Матильда и проклятый клад

Максим Владиславович Мочейко, 2002

Старые люди рассказывали о зачарованном городе рыжего идола, камне желаний и золоте, что стерегут живые мертвецы, и что немногим из простых смертных удалось увидеть даже блеск проклятых сокровищ. Но то, что не под силу взрослому человеку, ребенку по плечу. Ибо сокровища даются только тому, кто пришёл к ним с чистыми помыслами и добрым сердцем.

Смотритель

Наши края полны разных чудес, страшных приданий и самых невероятных мистических историй.

Одна из таких историй — о ведьме Матильде и проклятом кладе.

Старые люди рассказывали, что немногим из простых людей удалось увидеть даже блеск сокровищ этого клада, а еще рассказывали, что давным-давно, в стародавние времена, Архангельское было большим купеческим селом. В нем шумела и процветала ярмарка мяса и зерна.

Жила в этом городке в те далекие времена одна бедная семья. Отца семейства звали Поликарп, а его жену Елизавета. Их дом был старой, покосившейся избой, стоявшей на самой окраине города, соседствующей одной стороной с кладбищем, а другой стороной — с городскими трущобами.

В те времена Поликарп состоял на службе при патриархии церкви святого Петра. Его работой было присматривать за старым кладбищем, возле которого он жил. На содержание кладбища выделялось так мало денег, что в последние годы, кроме бродяг и бездомных, на нем старались больше никого не хоронить. А всё из-за дурной славы, кладбище и вовсе старались обходить стороной.

Елизавета, была скромной и хозяйственной женщиной. Несмотря на малый заработок мужа, хозяйство она вела исправно, даже могла сэкономить на простенькую одежду или небольшие подарки на праздник. Если Поликарпу удавалось получить деньги с похоронных агентств, хоронивших покойников на старом кладбище, в доме царил настоящий праздник.

Когда в семье смотрителя родился сын, счастью не было границ. Сына решили назвать Олежкой, в честь деда, прославившегося в последней войне. Но счастье было недолгим. В одну суровую зиму в городке начала свирепствовать чума. Люди умирали семьями. Отец практически не появлялся дома, работая на захоронениях жителей городка. В доме стали появляться приличные деньги. Но они не приносили радости. Едва маленькому Олежке исполнилось шесть лет, когда Чума добралась и до их дома. Вскоре заболела и умерла его мама. Отец после её смерти не находил себе места.

Чума, опустошив две трети населения Архангельского, также внезапно закончилась, как и началась. Она ушла, забрав свои страшные жертвы.

Поликарп сильно изменился после смерти жены. Его хозяйство пришло в упадок. Он пытался вести хозяйство, но все валилось из рук и шло кое-как. Вот тогда маленькому Олежке впервые пришлось взялся за домашнюю работу.

Несмотря на свой малый возраст, он был на редкость сообразительным и хозяйственным мальчиком. Благодаря воспитанию своей матери, он научился многому. Олежка внезапно понял, что повзрослел.

Отец все время проводил в поиске работы, а Олежка тем временем присматривал за домом.

Промучившись без жены, отец решил жениться второй раз.

Он надеялся, что новая хозяйка станет его сынишке родной матерью.

К тому времени, как Олежке исполнилось восемь лет, у него появился братик, которого назвали Ивашкой.Появление на свет младшего брата сильно изменило отношение в семье. Отец стал регулярно бывать дома, а у Олежки появилось куча новых обязанностей. Несмотря на прибавление в семье, семейный доход, остался прежним, его едва хватало на то, чтобы прокормиться. Вторая жена Поликарпа оказалась не очень экономной хозяйкой, поэтому в доме частенько не хватало денег даже на еду.

Живя так, постепенно семья смотрителя кладбища влезла в долги. И

Поликарпу ничего не оставалась, как договориться с гончаром и устроить свою новую жену ему в помощники.

