная часть города не вызывает особого интереса, да и весь он, как правило, используется путешественниками лишь как перевалочный пункт при переезде к острову Солнца — колыбели цивилизации инков. В русском языке название народа закрепилось во множественном числе, хотя по значению «инка» — император, глава государства, а все другие люди — его подданные. Поэтому правильно было бы говорить «народ Инка», то есть «народ императора». Но это не единичный случай, когда с течением времени смысл слов менялся до неузнаваемости…

Озеро в этот день не было спокойным, и лодки из города были отменены. Мы переправились на крайний мыс северной части полуострова, откуда отчалили к Острову Солнца на моторке. Мелкие перекаты волн пенились у борта нашей небольшой лодки, секущей растревоженную воду облупившимся от времени носом, запах паров отработанного топлива трепетал в носу, гул мотора аккомпанировал плеску воды. Позолоченные склоны колыхались под порывами ветра, копируя волнение на озере. В белёсой пелене на горизонте, подобно зубьям пилы, торчали заснеженные пики Анд, из воды вздымались пласты вулканической породы, словно поднятые на поверхность, пока подданные Посейдона тренируются перед Олимпийскими играми. Их сочные прожилки, напоминающие коржи сдобного пирога, истекали застывшими разводами лавы. Густые синие воды убегали к чуть видимым далёким берегам.

Титикака — одно из самых больших и высокогорных озёр в мире. История его возникновения до сих пор не ясна. В слоях ила были найдены останки морских рыб и животных, обитавших на Земле миллионы лет назад, также в водах озера водятся рыбы, чьи предки сравнительно недавно приспособились к опреснённой воде. На берегах озера — самая богатая природа на всём плоскогорье Альтиплано. Возможно, причина этого кроется в достаточном количестве пресной воды. В Титикаку впадает множество речек, преимущественно ледникового происхождения, а вытекает из него всего одна — так же, как из Байкала. Основная же потеря воды, заметно превышающая исток через реку Десагуадеро (Rio Desaguadero), происходит от колоссального испарения с поверхности озера.

Орошаемые водами Титикаки поля несколько тысяч лет назад стали прародиной картофеля и кукурузы, без которых сейчас не мыслят свой рацион ни индейцы, ни европейцы. По берегам озера растут высокогорные леса, тянущие свои кроны на узловатых стволах на три десятка метров вверх. На фоне неба чернеют едва заметные нити электрических проводов, перебегающих с острова на остров. Озеро было священным для сотен поколений индейцев, и поныне от взгляда на его безбрежные просторы по венам разливается спокойствие одновременно с трепетом, вселяемым невообразимой мощью спаянных воедино скал и омутов воды.

Говорят, что столица древней доинкской цивилизации Тиуанако (Tiahuanaco), что находится в двадцати километрах от озера, когда-то располагалась на побережье и была портовым городом. Но разве возможно смещение вод на столько километров всего лишь за пятнадцать веков? Или мы ошибаемся в возрасте города? Глядя в бездонную синеву Титикаки, отливающей оловянным блеском, хочется вновь и вновь задавать вопросы, утопающие в тишине. И даже осознание того, что никто не даст ответов на этот исторический монолог, ничуть не смущает. Ведь человеку свойственно задумываться над вопросами происхождения Вселенной, жизни на Земле и существования Бога. Что может быть загадочнее, чем мы сами, состоящие из миллиардов клеток, обновляющихся, взаимодействующих между собой, передвигающихся, дышащих и думающих о самих себе? Может, единственными стоящими вещами, отличающими нас от животных, являются именно критический взгляд, образное мышление и желание самопознания?

Лодка тихо уткнулась в привязанные к пирсу старые растрескавшиеся покрышки, один из трёх членов экипажа выпрыгнул на дощатую пристань, перетянул через швартовы канат и привязал лодку по левому борту с обоих концов. Вереница пассажиров, навьюченных собственными вещами, потянулась к берегу. Не доходя несколько метров до земли, они встречали контролёра, который в обмен на пять боливиано вручал им билеты на южную часть острова. Вверх устремлялись ступени Тропы Инков, окаймлённые небольшим поребриком и желобами для воды. На вершине склона рассыпались десятки неказистых домиков, сложенных из обломков местного камня. Слева, словно праздничные бусы из крупного оникса, спускались к самой кромке воды длинные цепочки простеньких отелей, состоящих из небольших пристроенных друг к другу комнат с минимумом удобств, одна из которых приютила и нас.

