Мешочек

Максим Гринкевич

Что такое четыре года в масштабах истории? Мелочи, о которых не стоит и говорить. Но только если не уточнять, что это период с 2018 по 2022 годы. Тогда всё сразу меняется. Это книга о людях, о мире и о том, что я почувствовал за эти четыре года. Про вас там тоже что-нибудь наверняка найдётся.

Дать рока в этой дыре

Мой старший сын учится играть на гитаре. На электрической такой, знаете, с фузом и прочими древнерокерскими штуками. Так как ребёнку только 11 лет, он ещё пока и сам слабо понимает, зачем оно ему, но старается, репетирует. Я уж не буду рассказывать, сколько его родители потратили денег на такую забаву, опустим этот момент. Играет и играет. Отец у него не лучше был в этом возрасте.

И вот сегодня у него было первое выступление на школьном конкурсе, прости господи, «Стань звездой». По такому случаю я тоже посетил эту юдоль скорби, чтобы помочь подключить его аппарат и покрутить ручки на микшере. Опыт есть какой-никакой, а ребёнок впервые на сцене. В общем, дали мы рока в этой дыре. AC/DC на всю дурь в школьном актовом зале — это всегда хорошо.

Но даже не об этом я хотел рассказать. Я хотел рассказать о том, как меня обожгло до боли знакомой и давно забытой затхлой атмосферой смотра школьной самодеятельности. Знаете, прошло 20 лет, а ничего не изменилось. Всё там, как было у нас. Пыльные кулисы, хрипящие микрофоны, тёмная сцена. И завуч по внеклассной работе — монументальная густо накрашенная и тошнотворно бестактная женщина, покрикивающая на юные дарования. Потерянные дети, которые уже вышли на сцену, а им прерывают номер очень ценными указаниями. И мерзотная старпёрская вкусовщина. Конечно, мы будем до конца слушать воющих мимо нот девятиклассниц, потому что они поют трогательную слезливую попсу. А вот моего ребёнка, играющего рок, мы прервём ещё на первом припеве. Не нравится нам такое. Громко. Вот если бы надел бабочку и сыграл Стаса Михайлова — это бы другое дело. А я специально и сделал громко, я же вижу вас насквозь.

У нас была ровно такая же завуч Ольга Георгиевна. Она взмахивала своими ручищами с кроваво-красными остриями ногтей, колыхала гигантским бюстом и капризно повторяла из раза в раз, что ваш Цой — это музыка для малолетних наркоманов и алкоголиков. Сами такими станете с этой музыкой. Играйте что-нибудь нормальное. Желательно патриотическое.

Есть вещи, которые не меняются никогда. Засратая климактерическая училка, не имеющая даже начальных представлений о том, как делается музыка, как это должно звучать и сколько сил вложено, не слышащая явной лажи — она так упивается этой своей властью, так безапелляционно судит детей, которым и без того жуть как страшно. Ты пой громче, ты сделай музыку тише, а ты вообще иди отсюда. Наверняка же чувствует себя чуть потрепанной Полиной Гагариной, сидящей в жюри шоу «Голос».

Я вспомнил всё. Как мы ненавидели этот душный конформизм, как мы делали всё назло всем завучам на свете, как нас манил рок-протест именно тем, что он ничем не похож на всё это дерьмо. Спасибо вам, Ольга Георгиевна, старая вы бездарная перечница, это вы заставили нас полюбить рок и играть его с таким остервенением. Мне не хватало рядом только моего старого и верного друга Женьки, чтобы залить весь актовый зал своим самым искренним на свете сарказмом.

А что порадовало — сын всё-таки выступил и выступил неплохо. Что его спонтанно поддержала танцем двоюродная сестра, с которой они учатся в одном классе — такая молодчина моя племяшка. И неожиданно порадовала их молодая и улыбчивая классная руководительница, которая с восторгом всё это наблюдала и согревала детей своей искренней лаской. Она так с ними возилась, что даже родители были не нужны. Вот такого учителя у нас действительно не было в нашем детстве. И тут моему сыну очень повезло.

Ну, а рок-н-ролл мы не бросим. Во всяком случае, не сейчас. Не будет вам Стаса Михайлова.