Смертельный лабиринт

Максим Леонов, 2018

Если ты офицер, то это навсегда! Даже лишение погон не освобождает от единожды принесенной присяги. Сергей Якушев, настоящий советский мент, так и не сумел влиться в новые реалии демократической России 1990-х, вынужден был уйти из милиции и нашел свое место на новом поприще. Но, когда жизнь бросила ему смертельный вызов, он вспомнил о своей присяге, данной другой стране, но так и не отмененной. Вынужденный принять участие в криминальном расследовании, Сергей не сразу сообразил, во что ввязался. Но отступать поздно – бывшему офицеру придется столкнуться с наемными киллерами, террористами, влиятельными «кровниками». Ему предстоит участвовать в лихих операциях разведок и в кровавых боях. И при этом как-то ухитриться остаться в живых…

ГЛАВА 2

Согласно составленному Сергеем и Романом плану было решено не сразу вбрасывать компромат, имевшийся в их распоряжении, а постепенно нагнетать обстановку. Собственно, на этом настаивало руководство УФСБ, но и Сергей, выслушав доводы Романа, согласился, что так будет лучше. Потому и было решено опубликовать несколько статей, в которых уровень подаваемой информации будет постепенно повышаться. «От тепленькой водички до крутого кипятка», — как образно выразился Сергей.

Первая статья из задуманной Сергеем и Романом серии вышла в газете «Криминальная хроника». Формально материал был про Коптинский рынок. Вокруг него в начале 90-х развернулась настоящая бойня (впрочем, как и вокруг подобных мест по всей стране). Но именно Коптинский рынок в отличие от большинства своих российских «собратьев» продолжал оставаться центром «боевых» действий еще довольно долго после того, как все уже вроде было поделено. Последнюю серьезную крышу рынка, банду Саши Бивня, посадили почти в полном составе, и свято место запустовало. А потому туда чуть ли не ежемесячно приходили представители группировок с настоятельным предложением «крыши».

Боря Синклевский, который у Саши Бивня был кем-то вроде экономического консультанта и сумел избежать судебного разбирательства (когда почти всех бойцов Бивня, во главе с ним самим, повязали), умело манипулировал новыми претендентами на рынок, сталкивая их между собой. Ну а с «молодыми-рьяными» разбирались оставшиеся на свободе бойцы Бивня. Но войны за вроде как ничейный рынок (хотя Бивень, чуть ли не ежедневно общаясь с Синклевским, был уверен, что тот сумеет отстоять для него столь денежную делянку) начинались (как и заканчивались) довольно регулярно.

Эти столкновения прекратились лишь после того, как на рынок пришел Гриша Якорь. Некоторые действия типа переуступки акций бывшими владельцами нынешним проводились при прямом участии сотрудников управления по борьбе с экономическими преступлениями. Причем бывшие владельцы рынка не собирались переуступать свои акции. Тем более бесплатно (а на этом настаивал Гриша Якорь). Вот убэповцы и убеждали строптивых акционеров не выпендриваться, а сделать маленький подарок уважаемому человеку. О том, что «маленький подарок» оценивался в несколько миллионов долларов, борцы с экономикой предпочитали не вспоминать. Как не афишировали и методы «убеждения», мало чем отличавшиеся от пресловутых утюгов, воспетых в фильме «Воры в законе». Отличие, пожалуй, заключалось в том, что советские воры в законе выбивали деньги из «цеховиков», заявляясь к ним в гости, а нынешние экспроприаторы прессовали акционеров в камерах СИЗО. Туда акционеры попадали по сфабрикованным обвинениям, а на свободу выходили лишь став бывшими акционерами.

Больше всех повезло все тому же Синклевскому. Он быстро смекнул, к чему может привести противодействие Савицкому, и заключил с ним соглашение. Боря помог Грише Якорю окончательно решить все вопросы и сумел сохранить часть своего состояния. А сразу после того, как рынок окончательно перешел под контроль «БалСо», спешно уехал в Израиль и больше в России не показывался. В статье напрямую обо всех этих нюансах не сообщалось, но намеки были очень прозрачными.

Следующая статья, почти полностью посвященная «БалСо» и его директору, была практически готова. И в ней также не было открытых обвинений в адрес Гриши Якоря и его близкого друга Пятака. Более того, на первый взгляд можно было решить, что авторы статьи рассматривают охранное агентство «БалСо» как реальную альтернативу бандитским крышам. Мол, и оружие они носят законно, и договора с бизнесменами заключают официально. Связь с правоохранительными органами можно было принять за трогательное единение милиции и частного охранного бизнеса на поприще общей борьбы с преступностью, а не как коррупционный сговор. Но, как и в прошлой статье, здесь опять очень явно читалось, что «БалСо» ни методами работы, ни уровнем услуг, ни прочими составляющими своей деятельности — практически ничем не отличалось от бандитских группировок.

Читатель, прочитав статью, не мог не понять, что от того, как называют структуру — ОПГ (организованная преступная группировка) или ОП (охранное предприятие) — суть не меняется. Во всяком случае, это относилось к «БалСо». Одно-единственное предложение о том, что услуги «БалСо» стоят не менее 30 % от прибыли предприятия, любому мало-мальски умному человеку говорило о многом. Именно такой процент в большинстве своем устанавливали бандитские крыши.

Ну а то, что руководство ГУВД ездило на дорогих иномарках, преподнесенных в качестве гуманитарной помощи от ОП «БалСо», так это вполне законно. Машины ведь дарились не лично Васе или Пете, а оформлялись на баланс ГУВД. И лишь вскользь в статье упоминалось о том, что буквально через месяц эти машины были выкуплены теми самыми Васями и Петями по «остаточной» стоимости. Сумма «остаточной стоимости» могла довести до инфаркта любого владельца отечественных «жигулей» пятилетнего возраста. Ведь оказывалось, что «Мерседес-600» после месяца госслужбы стоил почти в два раза дешевле, чем пятилетняя «лада». Возникал естественный вопрос: это в России отечественные автомобили такие дорогие, или хваленые «немцы» настолько дешевые? Но опять же конкретных фамилий названо не было (хоть эти фамилии, а также марки и номера машин у Сергея имелись). А потому обвинение хоть и прозвучало, но безлико, а потому безадресно. Но после этой статьи в ГУВД должны были зашевелиться и попытаться выяснить, откуда ветер на них дует. А заодно популярно объяснить автору статей и главному редактору о недопустимости публикации подобных материалов.

Сергей опасался, что постепенное нагнетание атмосферы вокруг статей может выйти боком. Савицкий вполне мог очень серьезно наехать на главного редактора газеты, дабы тот прекратил печатать подобные статьи. Но Роман заверил напарника, что как минимум три статьи в газете выйдут. Именно поэтому третья статья должна была нести в себе реальные и адресные обвинения. И они у Сергея имелись. После третьей статьи в Генеральную прокуратуру должны были поступить сразу несколько депутатских запросов, а за ними и проверка. Ее итогом должно было стать уголовное дело. Судьба этого дела представлялась туманной, но Сергей надеялся, что даже привлечение к уголовному делу Пятлина в качестве свидетеля (с реальной перспективой превращения в подозреваемого) сильно затормозит его карьерный взлет.

Звонок Устова застал Сергея за компьютером. Он как раз решил окончательно отшлифовать материал и отослать его в редакцию. Настоятельная просьба Устова о срочной встрече была некстати. Тем более, что вчера они уже виделись и Сергей показывал бывшему подполковнику черновик статьи. Сегодня встречаться они не планировали. И вдруг — этот звонок и возбужденный голос Устова, требующего немедленно увидеться и поговорить.

