Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

Максим Бузин, 2017

Холодная весна второго года войны… После советского контрнаступления под Москвой на фронтах наступила оперативная пауза. Но это всего лишь затишье перед бурей – грядут страшные летние сражения, апофеозом которых станет битва за Сталинград. Смелый рейд отчаянных разведчиков на новеньких отечественных мотоциклах М-72 по гитлеровским тылам заставил врагов пересмотреть планы наступления. Но главный бой для красноармейцев отдельного моторизованного разведывательного батальона еще впереди! Смогут ли отважные бойцы захватить хорошо охраняемый противником стратегический мост и удержать переправу в своих руках до подхода наших танков?

Глава 4

Утро понедельника выдалось солнечным и теплым. Унтер-офицер разведывательного батальона Артур Нотбек закинул винтовку за спину, поправил рукой пилотку и направился к своему мотоциклу с коляской «ВМW R75».

На фронте наступило временное затишье, и разведчиков-мотоциклистов, чей батальон входил в состав танковой дивизии вермахта, стали использовать совсем не по назначению. То пошлют в штаб моторизованного корпуса за почтой, то направят патрулировать дороги в тридцати километрах от передовой. Вот и сегодня в задачу Нотбека и его подчиненных входило обеспечить охрану и сопроводить к девяти часам утра в район железнодорожной станции командира дивизии оберста Хенрика Мейснера, вызванного на совещание высших и штаб-офицерских армейских чинов, проводимое каким-то генералом, накануне прибывшим из Берлина.

Впрочем, унтер-офицера Артура Нотбека подобная рутина ничуть не расстроила, а скорее даже обрадовала. Железнодорожная станция, куда надлежало в целости и сохранности доставить Мейснера, находилась в пятнадцати километрах от линии фронта, то есть в относительно глубоком тылу. А значит, еще один день на Восточном фронте должен был пройти для Нотбека достаточно спокойно…

* * *

Артур Нотбек родился в небольшом городе Бамберге. Его мать занималась домашним хозяйством, а отец владел скромной парикмахерской и, будучи мастером своего дела, старался передать тонкости и секреты профессии сыну. И к девятнадцати годам Артур вполне сносно владел ножницами и расческой, а ручной машинкой «Золинген» стриг клиентов не хуже своего родителя. Но до этого момента в стране, да и в Бамберге, произошло много важных событий.

В районе, где проживали Нотбеки, была еще одна парикмахерская, много лет принадлежавшая Самуилу Кацу. Так и конкурировали между собой два цирюльника до апреля 1933 года, когда пришедший двумя месяцами ранее к власти в Германии Адольф Гитлер призвал к бойкоту еврейских магазинов. Кац был человеком умным и дальновидным. Недолго думая, он продал свое заведение, собрал многочисленное семейство и уехал из города в неизвестном направлении. На месте бывшей парикмахерской вскоре открылась сапожная мастерская. А еще через месяц Нотбек-старший чрезвычайно удивил своих домочадцев, принеся домой в чемоданчике для инструментов выкрашенный темной краской бюст Гитлера.

— Вернер, что это? — понизив голос почти до шепота, удивленно спросила мужа Эльза Нотбек, урожденная Шеллинг (дочь генерала Шеллинга), брезгливо ткнув изящным тонким пальцем в металлическую физиономию рейхсканцлера.

— Ты знаешь, дорогая, что Кац уехал, и во всей округе теперь осталась только одна парикмахерская — наша! — сиплым голосом ответил Вернер, достал из кармана мятый клетчатый носовой платок и натужно высморкался в него. — Я не могу спокойно отлежаться дома и вылечить простуду, потому что уже сейчас от клиентов нет отбоя. А среди них много членов НСДАП, которые все вдруг и одновременно воспылали любовью к Гитлеру. Понимаешь, каждый день я стригу и брею десятки этих людей и вместо дежурных разговоров о погоде теперь выслушиваю нескончаемые дифирамбы в адрес Адольфа. Мне уже доводилось видеть, как при одном лишь упоминании его имени взрослые образованные мужчины фанатично вскидывают руку в партийном, или как оно там у них называется, приветствии. Этот ефрейтор становится для немцев идолом, и что будет дальше с Германией, я боюсь и предположить! Но вернемся в наш маленький мирок. Так вот, если мы хотим сохранить свое семейное предприятие, то должны соответствовать сложившимся реалиям. И эта прекрасная скульптура займет достойное место в нашей парикмахерской!

Последнюю фразу Нотбек-старший произнес нарочито громко и с пафосом. Затем, повернувшись спиной к окну и подмигнув жене, он откашлялся в свой клетчатый платок и самозабвенно принялся натирать им бюст Гитлера.

— Ну что за манеры, господин брадобрей! — покачав головой, делано строгим тоном произнесла Эльза, а затем ласково улыбнулась и нежно поцеловала мужа в щеку. — Вы никогда не станете аристократом!

Супруги весело рассмеялись и обняли друг друга.

