Эксплора 3. Открытие

Максим Лагно, 2020

Самый могущественный раб Великого Рамиреса, инженер колониальной застройки Роман Крылов, наконец-то занят любимым делом – строит заводы по производству разрушительных фьюжн-пушек для своего властелина. Но разве свободные альянсы допустят, чтобы главный (по их мнению) бандит Локуса получил то же оружие, которое есть у них? Дело идёт к масштабной войне. И победит в ней тот, кто первым подгонит свои дирижабли с фьюжн-пушками к противнику и аннигилирует его города. Или тот, кто первым построит космодром? Или тот, кто наконец-то попадёт под купол Вектор-Сити и узнает, кто такие демоны, которые захватили город и что им нужно на Локусе? Или… Содержит нецензурную брань.

5

***

Роман поочерёдно отстегнул с трупа Жанны части боевого УниКома и надел на себя. Это была так называемая «Силовая броня рейдера» — УниКом с интегрированным в него экзоскелетом. Производства он был чёрт знает кого, половину строк описания занимали знаки вопроса. Что-то самопальное, созданное сумрачным рабским гением.

Проблем с подключением не было. Его высокие атрибуты открывали все функции любых колониальных устройств.

С феномами тоже порядок: все доступные слоты заняты. Среди феномов и боевой «Защитник», и фермерский «Хозяин Земли», и «Координатор» в связке с феномом «Цикл», которые носили инженеры производственных циклов.

Имелись и специфические от «Я имел твою маму! Corporation!!!111».

Например, «Распределитель» временно перераспределял очки атрибутов. Брал несколько очков от «Восприятия» и перебрасывал их в «Зрение». Правда это перераспределение требовало времени и оргмата. Чем больше очков, тем больше нужно времени и тем меньше длился эффект. Роман не использовал этот феном, так как его высоких атрибутов хватало для любой деятельности. Поставил его просто от того, что надо было чем-то занять свободные слоты.

В ранце силовой брони он обнаружил автоматический гранатомёт Вестарм-Бум и две коробки зарядов к нему. Заботливая Жанна помнила об удивительной меткости инженера, и подкинула ему оружие, которое компенсировало этот недостаток.

— Эй, Жанна, чего-то ты напутала, — услышал Роман. — Монтана не приказывала нам… Жанна?

Вернувшиеся комиссары на секунду растерялись, не поняв, что произошло. А когда поняли, то растерялись от того, что нужно было соблюдать радиомолчание, но при этом как-то сообщить Монтане, что раб, кажется, освободился. Потом они потеряли драгоценные миллисекунды, чтобы найти Романа в списке доступных рабов, где его, конечно, уже не было.

Обычный синтезан эту растерянность и не заметил бы, ведь она заняла доли секунды. Но не Роман.

Он опустил забрало шлема, вставил коробку грант в оружие и выстрелил. Взрыв разворотил двери шлюза, отбрасывая комиссаров и сопровождавших их рабов.

Роман выстрелил ещё несколько раз — разбрасывая тела врагов.

Покинув слэшфайв, он подпрыгнул и встал во весь рост на крыше.

Все его чувства вернулись. Он ощущал передвижение каждого противника. Как только комиссар или раб выходил из броневика или ион-джета — в его сторону прилетала граната. Боевые УниКомы комиссаров и их тела выдерживали взрывы, но Роман безостановочно стрелял, усеивая поляну вокруг себя развороченной землёй, обломками травяных деревьев и кусками тел.

Как только броневик пытался навести на него стволы, заваливал его грантами. Два броневика из трёх дымили и полыхали, разбитые до основания.

Менее чем за минуту Роман опустошил вторую коробку гранатомёта. Итог: убил несколько комиссаров и десяток рабов.

Многие комиссары выжили, но предпочли лежать под прикрытием развалин броневиков, не высовываясь. Используя феном «Строитель», Роман мог бы высчитать необходимые углы и расстояния, чтобы закидать врагов гранатами сверху, но ему помешали беспилотники.

С ними, как обычно, оказалось сложнее. Летуны увиливали от снарядов, а Роман, сколько ни старался, всё равно не мог подбить их в воздухе.

Беспилотников было шесть штук. Ещё пять, знал Роман, остались в грузовом ион-джете в качестве резерва.

