Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

Максим Диденко, 2022

Юля пережила заключение в психиатрической лечебнице, оказавшись единственной выжившей в страшном пожаре, поглотившем всех, в том числе и ее отца. Она пытается прийти в себя и вернуть свою жизнь в норму, но внутренние терзания и чувство вины не позволяют ей забыть прошлое. И ей практически удалось, но стали оправдываться ее самые большие опасения – монстр все еще жив и хочет вернуть над ней власть, чтобы закончить начатое. Сможет ли она выстоять, поставив на кон саму себя без остатка, или потеряет все? Содержит нецензурную брань.

Глава 6. Загадочная находка

Путь, которым можно пробраться на территорию больницы, ей хорошо известен, потому она делает вид, что все идет по ее заранее продуманному плану, чтобы не вызывать подозрений у таксиста, и направляется к той же прорехе в ограждении.

Внутри ничего не изменилось. Лето подходило к своему апогею, но осень все еще наступила. Хотя именно здесь, как нигде больше, деревья уже начали сбрасывать листья, покрывая золотом большую часть территории. «Сейчас? Только ведь конец лета!»

Такое любому показалось бы странным, если б сюда хоть кто-то заходил. Но даже следствие решили вести исключительно по документации, так как огонь пожрал все. Архивы тоже не сохранилось. Также и все прочие улики были уничтожены пожаром; может, и не все, но местная полиция этого маленького городка не кипела желанием копаться в грудах обгорелых досок и мусоре ради попытки выяснить, кому все же захотелось сжечь эту лечебницу, как и причины, по которым данный акт был совершен. Потому и соваться сюда больше никто не хотел — никакого смысла такая кампания не возымела бы. Это место предоставлено самому себе.

Здесь давно не было ни одной живой души, хотя ощущения кричат обратное. Словно кто-то невидимый из прошлого продолжает управлять своими владениями. Этот кто-то пристальным взглядом рассматривает вошедшего человека, оценивает его самого и возможную угрозу, которую тот может представлять. Камни за стальной решеткой забора, независимо от всего остального мира, неуловимо для наблюдателя извне, продолжают вести свой привычный образ жизни, постепенно выстраиваясь в новые стены. Листья на деревьях, перевалившиеся за прутья ограды, пожухли, отдав всю энергию на восстановление былого величия, а теперь ничком падают на потускневшую траву и раздуваются ветром по всей территории.

Конечно, все это не могло быть правдой. Но атмосфера в этом месте навевает именно такие мысли.

Листьями была устлана вся тропинка, по которой Юле предстояло пройти, чтобы добраться до заднего двора бывшей лечебницы. Именно туда почему-то тянуло ее больше всего. Быть может, ответ достаточно прост: только в эту сторону, будучи заключенной здесь, она могла смотреть, выглядывая в широкое окно. Из своей палаты — второго и последнего окна, в которое удавалось выглянуть, — рассмотреть ничего было нельзя.

«Почему сюда?» — мысленно проговорила она.

Плечо по-прежнему неприятно ныло, видимо, так проходит процесс срастания костей, но Юля попыталась не обращать на это внимания и двигаться дальше.

Близился вечер. Из-за густых крон деревьев, перекрывающих остатки солнечного света, под ногами мало что можно было разглядеть случайно. Лишь когда ее кроссовка провалилась в какое-то углубление, под опавшими листьями она увидела колею от колес, которой раньше не замечала, ведь именно по этому пути она той ночью пробиралась к заброшенному крылу лечебницы. Колею от колес ее «Жука» — другие машины здесь точно не ездили, как успела заметить Юля.

