Белая рубашка

Максим Беляков (2023)

Фантастический роман «Белая рубашка» рассказывает историю о жизни распутного бандита — миллиардера. Главный герой, известный своими пороками, столкнувшись со смертью получает второй шанс. Благодаря своей решимости и силе воли, герой преодолевает все трудности и открывает в себе невероятные способности. Это вдохновляющая история о возможности изменить свою жизнь, о силе добра и способности каждого человека внести вклад в общее благо. Роман показывает, что даже самые безнадежные люди могут найти свое предназначение и стать источником надежды и вдохновения для других. Это история о преодолении, росте и истинном значении человеческой жизни. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации

Последний шанс

Прихожу в себя. Заперт. Стучу в единственную дверь в белой комнате.

— Откройте! Выпустите меня! Голод накатывает, голова трещит. Вдруг слышу голос где-то там вдалеке: проголодался козёл, где деньги, молчишь. В подвал его. От этого голод становится еще сильнее. И тут я понимаю, что этот голос — это был мой голос! Воспоминания холодным душем внезапно вернулись. Это было давно. Наша бригада тогда выбивала долги. Помню, посадили в подвал мужика по наводке от ментов, Сергей, кажется, его звали. Он тогда ещё клялся, что его подставили, молился, просил пощады, стонал, что дома жена с ребенком, больная мать, инвалид отец. Мы тогда уехали в столицу на срочные разборки, а про него забыли. Так он и остался в подвале без еды и воды, связанный по рукам и ногам. Степан вспомнил про него в дороге, сказал:"Давай вернемся", а я отмахнулся и ответил ему:"Забудь. Не твоего ума дела". Помню, я тогда ощутил себя эдаким боссом, едущим вершить важные дела в столице. С тех пор прошло много лет. Внезапно белая дверь скрипнула и слегка открылась. Я увидел это и сразу вошел. За спиной раздался грохот, и дверь закрылась. Оглянулся и, к моему удивлению, увидел огромную черную дверь, раскаленную до красна. Внизу, сквозь щель, проник свет — чистый свет. Я почувствовал надвигающуюся вонь, гарь, жар, но там, в этом маленьком отверстии, был воздух, был свет. Я упал на пол, который постепенно расползался, и просунул нос в эту щель. Запах очень похож на аромат Святослава, но немного другой, более близкий. Я пытаюсь вдохнуть его. Внезапно ощущаю, как кто-то поднимает меня за воротник пижамы, как котенка за шкирку, и ставит на очень теплый пол.

— Здравствуйте. Я долго вас ждал Петр Иванович — сказал знакомый голос. Подняв глаза, я испугался. Передо мной стоит Сергей — тот коммерсант, о котором я забыл. Он превратился в труп и смотрит на меня зловещими, высохшими глазами. В его тощих руках веревка. Он медленно сделал из нее удавку. Животный страх усиливается — пронзает меня. Очень давно я своими руками делал это. Он уже надел ее на мою шею, а я не могу пошевелиться. Я оцепенел.

— Вот так, дорогой, это для тебя, чтобы лучше думалось — труп погладил меня по голове. Вспоминаю, как я говорил ему эти слова, очень давно, и точно так же гладил его по голове. Вся наша банда стояла тогда и с ужасом смотрела на происходящее. Я вспомнил, как у кого-то не выдержали нервы, и он убежал. Да, точно, это был какой-то новенький, совсем юный парень. Его потом мы тоже удавили, чтобы он не сдал нас.

— Ты к нему попадешь после меня. Никита очень просил, чтобы я одел на тебя этот поводок. Точно. Никита, так его звали. Ну, пошли, олигарх, на прогулку. Веревка сдавила мою шею, и тут картина вдруг резко поменялась. Я оказался внутри стеклянной комнаты. Жар горячего железа пронзил всё моё тело, быстро нагревая пижаму. Внизу, в проеме между дверью и полом, всё по-прежнему. И тут я увидел, как свет мелькает, будто в белой комнате кто-то нервно ходит, не находя себе места. Я попытался вырваться, но удавка ещё сильнее сдавила горло.

— Все — сказал живой труп, наматывая веревку на кулак — в порядке очереди. Я развернулся и посмотрел на него. За его спиной длинный стеклянный тоннель уходящий далеко. Потолок, стены и пол прозрачные, а за ними происходят события.

— Мы тут, пока тебя дожидались, подружились, но я нахожусь в конце очереди и поэтому знаю чуть больше других. Ты герой моего самого любимого сериала. Я каждый день все эти годы смотрю за твоей жизнью и жду нашей встречи. Так что я лучший экскурсовод. Итак, мы начинаем! Резкий удар слева. Вижу женщину в усмирительной рубашке, которая разбила лицо о стеклянную стену, она кричит"верните моих детей. Я вас всех ненавижу". С обеих сторон летят санитары, а внизу под моими ногами лежит молодой парень в окопе. Половина головы, которого разорвана гранатой.

