Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре. Том 2

Максим Камерер

Плутовской роман (исп. picaresca, от pícaro, что означает «плут» или «негодяй») обычно пишется от первого лица как автобиографический рассказ.Сюжета практически нет. История рассказывается в виде серии слабо связанных приключений или эпизодов.Характер главного героя практически не развивается, если вообще развивается. Один раз пикаро, всегда пикаро. Их обстоятельства могут измениться, но это редко приводит к изменению сердца. Книга содержит нецензурную брань.

Я ВЫГУЛИВАЛ ТВОЮ ГЛУПУЮ, ГЛУПУЮ СОБАЧКУ

Как-то в 90 е довелось мне тесно общаться с одной дамой, прекрасной во всех отношениях. Не во всех. Мешало совершенству милой два фактора-легкая припиздь и тяжелый дог. С женской припиздью бороться можно, но чревато-ибо в ходе борьбы нервное расстройство мужает, крепнет и превращается в тотальный заеб. Проще смириться и воспринимать сие как милую особенность.

С догом такое смирение не прокатит. Стоит скотине поверить-что он глава стаи, как ты тут же рискуешь ссучиться. В прямом смысле. Превратиться в суку. Течную, притом, что обидней.

Поначалу я избегал конфликта, таская мадам к себе. Но припизднутая Света страсть как не любила уходить из гостей. Что напрягало. Пришлось ездить на вязки к ней.

Придя первый раз я был вовлечен в немой диалог с обуревшей скотиной (догом, а не Светой) еще в коридоре. Мы стояли, сверлили друг друга неласковыми взорами и телепатически передавали непосредственно в мозг правила поведения. Точнее, передавал Байрон, я же внемлил, прижимаясь попкой к входной двери.

— Значит так, чмо-ставил меня в известность пес — я тут главный, а ты — говно. Потому, пока ты будешь меня кормить, чесать, гулять и убирать за мной насранное-хуй с тобой-живи. Я добрый. Но ни дай Б-же ты забудешь о своем месте в этой жизни-все, тебе пизда. Третьим порванным будешь, поэл? Двое до тебя тут уже пробовали права качать-дог мечтательно облизнулся-спроси у Светы о их судьбе. Внял? (Света наслаждалась сценой — и горестно покивала в подтверждение печальной участи моих предшественников.)

— Ддда, конечно, ВашСиясь…

— Лорд, я,а не граф, ссскотина…

— Ой! Мои извинения, сир. Разрешите отлучиться на минуту?

— Это еще зачем?

— А я сюрпризец вам приготовил-но в машине забыл.

— Хм. Сюрпризы люблю. Мухой съебнул. Минута. Время пошло!

— Сей секунд!

В машине случайно завалялась желтая тувинская камча. Плетка такая для ремонта лошадей. Прекрасно подходит так же для экзорцизма. Была подарена мне запойным шаманом в обмен на литр огненной воды. Вот с этим предметом коммуникации я и приперся продолжить беседу.

Визг опиздюливаемого аристократа наверняка сшвырнул с кроватей весь дом. Света остолбенела: я гонял лорда по всей хате, чередуя отборный мат с отборными же пиздюлями. Особо порадовал Байрон неподражаемой грацией и высотой прыжков. Ни в жизнь бы не поверил, что дог может почти без разбега заскочить на антресоли.

Старое ДСП не выдержало-и вожак стаи, с истошным воем, ебнулся с пары метров в компании с чемоданами, костылями, штативами, нерабочими кухонными комбайнами-в общем тем, что хранится обычно на антресолях. Клубы пыли не сбили мне прицел-и в полете хвостатый бруммель получил по щщам с ноги.

Далее он забился под шкаф-и вот тут то я озвучил ответную программную речь.

— Значит так, чмо. Если еще раз напружишь на меня хвост-ты получишь пизды. Если нагадишь-тоже получишь пизды. Зайдешь на кухню-угадай, чего ты получишь? Правильно! Ее, родимой! И еще. Иногда ты будешь получать пизды просто так. Беспричинно. Согласен? Ум-ни-ца! Потому как попробовал бы тявкнуть поперек-и тут же получил бы пизды.

Света поначалу попыталась что то вякнуть-но вид мой не располагал к дискуссиям.

Обсыпанный пылью и штукатуркой-с камчой в карающей длани и матом на устах-я был похож скорее на восставшего из могилы упыря-живодера, чем на унылого подкаблучника, готового к промыванию межушевого ганглия.

Ночью Света всячески корила меня за жестокость и быковатость (словесно) и награждала за это же (тактильно). Можно сказать что ее нижние уста противоречили верхним.

Отношения со скотиной (догом, а не Светой) — наладились, я даже временами гулял с ним в парке. Роднило нас с псом неравнодушие к людям в форме. Байрон ни одного комбатанта не мог отпустить в непогрызенном виде. Что имело далекоидущие последствия.

