Черный старатель

Макс Глебов, 2022

Окраинная колония, в которой родился и вырос Рич, когда-то была частью цивилизации, контролировавшей многие десятки звездных систем. Теперь она отброшена на сотни лет в прошлое внезапно вспыхнувшей войной с Роем – непонятным и жестоким врагом, пришедшим из глубин космоса. За пятьдесят лет до рождения Рича Рой нанес по его планете орбитальный удар и высадил на поверхность десант. Захватить столичный мегаполис враг так и не смог, но это стало единственным успехом людей. Остатки роботизированных отрядов противника укрылись в руинах промзоны, вплотную подступающих к развалинам города, и до сих пор совершают оттуда неожиданные вылазки. Правда, и сам враг иногда становится объектом охоты. В промзону совершают рейды отряды нелегальных старателей, добывающих высокотехнологичные артефакты, изготавливать которые люди уже разучились. Рич – воспитанник интерната для подростков, чье детство прошло в подземных ярусах разрушенного мегаполиса. Официально считается, что городские власти взяли на себя обучение беспризорников и подготовку их к взрослой самостоятельной жизни. По факту же из них готовят рекрутов для федеральной армии, постоянно ведущей боевые действия на других планетах почти распавшейся Федерации. После выпуска из интерната Рича ждут всего два пути: завербоваться в федеральную армию или стать частью криминального Синдиката, давно и плотно сросшегося с официальной властью. И он наверняка выбрал бы один из них, считая, что иных вариантов просто нет, если бы не событие, полностью изменившее его отношение ко всему, происходящему вокруг.

Пролог

Наверное, впервые за очень долгую жизнь Делвею стало по-настоящему страшно. Его мир превращался в ничто, прорастая всё новыми язвами адронного распада. Этот процесс, еще сутки назад казавшийся относительно предсказуемым, внезапно начал ускоряться, и теперь весь запас времени, на который рассчитывал исследователь, растворился без следа, исчезнув в небытие, так же как звезды, планеты и галактики, обращаемые в прах вышедшим из-под контроля штормом физических констант.

— Обнаружен новый очаг распада, — бесстрастно доложил управляющий биоморф научной станции. — Дистанция сто семь световых лет. Непосредственная угроза базе возникнет через семьдесят минут.

По спине ученого пробежала нервная судорога. Очередная дыра в ткани мира вновь сожрала часть оставшегося времени.

— Отправь все защитные мониторы навстречу волне деструкции, — дрогнувшим голосом приказал Делвей, — пусть выставят стабилизационный барьер.

— Исполняю, — невозмутимо ответил биоморф.

Некий неучтенный фактор стал оказывать влияние на ход эксперимента почти с самого начала, хотя в первые часы после инициирующей кварковой вспышки это не вызвало у Делвея особого беспокойства. Исследователи его расы уже давно не испытывали ни малейшего трепета перед бездной непознанного, считая себя много выше и могущественнее древних богов, в которых когда-то верили их предки. Впрочем, определенные основания для такого мнения у них действительно имелись.

Познав глубинные законы мироздания, кереи превратили науку в развлечение, в способ самовыражения и наслаждения могуществом собственного интеллекта. Новые знания уже не имели практического смысла. Они и так владели практически неограниченными энергиями и постигли столь тонкие механизмы преобразования материи, что могли делать с окружающей вселенной почти всё, что был способен вообразить их изощренный мозг. Проблема заключалась именно в этом «почти». Совершенству, как известно, нет предела, и Делвей хотел сделать тот самый последний шаг в длинной цепи исследований, который приведет его расу к истинному всемогуществу. И этот шаг действительно оказался последним — они доигрались.

— Сколько продержится барьер? — не скрывая беспокойства, спросил исследователь.

— Около пятнадцати минут, — чуть замявшись, доложил искусственный интеллект. — Точная оценка затруднена из-за отсутствия адекватной математической модели адронного распада.

— Надеюсь, этого хватит, — негромко произнес ученый. — Что с поиском объекта для переноса?

— Процесс не завершен. На данный момент есть только три кандидата. Лучший из них с вероятностью успеха восемьдесят семь процентов. У двух других двадцать четыре и шестнадцать.

— Прекратить поиск, — с досадой в голосе приказал Делвей. — Начать подготовку к переносу. Кто хоть мне достался? Какая раса? Какой мир?

— Это человек, — в голосе биоморфа ученому неожиданно послышалась скрытая издевка, чего, конечно, быть никак не могло. — Один из миров, ставших объектом эксперимента ваших предков по заселению отдельных галактик агрессивными расами. Сейчас там идет шестьдесят седьмой год после вторжения Роя. Подробности неизвестны, контрольная сеть в нашем мире практически уничтожена адронным распадом.

— Ну, человек, так человек, — неопределенно повел верхней конечностью ученый. — На самом деле, не худший вариант. Раз прошло столько лет, а люди там еще живы, значит от Роя они отбились. Приступай к обработке реципиента.

— Процедура подавления сознания цели уже запущена.

Что ж, восемьдесят семь процентов успеха — это даже неплохо, учитывая все обстоятельства. Рисковать Делвею очень не хотелось, но ждать лучшего результата уже не было никакой возможности, ведь на обработку сознания аборигена могло уйти немало времени. Теперь ученому оставалось только ждать.

Делвей перевел взгляд на четырехмерный проекционный куб, где отражался процесс распространения адронного распада. Черные облака потерянных областей пространства угрожающе разрастались, с разных сторон надвигаясь на яркую точку научной базы. На своем пути они пожирали обитаемые планетные системы и созданные его расой искусственные космические объекты. Эвакуационные транспорты в панике метались, пытаясь уйти от стремительно надвигающихся волн деструкции. Попытка спастись, уйдя через порталы в другие миры, провалилась практически сразу. Дрейф физических констант с самого начала заблокировал возможность переходов между параллельными мирами, словно защищая другие пространства от самоуничтожения, запущенного самонадеянными обитателями этого мира.