— Сыночек миленький Иван! Она смотрит сейчас вниз и видит то же, что и я. Слезы, рыдания, вой.

— Коля, Коленька, на кого же ты нас покинул? Она смотрит сквозь меня. Я оборачиваюсь и вижу её мужа. Он берет в руки канистру с бензином и сжигает себя. Она, рыдая, смотрит влево, я оборачиваюсь, а там служба опеки уводит её трёх малолетних детей. Она умоляет — "дети! Верните! Верните! Моих детей верните".

— Да что же это, господи! Санитары делают ей укол. Стою и смотрю вниз на её только что убитого сына, и волосы шевелятся на моей голове. Картинка расплывается.

— Эй, ей! Просыпаемся, экскурсия только началась! Пётр Иванович, алло! Поднимаю глаза и вижу себя! Половина моей головы разорвана. Вся пижама на нем в пятнах крови. Она сшита из логотипов моих компаний, как будто это карта всей моей жизни. Его руки в крови. Я смотрю на его ноги, а они наполовину в огне. Вдруг резкий звон в ушах, и я ощущаю тяжёлую пощёчину, от которой вместо себя снова вижу живой труп. Он бьёт меня по щекам.

— Петр Иванович, алло! Приходите в себя. Будьте смелее! Вы же бесстрашный миллиардер. Я прихожу в себя с ужасом.

— Слева — труп указал рукой на санитаров, привязывающих обессиленную женщину — ты видишь, Петя, прямой эфир. Это происходит прямо сейчас. Ну а то, что по бокам, я тебе растолкую. Ты грязный барыга, поэтому называть тебя по имени и отчеству перестану, и предполагая твое будущее воплощение, я буду называть тебя просто"крыса".

— Смотри, крыса. Труп щелкнул пальцем, и в пространстве появилась картина, на которой я сижу за столом и говорю Степану:"Поставь нашим уличным распространителям новый план. Пусть продают больше наркоты, а кто не справляется, оставляй без дозы и лишай денег".

— Нормальное такое решение наркобарона — и вот, мы спускаемся и видим Диму. Для выполнения плана он раздаёт бесплатные конфеты детям. А конфеты с наркотиком внутри. Смотри, это юноша по имени Иван. Да, это он внизу в окопе лежит. Он шёл на тренировку и ничего не подозревал, потому что не знал, что его однокурсник Дима наркоман и твой распространитель. Всего неделя прошла после того, как он с Димой покурил травку и съел веселую таблетку. А это уже Иван в жуткой ломке получает свой первый пакетик на распространение."Ух ты, смотри-ка". В своем кабинете ты пьешь коньяк с полицейским, который уже получил деньги за молчание. Он просит тебя сдать ему пару распространителей. Нужно выполнять план по раскрытию, чтобы создать видимость борьбы с наркотиками. Наш Иван попадает на скамью подсудимых, даже не успев ничего продать. 10 лет тюрьмы, как тебе, крыса? Я смотрю вниз, а на меня смотрит Иван. А вот и спасители, они предлагают заменить срок на службу в частной военной компании, а дома мама и трое малолетних сестрёнок. Результат смотрит сейчас на тебя. Труп дважды обвивает удавку вокруг моей шеи. Я хриплю, и глаза мои наливаются кровью.

— Смотри, крыса! Он разворачивает голову направо и продолжает — смотри — это отец Ивана. Он едет в поезде из столицы домой, везет деньги, заработанные на стройке тяжелым трудом. А рядом с ним твои вагонные, шулеры наливают ему водки. О! Твои любимые картишки. И вот уже отец проиграл все, включая квартиру. Твоим шулерам! Как ты потом назовешь его жирным лохом? Это люди! Крыса! Наши люди! А теперь смотри сюда!

Он тащит мое лицо по стеклу, и я вижу, как в гараже отец Ивана поджигает себя заживо из канистры с бензином.

— А знаешь, крыса, что было последней каплей? Удавка сильнее затянулась на моей шее, и пульс ударил кровью по вискам и всему моему лицу. Кредиты и твои коллекторы, бандиты — вышибалы из твоих микро кредитных организаций. Он сдался и застраховал свою жизнь везде, где только мог, ради семьи! А это три сестрёнки, три лапочки дочки, которых забрала опека, потому что мать, работающая на трех работах, сошла с ума от горя после смерти мужа, а потом сына. А знаешь, что происходит прямо сейчас? Твои адвокаты с главврачом отжимают у несчастной женщины квартиру по недееспособности. Как тебе цена одной таблетки, бесстрашный миллиардер?

Я посмотрел наверх и взгляд уперся в клетку, сквозь которую небо гремит проливным дождём.

— Что, крыса? Пропало солнышко, и небо уже в клеточку?