Прихожу как то к милой.

— Макс, почему ты столько времени не приезжал?

— Когда суфия спросили-«Отчего так редко ходишь к нам» — он ответил «Оттого, что слова-«Отчего так редко ходишь к нам» — более приятны моему слуху нежели «Зачем ты опять пришел?»

— Скотина.

— Я не понял, Свет, что за тон? Такое ощущение, что я тебя в 1918 году бросил в теплушке на станции Конотоп. Среди пьяной матросни и революционно настроенных мешочников. С тремя общими нашими дитями и одним моим-нагулянным по случаю. Вышел за кипяточком на минутку и поминай как звали. Скрылся в паровозном паре за табличкой «Закрой поддувало!»

— Ты это мне?

— Что-тебе?

— Закрыть поддувало советуешь?

— Это табличка такая. На станциях стояла в паровозную эпоху. Там еще «Закрой сифон» — такая была. Кстати, да. Паровозы ушли, а таблички эти актуальности не потеряли.

— Хам трамвайный.

— Тогда уж паровозный. Но я так и не понял-что тут за беда случилась? Чем я так не оправдал доверия, которого мне никто не оказывал?

— Случилось. Тут в округе менты завелись…

— Оппаньки. «Завелись» — это как? Как блохи? Выплод мусоров произошел, ты имеешь ввиду? Предельно-допустимая концентрация правоохранителей превышена в два раза? Или они «завелись» — в смысле-«ополчились», «обострились», «возбудились уголовными делами»?

Потрудись пояснить свою мысль.

— И то и другое. Тут ко мне гости ходят…

— Я в курсе. Тот еще сброд, кстати… «Поэты, писатели, художники и прочая сволочь» — как моя прабабушка выражалась. Женя правильно охарактеризовал твою компанию недавно: «Не знаю, что за люди здесь-но пугала в полях — кривые все до одного». Ни убавить, ни прибавить. И что?

— Ну их мусора щемят.

— Я их понимаю.

— Деньги отобрали у Миши.

— Ой не смеши. Где Миша-и где деньги? Это несовместимые понятия.

— Степу ограбили.

— Тоже деньги?

— Нет, траву отобрали.

— Меррзавцы. Изверги. Фашисты. Как посмели? И что ты мне предлагаешь? Каким путем идти? Тропой народной войны-подпалить отделение с 4х сторон и бить выпрыгивающих в окна подранков-милиционеров с упреждением в два корпуса? Жаканом? Или, тэк сказать, легально бороться с беспределом? Гаагский суд на них натравить?

«Верните свободному художнику эликсир вдохновения, сатрапы!» «Руки прочь от планокеша Миши, псы режима!»

— Ну я не знаю…

— Кстати-как это-«отобрали»? Под протокол в отделении?

— Нет, поймали всемером возле подъезда, обыскали, отняли пакет и деньги, дали пинка и ушли.

— Хм. Какие-то непривычно-милосердные мусора пошли, однако. Что ж они этого опездола не затрюмили-то? Палка срубленная сама в руки просилась же. И всемером?

Вдвойне странно. Нарядов таких не бывает-многовато что то. Погоди, и Мишу и Степу — одни и те же? Семь самураев?

— Ну да, вроде. Тут не только их. Они ко всем цепляются. Меня тоже на улице остановили. Обыскали — но я крик подняла, они ушли.

— Чудны дела твои, мусарня. Какие-то они левые, похоже. На ряженых сильно машут. Впрочем, это не мои проблемы.

Ошибался.

Гуляем с Байроном. Вдруг тот рвет поводок-и хрипло рычит. Слюни летят веером. Не иначе, служивый какой рядом. Точно. Семеро щенявых мусорят трясут какого-то калдыря. Обыск, конфискация, пинок-гляди какие резкие!

Аааааа… вот вы, голубчики. Все понятно. В плащ-накидках, что бы погоны не светить.

Курсантики школы милиции, маму их ети, прибавку к стипендии шакалят. Ну, личинки мусорские, держитесь.

Подхожу поближе. Ментята бледнеют, глядя на беснующегося дога. Бежать некуда-за спиной угловая стена. приплыли тапочки к обрыву.

— Собаку уберите! А не то… (Ага, щаззз)

— Опасный у нас район, как я погляжу!

— Чево?

— Опасный у нас район, говорю. Менты вон меньше чем по семеро не ходят. Боязно, видать…

— Гражданин, уберите собаку! (фальцетом) А не то я применю оружие!

— Иэх ты! Ну примени, родной, примени. Я эту тварь сам не выношу. Мочи его гада, наглухо!

— Я повторяю!

— Да хоть обповторяйся. А ты какое оружие применять собрался? Ядерное? Али тактическое? Тебе ж, щенку, Родина и дубинки не доверила пока.

— А?