Через посёлок пролегала тропа, половину которой составляли ступени из отёсанного камня, а половину — вырубленные в массиве скалы ниши. Тропа постоянно разветвлялась, и её отростки разбегались по склонам к соседним зданиям, но главный стебель выделялся достаточно явно — он непрестанно стремился вверх. Клубок дорог связывал разные концы острова, вплетая в единую сеть культовые сооружения инков и их жилые постройки. Алтари, храмы, петроглифы, стелы, дома объединились горными тропами, давшими начало великому чуду индейцев: практически парящим в воздухе дорогам, которые позволяли самым отдалённым частям огромной империи, растянувшейся к шестнадцатому веку с севера на юг более чем на пять тысяч километров, оставаться одним целым.

Время от времени вдоль каменной ленты нам встречались аймара, возвращающиеся с пастбища со стадом овец или погоняющие ослов и лам, гружённых скошенной травой, урожаем овощей или вязанками дров. За посёлком с обоих концов дороги вверх и вниз по склону широкими дугами расползлись террасы. Тонкие бледно-жёлтые стебли травы торчали из сухой комковатой земли. Не знаю, прошло здесь время урожая или ещё не начиналось. На некоторых дальних уступах пестрели мелкие пятна — коренастые фигуры лежащих боливиек, рядом с которыми скакали по ступеням ягнята, больше заботясь не о еде, а об игре в салки. Тропинка неспешно тянулась вдоль склона, внизу осталась очередная бухта — ими сильно изрезана береговая линия острова — и на пути через перевал перед нами возник каменный домик контроля границы между южной и северной коммунами. Пройти по северной части острова стоило втрое дороже, чем по южной, что могло быть оправдано лишь её значительно большей площадью.

Видя перед собой практически голые земли, с трудом представляешь, как одно из самых многочисленных племён, жившее тысячелетие назад на землях тихоокеанского побережья и Альтиплано, смогло перестроить существовавший веками первобытный порядок, сформировать государственность, основать религию и даже распространить свою культуру на территорию шести существующих ныне государств. Здесь нет ни плодородной почвы, ни мягкого климата, ни удобных путей сообщения. У инков также не могло быть никакой дополнительной рабочей силы или продуктов питания, чтобы вести широкую торговлю. Практически не осталось им и культурной базы от исчезнувших цивилизаций. Но, несмотря на все факторы «против», они всё же создали уникальную государственность со своим социальным укладом, религиозными верованиями, традициями и обычаями, а затем навязали их всему ближайшему окружению. Вопросы «как» могут ещё долго разноситься эхом над озером Титикака, однако дать на них ответ уже более пяти веков некому.

Справа спускалась тропа к деревне. За перевалом начиналась полноценная дорога шириной чуть более двух метров. Она карабкалась на холмы, извивалась среди деревьев, резала крутые склоны. На пути попадались пирамидки, сложенные из установленных друг на друга плоских камней — так путники ещё в древности оставляли по пути своего следования дорожные вехи в знак почтения к предкам. Каждый новый человек строил из камня следующий этаж или начинал новую пирамиду, продолжавшую записи сотен безымянных людей, когда-то ступавших по этому пути. С хребта, по которому шла дорога, были видны оба берега острова, но нельзя было рассмотреть конца тропы, взбирающейся на перевалы и вновь ныряющей за косогоры.

Лишь спустя несколько часов, спустившись в долину, мы оказались у древнего города, оставшегося после инков. Внизу, в лагуне, волны гладили узкую полоску молотого песка, лапы кактусов тянулись к камням древних построек, солнце рассыпало брызги света, щедро одаривая остров предвечерним теплом. Инки верили, что в незапамятные времена где-то на этом острове родилось одно из их главных божеств — Инти. Жаль, что в какой-то момент оно потеряло веру в своих подопечных, и могущественный народ был поглощён завоевателями. Следы создателей города давно уже стёрлись, оставили после себя лишь слой дорожной пыли, а дома, словно изгнав теплившуюся в них прежде жизнь, стали безжизненными статуями, образовав каменный лабиринт сооружений и проходов между ними. Безмерная тишина, будто вечный сон, взяла верх над островом, сковав прошлое базальтовыми плитами, сконцентрировав память в камне, отчего его детали навсегда исчезли. И теперь осталось только обозревать стонущие на ветру осколки, служившие колыбелью великой империи, представлять и дорисовывать в своём воображении, какой она на самом деле была до прихода испанцев…