Она шла вдоль канавок. Вот еще несколько метров и она приблизится к тому самому месту, где той злосчастной ночью допустила роковую ошибку, спустившись в подвал. Теперь на этом участке земли под стеной зияла дыра. Доски выгорели и осталась лишь кирпичная арка, ведущая в глубину полуразрушенного здания. Если бы не каркас из красного кирпича, то вряд ли здесь можно было бы найти прежний вход в здание. Все это навевает ей так много мыслей о недавнем прошлом. Она бы назвала это даже тоской, не будь это слово здесь слишком противоречивым. Но тоска эта не по событиям, произошедшим в этих стенах, а по тому чувству полной уверенности в своих силах, чего сейчас ей очень не хватает. Теперь же она готова сию секунду сорваться с места и унести ноги как можно дальше отсюда, лишь услышав малейший хруст ветки или какого-либо шуршания рядом с собой. Немалых усилий ей стоит сейчас двигаться вперед. Желание разобраться в проблеме перекрывает все возможные страхи.

Пройдя по канавкам от колес вглубь пустующей площадки позади руин, Юля увидела вытоптанную траву под деревьями, куда уходила колея, ближе к левой части ограды. Но туда не пошла. Ее заинтересовала именно задняя часть двора — большая пустая площадь, незастроенная территория. Идя по густой, высокой траве, следуя за неясными ощущениями, она внезапно спотыкается и падает на какой-то заостренный выступ, ощутив резкую боль в плече от неожиданного напряжения — упав, ей пришлось взять упор на левую, здоровую руку. Слегка поранив ладонь, которая приняла удар от падения на себя, она увидела проглядывающую из-под травы бетонную глыбу. Рядом еще одну. И еще. «Фундамент? — подумала она. — Фундамент чего?»

Осторожно поднявшись на ноги, она оглянулась, думая, не слышал ли кто ее выкрика, стараясь не смотреть на руины. Вокруг по-прежнему царила мертвецкая тишина, если не считать шелеста трясущихся листьев, бурно вздымавшихся и грозящих вот-вот сорваться с пышных веток и пуститься в пляс над высокими болиголовами, полынью и лопухами.

Дальше она ступала гораздо аккуратнее и осмотрительнее, понимая, что в таком месте могут быть не только камни, но и ямы. Не хватало еще провалиться в одну из них и вдобавок сломать ногу.

Вдоль выступающих камней она отследила большой прямоугольник, указывающий, что здесь ранее было еще какое-то здание, но его снесли, и достаточно давно.

Странно, что здесь вообще свистел ветер и было ощутимо прохладнее, чем за воротами, будто бы это место было на добрых два месяца старше всего окружавшего его мира. В какой-то момент Юле показалось, будто бы ее кто-то окликнул и она обернулась, несколько секунд всматриваясь между развалинами старой лечебницы и вслушиваясь в пустоту. А когда только на секунду ослабила свое внимание, услышала едва различимый сдавленный шепот, среди которого были лишь два слова: «Ты дома». Источника звука она не увидела, но даже сквозь испуг, инстинктивно пошла вперед, нервно поглядывая за каждый уголок и груду камней, некогда бывшей кирпичной кладкой стен. Она поймала себя на мысли, что впервые смотрит на в этом направлении с такого ракурса.

Почему-то ей захотелось задать ответный вопрос:

— Мой дом? — спросила она достаточно громко, чтобы ее голос разнесся по всей территории. Но ответа не последовало даже спустя две минуты ее молчаливого ожидания.

Подумывая, что тот голос ей просто послышался и она начинает сходить с ума, пытаясь еще и в ответ что-то спрашивать. Она склонила голову и закрыла руками лицо, успокаивая свои разбушевавшиеся нервы. Простояв так еще несколько минут, пока полностью не пришла в себя, она в сердцах сплюнула на траву.

— Ну ладно, — процедила она сквозь зубы, будто бы зная, что ее слышат и ждут, просто не отзываются.

Поддавшись раздражению от непонимания своего же состояния, но уже без его внешних проявлений, она пошагала вперед, переступая обломки опаленных досок и обугленных алюминиевых проводов, грубо оборванных падающими стенами.