Артур, которому несколько дней назад исполнилось одиннадцать лет, сидел за столом и рисовал в альбоме. Несмотря на юный возраст, он был весьма сообразительным ребенком и многое понял из диалога отца и матери. Например, то, что его родители, люди, безусловно, умные и порядочные, не очень любят Гитлера. И это восприятие прочно отложилось в голове Артура, побуждая на протяжении следующих лет осмысливать и анализировать происходящее вокруг…

* * *

…Прошли годы. Заведение Вернера процветало, принося очень солидный доход. Возможно, это отчасти было связано и с пресловутым бюстом фюрера, который красовался на самом видном месте салона «Бавария» — так теперь называлась парикмахерская семьи Нотбек. Но, как известно, жизнь состоит не только из белых полос.

Вторая мировая война, победоносно начавшаяся для Германии на Западе, перешла в новую фазу. Почувствовавший себя всемогущим Гитлер нарушил подписанный с СССР Пакт о ненападении и 22 июня 1941 года двинул танковые армады в глубь советской территории. Несмотря на громкие успехи, вермахт, столкнувшийся с ожесточенным сопротивлением Красной Армии, уже в первые месяцы войны понес большие потери, и осенью в Германии была проведена мобилизация. Призвали в армию и Артура Нотбека. И он ни капли не сомневался, что отправится воевать в Россию.

В последний день на «гражданке» Артур решил с утра пройтись по родному городу, чтобы немного развеяться. Прогулявшись в районе Старой Ратуши и Кафедрального собора, юноша несколько часов бродил по мощеным улочкам и в итоге достиг окрестностей возвышающейся на одном из городских холмов крепости Альтенбург. Глядя на монументальные стены и башни древней цитадели, он внезапно почувствовал, что сильно проголодался, и двинулся в обратный путь.

А возвратившись домой, Артур впервые в жизни увидел отца пьяным. Тот сидел за столом и в одиночку поглощал коньяк, ничем не закусывая. В комнате стоял мощный запах алкоголя, но, несмотря на это, окна были наглухо закрыты и даже плотно зашторены, хотя стрелка часов едва перевалила за полдень. Из рупора стоящего на подоконнике граммофона вырывались бравурные звуки победных военных маршей.

— Запри дверь на замок и садись! — указав на стул рядом с собой, неожиданно трезвым голосом сказал Нотбек-старший и налил до краев очередную рюмку.

Подождав, пока Артур выполнит его указания, отец залпом выпил коньяк и отодвинул бутылку в сторону.

— Хорошенько запомни то, что услышишь сейчас, и никогда об этом не забывай, если хочешь выжить на войне, — негромко произнес Вернер Нотбек, пристально глядя сыну в глаза. — Я немного успел повоевать в Первую мировую, всего девять месяцев, но лично мне этого вполне хватило, чтобы понять главное. Суть в том, что кайзеры, фюреры и иже с ними, радеющие за великую Германию, приходят и уходят. А вместе с ними, но только не в истории, а в пламени войн бесславно и навсегда исчезают сотни тысяч обычных немцев, поверивших этим демагогам. Гитлер кричит, что восточная граница рейха будет проходить за Уралом и у каждого арийца появятся десятки русских рабов. Чушь это собачья! Поляки, шведы, французы с Наполеоном — все мечтали о чем-то подобном. И где они теперь, знаешь? Там, где через несколько лет будем и все мы! Нельзя было нападать на Россию — это преступное безумие! Поверь, вместо мирового господства Германию ждет крах, и немцы еще умоются кровавыми слезами!

Заметив, что Артур хочет ему возразить, Нотбек-старший остановил сына упреждающим жестом. Затем откашлялся и продолжил:

— Впрочем, я не спаситель нации, и в первую очередь меня волнует твоя судьба! Если окажешься на фронте, то постоянно думай, старайся предвидеть опасность, будь настороже, спи одним глазом, полагайся только на себя! Потому что война, — это большое и страшное дерьмо, из которого надо выбраться любой ценой! Понимаешь — любой ценой! И всегда помни, что ты единственный продолжатель нашего рода, а мы с матерью очень надеемся еще понянчить внуков на старости лет! Вот, собственно, и все, что я хотел тебе сказать…

Вернер замолчал, опустив голову в раздумьях и играя желваками на щеках. Только сейчас Артур заметил, как постарел его отец, — высокий лоб прорезали глубокие морщины, виски поседели, а всегда живые веселые глаза потускнели. Несмотря на бодрую мелодию, звучащую из граммофона, атмосфера в комнате сгустилась и стала тяжелой.

Минут десять они сидели молча. Неожиданно повернулся ключ в замке, дверь открылась, и в комнату стремительно вошла Эльза. Увидев сына и мужа, она вздохнула, присела на диван и, достав платок, принялась вытирать им глаза, стремительно наполнявшиеся слезами. Вернер посмотрел на жену и перевел строгий внимательный взгляд на Артура. Тот понял, что от него хочет отец, подошел к матери, обнял ее за плечи и, наклонившись к уху, прошептал:

— Я вернусь…