Печальный исход, и всё же этот риск стоил совершенной попытки. Все предыдущие проекты кереев казались Делвею мелочью по сравнению с его грандиозным замыслом. Чем могли похвастаться его предшественники? Да, они разработали технологию создания порталов между мирами, исследовали и заселили различными расами множество галактик, заставили эти расы воевать друг с другом и с цивилизацией Ядра миров. Тогда это казалось воистину грандиозным успехом, но разве можно сравнить его с возможностью подчинить себе всю физику вселенной? Увы, не получилось, но масштаб результата в любом случае впечатлял, особенно с учетом того, что выход всё же существовал, по крайней мере для него одного.

Делвей очень вовремя вспомнил об одной необычной лазейке, обнаруженной, как ни странно, не учеными его расы, а аборигенами одной из человеческих цивилизаций, тысячи лет назад созданных его предками. Люди обнаружили возможность переноса сознания в тело другого разумного существа. Несмотря на жуткую примитивность их мышления, им даже удалось осуществить один такой перенос, правда, только между двумя людьми и в пределах их собственного мира. Сознание пятидесятилетнего военного успешно переместилось в тело лежащего в коме смертельно больного подростка. Конечно, это открытие было не более чем случайностью и результатом элементарного везения, но теперь пришло время им воспользоваться, внеся в убогую технологию людей необходимые улучшения.

— Мониторы выставили стабилизационный барьер, — доложил биоморф. — Минута до контакта защитного поля с волной деструкции.

— Что с подготовкой переноса? — Делвей ощутил неприятную мышечную дрожь под спинным панцирем. В его мозг начали вползать липкие щупальца страха.

Нет, он не жалел о гибели своего мира. Он слишком долго шел к этому эксперименту, и всё же смог совершить то, что не удавалось еще никому. Уничтожить целый мир — великое достижение, даже если этот мир — твой собственный. Тем более великое, что ему самому спастись всё же удастся. По крайней мере, ученый на это твердо рассчитывал.

— Не слышу доклада! — прорычал Делвей. — Когда начнем перенос?

— Сильное сопротивление сознания реципиента, — помедлив еще немного, ответил биоморф. — Подавление его личности вызвало нерасчетные затруднения. Риск срыва процесса переноса повысился до тридцати процентов.

— Сколько еще нужно времени?

— Для достижения расчетных параметров требуется не менее сорока минут.

— База столько не продержится. Приступай немедленно! — приказал Делвей, отдавая приказ нейрокапсуле на полное слияние с организмом.

На несколько секунд окружающий мир померк, чтобы вновь вспыхнуть множеством красок. Теперь ученый воспринимал научную базу и окружающий космос, как часть своего тела. Полное слияние — опасный процесс, но он уже имел подобный опыт и знал, что его сознание способно с этим справиться.

— Стабилизационный барьер защитных мониторов пробит! — доложил биоморф. — До контакта волны деструкции с защитным полем станции семь минут. Процесс переноса запущен.

Сознание помутилось. Внезапно Делвей ощутил себя сразу двумя существами. Он был великим ученым, лежащим в нейрокапсуле научной базы, и одновременно метался в бреду на застеленной каким-то тряпьем койке в темной и грязной каморке.

Теперь он хорошо понимал, что означали слова управляющего биоморфа о сильном сопротивлении сознания реципиента. Абориген не желал расставаться со своей личностью. Он всеми силами отбивался от внешнего воздействия, не пуская Делвея в свой мозг. Но всё же технологии кереев были сильнее, и ни одно примитивное существо не могло перед ними устоять.

— Базовые структуры личности загружены на сорок процентов, — голос биоморфа звучал в голове ученого, будто сквозь толстый слой звукоизолирующего материала. — Приступаю к адаптации нейронных связей цели к параметрам переносимого сознания. Обучаемость, воля, интеллектуальный потенциал…. Загрузка двадцать процентов. Требуемое время — четыре минуты.

— Успеваем, — мысленно произнес Делвей, испытывая чувство ни с чем не сравнимого удовлетворения.

— Перенос баз знаний…. Загрузка четыре процента… — продолжал безэмоционально бубнить управляющий биоморф.

Раздвоенность сознания никак не хотела исчезать, и это начинало вызывать у Делвея беспокойство. Абориген безнадежно проигрывал борьбу, но не прекращал сопротивляться. Секунды растянулись в часы, и в какой-то момент ученому показалось, что силы человека иссякают. Керей чувствовал, что сопротивление слабеет и с нетерпением ждал завершения процедуры переноса.

— Зафиксирован новый очаг адронного распада! — раскатом грома прозвучал в мозгу Делвея доклад управляющего биоморфа. — Дистанция пятнадцать световых секунд. Контакт волны деструкции с защитным полем станции! Силовой щит уничтожен! Критические повреждения инфраструктуры! Процесс переноса прерван…

Тело ученого превратилось в сгусток невыносимой боли, но длилось это состояние лишь ничтожную долю секунды. Мир в его сознании превратился в стремительно схлопывающуюся черную оболочку, неудержимо падающую на него со всех сторон. Удара Делвей не почувствовал. Для него просто наступила вечная тьма, а где-то в другом мире, отделенном от погибшей научной станции бесконечным лабиринтом многомерного пространства, а, возможно, и времени, со сдавленным криком проснулся шестнадцатилетний подросток, которому приснился самый страшный кошмар из всех, какие он только мог вспомнить.