Старый друг Поликарпа, вспоминая добрым словом его безвременно усопшую жену Елизавету, предложил его молодой жене Марфе торговать на ярмарке горшками. Марфа согласилась, и тогда семейные дела пошли на лад. Поликарп продолжал присматривать за старым кладбищем и отправлять прошения патриарху о переводе на другую должность.

После возвращения из патриархии святого Петра он был мрачнее тучи.

На вопрос: «Что случилось?», он ответил:"Все хорошо и больше не проронил ни слова". Только глубокой ночью, когда все легли спать, Олежка подслушал разговор между отцом и мачехой.

–Я несколько раз пытался отказаться от работы смотрителя этого проклятого кладбища, но патриарх запретил мне даже думать об этом.

–Но почему? — спросила мачеха.

–Из-за могилы старой ведьмы, будь она проклята.

–Они боятся, что кто-то поднимет её или разгневает её черный дух.

–Милый, давай бросим все и уедем в другой поселок.

–Я бы с радостью, но мы не можем так поступить.

–Почему?

–Мы много задолжали, и между долговой ямой и работой сторожа мне пришлось выбрать работу сторожа.

Весь следующий день отец ходил мрачнее тучи. Хотя он и старался это скрыть, но у него это не очень получалось. С этого момента в семье наступили плохие времена. Олежкин Отец брался за любую работу. Олежка с местной голытьбой старался добыть медяки любым способом.

Но после одной неудачной кражи на базаре, когда его сильно избили и сдали в полицию, где ему добавили"горячих"на раздачу, Олежка зарекся, что больше никогда не будет воровать. Он, подобно отцу, ходил по городу, предлагая свои услуги. Олежка вывозил навоз, колол дрова у более благополучных семей. Но, несмотря ни на что, дела шли из рук вон плохо. На"Чумном кладбище"не хоронили, боясь вновь разбудить Чуму. Мачеха поругалась с гончаром из-за денег, и гончар выгнал её. Внезапно заболел Олежкин отец, который уже не мог рыть могилы и зарабатывать на похоронах. Единственным кормильцем в семье остался Олежка.

Наступила осень. Местные жители свезли на базар свою скотину и продали её столичным купцам. По мере продажи скотины у Олежки иссякал и этот доход. Конкуренция по рубке дров была столь велика, что у Олежки не оставалось шансов на подработку. За место буквально дрались едва ли не смертным боем. Пока мальчишки спорили, самый хитрый уже начинал колоть дрова. И без того плохие дела стали еще хуже. Семья Поликарпа сидела месяцами без единого гроша, питаясь одной водой и травой.

Однажды Олежкин отец не пришел, как обычно, на ужин, и Олежка забеспокоился. Отец, конечно, иногда задерживался на кладбище, особенно, если случались похороны. Олежка решил поторопить отца и побежал на кладбище. Найдя отца, Олежка увидел, что тот был не один. Рядом с ним стоял высокий человек в черном дорожном плаще, с большим капюшоном, похожим на те, в которых ходили офицеры жандармерии. Олежка знал всех жителей Архангельского в лицо, но собеседника отца он видел впервые.

Отец с незнакомцем стояли среди могил и о чем-то говорили.

Неизвестный, заметив Олежку, что-то сказал отцу и быстро исчез за склепом Портеров.

— Кто это? — спросил Олежка, подойдя к отцу.

— Это очень уважаемый и состоятельный господин — ответил отец.

–А что он хотел?

О н предложил работу, за которую щедро вознаградит. Если все получится, то у нас никогда больше не будет проблем с деньгами. Мы сможем вернуть все долги и купить хороший дом. Мы сможем даже уехать в другой поселок, где станем уважаемыми людьми.

Отец говорил так убедительно, что Олежка ни усомнился в его правоте.

–П ап, если тебе нужен помощник, я помогу, я тоже буду стараться изо всех сил! Честно, честно!

