Неоновый мир

Максим Милованов, 2003

Ночная клубная культура – гимн поколения или опасный миф? На этот вопрос пытаются ответить случайно окунувшаяся в ночную жизнь героиня романа и два милицейских следователя, расследующие серию загадочных убийств. В увлекательной детективной манере роман изучает и выворачивает наизнанку все невидимые стороны жизни ночного мегаполиса. «Неоновый мир» – что спрятано за сияющим фасадом?..

«Отдыхаем хорошо!»

Белая «пятерка» БМВ на приличной скорости рассекала вечерние сумерки. Салон разрывали звуки неистового «транса», а водитель и четверо пассажиров, пытаясь перекричать музыкальный натиск, дружно скандировали:

— Отдыхаем хо-ро-шо! Не мешаем ни-ко-му!

К этому вдохновенному квинтету не очень-то спешила присоединиться пятая пассажирка — Алина. Общую радость ей мешали разделить два обстоятельства. Во-первых, чудовищная теснота на заднем сиденье, где, кроме нее, разместились еще Вовчик, Гена и неизвестно откуда взявшаяся тучная девушка Вика. А во-вторых, оглушающие электронные звуки, к которым за время первого погружения она еще не успела привыкнуть.

Да, ночь, проведенная в «Батискафе», оставила неплохое впечатление. Но Алина вовсе не собиралась продолжать в том же духе. Решение провести сегодняшний вечер в обществе Юли, Лены и новых друзей-клаберов было вызвано производственной необходимостью.

Алина погрузилась в воспоминания…

Первая странная весточка была получена в восемь утра в трамвае, когда по дороге в родной университет Алина встретила старосту группы Милу Забегалову. После бессонной ночи Алина дремала на переднем сиденье, как вдруг до нее донесся веселый голос:

— Приветик! Целого лета не хватило, чтобы выспаться? — Милка, вредина, ехидно улыбалась.

— Была в «Батискафе», — пояснила Алина.

— Начинаешь углубляться в предмет исследований?

— О чем это ты?

— Ах, да! — демонстративно ударив себя кулачком по лбу, воскликнула Мила. — Ты же отсутствовала вчера на пробнике, а значит, и темы своего курсовика ты еще не знаешь!

Уточнить факты Алина не успела — трамвай остановился и находившуюся возле самых дверей Милу выдавила из вагона шумная студенческая толпа.

Все прояснилось в университетской аудитории, на традиционной для 1-го сентября лекции под условным названием «Как я провел лето». Конечно же, официально тема звучала иначе, но согласно давней традиции в ее суть никто особо не вникал. Абсолютное большинство студентов, игнорируя всяческие пробники, предпочитало делиться летними впечатлениями только первого сентября, и непременно во время самой первой лекции.

Беглый осмотр аудитории показал, что Милы Забегаловой в аудитории нет. Вычислив круг лиц, непременно посещающих все на свете университетские собрания, она остановилась на кандидатуре периодически влюбленного в нее Леши Измайлове. Деканат прочил ему великое научное будущее.

— Привет! — Алина постаралась улыбнуться как можно приветливее.

— Привет, — ответил изумленный Измайлов.

— Как провел лето?

— Так себе, — вздохнул Леша, стараясь не встречаться с Алиной взглядом.

— А подробности?

— Торчал в гостях у родственников в Казахстане, в дыре под названием Шабаркудук.

— Зато загар крутой, — похвалила Алина.

— У тебя круче, — осторожно отметил Измайлов, догадываясь, что собеседнице что-то надо. — Ну, ты спрашивай сразу, чего хотела? Не про загар же поговорить.

— Ты не помнишь, что за тема курсовика мне досталась?

— Ааа, вон чего, — Измайлов грустно улыбнулся. — Кажется, что-то про «Клубную культуру».

— Клубную культуру? — эхом отозвалась Алина. — Шутка такая?

— Никакая не шутка. Вспомни свой нашумевший реферат. Это ведь ты исследовала «Язык современной тусовки». А наш куратор — натура увлекающаяся. Вот он и решил раздуть тему до размеров курсовика, а затем, возможно, и до дипломника!

— Вот вляпалась! А почему темы дали так рано?

— Типа демократия. Чтобы у несогласных было время выбрать другую тему.

— А что тебе досталось?

— Сравнительный анализ эпических сказаний Древней Индии, — пожаловался Леша. — Представляешь, придется лопатить «Упанишады» и «Махабхарату». Бр-р-р! Как подумаю об этом!.. Если уж заниматься мифологией, так, по мне, лучше египетской или, на худой конец, авестийской…

В этот момент в аудиторию величавой походкой вплыл пожилой профессор филологии Лев Юрьевич Моисеев. Он же — преподаватель лингвистики и социологии, он же — куратор группы, в которой учились Алина и Алексей. Следом за ним в аудиторию вплыла и староста Мила.

— Здравствуйте, господа студенты! — низким голосом прогудел профессор. — Прошу всех потихонечку рассаживаться по местам.

Лев Юрьевич занял свое любимое место слева от кафедры и, оглядев присутствующих, сказал:

— Поздравляю всех вас с началом третьего семестра!