Сергей поморщился, но отказать не решился. Пришлось ехать.

— Честно говоря, у меня очень мало времени, — сразу предупредил Сергей Устова. — Статью нужно отправить не позднее сегодняшней ночи, а работы еще много.

— Из-за мелочовки я бы тебя вызывать не стал! Дело действительно серьезное! — Устов был сильно возбужден, но сумел себя удержать, чтобы не подскакивать на стуле. — Я сегодня наконец убедил одного парня дать письменные показания и заверить их у нотариуса. Это единственное недостающее звено в цепочке улик против Пятака и Гриши Якоря. Собранная воедино, эта цепочка должна стать кандалами для обоих.

— Да вы поэт, — усмехнулся Сергей. — Может, вы мне объясните, что это за парень, какие показания и что за цепочку вы имеете в виду? Надеюсь она хоть золотая?

— Она бриллиантовая! — воскликнул Устов, доставая из портфеля несколько листов бумаги и видеокассету.

Сергей слушал Устова, все больше и больше заражаясь возбуждением собеседника. Эпизодически он ловил себя на том, что забывал закрыть рот. Но рассказ того стоил, материал действительно должен был получиться убойным.

Оказалось, что один из подчиненных Устова сумел сохранить очень интересную видеозапись. Эта запись была последней, которую сделали сотрудники наружки, следившие за Гришей Якорем. Милиционер не успел приобщить ее к материалам оперативного дела, которое исчезло сразу после того, как в Питер приехала проверка из Москвы. Потом, когда начались известные события вокруг отдела Устова, этот сотрудник посчитал лишним говорить кому-то о записи. Впрочем, уничтожать ее он не стал.

А несколько дней назад завербовался в охрану приисков где-то в Сибири и рассказал о пленке своему бывшему начальнику.

— Я об этой кассете сам узнал не очень давно, — сказал Устов. — Сама по себе она особого криминала не содержит. Там записано, как к Грише Якорю привозят гражданина Литвы Альгирдаса Малтуса. Он возглавлял небольшую строительную фирму, специализировавшуюся на строительстве коттеджей и загородных домов. Строил Гришин домик, и Якорь задолжал Малтусу около ста тысяч долларов. Само собой, отдавать не стремился. Но прибалт настаивал и даже угрожал судом и международным скандалом. Литовца привезли к Грише для беседы. Еще через час туда же приехал Пятак. Уехал он только через три часа. А Малтус всплыл, спустя четыре дня, в «Крестах». И то только после того, как литовское консульство начало его активные поиски.

— А в «Крестах» он за что оказался?

— Незаконное предпринимательство и мошенничество. Пятак оформил. Причем потерпевшим проходит Григорий Савицкий, — усмехнулся Устов. — Альгирдас утверждал, что был похищен и провел в подвале дома Гриши Якоря четверо суток. Там его подвергали пыткам Савицкий и Пятлин. Малтусу, конечно, не поверили, но его показания в деле имеются. А эта запись доказывает, что его действительно привозили к Грише. Ну и в качестве последнего штриха — показания сотрудника, который вместе с технарями вел съемку. Круг замкнулся! — Устов победно посмотрел на Сергея.

— Да-а-а, — протянул Сергей, — убойный материальчик.

— Надо только, чтобы его напечатали.

— Это оригинал? — кивнул Сергей на кассету.

— Копия, как и нотариально заверенные показания. Оригиналы находятся в банковской ячейке. — Устов помолчал. — Если по твоим статьям действительно начнется движуха, я готов передать оригиналы следственной группе. Но не всякой…

— Подъезжай ко мне, — произнес Сергей в телефон, сразу после того, как расстался с Устовым. — И как можно быстрее.

Роман не стал задавать глупых вопросов — если Сергей сказал, что срочно, значит, надо ехать.

— Интересно, — задумчиво произнес Роман, когда они вместе просмотрели запись и прочитали показания милиционера. — Этот Альгирдас до сих пор в «Крестах». СЭБ мне предоставил материал по нему. Я как раз на днях хотел с ним поговорить.

— Так ты знал об этом деле? — изумился Сергей. — И ничего не сказал?!

— А что тут было говорить? — невозмутимо ответил Роман. — Без этой пленки и показаний мента все слова литовца лишь попытка очернить того, кого он же сам кинул на деньги.

— Ты прав, — подумав, согласился Сергей. — Но теперь-то его словам имеется подтверждение. Такой материал ухватит любое издание!

— Надеюсь, ты не собираешься завернуть вторую статью?

— А зачем? — удивился Сергей. — Статья практически готова, осталось причесать и отправить.

— Ну я подумал, что раз к тебе попал такой убойный компромат, то ты можешь решить не следовать нашему плану. Просто опубликовать его и все.

— Нет, — качнул головой Сергей. — Просто одновременно с моей третьей статьей в Интернете будет выложен и этот материал.

— Ну и хорошо, — кивнул Роман. — Копию мне сделаешь? Для отчета начальству.

— Да без проблем.

* * *

Нельзя сказать, что статья в «Криминальной хронике» произвела фурор. Но занервничать она заставила очень многих. И в первую очередь Валерия Пятлина. Он примчался к Григорию Савицкому, отменив совещание начальников отделов своей службы.

— Ты понимаешь, что это значит? — брызгая слюной, чуть ли не кричал он в кабинете Гриши Якоря. — Это же наезд!!!

— Да какой наезд? — лениво отмахнулся Гриша. — Ретивый писака нашел, как ему кажется, горячую тему. В ближайшее время мои ребята его вычислят и поговорят.

— Нет, ты действительно не понимаешь? — Пятлин вытащил из портфеля два номера «Хроник». — Эта статья вышла неделю назад. Ты ее читал? — дождавшись кивка Гриши, Пятак продолжил. — Вроде ничего серьезного, но намеки на то, что Коптинский рынок был захвачен (причем при непосредственном участии УБЭПа), имеются. А вторая статья просто уже кричит о нашей с тобой связи.

— Но фамилий ведь нет, — подал голос Гриша. — Да и серьезного там ничего нету. Объясним писаке политику партии и народа, он и успокоится. Чего всполошился?

— Я уверен, что фамилии и серьезные факты появятся в самое ближайшее время! — рявкнул Пятак. — Неужели ты не чувствуешь систему? Сперва разведка, потом пристрелочный удар и, наконец, прямое попадание! Это же ясно как день!

— Какое «прямое попадание»? — не понял Гриша. — Ты что несешь?

— Я образно, — поморщился Пятлин. — Имел в виду, что в следующей статье появятся серьезные обвинения. А публикация в СМИ, если ты не знаешь, является поводом для возбуждения уголовного дела.

— Да кто им позволит? — опять махнул рукой Савицкий. — Да и статьи не будет, я об этом позабочусь. Выпей лучше и успокойся. — Гриша протянул Пятаку бокал с коньяком.

— Сомневаюсь, что у тебя получится остановить следующую публикацию, — буркнул Пятак, принимая бокал и падая в кресло.

— Что ты имеешь в виду?

— После первой статьи я попросил одного знакомого из министерства прощупать главного редактора этой газетенки. Они в Москве базируются, — пояснил Пятак. — Мой человек сказал, что к редактору довольно часто люди из ФСБ наведываются.

