Ангелы забыли обо мне

Максим Медвецкий, 2021

Тяжёлое восхождение в гору не столь обременительно, как свободный полёт вниз. Потерять социальное положение и материальные атрибуты не так страшно – сложнее потерять самого себя. Как найти источник силы, чтобы вырваться из пучины неприглядных обстоятельств и прервать путь внутренней деградации? Затяжное депрессивное состояние, управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, трагическая авария, два тела распростёртых на асфальте, отсутствие свидетелей. Черта невозврата пройдена, остаётся сделать последний нравственный выбор. Принять груз собственной вины и оказать жертвам несчастного случая посильную помощь, или совершить подлый побег, опасаясь заслуженного наказания.

19 сентября

Несмотря на внутренние опасения, мой сон не был встревожен кошмарами. Напротив, я проснулся выспавшимся и полным сил, часы на стене показывали полдевятого. Что делать? Именно этот вопрос первым возник в голове сразу после пробуждения. Мне никуда не нужно было идти, мне не чем было заняться. Если в Москве я последнее время изучал доступные вакансии и ездил на собеседования, то сейчас мне не нужно было делать даже этого. Ну да, когда мне нечем было заняться, я боролся со свободным временем при помощи спиртного. Сейчас же я отогнал от себя эту мысль. Туалет на улице. Вот от этого я действительно отвык. Накинув какой-то старый пиджак, болтающийся на вешалке, я потопал к невзрачному строению.

Я сидел на лавочке возле дома, взирая на небольшой двор, заканчивающийся длинным кирпичным сараем. Когда-то там жили куры, и ещё козы. Сколько помню себя, бабушка всегда держала коз. Да, не стало бабушки. А я вернулся, вернулся другим, вернулся убийцей. Я совершенно не представлял, как мне жить дальше, и для чего вообще продолжать существование. Выполнить свою жизненную миссию, как учат многочисленные книжные гуру? А какова она моя миссия, неужели она состояла в том, чтобы лишить жизни невинного ребёнка? Я поймал себя на мысли, что ужасно хочу курить.

Положив в карман ветровки пачку сигарет и зажигалку, я отошёл от ларька и направился к сидящей возле дерева пожилой женщине, продающей астры.

Я остановился на небольшом мосту, под которым пробегала маленькая речушка с неизвестным мне названием и впадала в наше большое мележское озеро. Озеро было, пожалуй, главной достопримечательностью города. Сюда съезжались рыбаки со всей округи, и даже с мест расположенных значительно дальше. На его берегах располагалось несколько пансионатов и детских лагерей. С уроков истории я помнил, что на самом большом острове озера, связанным с сушей тоненькой полоской шириной не более трёх метров, в шестнадцатом веке стоял огромный рубленый замок, впоследствии сожжённый при очередном вражеском набеге. Говорят, что там до сих пор находят древние монеты, и мелкие предметы быта прошлых столетий.

Табачный дым наполнил мои лёгкие, уже не вызывая острой неприязни. Глупо пытаться найти спасение в сигаретах, но мне, как и многочисленной армии курильщиков казалось, что это работает.

— Здравствуй, бабушка, — мой сухой голос растворился в тишине погоста, и от этого мне стало немного не по себе.

С гранитной плиты на меня смотрела фотография самого родного человека в моей жизни. На этом снимке она была именно такой, какой я её запомнил навсегда. Я нагнулся и положил цветы. После похорон я ни разу здесь не был, лишь единожды выслав Кудиновым переводом денег на благоустройство могилы. Печально, как быстро человек забывает тех, кто в течение всей своей жизни согревал его любовью и добротой. Вспоминал ли я за эти годы свою бабушку? Да пожалуй, нет, куда там, не до этого, весь в делах. Я всё более осознавал всю никчёмность своей былой жизни. Мысленно попросив у бабушки прощения, я направился к кладбищенским воротам. Наверное, где-то далеко, на одном из московских кладбищ рыдает молодая женщина над могилой погибшего сына.

Мои губы крепко сжали сигаретный фильтр, а рука поднесла к ним зажигалку с бледным горящим огоньком. Зачем жить? И словно в оправдание мой разум выдал альтернативный взгляд на трагическую ситуацию — для некоторых людей убийство это профессия. Работа, сделав которую они продолжают жить, наслаждаясь всеми земными радостями. Получается, что с этим можно жить, и даже более того, наслаждаться каждым новым днём. Но почему же тогда моя душа не находит покоя, почему чувство непростительной вины мощными тисками сжимает мою грудь? Может быть, время всё изменит, и я смогу засыпать спокойно? Но кем я буду тогда? Подлым ублюдком наплевавшим на свою душу и перечеркнувшим в себе всё человеческое, или же просто покаявшимся и простившим себя грешником? Но в чём мне прощать себя, перед самим собой я абсолютно не виновен.

Под завязку набив в продуктовом магазине пакет, и не забыв приобрести несколько блоков сигарет, я двинулся в сторону дома. Бухнувшись на кровать в зале, я тупо уставился в телевизор.