Племянник капитана. Сборник рассказов

Максим Левобережных, 2023

Сборник содержит рассказы, миниатюры и художественные зарисовки из жизни города и его окраин. В малой прозе нашли впечатления от бытия главного героя на стыке эпох и социальных слоев с 1980-х по десятые годы ХХI века. Творческий стиль автора отличает психологизм, чуткость к сложной, но интересной жизни вокруг.Иллюстрация – автора.

Надежда и ужас эскимосов

Мужчина в ярко-желтой куртке с трудом брёл по заснеженному полю вдоль берега. Идти ему мешали торосы, полыньи, а также собственная усталость. Вдалеке плескались холодные серые волны. Капюшон, низко надвинутый на глаза, не спасал от ярких бликов солнца, отражённых от белоснежного наста. Полуослепший, голодный, казалось, он брёл последние метры перед тем как рухнуть посреди ледяной пустыни. Но идти ему помогала даже не надежда, а внутренняя уверенность, что в этих местах он найдет кров: время от времени он вытаскивал гаджет и смотрел на его показания.

Обогнув высокий торос, в двадцати шагах впереди он увидел молодую эскимоску, легко передвигающуюся навстречу по искорёженному льду в меховой парке с капюшоном, отороченным белом мехом. Измождённое лицо мужчины осветилось надеждой. Приблизившись к девушке, он начал объясняться знаками.

Улыбнувшись, эскимоска ответила:

— Не стоит трудов, говорите на русском. Я училась в университете в Копенгагене, знаю три иностранных языка, в том числе и ваш русский.

— Девушка! Я потерялся. Наш самолет разбился, я один выжил, иду третий день в поисках людей и тепла. Где-то рядом наш бункер, но один я туда не дойду, силы на исходе… Солнце светит весь день и почти всю ночь, а все равно мороз около нуля, слякоть замерзает, гололёд.

— Я отведу вас в тепло…

— В чум?

— Вы думаете, что эскимосы живут только в чумах?

— В ярангах?

— Идите за мной.

* * *

Опрятная комната в деревянном доме быстро наполнилась будоражащими запахами кофе и жареного тюленьего мяса. В три окна проникал солнечный свет длинного полярного дня.

Мужчина в сером свитере приходил в себя. У печки висела его арктическая куртка и стояли сапоги, обсыхая от тумана, которым наполнен весь воздух в Арктике коротким полярным летом из-за непрестанно тающего и вновь замерзающего снега и льда.

Тело спасённого постепенно наполнялось теплом и сытостью. Заканчивая трапезу, он стал присматриваться к своей спасительнице.

Она сидела за столом напротив, скромно опустив большие глаза в сторону пола. Пышные черные волосы обрамляли ее кругловатое лицо с немного пухлыми розовыми щеками. Под снятой меховой паркой оказалось коричневое облегающее платье европейского покроя с эскимосским орнаментом вокруг шеи и по краю короткого подола. Мужчина, вытирая салфеткой тюлений жир со своих губ, украдкой поглядывал на стройные ноги эскимоски, обтянутые черными шерстяными колготками.

Заканчивая пить чай, незнакомец, наконец, начал разговор:

— Меня зовут Антон.

— Ингрид, очень приятно, — ответила эскимоска по-русски почти без акцента.

— Я из научной экспедиции. Мы определяем границу России в Арктике. Нефтеносное дно Северного Ледовитого океана… поэтому еще предстоит битва за шельф, надеюсь, только дипломатическая и научная битва… в общем, вам ли не знать, давно длится спор государств, имеющих выход в Арктику. Либо сюда сделают доступ всем странам Земли, как в Антарктиду…

— А я из Гренландии. Нашей стране не хватает ресурсов, энергии, поэтому мы до сих пор зависим от Дании. Слышали, что Гренландию у Дании хочет купить США? Но в этом случае геноцид эскимосов только усилится… Мы отчаявшийся народ перед лицом своей гибели!

Голос Антона стал решительным:

— Я знаю, как спасти вас. Аляску продали, а Гренландию отстоим! Здесь рядом есть заброшенный подводный завод, построенный в последние годы существования СССР. Потом все работы свернули, вывезли людей из двух поселков Шпицбергена, а о секретном заводе и так мало кто знал…

Лицо Ингрид просияло:

— И теперь вы говорите об этом мне? Нам ваш завод помог бы.

Антон неожиданно отвлёкся и взглянул на мобильный телефон, включенный в зарядник:

— Ах, вот мой смартфон уже зарядился, включаю спутниковый навигатор… да ваш дом стоит как раз над нашим бункером!