— Ну и что?

— А то, что за автором этих статей тоже уши «безопасности» виднеются!

— Ты знаешь автора?

— Знаю, — кивнул Пятак. — Хоть подписаны они псевдонимом, но писал их Сергей Якушев.

— Это который из Мурманска? — Гриша посмотрел на собеседника, Пятак кивнул. — Бывший опер. Занятно… А почему ты решил, что за ним ФСБ стоит?

— После того как я узнал, кто автор статей, я дал указание взять распечатку телефонных переговоров его сотового. — Пятак сделал большой глоток коньяка и продолжил: — За последние две недели он одиннадцать раз звонил на номер… ему с этого номера звонили девять раз. Номер зарегистрирован на Романа Лебедева. — Пятак выдержал паузу. — Майора УФСБ Питера и области. А вчера вечером твоего литовца перевели из «Крестов» в изолятор ФСБ.

— Та-а-ак, — протянул Савицкий. — Пожалуй, ты прав, ситуация действительно неприятная. И кто же это решил на меня наехать?

Пятлин промолчал, понимая, что Савицкий просто думает вслух. Он налил себе еще коньяка и тихонько уселся на диванчике. А Гриша откинулся в кресле и глубоко задумался. Минут через пять он резко очнулся и воззрился на Пятлина.

— Установочные данные на Якушева у тебя есть? — Пятак поспешно кивнул. — Давай.

Пятлин положил на стол Гриши несколько листков. Якорь быстро их просмотрел и снял трубку телефона.

— Кольнева ко мне, быстро! — Гриша посмотрел на Пятака. — Ну чего сидишь? Кто бандитов ловить будет? Ты хочешь, чтобы по управлению слухи поползли? Давай быстро на Суворовский и веди себя хорошо!

— А-а-а-а…

— А этот вопрос я решу! — отрезал Гриша. — Все, давай лучше вечером встретимся. А сейчас ноги в руки и на базу. Ты нужен своей стране!

Оставшись в одиночестве, Гриша сделал пару звонков, отдал указания подчиненным и опять задумался. Публикации в прессе вполне могли тянуть на то, что «безопасность» решила немного осадить стремительно взлетающего Гришу. А это значит, что за статейками последуют более серьезные события. И вот эти события могут привести к тому, что он, Григорий Савицкий, вынужден будет не бизнесом заниматься, а отбиваться от нападок сотрудников правоохранительных органов. А это уже чревато финансовыми потерями. А то и потерей авторитета. Допустить такого нельзя ни в коем случае.

«Лучше подуть на воду, чем обжечься молоком», — решил Гриша и набрал номер, по которому звонил чрезвычайно редко. Абонент был приближен к Кремлю, а потому мог решить любую проблему. Собственно, именно этому абоненту Григорий Савицкий был обязан своим нынешним положением и богатством.

В далеком нынче 92-м году тот человек дал Грише начальный капитал, помог в организации частного охранного предприятия, направлял ценными советами и всемерной поддержкой во властных структурах во времена становления бизнеса. Ну и получал долю, переводимую Гришей на номерной счет в Дрезденбанке. А потом, видимо, убедившись, что протеже неплохо справляется, замкнул на Гришу контроль за некоторой частью федеральных денег, проходящих через Питер и ближайшие регионы. Что в одну, что в другую сторону. А это уже не миллионы, а миллиарды американских рублей. Сам Гриша имел с этого потока, дай бог, один-два процента. Но ему и этого хватало, чтобы ни в чем себе не отказывать.

Сколько же получал его московский покровитель, Гриша не мог даже предположить. Впрочем, на том уровне деньги уже рассматриваются не как собственно количество нолей и возможность что-то купить на них, а как рычаг влияния и инструмент власти.

Звонить такому человеку по вроде бы мелочному вопросу не стоило. Но интуиция Гриши подсказывала, что ситуация гораздо серьезней, чем может показаться на первый взгляд. В конце концов он действительно не может нажать на УФСБ Питера. А в том, что за статьями стоит именно ФСБ, Савицкий, после пары звонков, почти не сомневался.

* * *

Сергей уехал из дома довольно рано. Необходимо было забрать пленку с видеозаписью, которую он отдал знакомому видеоинженеру, чтобы тот перевел изображение в цифровой формат. Через два часа после того, как Сергей уехал, к его дому подъехал джип. Из машины вышли два парня спортивного телосложения и направились к подъезду. Подъезд в этом доме был единственный, а потому перед ними не стояла проблема выбора. В здание они попали без проблем. Набрали на домофоне номер квартиры на одном из верхних этажей, дождались ответа, заявили, что принесли телеграмму, и спокойно вошли. Но в подъезде натолкнулись на препятствие в виде консьержа.

Консьержем в доме работал отставной военный. Палычу было около семидесяти, и он жил в этом же доме. Квартиру ему купил муж его дочери, успешный бизнесмен. В деньгах Палыч не нуждался, а на эту работу устроился скорее для того, чтобы не умереть со скуки. Консьерж отличался редкостной занудностью и дотошностью. А потому, когда увидел незнакомых парней, не мог не поинтересоваться, к кому те пришли.

— Вы к кому, ребята? — вполне дружелюбно поинтересовался Палыч у вошедших в подъезд.

— Да к другу, — спокойно ответил один из гостей. — К Сереге Якушеву.

— Так он уже два часа как уехал. — Палыч подозрительно посмотрел на парней. — А как вы вошли, если Сергея нет?

— Он нам ключи дал, — спокойно ответил тот же парень. — Сказал, чтобы мы его в квартире подождали.

— Не, ребята, — покачал головой Палыч, — меня он ни о чем таком не предупреждал. Так что я лучше ему перезвоню…

— Не надо звонить, — поморщился второй, неодобрительно взглянув на своего спутника. — Мы из милиции. — Он раскрыл красную книжечку и продемонстрировал ее Палычу. — Нам просто надо поговорить с Якушевым. Он не говорил, когда вернется?

— Нет, — покачал головой Палыч. — У него график свободный, может через час приехать, а может и ночью.

— Ну и ладно, мы попозже заглянем.

Парни вышли из подъезда, постояли пару минут у дверей, видимо, решая, что делать дальше, и сели в припаркованный у самых дверей джип. Палыч следил за ними через монитор. Дождавшись, пока машина отъехала, он хмыкнул, вытащил сотовый телефон и набрал номер.

— Здравствуй, Сережа, — произнес он в трубку. — Тут к тебе подозрительные личности приезжали.

— Что за личности?

— Двое, лет по тридцать пять, представились ментами, — четко доложил Палыч. — Но явно не менты, одеты богато. Хотя удостоверение показали вроде настоящее. Попытались сразу к тебе пройти, но я их тормознул. А когда сказал, что тебе позвоню, сразу ушли. Сели в джип «лендкрузер», номер питерский, заканчивается на ОМ.

— Спасибо, Палыч! — Сергей немного подумал и продолжил: — Ты прав, это не менты. Они уехали?

— От подъезда отъехали, но, вполне возможно, недалеко. У тебя проблемы?

— Пока не знаю, — признался Сергей. — Но даже если и проблемы, то они были ожидаемы. Кое-кто остался недоволен моей статьей.

— Ты поосторожней. Если что, на меня можешь рассчитывать.

