Дитрих

Максим Лобов, 2020

В далеком будущем запрещены все профессии и занятия, связанные с искусством. Дитрих Нойманн, боец отряда, ведущего поиск и подавление нарушителей, при очередном рейде находит в квартире мусорщика старую флейту. Вскоре перед ним разворачивается история его семьи и Дитрих вынужден сделать нелегкий выбор, который изменит его дальнейшую жизнь навсегда.

Глава 2

Рейд, мусорщик, школа, соседка, флейта.

Мусорщик, флейта, соседка.

Я не могу перестать об этом думать даже месяц спустя. Флейта лежит у меня в ладонях — когда я дома, я беру ее или кладу на стол перед собой. Потертая краска, сколы. Клеймо завода уже неразличимо. Сколько ей лет? Сколько людей прикасалось к ней? И, главное, что они на ней играли?

Почему у меня вообще возникают эти вопросы? Разве мне не все равно? Разве я не должен уничтожить запрещенный объект или сдать его в Бюро?

Нет, я не могу это сделать. И не могу даже подумать о том, чтобы попытаться сыграть хотя бы ноту. Но это и правильно. Пусть флейта пока помолчит.

Пока пусть говорит кое-кто другой.

— Ты?! — Шурке был неподдельно удивлен.

— Впусти меня. Я пришел один.

— Как знать, как знать. А что это ты не в форме?

— Хватит. Есть разговор.

Шурке отступил и я вошел в дом. За месяц здесь ничего не изменилось. Только из ванной доносился шум воды и женский голос что-то пел. К нему ходят женщины? Как к нему могут ходить женщины? К Шурке-крысе? Ладно, не мое дело.

Шурке ждал. Это было в его манере. Если он понимал, что от него что-то требуется, он просто выжидал. Он сидел на том же матрасе и пил пиво. Взглядом указал на табурет. Я сел, подстелив обрывок газеты.

— Как мне найти Еву, твою соседку?

Шурке осклабился.

— Я так и думал, что ты будешь спрашивать меня о ней. Не знаю! Они уехали. Вся семья.

— Куда?

— Почем мне знать? Я мусорщик, а не адресная служба.

— Шурке!

— Что Шурке? Без камуфляжа и винтовки задавать вопросы получается уже не так убедительно, да?

— Не может быть, чтобы ты не знал.

Шурке сделал долгий глоток из банки. Помолчал.

— Отвали, Дитрих. Вот когда я тебя просил, ты не…

— Да, я не прикрыл тебя тогда, но…

–…не прикрыл меня. А что тебе стоило просто промолчать? Разве кто-то бы пострадал? Мы же были всего лишь дети! Играли кто как умел. Мне нравилась роль двойного агента. Пускай шпиона. Подумаешь, вас нашли быстрее. Это же игра! Но это ты указал на меня. Вас было трое на одного. Так с чего мне сейчас с тобой любезничать?

— Что ты хочешь от меня теперь, Шурке? Извинений? Но мы были всего лишь дети, сам сказал. Дети бывают жестоки, особенно когда их предают. И тогда момент справедливости требовал выхода!

Я вдруг осекся, увидев, с какой насмешкой и ненавистью смотрел на меня Шурке.

— Мне жаль, Шурке. Хотя не сам ли ты выбрал себе роль?

— Да. Но трое на одного — это слишком.

— Я уже сказал. Мне жаль.

— Ладно. Там будет видно. Так что тебе надо?

— Ева. Твоя бывшая соседка. Где она?

В тишине кто-то произнес:

— Это я.

Я обернулся на голос. В дверях стояла девушка. Мокрые волосы были зачесаны назад. Она подала руку и повторила:

— Ева. Ева Шмидт. Приятно познакомиться. Что Вам нужно?