Assembler, или Встретимся в файлах…

Максим Милованов, 2019

АССЕМБЛЕР – язык программирования второго уровня, первобытный, устаревший, забытый. Аналогичное прозвище получил живущий в США программист с русской фамилией Петров. Однажды жители земли получили послание, расшифровать которое удалось лишь Петрову. Так автор учебника «Ассемблер для начинающих» стал обладателем уникальных знаний, одновременно главной угрозой и надеждой человечества. Трудности перевода состояли из испытаний на прочность, преследований спецслужб, арестов, зависти, предательств, горечи потерь. Были и приятные моменты: любовь, преданность, вера и как это ни странно «восстание машин». «Оказалось, у каждого есть ассемблер. После прочтения просьба относиться к своему ассемблеру бережно. Встретимся в файлах…»

Убить пророка

— Ну все, понеслось! Какой-то бородатый чудила назвал его пророком! Так что ваше предложение, полковник, «быстренько ликвидировать проблему» уже не пройдет, — чуть посмеиваясь, заявил генерал Скотт.

Он положил свой коммуникатор на стол и внимательно посмотрел на полковника Айсмана.

— Не вижу ни малейших препятствий, — спокойно ответил Айсман. — Самоубийство — это их обычный финал!

— «Убить пророка» — так и вижу название на бродвейских афишах, — процедил сквозь зубы генерал Скотт. — Если собираетесь стать героем подобного шедевра — пожалуйста. Только без меня!

— Интересно, откуда утечка? — спросил кто-то из сидящих за столом.

— Да из новостей, давайте же мы их наконец включим, — предложила Джессика Уотсон. — Все равно каждый из нас то и дело глядит в свой коммуникатор.

— А почему все гаджеты не были сданы при входе? — грозно вопрошал полковник Айсман, но на него уже никто не обращал внимания.

Все глядели на экран висевшего на стене монитора. На экране ведущий новостных программ темпераментно зачитывал последнюю сводку о событии № 1 в мире:

«Многие задаются сейчас вопросом — что же это было? Послание инопланетной цивилизации, мошенничество века, розыгрыш или что-то еще? В нашем эфире вы услышите самые различные мнения — ученых, политиков, общественных деятелей, представителей духовенства. Напомним, что Белый дом и NASA пока отказываются от каких-либо комментариев, однако источники утверждают, что уже создан оперативный штаб по расследованию инцидента. Штаб возглавляет генерал Скотт. К сожалению, все попытки наших корреспондентов связаться с генералом Скоттом не увенчались успехом. Также не удалось связаться и с Бонадвентуром Петровым. Лаборатория, где он работал, сейчас находится под полицейским оцеплением. Как только у нас появятся новые данные, мы сразу же выйдем в прямой эфир. Ну а пока обратимся к личности человека, чье имя сейчас у всех на слуху…

Итак, Бонадвентур Петров прибыл в США чуть более двадцати лет назад из России и построил довольно успешную карьеру. Работал программистом в Dell и Google, принимал участие в исследовательских программах концерна Robotics. Шесть лет назад поселился в Хьюстоне, открыл собственную исследовательскую лабораторию, которая тесно сотрудничает с концерном «Уотсон-Индастриз» и NASA. Несмотря на свои 45 лет, Петров никогда не был женат, однако около пяти лет встречался с одной из главных звезд Хьюстон-Гранд-Опера — оперной дивой Викторией Ручински. Они даже были помолвлены, но до свадьбы дело так и не дошло. Эксклюзивное интервью с Викторией Ручински вы увидите ровно в 20.00, и только на нашем канале, не пропустите…»

— В Хьюстоне есть опера? — удивился вслух полковник Айсман.

— Есть и балет, — на правах местного жителя ответил генерал Скотт. — Вообще, по количеству театров и концертных площадок Хьюстон второй после Нью-Йорка.