Если бы не остатки памяти и круг в центре комнаты, почти полностью засыпанный строительным мусором, она бы и не узнала, что уже находится в том же зале, в который их всех выводили из палат в дневное время. А черное пятно справа — след от того самого дивана. На нем она познакомилась с Михаилом. Вспомнив о нем впервые после тех событий, ей стало невыносимо грустно, что этот поистине добрый и самоотверженный мужчина вот так погиб вместе со всеми, не оставив после себя ничего и никого, кто бы мог думать о нем с теплом, которого он заслуживал. Никого, кроме нее.

В ее памяти возник и образ доктора Высокова, когда тот в последний миг, то ли во плоти, но еще будучи нетронутым огнем, то ли уже в виде призрака предстал перед ней в окне догорающей лечебницы, к которому всепожирающее пламя добралось в самую последнюю очередь. То единственное окно комнаты, располагавшееся дальше всего от подвала — очага возгорания.

«Почему он?» — думала Юля, рассматривая все вокруг. Все то, что не так давно было настоящим и живым, пусть и ужасным в своем естестве, теперь приходилось по кусочкам вырывать из памяти и вкладывать в руины, восполняя утраченные фрагменты реальности в попытках восстановить былой интерьер. Только так можно найти ответ хотя бы на один их тех многих интересующих ее вопросов: действительно ли то явление доктора было ее воображением, связывающим его с добродушным стариком? Или же это лишь стечение обстоятельств, вновь и вновь возвращающие ее в это место, но на самом деле не являющееся ничем иным, как плодом ее больной фантазии? Но ответ на вопрос, который волновал ее больше всего, а именно: действительно ли доктор хотел ей что-то показать перед тем, как окончательно отдаться яростной стихии? — был намного ближе, чем кажется. Так всегда бывает: ответы на самые сложные вопросы порой мало того, что кроются в мелочах, но и зачастую всегда настолько близки, от чего так и остаются незамеченными людьми.

— Ну да, конечно, — говорила она сама с собой, прокручивая все эти вопросы в голове и перешагивая очередную доску с угрожающе торчащими из нее гвоздями, — разве узнаешь это, когда даже комнаты той не осталось, что была на третьем этаже, а что говорить о деталях.

Но она все же направилась к тому месту. Именно тому, где, по ее достаточно изменчивой памяти, находилась та комната, из которой в последний раз виднелся доктор, только на два этажа ниже; полтора, если быть точным — высоту половины первого этажа занял мусор из недогоревших конструкций, обгорелых досок, штукатурки и расплавленного рубероида.

Погрузившись в свои размышления, Юля даже не заметила, как ее треволнения и беспокойства сменились расслаблением и умиротворением, обволакивающим ее словно пледом. Такого спокойствия у нее не было уже очень давно. Со дня выписки из больницы. Возможно, она задалась бы и этим вопросом, обрати она свое внимание на такую деталь, но кто же задумывается о наличии хорошего, пока оно не исчезнет?

Теперь она стоит будто бы высоко над всем этим и вдыхает все еще насквозь пропитанный горечью воздух от недавнего пожара, невольно продолжая поднимать из памяти мелкие события и интерьер лечебницы до происшествия. Только ничего не выходит, потому как это был даже не кабинет Высокова. И это снова начало выводить ее из себя.

Кабинет главного врача располагался на первом этаже — диагонально слева от нее. А в той комнате, в которую направлено все ее воображение, она никогда не бывала. Физически она находится сейчас в главном холле, правой его части от входа, всеми силами стараясь сделать невозможное и мысленно перенестись на третий этаж, в тот самый день и помещение, в котором видела доктора в последний раз.

«Что же ты хотел мне показать?» — сперва проговорила она мысленно, но потом голос пробился сквозь пелену тишины, начинаясь с едва различимого шепота, а уже через пару секунд окрепшего голоса, срывающегося чуть ли не в крик:

— Что? Что?! Что ты хотел мне показать? — требовала она у пустоты. — С чего ты вообще взял, что я способна понять твои чертовы предсмертные намеки?