Палыч Сергея уважал. Во-первых, потому, что тот раньше служил в милиции. Тем более в советской милиции. И ушел, по мнению Палыча, когда демократы стали распродавать страну. Сергей старика не разубеждал. А во-вторых, потому, что Сергей иногда сиживал у Палыча в каморке. Чаще всего по ночам, когда Сергей писал какой-то сложный текст, который по каким-то причинам не шел. В таких случаях журналисту требовалось полностью абстрагироваться от темы, забить мозг другими впечатлениями и мыслями. А для того, чтобы «забить мозг», Палыч был просто незаменим. Он только рад был тому, что хоть кто-то интересуется его жизнью и боевым прошлым.

Сергей нажал на отбой и задумался. Вообще-то чего-то подобного он ожидал. В том, что ребята приехали от Гриши Якоря, он абсолютно не сомневался. Но так и не решил, что же ему в данном конкретном случае делать. Скрыться или попытаться поговорить? В то, что к нему сразу начнут применять методы физического воздействия, Сергей не верил. Но был убежден: от него так просто не отстанут. Можно было поводить подчиненных Гриши Якоря за нос, но Сергей предпочитал действие бездействию. А потому решил пойти на контакт. Но сперва требовалось прикрыть тылы. На всякий случай, мало ли что…

Сергей подъехал к дому часа через три. То, что ему сели на «хвост», он понял еще час назад, но отрываться не стал. Не успел он припарковаться и выйти из машины, как к нему направились двое крепких парней, отошедшие от подъезда. Из машины, следовавшей за Сергеем, вышел еще один, отрезав возможный путь бегства на проспект. Но Сергей бежать не собирался. Он спокойно закрыл свое авто, оставив в нем пакеты (чтобы не занимать пока руки) и обернулся.

— Сергей Якушев?! — скорее утвердительно, чем вопросительно, спросил один из подошедших.

— Он самый, — не стал отрицать Сергей. — С кем имею честь?

— Поедешь с нами.

— И не подумаю, — спокойно ответил Сергей, делая небольшой шажок назад. Для задуманного ему надо было, чтобы его противник переместился немного левее.

— Да кто тебя спрашивать будет?! — усмехнулся парень, передвигаясь как раз туда, куда было нужно.

Он протянул руку к Сергею, намереваясь взять его за плечо. Зря он так поступил… Сергей сделал шаг навстречу, двумя руками схватил протянувшуюся к нему руку, слегка развернулся вокруг оси, одновременно поднимая свои руки и руку «собеседника» вверх. Не ожидавший подобной прыти от журналиста парень вскрикнул, резко согнулся, довольно ощутимо приложившись лицом о стоящую справа от Сергея машину. На ближайшие пару минут он был неопасен. Сергей отпустил противника, выдернул из поясной кобуры пистолет и навел на второго.

— Стоять! Не дергайся!

— Ты охренел?! — Страха в голосе не было, а вот искреннего удивления хватало. Краем глаза Сергей следил и за третьим. Но тот пока активных действий не предпринимал. Хотя Сергей отметил, что рука у него дернулась к левой подмышке. — Я сотрудник милиции…

— Не факт, — возразил Сергей, не опуская пистолет. — Вы не представились, а враждебные намерения продемонстрировали довольно ясно.

— Ну ты и дурак! — покачал тот головой, но резких движений не делал. — У тебя же разрешения нет, идиот. Сам себе статью повесил…

— Это травматический, — разочаровал Сергей собеседника, — разрешение на него у меня имеется. А с такого расстояния даже из «травмы» мало не покажется. Не дергайся!

— Расслабься, я удостоверение достану, — он медленно достал из нагрудного кармана куртки красную книжечку. — Нормально видно?

— Не очень, — не опуская пистолета, ответил Сергей. — Отойди на пару шагов.

В этот момент сидевший на земле пошевелился, и Сергей, недолго думая, наступил ему на руку. Не сказать чтобы сильно, но чувствительно. Болезненный вскрик показал, что поцеловавшийся с машиной отнесся к действиям журналиста неодобрительно.

— Слышь, журналюга, заканчивай! Ты и так уже наворотил много лишнего, — крикнул милиционер. — Уж на статью точно!

— Вот и проверим, — спокойно ответил Сергей, доставая телефон. — Дежурный? Меня зовут Сергей Якушев. По месту моего проживания по адресу проспект Просвещения дом… на меня совершено разбойное нападение. Нападавшие мной задержаны, но могут попытаться сбежать. Так что поторопитесь, — Сергей нажал на «отбой» и посмотрел на милиционера. — Сейчас приедут твои коллеги, тогда и разберемся.

— Да без проблем! — Представившийся ментом явно повеселел. — Напарника моего не трогай, а то он обидится.

— И что будет?

— Позже узнаешь, — туманно ответил милиционер.

Старший лейтенант милиции Ковун даже не скрывал, что вполне удовлетворен ходом событий. Игорь Кольнев, ближайший помощник Григория Савицкого, приказал особо с журналистом не церемониться. А тот сам загнал себя в тупик. Ковун не сомневался, что с коллегами из Приморского РУВД, на земле которого он сейчас находился, договориться сумеет. А это значит, что Якушев будет задержан за сопротивление органам правопорядка. Ну а там и наркоту можно будет подкинуть. С таким «багажом» журналист должен будет стать шелковым. Так что Ковун пребывал в приподнятом настроении, прикидывая, на что он потратит премию от «БалСо» за качественно выполненное задание.

Вызванные Сергеем сотрудники Приморского управления прибыли довольно быстро. Милиционер не делал никаких попыток сбежать, да и сидевший на земле вел себя спокойно. Сергей понял, что ребята явно готовили ему серьезную гадость и поздравил себя с тем, что подстраховался. Он бросил быстрый взгляд на свой балкон и, как и ожидал, увидел там мужскую фигуру. Последовавшие за прибытием милиционеров в форме события только подтвердили предположения журналиста.

— Оперуполномоченный Ковун, — проорал стоявший у Сергея на мушке милиционер сразу после того, как прибывший наряд высыпал из машины с автоматами наперевес. — Центральное РУВД. Документы в нагрудном кармане.

Говоря все это, Ковун принял ласкающую глаз любого милиционера позу — широко расставил ноги, немного согнулся, а руки положил на капот машины, возле которой стоял. Впрочем, Сергей сделал то же самое, положив пистолет на крышу собственной машины. Видя столь мирные намерения со стороны потенциальных преступников, сотрудники Приморского РУВД повели себя довольно вежливо. То есть не было ударов по почкам прикладами автоматов с требованием лечь на землю, заламывания рук и прочих прелестей жесткого задержания. Но бдительности тоже не теряли, а потому Сергей был под прицелом до тех пор, пока один из милиционеров, судя по нашивкам — сотрудник патрульно-постовой службы, не забрал его пистолет и не крикнул коллегам:

— Травматический.

— Это я вызывал милицию, — поспешил сообщить Сергей.

— Разберемся, — буркнул пэпээсник.

Сергей посмотрел в сторону Ковуна. Тот оживленно беседовал с офицером, приехавшим с сержантами ППС. Через несколько мгновений к ним присоединился и тот, кто сидел на земле после поцелуя с автомобилем. Сергей криво усмехнулся, но качать права пока не стал.

— Так что здесь происходит? — спросил приехавший с патрулем офицер с капитанскими погонами, подходя к Сергею. Ответить тот не успел.