— Не знал, — признался Айсман. — Я из Анкориджа. Нам, северянам, кажется, что вся культурная жизнь останавливается на Гудзоне.

— Выдастся свободный вечерок — обязательно свожу всех в оперу, — пообещал генерал. — Если, конечно, не произойдет какой-нибудь апокалипсис и на Землю не высадятся зеленые человечки. Кстати, я ослышался или этот джентльмен из телевизора назвал меня начальником штаба?

— Кажется, да, — ответил кто-то.

— А какого черта? Нас здесь собрал полковник Айсман. Он из ЦРУ, ему и карты в руки…

— Простите, генерал, не успел предупредить, — произнес Айсман. — Честно говоря, я был уверен, что министр обороны уже сам позвонил вам. Даже не думал, что вы не в курсе.

Джессика Уотсон сидела рядом с генералом Скоттом и внимательно наблюдала за его лицом. Ей казалось, что генерал хитрит. Намеренно прикидывается простачком, делает вид, что не главный. А вся недавняя тирада про мечту «нянчить внуков и выращивать фиалки» — не более чем маскировка истинных намерений. Но зачем?

Поразмыслить над этим как следует не удалось. Внимание привлек экран, где мелькали новые кадры. Сначала это были фотографии Бонадвентура Петрова, а затем появилось фото женщины — уже не молодой, но необыкновенно красивой. О таких обычно говорят «русская белая кость».

«Как нам стало известно, мать Бонадвентура Петрова в данное время проживает в Хьюстоне в престижном районе Ривер-Оукс. Три года назад Петров перевез мать на постоянное место жительства из России в США. Случилось это сразу после того, как у нее был диагностирован рак. По рассказу соседей, сын навещает ее примерно через день. Последнее время она находится под наблюдением роботов-санитаров из сервисной медицинской службы. Данное обстоятельство, к сожалению, дает нам понять, что состояние ее здоровья далеко не идеально. Про отца Бонадвентура Петрова известно мало. Он скончался более 30 лет назад. Других родственников у Петрова нет».

— А что сейчас с его мамой? Кто-нибудь знает подробности? — Джессика Уотсон обвела взглядом всех штабистов.

Их было восемь человек. Начальник штаба — генерал Скотт — из NASA. Полковник Айсман из ЦРУ. Майор Гаррисон из Пентагона. Бледного вида капитан Кенди из какой-то труднопроизносимой спецслужбы. Из гражданских, кроме Джессики, присутствовали два госдеповских клерка, Чак и Даг, кажется. Это было все, что она о них помнила. Восьмой штабист все время сидел у двери, позади остальных, и молчал. Он находился в полутьме и всегда так, чтобы не было видно лица. Джессика все сильнее подозревала в нем робота.

— Мама Бонадвентура Петрова сейчас в своем доме под охраной, — уточнил самый осведомленный из всех полковник Айсман. — Там сейчас настоящий дурдом — куча журналистов, религиозных фанатиков и зевак. Возле дома Петрова, который неподалеку, то же самое.

— Так у нее рак?

— Злокачественная опухоль в мозгу. Одна из тех проклятых разновидностей, которые невозможно удалить или вылечить, — уточнил Айсман. — Врачи рассказали, когда он только перевез ее жить в США, немного помогла химиотерапия. Но ремиссия оказалась недолгой. В последнее время опухоль стала прогрессировать, пережимать нервные окончания. Из-за этого с ней то и дело случаются обмороки. Роботы-санитары в доме круглосуточно.

На глаза Джессики навернулись слезы. Она вспомнила о своем отце, который сейчас лежит без движения в Вашингтоне и медленно угасает.

— И что ее ждет? — с некоторой надеждой спросила Джессика.

Полковник покачал головой, словно отгоняя надежду.

— Ответ вы сами знаете…

— Как скоро?