— Хуйна! Выходи строиться, душары. В одну шеренгу — СТАНОВИСЬ!

М-да. Налицо успехи в строевой подготовке. Впрочем, при наличии взбешенного дога-неудивительно. Мне б его в армии-я за полдня любой стройбат в строевой подтянул бы до уровня Кремлевского полка. Точнее то, что от стройбата осталось. Скормил бы собачке пару нетянущихся ног-другие б быстро эволюционировали.

— Ты, урод, назначаешься главарем.

— А..ээээ…

— Еблище захлопни. А то собачка нервничает. И у меня руки трястись начинают. Того и гляди-поводок отпущу ненароком. Документы со всех собрал и мне отдал. Бе-гом.

— А…

Слегка приспускаю поводок-Байрон моментом вцепляется в ногу мусоренку.

— Ай!!!!!! Больнооо!!!!

Оттаскиваю пса назад.

— ЧО НЕ ПОНЯЛ, СУЧОНОК!? ЕЩЕ БЕГОМЕЕ!!!!

М-да. Я так и думал. Первокуры. Совсем зеленая молодежь-а такие успехи в правосознании. Есть чем гордиться.

— Понятно. Вы, выблядки овечьи, получается, позорите ряды славной милиции-даже в нее не вступив? А? Желудки? Так выходит? Вымогаловом мелким промышляем?

Строй начинает ныть что-то про дяденьку и что он больше не будет…

— А больше и не надо! На отчисление вы уже накосорезили! Завтра ваши ксивы с моими комментариями на столе у начальника вашей богадельни-и здравствуй, армия!

В строю кто то уже рыдает. Ой. Мамка заругает.

— Отлично, сынки! Вижу раскаянье на ваших незамысловатых рожах! Отрадно сие! Видимо, скотское стремление к быстрой наживе еще не убило в ваших душонках все человеческое!

Строй активно соглашается. Рыдания стихают. Надежда озаряет лики мусорят. Наивные.

— НО! Раскаяние-это первый шаг на пути к исправлению. Пойдем же этой дорогой вместе, други! Упор лежа принять!

Ментодети покорно падают в лужу.

— Иииииираз! Иииииидва!!! Активней Землю толкаем, активней, пидормоты!

Байрон с восторгом смотрит на меня. В глазах-обожание. Похоже, он уже не жалеет о разжаловании с должности главного самца нашей стаи.

— Так. А теперь гуськом шагом-марш, шакалы!

Любой, прослуживший в Советской Армии индивидуум в совершенстве владеет искусством заебать-замучить (Как Пол-Пот КампУчию) коллектив. Без применения технических средств. Одним ФИЗО.

Когда Света вылезла поглядеть-куды это мы с псом подевались — мусорята под нашим чутким руководством осваивали «крокодил». Ну это когда один держит другого за ноги-а тот бежит на руках. То еще зрелище. Сказать что милая удивилась-ничего не сказать. Некоторое время она изображала жену Лота. Потом к ней вернулся дар слова.

Далеко не сразу. Ну действительно. Выходишь-а тут твой дроля совокупляет почти отделение правоохранителей. Неизвестно, как на это реагировать-то ли как на проявление на высокого социального и полового статуса избранного, то ли оценить происходящее как измену.

— А что это вы делаете, а?

— «Веселые старты» у нас. Передача «Мама, папа, служанка и я — спортивная семья!» Развлекаемся. Сейчас в парк побежим. Я там турники видел.

— Зачем?

— Подтягиваться будем. Или вешаться. На выбор участников спортивного праздника.

— Что, духи, притомились? Вспышка сзади!!! (ментята падают на мокрый асфальт и жадно, со всхлипами глотают воздух) Форма вся в лохмотья. Грязи на каждом по пуду.

Смотреть на них-праздник души, именины сердца…

Воспитывал я ментодетей почти до утра. Никак не мог оторваться. Педагогика, оказывается, довольно интересное занятие. Затягивает, прям. В каждом из нас живет макаренка. Но не у всех она раскрывается наружу.

Все по ОГенри.

«Мальчишка-газетчик, не торопясь, швырял в него банановыми корками и. приговаривал: «И не хочется, да нельзя упускать такой случай».

Творческой вершиной действа, я считаю, была строевая под песню «Гоп-стоп»

Прохожие столбенели поначалу-потом шарахались в сторону. Еще бы. Толпа грязных, изможденных ментов прет тебе навстречу печатая шаг и хрипло голосит-

«Посмотри на звёзды,

Посмотри на это небо

Взглядом, бля, тверёзым,

Посмотри на это море,

Видишь это всё последний раз!!!»

Тут кому угодно не по себе станет.

Дурачье так и не смогло договориться-и рвануть врассыпную. Что стоило сделать сразу. Но менты у нас, увы, умом не блещут.

Поутру они уползали от меня походкой проституток, отпущенных с ментовского субботника…