— Этот человек оказал вооруженное сопротивление сотруднику правоохранительных органов, — громко заявил Ковун, заставив коллегу из Приморского РУВД поморщиться. — Мы хотели допросить его в связи с делом об убийстве наркодилера. По нашим данным, он мог быть свидетелем событий, способных пролить свет на убийство. Но Якушев неожиданно напал на моего напарника, взял его в заложники и угрожал убийством.

— Пистолет не боевой, — буркнул «приморец».

— Но я-то этого не знал, — резонно заметил Ковун.

«Ага, — подумал Сергей, — похоже, капитану этот коллега не очень нравится. Это хорошо». Вслух же он спросил:

— И у вас есть свидетели, которые подтвердят этот бред?

— Конечно, есть, — с торжествующей ухмылкой произнес Ковун. — А вот ты опровергнуть мои слова не сможешь, козел! — последнюю фразу он произнес очень тихо, но капитан услышал и опять поморщился. Ему явно не нравилось то, что здесь происходило.

— Товарищ капитан, — обратился к нему Якушев, — все, что говорит этот человек, явная ложь. Он не представился, его напарник (кстати, а кто он?) пытался заставить меня пройти в неизвестном направлении, что было воспринято мною как попытка похищения. Я член Союза журналистов, пишу на острые темы, а потому очень часто в мой адрес поступают угрозы. Я действовал в пределах закона, ничего не нарушал…

— А кто это может подтвердить? — перебил Сергея Ковун. — Капитан, оформляй до выяснения, чего его слушать? А через час я тебе и ордер привезу, и все показания.

— Кто бы сомневался, — буркнул капитан, — извини, парень, но пока ты не сможешь опровергнуть его слова, тебя придется задержать.

— Да никаких проблем, — весело ответил Якушев. — Вы только камеру с меня снимите. А то в кутузке ее могут повредить, а штука дорогая.

— Какую камеру? — опешил капитан. Ковун выглядел не менее ошарашенным.

— На мне установлена веб-камера, — пояснил Сергей. — Замаскирована под пуговицу на куртке. А на воротнике микрофон направленного действия. Все, что здесь происходило, передавалось на компьютер моего коллеги. Так что опровергнуть слова этого оперуполномоченного, — последнее слово Сергей просто выплюнул, — я могу на раз. А еще хочу предупредить, что если установление моей личности затянется, то запись через пару часов появится в Интернете.

Сергей медленно расстегнул куртку и продемонстрировал камеру. Она действительно крепилась к куртке вместо одной из пуговиц.

— Это невозможно, — прошептал побледневший Ковун.

— Техника шагнула далеко вперед, — усмехнулся Якушев. — Неужели тебя Гриша Якорь не предупредил, что я десять лет в уголовном розыске оттрубил? Я был хорошим опером и привык прикрывать собственную задницу.

На некоторое время на стоянке установилась гробовая тишина. Наконец капитан кашлянул и хмуро поинтересовался у Сергея:

— Вы все еще настаиваете на том, что эти люди на вас напали?

Милиционер прекрасно понимал, что если Якушев сейчас полезет в бутылку, то ему придется препроводить всю компанию в отдел. А ему отчаянно этого не хотелось. Здесь явно творилось нечто далекое от его понимания. С одной стороны, он искренне сочувствовал журналисту, на которого только что чуть не повесили уголовное дело, но с другой — вмешиваться в интриги Гриши Якоря… Капитан не относил себя к людям, склонным к суициду. Все это прекрасно понимал и Якушев.

— Пусть убираются, — буркнул он и повернулся к Ковуну: — И передайте Грише, что если хочет поговорить, то вот ему моя визитка. А если попытается еще раз применить силовой вариант, да еще с привлечением прод… э-э-э… сомнительных оперуполномоченных, то мне придется обратиться за защитой в Службу собственной безопасности ГУВД и УФСБ.

— Ты хоть понимаешь, против кого хвост поднимаешь? — прошипел Ковун.

— Я-то понимаю, — кивнул Сергей. — Потому и взять меня на арапа не получится. Так своим хозяевам и передай.

Ковун не был глупцом, а потому понимал, что здесь и сейчас он проиграл по всем статьям. Тем более что камера по-прежнему висела на куртке, а журналист ее не касался. А значит, вполне возможно, что до сих пор работает. После всего только что услышанного Ковун не сомневался в том, что Якушев не блефует и не шутит. Он ведь прекрасно знал, от кого на него наехали, хотя ни Ковун, ни его напарник из «БалСо» об этом не говорили. И раз чувствует себя настолько уверенно, то явно имеет в запасе еще парочку неприятных сюрпризов. Капитан на нарушение закона не пойдет, это тоже понятно. А значит, придется утереться и уехать. Ковун скрипнул зубами, плюнул под ноги журналисту и процедил:

— До встречи, писака! До очень скорой встречи…

— Не знаю, за что на тебя обиделся Гриша, но на твоем месте я бы куда-нибудь уехал, — покачал головой капитан, после того как Ковун и его напарник сели в машину и скрылись из виду.

— Ему моя статья не понравилась, — невозмутимо ответил Сергей, — про «БалСо» и методы их работы.

— Так это ты ее написал? Классная статья! — восхитился капитан и тут же поскучнел. — Только зря это все…

— Почему?

— «Он же памятник, кто ж его посадит…» — протянул капитан.

— Посмотрим, — бодро отозвался Сергей. — Не все в этой стране так плохо. Если о делишках Гриши Якоря узнает слишком много народу, его сольют свои же. Замаранные не нужны ни наверху, ни внизу.

— Хотелось бы верить, — вздохнул капитан. — Но ты бы все равно поосторожней себя вел. Этим ведь и убить ничего не стоит. А об их делишках и так знает много народа, но ведь пока не слили. Но ты, если что, звони. Явного криминала мы на своей земле не допустим.

— На явный криминал они вряд ли пойдут, но все равно спасибо, — благодарно кивнул Сергей и протянул милиционеру руку.

Тот крепко пожал ее и не спеша двинулся к машине. Сергей задумчиво смотрел капитану вслед. Он понимал, что не все в органах милиции одобрительно смотрят на дела Пятака и Гриши Якоря. Но, по мнению журналиста, от выражавших свое неудовольствие слишком явно друзья-соратники уже давно избавились. А оказалось — не от всех, и в милиции еще встречаются оппозиционеры. И это радовало.

Сергей прикурил сигарету и двинулся к своему подъезду. Палыч выскочил из-за конторки и подскочил к нему:

— Эти двое так и ошиваются поблизости, — свистящим шепотом доложил он.

— Все нормально, — успокаивающе произнес Сергей. — Сегодня они уже вряд ли появятся. Мой друг на месте?

— Да-да, — закивал Палыч. — Как ты и сказал, я дал ему ключ, он в твоей квартире. А он действительно из ФСБ?

— Действительно, — кивнул Сергей.

— Так почему он их не арестовал?

— Пока не время, — Сергей многозначительно посмотрел на старого вояку. — Вы же понимаете, что не все так просто…

— Конечно, конечно, — закивал Палыч. — Я все понимаю. Если что, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Сказать там чего или выступить свидетелем.

— Это секретное дело, — опять напустил на себя многозначительный вид Сергей. — Так что пока никаких показаний не требуется.

— Но у меня имеется самый высокий допуск к секретным материалам, — выпятил грудь Палыч. Он хотел сказать что-то еще, но не успел.

— Сейчас не время говорить об этом, — подпустив в голос металла, отрезал Сергей. — Позже нам потребуется ваша помощь, но пока обо всем следует просто молчать.