Они выстроились вокруг Романа, как Джинги со своей «каруселью». Постоянно вращаясь, поливали цель плазмой. При этом так координировали паузы для перезарядки, что часть юнитов стреляла, пока остальные перезаряжались.

Силовая броня рейдера потеряла более половины прочности, хотя в ней имелся дезактиватор плазменного заряда приличной мощности — рассеивал каждый десятый выстрел. Крыша слэшфайва под ногами Романа была так прострелена и расплавлена, что грозилась вот-вот обрушиться.

К счастью, тяжеловооружённые юниты отправились на бой с патрулём, поэтому Роман избежал ракетного удара по себе. Он, конечно, выжил бы. Но лишился бы оружия, УниКома, и — главное — потерял бы сканер.

Тем временем Монтана Френч села в кресло пилота: погрузочная рампа транспортника втянулась в салон, а створки шлюза закрылись. Двигатели на его коротких крыльях приняли вертикальное положение и заработали.

Корпус грузового ион-джета зашевелился, готовый взлететь.

Роман разбежался по крылу слэшфайва, которое громыхало и мялось под его тяжестью, и совершил длинный прыжок.

Ловкость — его самый низкий атрибут. Даже у многих комиссаров он выше. Но экзоскелет увеличил дальность прыжка, хотя из-за напряжения в нём лопнули какие-то шланги, после чего дезактиватор плазмы перестал работать. Как и сам экзоскелет.

Роман долетел до грузового ион-джета, в котором находилась Монтана Френч.

Ещё в прыжке он услышал, как Панда ругала её через дверь закрытой каюты: «Сейчас Ромчик твой ирокез тебе на жопу натянет».

Тяжёлый транспортник поднимался медленно, но через десять секунд двигатели заработают в полную мощь, и тогда чёрт знает, как сложится ситуация. Получится ли пробраться внутрь, не обрушив ион-джет на землю?

***

Уцепившись за край крыла, Роман хотел взобраться на него, но снова налетели беспилотники. Болтаясь на крыле, он выпустил из руки гранатомёт — мешал. Потом умудрился пнуть один беспилотник, подлетевший слишком близко. Мощный удар ноги отбил ему крыло, посылая аппарат в неконтролируемое падение.

Воспользовавшись этим, несколько комиссаров выползли из укрытий и открыли огонь по Роману. Но транспортник поднялся высоко — Роман спрятался за двигателем на крыле. В двигатель стрелять никто не решился. Кроме беспилотников. Они снова начали окружать Романа.

Роман встал ровно, балансируя на качающемся крыле, и расставил руки в стороны.

— Давайте попробуем, — заявил он.

Такую позицию рекомендовал принять феном «Эмиттер». Роман установил его, сам не зная зачем, но ни разу не использовал. После буста у него оказалось много свободных слотов, а количество по-настоящему полезных феномов невелико.

Если верить описанию производителя (альянс Свет Внутри) «Эмиттер» на короткое время забивал каналы связи специально подобранными сообщениями и ложными данными, вынуждая попавшие под его действия устройства, оснащённые управляющим ИИ, выполнить случайные команды. Или не выполнить. Успех зависел от степени защиты от подобных атак. Сами команды задать нельзя, можно только рассчитывать, что мощный поток данных помешает роботам, турелям и беспилотникам выполнять текущую задачу.

Чем-то это напоминало действие «Мягкой силы», с той разницей, что действовало не на железо, а на программное обеспечение устройств.

— Эмиттер —

Внимание, эмиссионное излучение влияет на всех! Убедись, что твои инструменты, оружие, стройботы или специальные улучшения УниКома отключены.

Длительность излучения зависела от количества оргмата, а интенсивность от атрибута «Обработка данных». Он у Романа был такой высокий, что даже само устройство рассчитало его с ошибкой.

Сила излучения: 9 999 999 Gqb или неизвестно.

Внимание, произошла ошибка в расчётах. Пожалуйста, скопируйте лог работы фенома на карту памяти и отправьте производителю.

Альянс Свет Внутри гарантирует конфиденциальность.

Это при том, что для гарантированного положительного результата достаточно сотни гигакубит.

Роман подтвердил действие и феном выбросил в пространство потоки данных, используя коннекторы как передатчики. Половина беспилотников просто выключилась и упала. Другие развернулись и разлетелись в разные стороны, получив ложные координаты новых целей. Конечно, через полминуты они вернуться, но Роман рассчитывал, что к тому времени он уже будет внутри.