–Ты не пожалеешь, если возьмешь меня с собой — произнес Олежка, прижавшись к отцу.

— Нельзя тебе, это очень опасно! Кроме того, ты еще очень маленький для такой трудной работы.

–Но, пап, я уже взрослый! Я много чего умею, даже могу рыть могилы, как ты.

–Даже не думай, это все очень, серьезно. Если вдруг что-нибудь со мной случится, ты останешься единственным мужчиной в доме — произнес отец, крепко обнимая Олежку.

–Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, вот поэтому работать буду один.

— Пап! Я никого-никого не боюсь! Я ведь помогал резать барана у мясника, а он о-го-го, какой был! Он даже Митьку Патрикеева на рогах через себя кинул, а я справился.

–Я знаю! Мне мясник рассказал. Но это совсем другое, — ответил отец.

–Пап, но я ведь уже взрослый, мне уже двенадцать лет скоро будет. А в следующем году целых тринадцать. Вон Сенька Сердюков уже в отцовской лавке торгует, а он младше меня, — обиженно произнес Олежка.

–Сынок, это совсем другое! Эта работа под силу только взрослому человеку — вздохнул отец.

–Но Пап!

–Все, я сказал!, — повысив тон, сказал тот.

Олежка знал, когда отец так говорил, значит, всё, вопрос решённый, и все возражения бесполезны. Они вернулись домой, и как ни в чем не бывало, обсуждали новости, которые произошли в Архангельском за последнее время.

Отец стал часто бывать в церкви, и Олежке это показалось более чем странным. Обычно он заходил в боковую дверь часовни, чтобы узнать, кто помер и где хотят хоронить, а тут он стал ходить в парадный вход и долгими часами стоять на службах. Отец так раньше не поступал и это казалось Олежке странным.

Отец, как и раньше, смотрел за кладбищем. О новой работе он больше не говорил. Любые вопросы относительно этой таинственной работы он пресекал.

Но что-то беспокоило Олежкиного отца. Всегда спокойный и рассудительный, он с каждым днем становился все более беспокойным и раздражительным.

Олежка не на шутку испугался. Он не сомневался, что вся эта нервозность связанна с новой работой, которую предложил неизвестный с кладбища.

Отец продолжал оставаться непроницаемым, отвечая что:"это простая работа и за неё хорошо платят».

Через три дня отец пришёл навеселе. Он выложил на стол деньги и сказал, что это только задаток за новую работу и что скоро все наладится.

Через месяц отец немного успокоился и все пошло на лад, Мачеха нашла работу в прачечной и теперь стала чуть-чуть зарабатывать.

Осень в этот год была щедра на проливные дожди и река, не выдержав такое обилие воды, вышла из берегов, сильно подмыв деревянные мостки прачек.

В тот злосчастный день Мачехе, как обычно, дали стирать белье одного состоятельного господина. Эта стирка сулила неплохой заработок и мачеха, невзирая на потоп, отправилась к реке. Но едва она встала на колени и принялась стирать рубаху, как мостик затрещал и, не выдержав её веса, с хрустом проломился под её коленями. Несчастная прачка рухнула в ледяную воду вместе с обломками мостика и бельевой корзиной. Бурный поток вырвал из рук прачки дорогие вещи и унес их вниз по течению. Хозяйка прачечной пригрозила мачехе, сказав, что та будет работать бесплатно, пока та не возместит ущерб важному клиенту.

Домой мачеха пришла вся слезах, проклиная вся и всех, она в ярости швыряла вещи.

Ивашка забился в угол, чтобы не попасть под горячую руку матери, а Олежка пытался её успокоить, но все было напрасно. Побуянив вволю, мачеха легла на кровать и разрыдалась.

К вечеру у мамы Марфы начался страшный жар и сильный кашель.

Олежка укутал мачеху в теплый плед и, продав старьёвщику старую керосиновую банку, побежал в лекарственную лавку, где купил лекарственную мазь и снадобье. Примчавшись домой,он растопил печь и приготовил целебный отвар.