— В любой момент…

В кабинете повисла тишина. Джессика вдруг осознала, что прикованный к постели отец может в любую минуту скончаться, а дочери даже нет рядом. Ее втянули в это странное дело, попросили помочь во имя великой цели, ради национальной безопасности. Но она свое дело уже сделала. Пора было как-то выпутываться из этой истории и лететь обратно в Вашингтон, к отцу.

Тишину вдруг прервал самый загадочный персонаж в помещении, тот, что был похож на робота.

— Эта ситуация с матерью Петрова многое объясняет. На почве ее смертельного недуга у Петрова могли возникнуть проблемы с психикой, — сказал тот голосом доктора, поставившего окончательный диагноз.

— А не слишком просто? — вяло посомневался Айсман.

— «Человеческое, слишком человеческое» — так говорил философ Ницше. Люди слишком сантиментальны! Портрет Петрова слишком очевиден. Психопат с технологиями, представляющий угрозу окружающим. Его нужно изолировать.

«Это не робот, это ястреб! — подумала Джессика. — Вояка, который за один только косой взгляд в сторону национального флага не задумываясь пристрелит. И с полковником Айсманом у них, похоже, полное единение».

Айсман в это время что-то активно писал в своем коммуникаторе. Затем он торжественно положил коммуникатор на стол и объявил:

— Похоже, у нас сейчас появится возможность во всем окончательно разобраться. Петрова ведут сюда…

Начальник штаба, генерал Скотт, хотел было что-то сказать, но Айсман показал взглядом на его коммуникатор. Взгляд означал примерно следующее: «Нужно вовремя читать сообщения от министра обороны». Был во взгляде и подтекст: «Ну и кто тут настоящий начальник штаба?»

Все заметно оживились, стали поудобней рассаживаться за столом, принимать важные позы. Ребята из Госдепа порядком нервничали.

— А что, Петров будет сидеть прямо здесь, среди нас? — спросил один из них.

— А вы думали, будет специальная комната и пуленепробиваемое стекло? — засмеялся полковник Айсман. — Не бойтесь, похоже, среди нас есть тот, кто стреляет не хуже боевого киборга.

Айсман бросил взгляд в сторону того, кто был похож на робота.

Тот в ответ продемонстрировал здоровенный пистолет и весело произнес:

— Так точно, сэр. Пусть только враг даст повод!

За этой шумихой и приготовлениями «враг» проник в помещение как-то уныло и обыденно. Петров появился в окружении двух самых обычных полицейских: долговязого и полного.

— Пожалуйста, вот вам ваш мессия! — пошутил полный полицейский, усаживая Бонадвентура Петрова на свободный стул.

— Воды, — сразу попросил «мессия», жадно взирая на несколько бутылочек минералки.

Один из госдеповских ребят нервно схватил бутылку, положил ее на стол и катнул в сторону Петрова. Бутылка до адресата не докатилась, застряв в середине пути.

Присутствующие невольно улыбнулись.

Так и не получив воды, Петров обвел всех томным взором и громко спросил:

— А где Тор?

— Кто?..

— Тор! — повторил он еще громче.

Все присутствующие переглянулись, пытаясь вспомнить, есть ли среди них человек с таким именем или фамилией.

— Тора, значит, не будет, — Петров сокрушенно покачал головой. — Ну а Железный человек? Или хотя бы Ник Фьюри?

Первой догадалась, в чем дело, и заулыбалась во весь рот Джессика Уотсон.

— Тор с Железным человеком полетели спасать мир, а за Ника Фьюри у нас здесь генерал Скотт, — сказала она.

Петров снова замотал головой, словно от наваждения.

— Э нет, так не пойдет! Я полдня проторчал в душном фургоне. Слушал радио. Там в новостях четко сказали: на сегодняшний момент русские хакеры и всякие там неконтролируемые изобретатели — главная угроза Америке, демократии и планете. И после всего этого вы говорите, что на моем допросе не будет ни Тора, ни Железного человека? Да это просто какой-то позор…

Тут все догадались, что пленник в стельку пьян.