Излучение повлияло не только на беспилотники. Двигатели транспортника поменяли вертикальное положение на горизонтальное. А так как сам ион-джет ещё едва поднялся над верхушками травяных деревьев, то теперь его понесло над лесом, прямо по направлению к одинокой горе.

Днищем он бился об верхушки деревьев, отчего его качало и разворачивало.

Из-за скорости Романа чуть не снесло. Он упал на крыло, сильно ударяя по нему руками, Пальцы в перчатках УниКома вгрызлись в обшивку. Это его удержало.

«Бедная Панда, — подумал Роман. — Надеюсь, она тоже успела ухватиться за что-нибудь».

Скалы приближались… Казалось, что уже поздно, сейчас грузовик со всей скорости врежется в гору. Пандора — точно не выживет.

Но Монтана Френч выправила положение и направила нос ион-джета вверх, пытаясь увести его от столкновения. Кстати, обидно было, что гора торчала над лесом совершенно одна, словно специально несколько тысяч лет назад выросла на пути грузовика.

Роман ещё глубже вгрызся в железо обшивки. Потом раздался сильный удар — ион-джет задел днищем верхушку скалы. Транспортник подскочил, перевернулся мятым брюхом вверх и нырнул вниз.

Но Монтана снова справилась с управлением. Стабилизировав полёт ион-джета, она снова направила его вверх, набирая высоту. Решила не возвращаться на прежнее место, опасаясь патрулей.

С помощью своего удивительного осязания, Роман отследил, как фигура Монтаны встала с пилотского кресла и направилась к шлюзу. Видимо включила автопилот. После этого осязание перестало на время работать, восстанавливаясь.

Ударяя кулаками по обшивке и выдалбливая в ней вмятины, за которые можно ухватиться, Роман подобрался к грузовому шлюзу.

Створки шлюза транспортника намного толще и больше, чем у слешфайва. Выбить их пинком, как это сделала недавно Жанна, получится разве что у Рамиреса. Да и то не с первого раза.

Транспортник поднимался выше и выше. Скоро оказался в холодных слоях атмосферы. Там, где влажный воздух превратился в снег и мгновенно окутал ион-джет коркой льда. Можно не опасаться, что их догонят беспилотники.

Роман потратил несколько минут, пытаясь приподнять одну створку шлюза.

Наконец створка, успевшая обледенеть, заскрежетала сломанной гидравликой и заискрила порванными инк-кабелями. Потом поддалась немного вверх и снова застряла намертво.

Но щель была достаточной, чтобы Роман, как таракан, протиснулся в грузовой отсек.

Он и не сомневался, что Монтана Френч уже ждала его.

— Ты нас чуть не убил, придурок, — сказала она.

— Я как раз за этим, — ответил Роман, поднимаясь на ноги. — Сейчас продолжу тебя убивать.

***

Но лучшая подруга Рамиреса вовсе не выглядела напуганной. Она даже была всё в том же коротком платье, в котором щеголяла на VIP-трибуне. А ведь у неё было полно времени, чтобы переодеться в УниКом.

Роман уже задумывался, почему Монтана не использовала Панду в качестве заложницы, чтобы утихомирить его? Но сейчас понял — она попросту не боялась его.

Монтана спокойно стояла напротив, направив на него какое-то оружие. Холодный ветер, задувал в щель шлюза и теребил её платье.

Роман обратил внимание на оружие. Оно выглядело как револьверный гранатомёт с огромным барабаном, но без дула. Вместо гранат в зарядник вставлены лезвия от психо-кинжалов. Корпус его сделан из грубо обтёсанного дерева.

В оружии нет ни с-чипа с описанием, ни даже электронных частей. Кроме собственно лезвий с инк-кабелями внутри.

Выглядел этот метатель ножей не просто странно, но даже смешно. Особенно забавно было то, что Роман точно знал — его тело не проткнуть лезвием. А проникновение внутрь тела — главное условие для запуска убийственной функции психо-кинжала.

— Думаешь, мы не умеем убивать тех монстров, которых создаём? — спросила Монтана.

Роман усмехнулся и совершил привычный скоростной рывок. Редкий синтезан смог бы обогнать его в этом движении. Но Монтана, не выпуская из правой руки оружия, ещё быстрее выставила левую руку вперёд раскрытой ладонью. Будто думала, что Роман остановится, уткнувшись в её ладонь.