Палыч кивнул и попытался вытянуться по стойке смирно. Рейтинг Сергея в его глазах достиг неимоверной высоты, и он готов был исполнять любые его указания. Но больше всего, как догадывался Сергей, старика грело то, что он опять оказался причастен к активным действиям, направленным (как думал Палыч) на безопасность страны. Сергей еще раз многозначительно кивнул и поспешил к лифту.

— Ну как прошло? — поинтересовался Роман, не отлипая от телевизора, по которому шел какой-то очередной серийный боевик.

— Нормально. Сейчас позвоню, чтобы запись переслали и посмотрим. Пива хочешь?

— Я вообще-то голодный как стая волков, а у тебя в холодильнике шаром покати! Ты что, только в ресторанах питаешься?

— Не только, но забивать холодильник привычки не имею. В любой момент могу в командировку сорваться, и кто потом все это есть будет? Так что я покупаю только то, что могу съесть за раз. Щас я тебя мясом накормлю, специально на рынок заезжал.

— Тебе помочь? — с энтузиазмом откликнулся Роман.

— Помой овощи и покроши в тарелку. С мясом я сам управлюсь.

Не прошло и получаса, а друзья уже сидели за немудреным мужским столом. Много мяса, овощи, зелень и пиво. А что еще надо голодному мужику?

— Вчера Альгирдаса перевели в наш изолятор, — быстро слопав первый кусок мяса, поведал Роман. — Я сегодня с ним говорил, и он готов давать показания. Оказалось, что Гриша Якорь не только деньги ему отдавать не хочет, но еще и фирму собирается отнять.

— А зачем ему фирма литовца?

— Во-первых, у Малтуса уже сложилась неплохая репутация. А во-вторых, его фирма владеет несколькими перспективными пятнами под застройку. Причем не только в России, но и в Прибалтике. Так что резоны у Савицкого имеются.

— А литовец не боится давать показания?

— А куда ему деваться? Правда, потребовал, чтобы его освободили, но это не такая уж большая проблема. Через пару дней выпустим.

В этот момент из комнаты раздался мелодичный сигнал.

— Что это? — насторожился Роман. — К тебе гости?

— Почта пришла, — ответил Сергей. — Запись сегодняшней встречи с Гришиными архаровцами переслали. Да куда ты подорвался? Никуда не денется, доедай давай.

— Что-то слишком нагло этот Ковун работает, — задумчиво произнес Роман, после того как они отсмотрели запись.

— А чего ему опасаться? — пожал плечами Сергей. — Если бы я не озаботился камерой, то вполне могло и получиться. Вряд ли этот капитан стал бы возникать против Гриши Якоря.

— Если бы ты не озаботился камерой, то тебя бы вытащил я, — проворчал Роман. — Не зря же ты меня из конторы вызвонил и у себя дома посадил.

— Страховка, — усмехнулся Сергей, — дополнительная.

— Да ладно, чего уж там. Какие у тебя планы?

— Все как задумано, — опять пожал плечами Сергей. — Завтра-послезавтра добью третью статью. И подготовлю материал по устовской записи и показаниям Альгирдаса.

— Ты пока все-таки на своей машине не езди, да и проверяйся почаще. И смотри, чтобы тебе ничего в карман не положили. В следующий раз они могут более серьезно подготовиться.

— Не учи отца детей делать, — усмехнулся Сергей. — Пиво еще будешь?

— Не, хватит, пора домой ехать.

— А что тебе дома-то делать? — удивился Сергей. — Сам же говорил, что жена к матери уехала. Или имеются другие кандидатки?

— Другие кандидатки всегда имеются, — улыбнулся Роман. — Просто выспаться хочу, а пока до дома доеду, уже ночь будет.

* * *

На следующий день Сергей оставил машину у дома и поехал в центр на метро. Несколько раз проверился, но слежки не обнаружил. А в обед ему позвонил Григорий Савицкий.

— Здравствуйте, Сергей Андреевич, — произнес довольно приятный голос из трубки. — Прошу извинить за действия моего сотрудника, превратно истолковавшего мою просьбу пригласить вас для беседы.

— Здравствуйте, Григорий Васильевич. А с каких это пор сотрудники уголовного розыска стали вашими сотрудниками?

— Я имел в виду того человека, который пытался вас заставить сесть с ним в машину. Оперуполномоченный Ковун ведь не пытался на вас воздействовать физически?

— Ну, если попытка навесить на меня несколько статей и засадить меня в тюрьму не является физическим воздействием, то я даже не знаю, что может этим воздействием являться.

— Но ведь для вас все закончилось победой, не так ли? Так зачем сейчас говорить об идиотских действиях некоторых личностей. Я хочу с вами встретиться и приглашаю вас на ужин.

— Весьма польщен, Григорий Васильевич, но…

— А ты не торопись, — более жестким голосом перебил Гриша Якорь, перейдя на «ты», — ко мне иногда вице-губернаторы за неделю на прием записываются. А тебя я готов принять без очереди. Гарантирую полную безопасность. Можешь даже своим друзьям с Литейного не звонить. Мое слово твердое. Я просто хочу поговорить. Жду тебя в «Вишне» в восемь вечера. В список гостей ты уже внесен.

Сергей посмотрел на отключившийся телефон и хмыкнул. То, что Гриша Якорь вычислил его связь с ФСБ, немного покоробило. А с другой стороны, Сергей почувствовал азарт. Гриша показал себя умным противником, умеющим признавать свои ошибки и быстро реагировать на изменение обстановки. Журналист почти не сомневался, что в фешенебельном ресторане «Зимняя вишня» ему ничто не угрожает. И очень хотелось пообщаться с Савицким лицом к лицу. Но опыт и интуиция опера предостерегали и не советовали соваться в пасть льва. Разговор мог повернуться по-разному, и необходимо было озаботиться отходом. На встречу Сергей пойдет, он это для себя решил уже твердо. И что же такое придумать кроме звонка партнеру-цензору из ФСБ? Сергей посмотрел на телефон и улыбнулся. Он нашел способ подстраховаться.

— Ира, привет. Узнала? — весело спросил Сергей в трубку.

— Узнала, — довольно холодно ответила трубка. — Богатым тебе не быть. Чего звонишь?

— Хочу извиниться и пригласить тебя в ресторан.

— Знаю я твои рестораны, — проворчала трубка, — заманишь в китайскую забегаловку…

— Не угадала, — перебил Сергей. — «Зимняя вишня» тебя устроит?

— Ты что, банк ограбил? — после довольно продолжительной паузы спросила трубка. — Или устроился на работу в «Газпром»?

— Ни то ни другое, — рассмеялся Сергей. — И не так уж там дорого, чтобы я не мог позволить себе пригласить туда красивую девушку. Ну что, согласна?

— Но туда же доступ только по клубным картам, — растерянно проговорила трубка.

— Послушай, — Сергей добавил в голос немного раздражения, — если я тебя приглашаю, то уверен, что нас пустят. Разве я тебя хоть раз обманывал? — Сергей еще не успел закончить фразу, но уже понял, что зря он это сказал.

— Ты еще смеешь спрашивать?! — Уровень звука в трубке подскочил на несколько децибел.

— Ира, прости, сказал, не подумав, — умоляюще произнес Сергей. — В конце концов я ведь позвонил тебе, чтобы вымолить прощение, а ты вместо того, чтобы принять мои извинения, начинаешь лепетать что-то про клубные карты и «Газпром». Ты можешь ответить прямо — согласна пойти со мной в «Вишню» или нет?