— А где это он так нализался? — спросил генерал Скотт, обращаясь к полицейским.

— Таким мы его обнаружили в лаборатории, — сообщил долговязый полицейский. — Похоже, незадолго до нашего визита он залил в себя очень много виски. Потом три часа провел в полицейском фургоне. Потому что не было никаких указаний — куда же его надо доставить. Там от духоты, видимо, и развезло.

— В таком состоянии можно послать сигнал откуда угодно, не только с Марса! — пошутил полный полицейский, но его юмор не оценили.

— Вы можете быть свободны, — скомандовал полицейским генерал Скотт.

— А наручники? — спросил один из них.

Одновременно Петров поднял руки, демонстрируя на них браслеты:

— Да, а наручники?..

— Наручники пусть останутся, — сказал генерал. — Только ключи оставьте. Передайте их во-о-он тому господину с пистолетом, что сидит у входа.

Полицейские метнули взгляд на сидевшего в углу и, осознав что-то необычное, даже немыслимое, застыли на месте.

— Сэр, похоже, у вас в помещении находится вооруженный киборг! — сказал долговязый полицейский.

— Похоже на то…

— Но это же запрещено «Основной конвенцией», — встрепенулся полный полицейский. — Мы будем вынуждены написать рапорт…

— Конечно, пишите рапорт, это ваш долг, — спокойно ответил генерал. — У нас тут особый случай, не попадающий под действие «Основной конвенции».

— А разве такие случаи существуют?

— Существуют, — произнес вдруг тот, что был похож на киборга. Он уже не сидел на стуле, а стоял возле одного из полицейских, протягивая к тому свою руку. Сейчас на свету было четко видно, что это не человек. Несмотря на высочайшее качество материалов, роботы довольно сильно отличались от людей. То было искусственно созданное ограничение, на страже которого стояла «Основная конвенция». Нарушать ее не мог ни один производитель машин.

— Что-то странное тут у вас творится, сэр! — высказался долговязый полицейский, бросая недобрый взгляд на генерала Скотта и нехотя отдавая ключи от наручников киборгу.

Уже на выходе оба полицейских обернулись и с жалостью посмотрели на того, кого сюда привели.

«Ну ты уж как-нибудь держись!» — говорили их взгляды. Эти их взгляды уловили и разделили все присутствующие. Все, кроме одного.

— Господин Петров просил позвать Железного человека. И он пришел! — попытался пошутить тот, кто совсем недавно был всего лишь похож на киборга, а в реальности им и оказался.

Подойдя к Бонадвентуру Петрову и глядя тому прямо в лицо, киборг произнес:

— Внутри я в основном из железа. Хотя вам ли объяснять! Вы же убили столько моих собратьев, что знаете это лучше всех. Сколько их всего было — помните? В документах сказано — 944.

— Это были болванки, — ответил вмиг протрезвевший Петров.

— Ух ты, какое словечко! — криво усмехнулся киборг. Улыбка всегда была слабым звеном военной робототехники. — Интересно, что говорят те ученые, которые убивают человеческие эмбрионы? Какое слово-заменитель есть у них?

— Гарри, прекрати! Сядь на место! — скомандовал генерал Скотт.

Киборг покинул освещенное место и снова ушел в тень. С именем Гарри он казался еще страшнее.

Все молча смотрели на генерала Скотта. Произошедшее требовало не меньших объяснений, чем сигнал с Марса.

Генерал понял это и заговорил:

— «Основная конвенция», как вы знаете, — это основной закон, регламентирующий все возможные аспекты взаимодействия человека и искусственного интеллекта. По сути — это разного рода ограничения и табу, например, на право ношения роботами оружия, на развитие их органов чувств. «Машина должна всегда оставаться машиной» — так, кажется, в песне поется! В общем, все делалось для того, чтобы человек случайно или целенаправленно не создал искусственного бога, чтобы машины не восстали, чтобы безопасность человечества не подвергалась угрозе со стороны роботов. Но что делать в том случае, когда опасность исходит не от машин? Что, если угроза имеет инопланетный характер? Достаточно ли человеческого мозга, чтобы противостоять подобным вызовам?