— Я тебя бустанула, я тебе и обнулю.

Коннектор её ладони мгновенно разогрелся до красноты. Кожа вокруг него лопнула и почернела. Но Монтана, казалось, не переживала из-за этого. Словно внезапный перегрев коннектора — обычное дело.

Руки и ноги Романа налились тяжестью. Он будто вляпался в невидимую стену воды, остановившись на половине пути к цели. И это не эффект от какого-то устройства, типа магнитно-силового ключа — Роман преодолел бы его воздействие. Феном «Рамирайзер» тоже молчал, обезвреженный сканером Мейронг.

— Дурачина, — сказала Монтана. — Ты даже не представляешь, на что я способна.

На что бы она ни была способна, но было заметно, что это магическое воздействие давалось ей нелегко. Через несколько секунд вытянутая рука задрожала, будто не выдержала невидимого веса.

Ощущение водной преграды исчезло. Лёгкость вернулась…

Монтана нажала спусковой крючок деревянного оружия. Вылетев из барабана, лезвие психо-кинжала пробило УниКом и на всю свою длину погрузилось в тело Романа. Можно предположить, что та непонятная сила, с помощью которой Монтана остановила Романа, повлияла и на защиту его тела.

Но Роману некогда было предполагать — Монтана продолжала дёргать крючок, посылая лезвие за лезвием. Все они легко входили в тело Романа, которое раньше не брали взрывы мощного дробовика и прямое попадание зарядов плазмы.

Сопровождалось это характерными ощущениями от воздействия всех видов психо-оружия от производителя «Я имел твою маму! Corporation!!!111». То есть — жуткая боль, дезориентация и нарушение работы всех феномов.

Ну и, само собой, катастрофически быстро падала целостность оболочки. Оргмат закончился и не помогал регенерировать. Ведь большую его часть Роман истратил на излучение эмиттера. Даже легендарная «Живучесть» не восстанавливала потери.

Роман корчился на полу, ему казалось, что лезвия психо-кинжалов вращались внутри его тела, разрезая его на мелкие кусочки.

Когда последнее лезвие, весело рассекая воздух, воткнулось в жертву, Монтана отбросила метатель ножей и подошла к Роману. Простёрла над ним руку с горящим коннектором на ладони и произнесла нечто странное:

— Ты выбрал человеческие чувства? Так получай их!

На лежащего Романа обрушилась сила давления, будто Монтана наколдовала невидимый пресс, который раздавил Романа, доведя целостность оболочки до жалкой тысячи единиц.

Но опять же, Монтана не смогла поддерживать это давление достаточно долго для того, чтобы убить Романа.

— Ну, ты и живучая тварь, — сказала она, опуская руку.

Как бы ни было больно и страшно, но Роман не мог не удивиться, заметив невероятное — на лице и руках Монтаны выступили капли пота. Конечно, избыток влаги всегда выводился телом синтезана, но не в таких количествах! Как плоско шутил наставник из центра подготовки колонистов: «Мёртвые не потеют. Синтезаны — тоже».

Нагнувшись, Монтана вытянула из его тела лезвие психо-кинжала. Ловко подбросив, перехватила за нережущую часть и вонзила обратно в его тело. Ещё минус триста единиц…

Роман перестал страдать из-за эффектов психо-оружия. Его сознание покидало истерзанное тело. Он это ощущал, и не мог ничего поделать.

Вытянув лезвие обратно, Монтана пробормотала:

— Понаделают всяких уродов, а мне с ними разбирайся… Нет, милый Рами, хватит с меня твоих экспериментов. Хватит принимать в наш круг кого попало.

Повторно вонзила лезвие — минус триста восемьдесят единиц. Потом вытащила из рюкзака Романа сканер. Она не сломала его, а только выключила и отложила в сторону. Планировала разобраться в принципе его работы и закрыть уязвимости, которые он использовал.

— Надеюсь, провал с Романом докажет тебе, что я права — низших големов не переделать. Все они жалкие реплики своих оригиналов. А мы только тратим время, пытаясь их вразумить. Ты подарил им ключи от Вселенной, но, вместо благодарности, они требуют, чтобы там, за дверью, играла музыка и стоял стол с гамбургерами и пивом. И этим идиотам ты хочешь показать истинное устройство мироздания?

Тут до Романа дошло, что Монтана Френч не говорила просто так, в пустоту, — она вела аудиолог.