— А мы давно нашли этот бункер, только у нас нет кода для замка, чтобы его открыть.

Антон успокоил Ингрид:

— Я знаю код. Я проведу вас внутрь.

* * *

Бункер находился под землей, но в его мониторы, вмонтированные в стены наподобие окон, передавалось изображение из камер расположенного наверху домика. Поэтому Антон мог видеть, как наверху уже сгустились короткие синие сумерки августовской полярной ночи: всего через полчаса над горизонтом покажется полуночное солнце.

Вместе с новой знакомой Ингрид он сидел перед пультом архаичного большого ЭВМ советских времен и продолжал объяснять:

— Здесь всё работает на энергии подземных недр. Тектоника плит питает этот подземный бункер. Подводный хребет Ломоносова тянется через Ледовитый океан. И советские ученые догадались, как использовать энергию подземных недр. Судя по размерам завода, он мог освещать и обогревать половину Сибири и уж точно — всю Гренландию.

— Спасибо, вы спасёте мой отчаявшийся народ!

— И вот теперь мы готовы поделиться энергией и с вами…

— Не верится, что в наших руках океан энергии.

— Главное, ты в моих руках, моя милая! Я не вернусь на большую землю, буду жить с тобой!

— Я счастлива, что спасла тогда тебя.

В это мгновение двое людей на полярной станции были полны воодушевления и неотрывно смотрели друг на друга. Неожиданно раздался резкий звук. На радаре замигали белые пунктиры точек. Антон включил увеличение на одной из камер: в темной толще вод с морского дна вылетали один за другим белые светящиеся шары.

Ингрид объяснила:

— А это наши друзья, до сих пор летают. Они нам не причинят вреда. А наоборот охраняют.

Ингрид прижалась к плечу Антона и посмотрела на монитор своими большими глазами, затем обняла его за плечи. Антон улыбнулся и стал трогать своими пальцами ладони Ингрид, лежащие у него на груди. А она потянулась к своей голове и вынула пару длинных заколок из высокой прически. Черные, слегка волнистые волосы, рассыпались на ее плечи…

А вокруг небольшой полярной станции, под которую был закамуфлирован вход в завод и бункер, раздавался треск льда от подводных течений, трущих друг о друга подтаявшие льдины на поверхности океана. Порой звук ломающихся льдин напоминал выстрелы из оружия, так что Антону еще предстояло привыкнуть к жутковатому аккомпанементу арктических зимовок.

* * *

Прошло полгода. В черных окнах домика круглые сутки отражалась лишь внутренняя обстановка арктической станции — вокруг на сотни миль царила непроглядная полярная ночь. Под домиком лежал огромный пустой завод и бункер с его мониторами, следившими за дном океана. «Пока сюда не завозят других людей. Боятся огласки», — предположил Антон.

Двое охранников секретного завода — Антон и Ингрид, — старались чаще бывать в домике, построенном над всем бункером — лишь бы находиться ближе к поверхности, пусть там и не будет солнца до весны.

В один из декабрьских дней, когда даже в полдень исчезли проблески синевы в небе, Ингрид и Антон как обычно занимались домашними делами.

Наступило время ужина. Ингрид подносила чашу с парёной тюлениной на стол к мужу Антону, как вдруг замерла: раздались резкие звуки, отличные даже от оглушающего треска льда. Будто кто-то хлопнул металлической дверью в самом домике. Муж и жена прислушались. Гулкий звук приближающихся шагов доносился из длинного тамбура, защищающего жилой отсек станции от внешнего шестидесятиградусного мороза. Покрытый линолеумом пол холодного коридора гулко гремел под ногами нежданного гостя.

Ингрид, поставив, наконец, чашу перед мужем, воскликнула:

— Это призраки Крайнего Севера! А вот один из них… Ах, да это к нам идет мой бывший муж Питъюк!

Дверь бесцеремонно распахнулась настежь. В клубах пара в комнату ввалился эскимос в меховой парке.

— Питъюк, ты вернулся! — закричала эскимоска.

Не обратив внимания на ее причитания, незнакомец откинул капюшон с заиндевевшим по краю мехом, и воззрился на Антона. Лицо черноволосого мужчины лет тридцати, почему-то больше похожего на грека или араба, чем на эскимоса, выглядело если и не подчёркнуто миролюбиво, то вполне спокойно:

— Успокойся, белый человек! Я тебя не трону. Ты что, обычаев Севера не знаешь? — поделиться своей женой с гостем. Так что я ничего против тебя не имею. Тем более, меня долго не было на Земле… спасибо, что позаботился о моей жене Ингрид… и о моей родине, замерзающей во льдах!

Конец ознакомительного фрагмента.