Отец, вернувшийся домой вечером, узнав о беде, приключившейся с его семьей, взял несколько монет и ушел, сказав, что утром вернется с доктором и лекарствами. Он подозвал Олежку и сказал:"Пока меня не будет, сделай так, чтобы в доме был порядок. Позаботься о мачехе и младшем братике»,после этих слов он развернулся и вышел, за дверь не оглядываясь. Отец направился в сторону кладбища.

В этот мрачный холодный вечер Олежка увидел его в последний раз. Он вместе со своим младшим братом просидел всю ночь возле постели больной мачехи. Он недолюбливал новую маму из-за её крутого нрава, но сейчас он молил Бога, чтобы он больше не отнимал у него родных.

Олежка слышал, как в эту холодную лунную ночь в городе завыли собаки, как злобно ночной ветер рвал ставни. Он услышал, как в полночь гулко ударил старый колокол древней часовни, построенной еще первыми поселенцами Архангельского, колокол, который молчал много десятилетий из-за страшного поверья.

Прокатившись над городом унылым и угрожающим гулом, он заставил содрогнуться городскую округу. Олежкино сердце сжалось в комок от плохого предчувствия, словно старый колокол ударил не на кладбище, а где-то в глубине его души, оставив после себя холодную дрожь. По Олежкиной спине пробежал легкий морозец, от которого мальчик поежился, словно он на мгновение оказался на лютом морозе. Что-то мерзкое больно укололо его сердце.

–Папа! — испуганно прошептал он,, словно почувствовав, что случилось что-то ужасное и непоправимое. Он хотел броситься на кладбище к отцу, невзирая на непогоду, но, вспомнив последние слова отца, Олежка остался возле кровати больной мачехи.

Проходя мимо окна, Олежка увидел своего отца, идущего к двери, бледного и усталого. Он распахнул дверь и застыл возле крыльца, увидев силуэт отца.

Тот стоял перед домом без лопаты, в своем старом сюртуке, края которого покачивались на ветру.

–Папа ты вернулся? Иди домой, мы ждем тебя! — прокричал Олежка, не понимая, почему отец не заходит домой. Отец, с отрешенным взглядом и бледным лицом, покачал головой и, словно призрак, стал блекнуть прямо на глазах.

–Папа, что с тобой? Папа! — прокричал Олежка, не понимая, что происходит. Отец с грустью на бледном лице поднял руку, словно прощаясь с Олежкой, и растворился в ночном воздухе.

— Па…па! — снова крикнул Олежка. Но вместо ответа сильный порыв ветра обрушил на мальчика всю свою свирепость крупными каплями дождя.

Всю ночь испуганные братья, завернувшись в старый залатанный плед, сидели на кровати, прижавшись, друг к другу, прислушиваясь к беснующемуся за стенами ветру, злобному стуку старых ставней о стены обветшалой избы. Они продолжали верить, что вот-вот раздадутся знакомые шаги отца, и он вновь войдет в дом и по-приятельски спросит: какие новости произошли за то время, что его не было дома. На улице забрезжил рассвет, а отца они так и не дождались. Только утром их маме стало полегче, и братьям удалось задремать.

Днем в дом смотрителя постучался священник. Когда Олежка рассказал, что отец не вернулся после вчерашнего вечера, священник насторожился и спросил:"Слышал ли кто-нибудь удар колокола в полночь?".Когда Олежка рассказал, что он действительно ночью слышал, как ударил старый колокол, священник изменился в лице, и сказал:"Горе грянет на город после удара проклятого предками колокола, выпустившего адское отродье".

–Что это значит? — спросил испуганный Олежка.

–Матильда, наше проклятие.

–А кто она такая?

–Это чёрная колдунья, жившая когда-то в этих местах. Само исчадие ада.

Кому-то неймется, прости, Господи!

–А что, это уже случалось раньше?!