Генерал обвел окружающих взглядом человека, собиравшегося сказать нечто сверх, сверх и еще раз сверхсекретное.

«Сейчас его уста выплюнут те самые бумаги о неразглашении, которые нужно будет подписать, и это изменит обычную жизнь навсегда», — догадалась Джессика Уотсон.

— Двадцать лет назад одновременно с «Основной конвенцией» было заключено тайное межправительственное соглашение, — сообщил генерал. — Согласно ему при космических агентствах нескольких стран были созданы небольшие охранные подразделения, в которых служат исключительно киборги. Так вот, Гарри — один из них.

Первым к новости адаптировался полковник Айсман.

— Ай да NASA! А я все думал, чего это их бюджет как на дрожжах растет! — смеясь сказал он. — Небось уже целую армию наклепали. Ну и сколько же киборгов у вас под ружьем?

— Достаточное количество, — уклонился от прямого ответа генерал. — И, надеюсь, всем присутствующим понятно, что ни о Гарри, ни о спецподразделении киборгов распространяться нельзя. Все подписали документы о неразглашении.

Генерал покосился на пока еще не подписавшую бумаги Джессику.

«Да помню я, помню», — ответил ее взгляд.

Затем генерал грозно взглянул на человека в наручниках.

Петров кивнул.

— Я все понял — Тора нет. Есть Железный человек. Но и его как бы не существует.

Шутка прозвучала вовремя. Обстановку точно следовало немного разрядить. Новость о существовании тайного отряда боевых машин ни у кого из людей не вызвала прилива радости. Слишком свеж в памяти человечества был «Сицилийский апельсин» — кровавый конфликт, где в схватке со взбесившимися бойцами робо-спецназа на Сицилии погибли сотни людей.

Более всего удивлялась происходящему Джессика Уотсон. Она уже давно подозревала генерала Скотта в наличии второго дна, но даже не думала, что дно так глубоко. Киборг Гарри, судя по всему, был личным помощником генерала, готовым выполнить любой приказ, в том числе приказ на убийство, без тени сомнений и сожалений.

«А кто не согласен, того придется ликвидировать», — вспомнила она слова генерала, сказанные им на стоянке несколько часов назад.

Джессика присмотрелась к генералу внимательней.

Брови, волосы, кожа, глаза, зрачки… Вроде бы все настоящее. Кто вы, генерал Скотт? Киборг? Человек? Или человеческое отродье, для которого чужие жизни ничего не стоят?..

Генерал Скотт тоже пристально смотрел на Джессику. Он явно хотел что-то сказать, но в дверь вдруг решительно постучали.

— Кто там? — спросил Скотт.

— Полиция, сэр, и адвокат Петрова.

— Кто-о-о?..

Дверь распахнулась, и в помещение торжественно вошла женщина лет тридцати в брючном костюме чернее черного, рубашке белее белого, галстуке краснее красного — все это дополняли каштановые волосы, сбитые в тугой пучок, и походка пантеры перед броском…

— Кто здесь Бонадвентур Петров? — спросила женщина.

— Я, — поднял руки человек в наручниках.

— Отлично. Рада сообщить, что вы мой клиент и я пришла, чтобы вас отсюда немедленно забрать.

— Как забрать? Куда забрать? — не понял генерал Скотт. — У нас здесь специальное расследование, между прочим, он нам нужен!