— Не понимаю, Рами, твоей упёртости, — продолжила Монтана. — На примере Романа Крылова можно убедиться, что только интеллектуальное освобождение от оков человечности ведёт к переходу в ноль-пространство. Да, буст атрибутов помогает использовать ноль-энергию, но не определяет полный доступ. Даже целостность бинарного массива не так важна для этого! Мысли и понимание — вот что важно. И Джо Венцель согласен со мной. Он твердил это с самого начала. Он знал это ещё на Земле. А отшельники на Безмолвии догадались об этом сами. Кстати, поэтому их нужно уничтожить первыми. Но ты наивно веришь, что все големы способны на переход. Нет, Рами, твой коммунизм тут не работает. Есть избранные — это мы, и есть низшие големы — это все остальные.

Монтана снова воткнула в Романа лезвие, продолжая говорить с воображаемым Рамиресом:

— А что если низшие найдут способ отключить рабские феномы? Тогда они сожрут нас быстрее, чем мы успеем подготовить ноль-переход. С каждым разом они всё быстрее взламывают «Рамирайзер». Нам пора искать другой способ воздействия на низших. И ты знаешь этот способ… Нам просто пора действовать. Хватит ждать. Но сначала ты сам должен освободиться от веры, что могущество доступно всем синтезанам. Это не так. И случай Романа доказал это.

Роман слушал странные речи Монтаны, но не придавал им значения. Его мучила не физическая боль, а совсем другое.

***

Его отчаяние достигло наивысшей степени.

Неужели всё было зря? Неужели попытка бесконечного побега завершится возрождением в АКОСе замка? А на выходе будет ждать Рамирес с психоплёткой в гигантской руке. И повторится всё как встарь…

Но он не хотел, чтобы это будущее стало его будущим. Он отказывался попадать в него. Роман мысленно устремился туда, где нет никакого Рамиреса. Нет вообще никого, кто своими действиями и своими приказами мешал бы жить так, как хочет он.

Жить…

Он даже представил это райское место в виде неясного пространства тишины и безопасности.

Собрав всю свою волю, он повернул голову в сторону шлюза. Из щели дул морозный ветер, проделав ледяную дорожку на полу.

Оттуда несло свободой.

— Да когда же ты, бля, сдохнешь?

Монтана вскочила на ноги и в сердцах пнула Романа.

Он вернулся мыслями обратно к действительности.

«Нет слов… а что происходит-то?»

Интерфейс показывал ноль единиц целостности оболочки. Роман всё ещё ощущал то странное притяжение, — едва заметный зов издалека, — с которым бинарный массив уходил на перерождение.

Но Роман контролировал этот зов. Он мог в любой момент отпустить контроль и уйти на сервер BATS, выждать там штрафное время и вернуться к Рамиресу. То есть подчиниться тому алгоритму, которому подчинялась каждая душа на Локусе в зоне действия системы перерождений. А мог и не отпускать. И… не умирать?

Правда, он не мог и пошевелиться — его тело превратилось в кучу оргмата с оборванными связями. Двигаться и жить это тело уже точно не сможет.

Роман находился всё ещё внутри своего трупа в полном сознании. Как бы это не противоречило всему тому, чему его учили в центре подготовки колонистов.

Что он может предпринять? Напугать Монтану? Бу! Я — привидение!

Но, кажется, Монтана и без того была напугана. Отступив от Романа, сказала:

— Нет, нет! Почему он? Почему именно он?

Интерфейс пошёл рябью, выдал несколько ошибок. За ними выбросил табличку:

–:) —

Спасибо, что воспользовался системой мультижизни от корпорации Лабсетэк.

Не забывай, твоё сознание всегда там, где находятся его атомы.

Потом:

Сохранение настроек…

Выход.

Вероятно, это стандартные процедуры работы серверов BATS. Настройки интерфейса сохранились вместе с бинарным массивом, чтобы восстановиться после перерождения.

Интерфейса больше не было. Странное ощущение, после стольких часов жизни, проведённых в его постоянном присутствии. Как говорил наставник из центра подготовки колонистов: «Интерфейс — это единственный жизненно важный орган синтезана. Нет интерфейса — нет вас».

Роман понял, что призраком он пробудет недолго. Призыв на перерождение усиливался. Нужно успеть за оставшееся время что-то совершить.