–Чуму помнишь? Будь проклят тот день, во веки веков. Это она и есть.

Пойду искать вашего отца, может он объяснит нынешнее происшествие. Священник пожелал мир этому дому, упрекнув мачеху в частом непосещении воскресной литургии, удалился.

Вечером мачехе стало легче, и Олежка решил сбегать к трактиру"Кружка", к которому стекаются все городские сплетни. Едва он собрался на улицу, как в дверь постучали. Олежка подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял священник и два гробовщика. Их лица были мрачнее тучи.

Олежка понял, что с его отцом произошла беда. Его сердце даже похолодело и сжалось в комок.

–С моим отцом случилось несчастье? — дрожащим голосом спросил Олежка, когда священник протянул ему его нательный крестик и несколько медных монет.

–Он умер?!

–Да, его больше нет с нами — мрачно ответил священник.

Олежка не верил своим ушам и закричал:"Неправда, Вы все врете, я хочу к отцу!"

–Сегодня ночью его растерзали прямо на кладбище. Его растерзанное тело нашли в нескольких шагах от древней часовни, мы не смогли определить, что за чудовище растерзало его несчастное тело.

Тело отца отпевали в церкви святого Петра в закрытом гробу. Олежке запретили смотреть на тело, даже на его похоронах. Олежка и Иванка стояли в траурных костюмах, пожертвованных неизвестным добродетелям для похорон Поликарпа.

Хоронили Полкарпа на том же кладбище, на котором он служил сторожем.

Душа разрывалась от горя, постигшего семью кладбищенского смотрителя.

Олежка не мог сдержать своих слез, он был всего-навсего маленький мальчик, потерявший последнего родного человека.

Олежка рыдал и бился в истерике все время, порываясь к могиле отца. Младший братик Иванка все время стоял возле взрослых и громко плакал.

Похороны завершились, уже была брошена последняя лопата сырой земли на свежею могилу. Олежкиного отца похоронили рядом с его родной мамой. В наследство Олежке досталась только отцовская лопата и несколько медных монет с долговыми расписками.

После похорон отца мачеха стала беспробудно пить горькую. И без того нищенское существование превратилось в постоянное голодание. После гибели отца Олежка стремился поддержать семью, даже стал брать в помощники своего младшего брата Иванку. Толку от него было немного, но где-то что-то поддержать он все-таки мог.

Но чем больше удавалось заработать братьям денег, тем злее и жаднее становилась его мачеха.

После сороковин по городку поползли страшные слухи о связи ужасной гибели смотрителя кладбища и падежом скота. Возле таверны"Кружка"Олежка услышал, что именно его отец виновен в гибели скота. Именно его старанием было разбужено исчадие ада и теперь над городом нависло проклятье чёрной колдуньи! После таких слов Олежка сорвался и обрушил весь свой гнев на голову сплетника, порочащего имя его отца. Защита доброго имени закончилось крупной потасовкой на губернаторской площади. Олежку, как зачинщика, арестовали и посадили в острог, состоявший при жандармерии. После двух дней разбирательства жандармы не нашли ничего угрожающего целостности государства и препирания существующим законам, выгнали Олежку взашей, подкрепив решение крепким пинком под зад офицерским сапогом.

В городе о многом болтали. Говорили, что кладбищенского сторожа нашли возле склепа Матильды, что его тело было разорвано на куски. Другие говорили, что он заключил дьявольскую сделку с самой Матильдой, но видимо цена была ничтожно мала, и поэтому кладбищенский сторож поплатился за это. Неизвестные свидетели рассказывали, что когда смотрителя нашли, то на его лице застыл ужас, от которого холодеет кровь. Со временем гибель смотрителя обросла страшными кровавыми подробностями, о которых боялись даже говорить вслух.

После сороковин смерти отца Олежкина жизнь стала просто невыносимой. Мачеха пропивала все без остатка, и уже начала пить в долг.