— Смотри-ка, да теперь у нас клеточки со всех сторон, а что у нас внизу? Под моими ногами творился настоящий ад. В ломках стонали наркоманы, избивали проституток, матерились дети, рыдали на могилах родители. Слева мучились заключенные, а справа шла панорама их преступлений. Я присмотрелся и увидел среди прочих множество знакомых, с кем я отжимал ларьки, сочинял законы, ездил на разборки. Эти судьбы вдруг сплелись в единый длинный коридор. Вдруг все умолкло, и я уже смотрю на обшарпанный потолок. Я отчетливо чувствую запах плоти и каких-то медицинских препаратов. Шею сдавливала уже не веревка, а широкий ошейник. Руки и ноги прикованы, грудь зафиксирована очень плотно, а пространство наполнено скрежетом несмазанных колес. Каким-то резким движением труп перевёл кровать в стоячее положение. Слева извлекали органы у людей и расфасовывали по контейнерам, а справа в черных траурных повязках рыдали родители.

— Я знаю, крыса, что ты об этом не знал. А теперь ты сам видишь, чем приторговывают твои подчинённые. Я смотрю вперёд в тоннель, который стал черным с кроваво-красными мелькающими огнями, тяжёлым дымом, и спрашиваю:

— Скажи, что будет дальше?

— Возмездие в том, что ты лично познаешь боль, которую испытали все эти люди. Этот бумеранг бьет в три раза сильнее. Тут всё посчитано, и возмездие придет за всё.

— Это как?

— А вот так. Труп щелкнул пальцами, и я уже сейчас смотрю на таблетку в моей руке, поднимаю глаза и узнаю Диму. Я знаю, что произойдет дальше. Понимаю, что вижу это глазами Ивана. Я чувствую все, что чувствует он, но не в силах ничего сделать. Я заперт в его теле, и я бессилен. Я кричу — нет!!! Я стучу всеми нервами. И вдруг его руки останавливаются, и он поднимает глаза на Диму.

— Точно на это не подсаживаются?

— Да, точно — посмотри на меня. Я могу бросить в любой момент. Давай, смелее. Иван глотает таблетку. Я бессилен и знаю, что впереди чудовищные страдания.

— А теперь внимание! Результат всех твоих трудов и ответ на вопрос в виде яркой презентации. Труп, ликуя, щелкает пальцами.

Вдруг я вижу, как Дима вместо денег за проданную таблетку кидает полено в костер. Жуткая боль, сдавливающая горло. Я запрокидываю голову вверх, а там труп двумя руками держит меня за ошейник. Мои ноги начинают чувствовать языки пламени, жар. Я слышу дикие крики, и уши начинают болеть. Смотрю вниз, а там вокруг огромного чана, бурлящего мерзким варевом, в который меня сейчас бросит труп, тысячи распространителей кидают дрова под этот котёл. Банкиры кидают деньги пачками, какие-то документы, чтобы огонь разгорался сильнее.

— Это результат твоих трудов — труп опускает меня, и я смотрю с ужасом вниз. И вдруг там внизу какой-то мальчик бегает вокруг и вытаскивает дрова из огня. Я поднял голову вверх и над плечами трупа вверху за металлической дверью все так же сквозь щелку мелькает свет. Я вижу, как там волнительно кто-то ходит. Этот маленький лучик — это и есть надежда!

— А кто там внизу? Кто вытаскивает из огня горящие дрова?

— Ух ты, заметил, все-таки — это тебе рано знать, мерзкая тварь, сам догадаешься. Труп щелкнул пальцами и вместо котла опять стеклянный тоннель. Плотно зафиксированный ремнями, я смотрю вверх и вижу множество стеклянных этажей и таких же туннелей.

— Посмотри, какая красота. Вверху все твои друзья. Они пока живы и здоровы. Все влиятельные, как и ты, только рангом повыше, но все уже здесь, они контрактники, так сказать. А внизу, под твоими ногами и вокруг тебя, все уже заждались. Знаешь, есть и хорошие моменты во всем этом. К твоим друзьям сверху тоже придут за возмездием все кто снизу. Сейчас кажется, что они высоко и тебе до них никак не достать. Ты будешь смеяться, но и они так думают. Видишь, как высоко вверх уходят эти сотни потолков. Посмотри вниз, они там внизу прыгают и хотят тебя достать. Понимаешь, крыса, у нас тут все по-другому работает. Труп повернул все пространство вокруг, как песочные часы. Те, кто был вверху, очутились под моими ногами, а те, кто мгновения назад прыгал внизу за спиной трупа, превратились в одну гигантскую очередь, которая винтовой лестницей теперь уходит далеко вверх.