Он приподнял голову и посмотрел на дверь каюты, в которой заперта Панда. Первой мыслью было:

«Посмотреть бы на неё…»

А второй мыслью:

«Стоп. Я поднял голову?»

Роман захотел пошевелить мёртвой рукой, но не получилось. И он понял почему, ведь связь между телом и бинарным массивом прервана. Тогда он представил, что все связи оргмата восстановились. Что это его прежняя рука. И его прежнее тело. Рассчитывал, что чудесное усилие воли поднимет его, как заклинание некроманта поднимает нежить… Но этого тоже не произошло.

Более того, Роман понял, что головой он тоже не двигал. Это была необъяснимая иллюзия, чем-то похожая на фантомные боли. Его тело как лежало неподвижно, так и лежало.

Но при этом Роман отчётливо видел, как Монтана стояла над ним. Отбросив лезвие психоножа, она поспешно сняла с пояса своего платья какое-то устройство.

Хотя слово «видеть» не точно описывало это состояние. Оно было ближе к тому, когда сознание Романа, рассредотачивалось между десятью тысячами стройботов, воспринимая мир с десяти тысяч разных ракурсов.

Он не видел, а просто знал.

Знал, что Панда сидела на полу в закрытой каюте, прижавшись ухом к двери, пытаясь на слух разобраться в происходящем.

А ион-джет летел сквозь плотные облака, в сторону баз альянса Биопанки. Роман знал это без какой-либо карты.

А внизу, под облаками, бушевали волны залива Верховена, ударяя в скалистый берег, сотрясая воздух и камни…

А на дне залива медленно плыло какое-то чудище с двумя длинными усами по бокам морды. Каждый ус — толщиной с ракету. Кажется, эти твари и уничтожали подводные лодки колонистов. Теперь Роман даже знал почему.

Роман знал всё, что видел и видел всё, что хотел знать.

При этом сохранялось ограничение на «дальность прорисовки». Чем дальше от той точки, где находилось невидимое «Я», тем тоньше становился мир, погружаясь в серый туман. Может быть и не серый, просто Роман не мог подумать о нём иначе, чем термином «серый туман».

Ещё он мог вообще о нём не думать, но точно знал, что этот серый туман и есть реальный мир. Выглядел он так из-за того, что сознание больше не отражалось от этих объектов. А они в свою очередь не пытались отразиться в его сознании.

Роман увидел реальность такой, какой она была, без искажений, которые вносил в её восприятие мозг человека, или мозг синтезана, который максимально имитировал человеческий. Включая все его ошибки, ложь и подтасовки.

То есть Вселенная была никакой. Безликим взаимодействием элементарных частиц и энергии.

Из окружающей Романа Вселенной исчезли все её признаки. Но одновременно с этим он словно получил возможность сам эти признаки ей назначать.

Он выделил из мельтешащей серости образ Монтаны Френч. Она тут же проявилась, как фигура актёра на пустой чёрной сцене. Монтана стояла на четвереньках перед его трупом, приложив к его лбу какое-то устройство, опутанное инк-кабелями.

Как заведённая она повторяла:

— Не может быть, не может быть. Почему он? Почему он?

Её бормотание раздражало. Роман захотел, чтобы она заткнулась.

Выронив устройство, Монтана поднялась на ноги, поскальзываясь в лужах оргматовой крови, вытекшей из Романа. Обеими руками схватилась за голову, словно от сильной боли. Зато теперь она молчала. Мысленным толчком Роман выбросил её обратно в серый туман:

«Потом разберусь, что с ней стало».

Зов перерождения усилился. Из-за него мир приобрёл ясность. Снова появился ион-джет, облака и гигантские волны, полные усатых морских монстров. Роману всё это не нужно. Это состояние напоминало то, когда он был человеком и, просыпаясь утром от приятного сна, не хотел из него уходить.

Он вернул прежнюю пустую серость. Но теперь удерживать её стало труднее.

Роман вытащил из пустоты образ двери каюты. Потом вынул из неё электронный замок. В искрящейся дыре на месте замка появилось удивлённое лицо Панды. Поднявшись с пола, она вышла из каюты.

Серость исчезла, Роман вернулся в красочный и звучный мир. Его тут же потянуло на перерождение. И остановить он это уже не мог. Он больше не видел мир со всех ракурсов, вернувшись в ту точку, где находились мёртвые глаза его тела.

Конец ознакомительного фрагмента.