— Хорошо, — подумав, ответила трубка, — но если ты наврал и в этот раз, я ославлю тебя на все журналистское сообщество Питера. И ни один журналист больше не будет иметь с тобой дела!

— Договорились. Через час я подберу тебя у выхода из метро «Канал Грибоедова».

Сергей отключился и пошел ловить такси. Он действительно был виноват перед Ириной Смолиной. Ира работала в одном из информагентств, и они частенько пересекались на различных мероприятиях. Иногда обменивались сведениями. Несколько месяцев назад Сергей попросил Иру пойти на оглашение приговора, на которое сам никак не успевал. Самой Ире приговор был не так уж и важен, но она пошла. А потом написала Сергею полный отчет (что ему и надо было для статьи). Через пару дней журналист пригласил коллегу в ресторан. Но сам не пришел. С одной стороны, у него была «конкретная отмазка» — его срочно вызвал в Москву очень перспективный заказчик. Но с другой — Сергей понимал, что виноват. Честно говоря, о том, что у него назначено свидание, он вспомнил уже в самолете. В Питер Якушев вернулся только через месяц и сразу послал Ирине шикарный букет. Они вроде как помирились, но кошка, пробежавшая между ними, так и не убежала.

Однако в нынешней ситуации Ирина для Сергея была просто шикарным прикрытием. Во-первых, она была известным журналистом. А во-вторых, ее отец занимал немаленькую должность в Сбербанке. С отцом Ира не очень ладила, стараясь быть независимой, но папаша за дочкой приглядывал. Об этой заботе знали практически все значимые в городе люди. А потому Гриша Якорь вряд ли решится предпринять нечто грубое в отношении Сергея, пока Ирина рядом. Но даже если и решится, то Ира в состоянии раздуть серьезный скандал. И в конце концов почему бы не совместить приятное с полезным? В «Вишню» действительно было трудно попасть, а об их кухне в городе ходили настоящие легенды. Сергей специально решил поехать в ресторан заранее. До встречи с Гришей было еще три часа, так что пообедать они с Ирой успеют.

* * *

Савицкий положил трубку на рычаг и задумался. Разговор с высоким покровителем его не очень порадовал. Москвич подтвердил предположения Гриши о том, что публикации появились неспроста и что готовится обнародование чего-то действительно серьезного, способного вылиться в определенные проблемы.

— В «Хрониках» статья не выйдет, — заявил москвич, — об этом я позаботился. Но они могут напечатать и в другом СМИ. Идея пощипать тебя возникла не в Москве, а в Питере. Я, конечно, позвонил, кому надо, но этим гэбэшникам доверять нельзя. Хоть мне и обещали, что материал заблокируют, но он может и выйти. А те, кто обещал, потом свалят на нерадивых исполнителей. Насколько мне удалось выяснить, статья действительно может серьезно тебе повредить. Так что придется тебе тоже поработать. Выясни, кто из питерского управления курирует всю эту бодягу, и попробуй с ним договориться. Если будет кочевряжится, соединяй со мной.

Немного подумав, Савицкий решил, что все не так уж и плохо. Москвич его не сдал, а значит, все в порядке. К тому же он уже знал, кто из питерского руководства УФСБ контролирует эту операцию. И встретиться с полковником Климовичем он собирался еще до разговора с москвичом. Савицкий посмотрел на часы и заторопился. Времени оставалось не так уж много.

* * *

Сергей и Ирина действительно неплохо провели время. Кухня оказалась выше всяческих похвал. Народу было не очень много, но все сплошь узнаваемые лица. Ира окончательно оттаяла и прозрачно намекала на продолжение вечера в более интимной обстановке. Сергей был вообще-то не против, но загадывать опасался. Посмотрев на часы, он поспешил к метрдотелю. Сергею требовалось рассчитаться до прибытия Гриши Якоря, которому он не желал давать возможность заплатить за ужин журналистов. Платить за себя он позволял только друзьям.

— Вы пришли по карте гостя, а потому счет за ваш ужин будет записан на счет члена клуба, — несколько удивленно сказал метрдотель. — У нас принято расплачиваться раз в месяц. Это удобно и для клиентов, и для нас. Если вам так уж это необходимо, то можете отдать деньги тому, кто вас пригласил.

— Это невозможно, — покачал головой Сергей. И, не удержавшись, съязвил: — Это вообще черт знает что! Клиент хочет заплатить, а у него денег не берут! — Заметив, что метрдотель поджал губы, Сергей сменил тон и почти просительно продолжил: — Вы должны понимать, что существуют ситуации, когда один человек не может позволить другому платить за себя.

В этот момент к ним подошел то ли швейцар, то ли охранник и что-то прошептал на ухо метрдотелю. Тот быстро взглянул на Сергея, слегка улыбнулся и произнес:

— Отчасти я понимаю, почему вы не хотите, чтобы за вас платил постоянный член клуба. Что ж, если желаете рассчитаться сами, то это ваше право. Надеюсь, у вас имеется банковская карта?

— Само собой, имеется, — тут же повеселел Сергей и протянул карту. — И включите туда еще пару кофе.

— Кофе вам подать прямо сейчас?

— Нет, — покачал головой Сергей, — у нас пока есть. Если можно, то сразу после того, как я поговорю с членом клуба. Тем самым, который пригласил меня сюда. Не думаю, что разговор будет долгим.

Он вернулся к своему столику и даже успел выкурить полсигареты, когда к нему подошел официант с картой и счетом.

— Вас ждут в третьем кабинете, — сказал официант, возвращая Сергею карту.

— Это кто тебя ждет? — прищурилась Ира.

— Савицкий, — небрежно бросил Сергей.

— Так вот кто провел тебя в «Вишню», — понимающе кивнула Ирина.

— Только не говори, что тебе не понравилось, — рассмеялся Сергей. — Я вернусь очень скоро, и мы решим вопрос о продолжении столь чудесного вечера.

— Ты работаешь на Савицкого? — тихо спросила Ира.

— Как раз наоборот, — усмехнулся Сергей. — Если я не вернусь, труби в колокол и поднимай на мои поиски все журналистское сообщество. — Ира фыркнула, но Сергей серьезно заявил: — Я не шучу, вполне возможны эксцессы. И я на тебя рассчитываю.

— Ладно уж, — улыбнулась Ира. — Иди, нельзя заставлять столь важного человека ждать. — В заявление Сергея об эксцессах она не поверила ни капли.

— Ну и зачем ты Смолину с собой притащил? — лениво спросил Савицкий, вальяжно развалившись на диване отдельного кабинета и не предложив Сергею присесть. — Неужели подумал, что я тебя прямо здесь мочить буду? Кстати, ты не напрягайся, в этом кабинете создаются такие помехи, что не работает ни одна аппаратура. Так что записать ничего не удастся.

— Я и не пытался, — с трудом подавив раздражение и еле сдержавшись, чтобы не нагрубить, ответил Сергей. — Вообще-то воспитанные люди сперва здороваются и предлагают сесть.

— А ты сесть хочешь? — делано изумился Савицкий. — Так мы это мигом оформим.

Сергей молча повернулся и попытался выйти из кабинета, но в дверях путь ему преградил крепкий парень. Увидев, как этот охранник плавно перетек к двери из угла, Сергей сразу понял, что противник перед ним серьезный. Но останавливаться не собирался.