После уличной драки возле"Кружки"и двух дней острога в жандармерии ему был везде отказ. Чтобы хоть как-то выжить, Олежка рыскал по городу, выпрашивая любую работу. Но двери демонстративно захлопывались перед его носом. Измученный и голодный, выбившийся из сил, Олежка добрел до отдельно стоящего богатого дома, в котором жили очень состоятельные люди. Они никогда раньше не брали работников с улицы. И Олежка даже не пытался докричаться или взяться за молоточек кованых ворот. Он очень устал и присел передохнуть на небольшой каменный выступ богато украшенного забора. В таких домах с садом и парком всегда были свои слуги.

Олежка едва присел, как услышал сердитый голос привратника:"Пошел прочь, грязный голодранец, здесь нет работы, здесь не подают милостыню. Если сейчас не уберешься, я натравлю собак его светлости, они живо спустят с тебя твою ничтожную шкуру.»

–Простите меня! Я только посижу минуточку и уйду. Не надо собак, пожалуйста, прошу вас! — взмолился мальчишка.

Несчастный Олежка уже поднялся с каменного приступка, когда услышал стук копыт и грохот колес. Через мгновение к воротам подъехала барская пролетка.

–Пошел вон, грязная бестия! Не видишь, его светлость едет!

Олежка обессилено изобразил поклон, чувствуя, что сейчас он просто упадет прямо под колеса пролетки.

–Эй, да это тот малый, который всю губернаторскую площадь на уши поставил — раздался добродушный голос его светлости.

–Простите меня, Ваша светлость!

–А ну-ка, поднимись! Дай я на тебя посмотрю!

Олежка выпрямился, насколько хватало его маленького роста, и даже чуть-чуть приподнялся на цыпочках, чтобы показаться выше и взрослее.

–Как звать? — спросил высокий офицер, сидевший в пролетке.

–Олежка, Поликарпов сын! — ответил Олежка, всем сердцем и душой надеясь найти работу.

–Так это ты, сын смотрителя старого заброшенного кладбища? — спросил офицер.

С недавних пор Олежка стал побаиваться говорить правду. В последнее время это чаще всего заканчивалось плачевно.

Бедняга старался придумать что-нибудь для оправдания поступка своего отца. Весь город только и говорил о том, что именно его отец разбудил старую ведьму, которая теперь бродит по окрестностям и терзает всех, кто попадается на её пути.

–Ну, отвечай его светлости немедленно! — рычал за спиной привратник.

–Да, я сын смотрителя старого кладбища. Пожалуйста, не бейте меня! Ни я, ни мой отец не хотели никому зла. Он соглашался на все только для того, чтобы прокормить меня, моего маленького брата и нашу маму. Мы глодаем, у нас нет ни еды, ни денег. Я остался единственным, кто может работать. Я хорошо могу делать любую работу. Могу навоз возить, могу кусты окапывать, цветы пропалывать, обувь чинить, мясо рубить, поленья класть. Я все умею.

–Да, я знаю, твой отец оказывал мне услуги. Жаль только, что все так неудачно получилось.

–Может у меня получится, милостивый господин? Меня отец многим вещам научил, я много всего умею.

–Ну что же, может быть и для тебя что найдется.

–На, держи! — сказал офицер, бросая горсть монет к Олежкиным ногам.

–Как умоешься и почистишься, придешь через день сюда после вечерней молитвы. Поговорим о твоих способностях, — просвистел в воздухе хлыст и пролетка, поднимая клубы дорожной пыли, въехала в ворота богатого дома.

Олежка кинулся на колени в дорожную пыль, подбирая все до единой монетки. Это был самый счастливый день в его жизни. За такие деньги он готов был взяться за любую работу. Из-за репутации сына кладбищенского сторожа, погибшего при невероятно таинственных, почти мистических обстоятельствах, ему редко кто предлагал работу, если вообще предлагали.

А тут такая удача!