— Смотри, это очередь к тебе — а теперь и к ним за возмездием. Я буду первым, выбери меня. Умереть от голода и жажды с удавкой на горле, связанными сзади руками и ногами лучшее начало, чем сжигать себя заживо. Труп оглянулся на выстраивающуюся очередь, засмеялся и сказал:"Вот такие тут у нас аттракционы". Под моими ногами лестница продолжалась вниз, и я увидел там много знакомых лиц.

— А кто же там в глубине жерла?

— О, крыса, ты обязательно туда придешь за возмездием, в этом можешь не сомневаться — а пока вернемся к нашим делам. Труп хлопнул в ладоши. Все опять вернулось в прежнее состояние, но теперь только там, впереди в глубине тоннеля я стал слышать более отчетливо детские голоса. Как будто где-то открыли форточку, через которую дети кричали матерные выражения, до такой степени похабные, что даже труп скривился.

— Режет по ушам — согласись. А знаешь почему ты будешь здесь это слушать всегда?

— Почему? — со страхом спросил я.

— Потому что принадлежащие тебе СМИ и директора развлекательных каналов, всевозможные пидары убедили тебя однажды, что это модно, современно, и ты это одобрил. Ну да ладно, давай принимать решение! Щелчок, мигающий свет, и я снова привязанный. Сознание в каком-то жутком желеобразном состоянии. Где-то далеко едва различимы слова трупа, голова которого теперь в медицинском колпаке. Он светит в глаз фонариком, и я понимаю, где я.

— Признаюсь все же, что это лучший вариант для тебя сейчас. Прямой эфир! Вся острота возмездия в реальном времени. Что скажешь? Оставить тебя страдать в теле умирающей от горя матери Ивана?

— Нет! Нет! Я чувствую, как труп сдавил мои челюсти так сильно, что зубы прорезали щеки.

— Выбери меня! Я дольше всех тебя жду! Выбирай! Выбирай, подлая крыса! В эту секунду тяжелым боем загрохотало моё сердце. С каждым ударом стеклянные стены туннеля вокруг начали раскалываться и покрываться трещинами. Вокруг все стали выть, предвкушая расправу. У трупа появился громадный трезубец, который кто-то из-за спины вложил в его руку. Кровать пропала, а ремни на ногах, шее и теле превратились в железные кандалы.

— Помогите! Помогите! Ору в горячих тяжелых цепях.

— Начинаем акклиматизацию — взревел труп и размахнулся раскалённым до бела огромным трезубцем. Весь он превратился в одно пылающее и вырастающее в своих размерах чудовище, которое орет, целясь в моё сердце:"Это тебе за погубленных людей, нерожденных детей и внуков". Зажмуриваюсь от страха. Бездна. Небытие.

Утро началось гадко. Боль в груди, затем свет и звенящее, как после контузии пространство. Я огляделся вокруг. Это всё та же белая комната, только значительно больше. Начинаю щипать себя. Всё чувствую, даже вкус крови из разрезанных зубами щек. Ужасно болит голова и особенно затылок. Подхожу к зеркалу. Воспоминания накатывают то вспышками, то какими-то фрагментами, сменяя друг друга. Отправляюсь в туалет. Опять зеркало и моё опухшее лицо, перегар и седина. Умываюсь. Стареющие, трясущиеся с похмелья руки. Стошнило. Минута и опять унитаз. Залпом выпитая минералка и опять унитаз. Тяжёлая глубина и повисшая в воздухе правда. Нужно всё это заканчивать и вести здоровый образ жизни. Организм уже кричит мне об этом. В руках телефон. Ищу номер Святослава. Вдруг резкая боль, будто бы копье пробило сердце, шок и темнота. Белая комната, белый стул, белый телевизор, белый холодильник, белая кровать. Душно. Во рту все пересохло. Пытаюсь встать, но кружится голова. Я блюю прямо на пол. Пульс грохочет в висках. Ору как в тумане.

— Степан, Степан, где ты? — зову своего телохранителя, но ничего не слышу в ответ. Окно открыто. К нему! Поднимаюсь с кровати, одной ногой становлюсь в свою же блевотину. Едва не упав, подхожу к окну. Открываю. Морозный ветер, снег бьет в лицо, но я этому рад, пускай. То, что нужно. Дышу и не могу надышаться такой чистой морозной свежестью. Вдруг окно автоматически закрывается. Оборачиваюсь. Вижу графин с водой и два стакана. Бросаюсь и выпиваю графин залпом. Голова кружится сильнее. Ищу глазами дверь туалета. Вот отлично, она такая же белая, как и все вокруг. Скорее туда. Открываю и вижу белоснежный унитаз, белую плитку вокруг и белоснежную туалетную бумагу. Все вокруг белое, включая небо, снег и горы за окном. Мои руки трусятся, надвигается животный страх. Я с ужасом вспоминаю, что вчера был первый день лета. Кричу во все горло, харкая:

— Где я! Чего вы хотите!