— Спасибо, — отозвался с передних рядов одинокий девический голос.

— Это еще что за эрешкигальские настроения? — отреагировал профессор. — Здесь вам не царство мертвых…

— А какое может быть настроение после такой темы курсовика? У меня вот Фрейд и его «Очерки о психологии сексуальности». Где я и где Фрейд с его сексуальностью?

Аудитория засмеялась.

— А меня не устраивает сверхчеловек Ницше! — поддержал второй голос.

— А меня Древняя Индия сильно беспокоит! — отважно влился в общий протест Леша Измайлов.

Вслед за ними проявили недовольство и другие, из-за чего аудитория превратилась в подобие птичьего базара.

— Стоп! — скомандовал профессор. — Прекращаем балаган! Я неспроста назвал темы курсовых работ заранее. Рассчитывал как раз сегодня все обсудить.

— А тем, кто не был вчера на пробнике, что делать? — поинтересовался голос с галерки.

— Все просто, — улыбнулся куратор, — узнать тему своего проекта и подключиться к обсуждению.

«Ай да Лев Юрич! Ай да хитрец! Как это он ловко придумал — использовать самую первую лекцию для обсуждения «курсовиков»! — Алина мысленно оценила маневр профессора. — Обреченное на бестолковую болтовню занятие превратилось в полезное мероприятие».

Тем временем хитрый профессор уже подошел к университетской достопримечательности — огромной передвижной доске. Два года назад ее подарил университету влиятельный спонсор, который сам когда-то здесь учился. Чудо-доска состояла из множества частей, самостоятельно передвигавшихся вдоль стены по специальным пазам. Профессор выдвинул на всеобщее обозрение ту часть инженерного чуда, на которой аккуратным почерком были выведены фамилии студентов и названия курсовых тем.

На доске было аккуратным почерком выведено научное обоснование ее погружения в ночную жизнь. Оно звучало так:

«Клубная культура — реально существующая общественная формация или миф поколения?»

— Приехали, выгружаемся! — прозвучал вдруг резкий женский голос, мигом вернувший Алину из воспоминаний в реальность.

Перед окном автомобиля горела стильная неоновая вывеска: Клуб «Импульс».

Алина мысленно сделала запись в курсовике.

— Погружение в «неоновый мир» — день второй.

Спустя пару минут она и ее спутники уже погружались в недра ночного клуба, чей интерьер можно сравнить разве что с внутренностями атомной электростанции, недавно пережившей катастрофу. Фирменным стилем отделки или, говоря проще, фишкой данного заведения являлись торчащие отовсюду трубы, шланги и патрубки, исковерканные взрывом безумной дизайнерской фантазии. Предметы интерьера, в том числе столы и стулья, имели такой вид, будто всего пару часов назад находились во власти взбесившегося атома. Кроме того, повсюду горели зловещие таблички с предупреждениями вроде: «Осторожно! Высокий уровень радиации!» или «Проход без спецодежды запрещен!». Обряженный в некое подобие золотистых защитных скафандров обслуживающий персонал клуба идеально дополнял картину ядерного апокалипсиса.

На входе она приняла «комплимент» от заведения — коктейль «адронный коллайдер» и уже через несколько метров почувствовала, что в ней словно проснулся термоядерный синтез…

Вскоре компания оказалась поблизости от «ядерного реактора» — так здесь именовался танцпол. Алина попыталась было взглядом отыскать более тихое место. По аналогии с «Батискафом» она предполагала, что таким местом является бар. В самом конце зала горела ядовито-зеленая надпись: «Неконтролируемая цепная реакция».

«Чем не название для бара!»

Она двинулась в нужном направлении, рассекая, как комета, скопление танцующих тел. Однако, когда она достигла самого центра «ядерного реактора», что-то заставило остановиться.

«Подхватила дозу радиации!» — мелькнула шутливая мысль.

А ноги уже пританцовывали, тело ее ритмично двигалось в такт жесткому музыкальному ритму. По мере нарастания темпа движения Алины становились все энергичней.

«Какая музыка!» — восхищенно думала Алина, вспомнив, что прошлой ночью в «Батискафе» уже слышала данную мелодию.

— Крутой музон, да? — словно прочитав ее мысли, прокричала приплясывающая поблизости подружка Юля.

— Что это?

Юля посмотрела на Алину так, словно уличила в незнании таблицы умножения.

— Ну, ты, Алька, даешь! Это ж Юнион Джек, культовая трансовая вещь — «Кактус» называется.

— Кактус. Дурацкое название. Какой же это кактус? Это…

Она не договорила. Было не до разговоров. Ей очень, очень хотелось танцевать. Этот кактус словно впился иглами в ее мозг и не отпускал. Было так хорошо!

Прямо там, на танцполе, она почему-то стала думать о науке. Какой великолепный научный труд она создаст. Это будет лучший курсовик, а затем дипломник, ну а потом, возможно, и диссертация. Как странно, что обо всем этом никто не знает.

— Отдыхаем хо-ро-шо, не мешаем ни-ко-му, отдыхаем хо-ро-шо, не мешаем ни-ко-му, — слышалось отовсюду.

Среди многоголосья был и ее голос.