— Ты куда это собрался? Я тебя не отпускал.

— Прикажи своему быку пропустить меня, — спокойно и не оборачиваясь сказал Сергей.

— А то что? — послышалось из-за спины.

Сергей пожал плечами и сделал вид, что поворачивается к Савицкому. Краем глаза увидел, что охранник слегка расслабился, и нанес подлый удар пяткой по голени. Не ожидавший подобного развития ситуации охранник вскрикнул и попытался согнуться. Но Сергей тут же въехал ему локтем в солнечное сплетение, сбивая дыхание, захватил левую руку и резко вывел на болевой. Противник упал на колени, но крик сдержал. Лишь со свистом втянул воздух через сжатые зубы.

— Позовешь остальных и устроим массовую драку? — сухо поинтересовался Сергей у Савицкого.

— Ну ты и борзый, — протянул Гриша. На первый взгляд казалось, что поведение журналиста его не удивило.

— Я думал меня позвали спокойно поговорить, а вместо этого просто пальцы гнут. Так меня ведь этим не удивишь, насмотрелся.

— Ладно, извини. Я знаю, что мы в одной системе служили. Просто хотел собственное мнение о тебе составить. Проходи, садись. Распальцовки не будет.

Сергей отпустил охранника, но не расслабился. Тот встал, зло глянул на Сергея и отошел в угол.

— Да ты не зыркай, Кроха, — усмехнулся Савицкий. — Он все-таки чемпион Северо-Запада по рукопашному бою среди сотрудников правоохранительных органов.

— Видал я таких спортсменов, — буркнул Кроха.

— Ага, — кивнул Гриша, — ты только что показал, как и где ты их видел. Все, заткнись и не отсвечивай. Присаживайся, Сергей. Выпьешь коньячку?

— Нет, спасибо. О чем вы хотели поговорить?

— Спешишь к подружке?

— Спешу, — кивнул Сергей, — а потому давайте к делу.

— Чего ты добиваешься? — Тон Савицкого не изменился, но взгляд стал колючим.

— Да ничего особенного, — пожал плечами Сергей. — Просто хочу, чтобы закон и справедливость восторжествовали.

— Не ерничай, я серьезно спрашиваю.

— А я и не думал ерничать. Может, вам этого и не понять, но меня бесят подобные вам. Которые решили, что им все позволено. Что можно сажать невиновных в тюрьму, что можно грабить, убивать, ломать судьбы людей. Что законы пишутся для быдла, а они неприкасаемые, — Сергей говорил спокойно, не повышая голоса. Но внутри все кипело.

— Ты коммунист? Ненавидишь богатых? — криво усмехнулся Гриша.

— Я знаю очень много богатых, которые ведут себя как нормальные люди. И не строят из себя этаких средневековых баронов, которым на их территории все позволено. У нас на дворе двадцать первый век, а не четырнадцатый. И я хочу, чтобы подобные вам знали, что если они зарвутся, то на них может найтись управа.

— А ты считаешь, что я зарвался? — Савицкий тоже говорил спокойно. Сергей подумал, что Грише действительно интересно.

— Считаю, — кивнул Сергей. — А еще я ненавижу ментов, которые, вместо того, чтобы стоять на страже закона, используют этот закон для прикрытия своей незаконной деятельности.

— Тю-ю-ю, — протянул Савицкий, — так у нас всю милицию сажать надо.

— А вот теперь ерничаете вы. Вы же прекрасно знаете, что я имею в виду не сержантов, которые ларьки крышуют, и не оперов с земли, которые мелким бизнесменам помогают от гопников отбрыкиваться. Может, они и нарушают закон, но по сравнению с тем, что творите вы и ваши ставленники, они просто ангелы.

— Ну, в принципе я тебя понял, — немного подумав, произнес Савицкий. — Отговаривать или в чем-то убеждать таких, как ты, бесполезно. И заниматься этим я не буду. Но все, что я о тебе слышал, свидетельствует о том, что ты умный парень. А потому я дам тебе шанс подумать. Вполне возможно, что завтра ты решишь не продолжать свой крестовый поход. А в этом случае мы можем и подружиться. Поверь, дружить со мной выгодно.

Сергей улыбнулся, но отвечать не торопился. Савицкий явно вложил в слово «завтра» некий смысл. Но какой, от Сергея ускользало. Некоторое время он ждал продолжения, но Гриша молчал, загадочно улыбаясь.

— Если это все, то я бы хотел вернуться за свой столик.

— Не имею никакого желания мешать твоему свиданию. Передавай привет Ирине. А над моими словами ты все-таки подумай.

Савицкий продолжал сидеть, развалившись на диване. Он не сделал попытки протянуть руку или хотя бы приподняться, прощаясь. Но Сергей и не ожидал этого. Он коротко кивнул, поднялся и направился к выходу. В дверях он столкнулся с каким-то молодым парнем, который тут же отошел, уступая Сергею дорогу и извиняясь. Журналист не обратил на него внимания. А зря…

— Ну что, соскучилась? — спросил он у Иры, вернувшись за столик.

— Почти. Я вижу тебя не расстреляли и не похитили?

— Я сопротивлялся, как триста спартанцев, и меня не смогли победить!

— Насколько я помню, спартанцы все-таки погибли, а ты вроде как живой. Или мне это кажется?

— Я живее всех живых и горю желанием доказать тебе это.

— Это каким же образом?

— Самым древним и самым приятным. — Сергей оглянулся и помахал рукой официанту. — Такси вызовите, пожалуйста.

— Я не сказала «да», милорд, — кокетливо улыбнулась Ира.

— Вы не сказали «нет».

Целоваться они начали еще в такси. А потому, когда у подъезда Сергея окликнул знакомый голос, журналист был сильно недоволен. Он протянул Ирине ключи:

— Квартира двадцать четыре. — Сергей быстро поцеловал Иру. — Это всего на пару минут. Не могу сказать, что рад вас видеть, — буркнул он Устову, который подошел сразу после того, как Ира приблизилась к подъезду.

— Я тебя не задержу, — Устов вытащил из кармана листок бумаги. — Здесь номер ячейки и ключ. Банк прямо напротив того кафе, где мы с тобой встречались.

— Что случилось? — С Сергея моментально слетело романтическое настроение.

— Может, и ничего. Но сегодня за мной следили. Я, конечно, оторвался, но на всякий случай собираюсь на некоторое время исчезнуть из Питера и залечь на дно. Тебе я верю, ты вроде нормальный парень, да и из наших. А даже если и продашь пленку, то и хрен с ним. Устал я что-то.

— Не волнуйтесь, то, что обещал, я сделаю, и запись обнародую. А вот за дальнейшее не отвечаю.

— Я понимаю, — кивнул Устов. — Получится — хорошо! Значит, не все еще так плохо в этой стране. Ну а если и после этого никто ничего не сделает, то и хрен с ним со всем этим. Все, иди, тебя девушка ждет, а мне пора. Замерз как цуцик. Я тебя тут почти два часа дожидался.

Они пожали друг другу руки, почти синхронно развернулись и разошлись. У Сергея внутри что-то свербило, как будто он забыл спросить нечто важное, необходимое. Но дойдя до лифта (к счастью, Палыч сменился на ночь, иначе пришлось бы еще и с ним поговорить), Сергей выбросил Савицкого, Устова, Пятака и все остальное из головы. Его в квартире ждет девушка, изнывающая от желания, а он тут мировые проблемы решает!