Она гневно пнула ногой угловатую доску перед собой, тем самым отбросив ее в сторону. На том месте, где лежала доска и прочий мусор, Юля заметила что-то коричневое, густо засыпанное пылью и сажей. Она притихла и оглянулась по сторонам, будто бы ребенок, что украл шоколадку в супермаркете и теперь боится быть обнаруженным и пойманным с поличным. Убедившись, что по-прежнему одна, она неторопливо наклонилась, брезгливо стряхнула наст пепла и обнаружила толстую книгу в кожаном переплете.

— Сукин ты сын! — сорвалось с ее губ.

Она осторожно подняла книгу и покрутила в руке: обложка сильно потрескалась, края замялись и потемнели, видимо, от температуры; на лицевой стороне из-под грязи проглядывался какой-то рисунок, похожий на узор, которыми воины прошлых веков украшали щиты и рукоятки топоров. «Достаточно тяжелая, — смерила она книгу в руке, пытаясь помочь себе удержать ее второй, пока еще слабой рукой. — И пережила такой пожар? Невероятно».

Юля сгорала от нетерпения открыть книгу и узнать, кто же ее автор, если страницы и вовсе не окажутся пустыми, потому не стала отказывать себе в этом удовольствии и одним быстрым движением перелистнула все листы от корки до корки. Края их изрядно подгорели, но текст вполне читабелен — содержимое страниц практически нетронуто огнем, что неслабо удивило девушку. Она ожидала увидеть если не выгоревшие до пепла остатки бумаги, то как минимум растекшиеся от высокой температуры чернила. Но нет. Кроме весьма неразборчивого почерка, не было ничего, что могло бы воспрепятствовать ей прочесть книгу полностью. Только не сейчас. Единственное, что она поспешила выяснить — авторство рукописи. Вчитываться в текст первой страницы Юля не стала, а лишь бегло прошлась взглядом по строкам и остановилась на подписи — Димитрий Высший.

— Кто бы сомневался… — протянула она, — что твоя фамилия на самом деле не является фамилией, а лишь прозвищем. Высший. Ты роста немалого был, да. И стал ты Димитрием, значит. Или был, а для того, чтобы имя не так сильно бросалось в глаза, изменил его на «Дмитрий». Умно. Но почему не Руслан? На бедже ведь было написано «Руслан Дмитриевич Высоков».

Снова погрузившись в свои мысли, которыми овладела ее находка, она совсем забылась. Встрепенувшись, она настороженно огляделась по сторонам, убеждаясь, что ни ее, ни найденную ею книгу никто, кроме ее самой, не видел.

Выглянув в опаленный проем, где когда-то было окно, Юля увидела машину такси, по-прежнему стоявшую недалеко от ворот, и слабое движение в салоне.

«С такого расстояния он видеть нас не мог, как и слышать, надеюсь, тоже», — подумала она, не осмеливаясь снова заговорить вслух.

В следующие секунды, словно убегая от погони, она поторопилась спуститься с руин на землю и вернулась к машине, скомандовав водителю везти ее домой. Тот потянулся, буркнул что-то не совсем разборчивое, до чего, впрочем, девушке дела вовсе не было, и откинулась в сиденье, крепко прижимая к себе книгу. Водитель не стал повторять свои слова, лишь бросил на нее подозрительный взгляд через зеркало заднего вида и запустил двигатель.

Они отъехали от места всего на несколько метров, после чего Юля попросила водителя остановить машину, торопливо и озираясь по сторонам вылезла из салона и вбежала в лесополосу. Там она надежно спрятала книгу под стволом старого дерева, забрасывая его ветками и травой, все так же не переставая параноидально оглядываться на предмет посторонних глаз. После чего уже вернулась в машину и отправилась домой, оплатив водителю нескромно большую сумму за простой и поглаживая разнывшееся плечо.