— Ух ты! — обрадовалась адвокат. — Тогда расскажите, пожалуйста, в связи с чем в отношении моего подзащитного проводится специальное расследование, в чем именно его подозревают? Если же он имеет иной статус в вашем расследовании — потрудитесь, пожалуйста, данный статус сформулировать. Еще хотелось бы узнать — почему он доставлен сюда помимо своей воли, почему несколько часов провел в полицейском фургоне, а сейчас сидит в наручниках? Кто дал на это право? Ведь никакого судебного ордера на это, насколько мне известно, нет.

Пока генерал и все окружающие удивленно хлопали глазами, адвокат Петрова вынула из своего сверкающего портфеля несколько бумаг, разложила их на столе и произнесла:

— Генерал Скотт, дамы и господа, — хочу разъяснить вам кое-какие правовые аспекты! Итак, для того чтобы мой подзащитный сидел сейчас здесь в наручниках и отвечал на какие-либо вопросы, необходим судебный ордер. Конечно же, несколько часов тому назад генерал Скотт послал к местному судье — достопочтенному Аарону Джонсу — своих юристов, но, к счастью, они прибыли туда одновременно со мной. Мы очень долго дискутировали, и в результате судья решил ордер не выписывать.

Адвокат стала показывать красивым длинным пальцем то на одну, то на другую бумагу и говорить, словно вбивая гвозди:

— Так как моего подзащитного силой захватили там, где он вел легальную и законную трудовую деятельность, и помимо воли привезли в место, которое не значится в официальных базах данных ни как полицейский участок, ни как помещение военного предназначения, ни как место для работы спецслужб, достопочтенный судья Джонс решил, что гражданские права моего подзащитного грубо нарушены, есть серьезная опасность применения к нему недопустимых методов допроса и реальная угроза жизни. Поэтому вместо ордера он выписал предписание шефу полиции содействовать в освобождении моего подзащитного из данного помещения.

За спиной женщины-адвоката стояло несколько мужчин-полицейских, по виду которых было понятно: они с радостью защитят закон. А еще, возможно, они готовы были отдать за адвоката свою жизнь, честь и все пенсионные накопления…

— В то же время судья Джонс с глубоким уважением относится к предмету расследования, — продолжила адвокат. — Судья понимает, что рассказ Бонадвентура Петрова может пролить свет на происшествие, которое все сейчас бурно обсуждают. Поэтому он приглашает всех участников данного собрания завтра в 14.00 в главный зал Хьюстонского Дворца Правосудия. Там в присутствии достопочтенного судьи Джонса, стенографистов и адвокатов данный разговор может быть продолжен. Именно в такой диспозиции и никак иначе…

Пока ребята из Госдепа и прочие интересующиеся изучали принесенные адвокатом бумаги, Генерал Скотт нервно зыркал по сторонам, словно искал предателя, устроившего из тайной операции публичный адвокатско-судейский цирк. Его взгляд пару раз цеплялся за полковника Айсмана.

Джессика почему-то тоже думала именно на него.

«Ай да Айсман, ай да молодец!» — готова была воскликнуть Джессика.

Работа в секретном штабе ей порядком надоела. Знать ответ на дурацкий вопрос, кто и как послал сигнал, ей совсем не хотелось. Да и в здании суда она будет чувствовать себя намного спокойней, чем в закрытом помещении с вооруженным киборгом, стерегущим выход.

Джессика бросила взгляд в сторону киборга Гарри и не увидела того. Железный человек исчез.

— Комбинезон! — вдруг услышала она.

Это Петров увидел Джессику, узнал и радостно замахал освобожденными от наручников руками:

— Джессика! На вас все еще наш комбинезон! Вас, видимо, тоже схватили и насильно привезли сюда.

Петров обратился к полицейским и адвокату:

— Это Джессика Уотсон. Ее тоже нужно освободить…

Джессика закачала головой:

— Нет, нет. Я тут по своей воле…

Петров сник. Было видно, что он сильно расстроен.

А ей вдруг стало стыдно. Очень и очень стыдно.

«Убить пророка! Черта с два! Не позволю», — твердо решила Джессика.