Бандит с Черных Холмов

Макс Брэнд

В «Бандите с Черных Холмов» преступник и убийца по кличке Герцог возвращается после долгого отсутствия в городок Биг-Бенд, жители которого замерли в страхе перед грядущими событиями. И событий самого бурного характера недолго приходится ждать…

Глава 2

Сумасшедший преследует Гафри

Все получилось довольно глупо. Он планировал встретить шерифа один на один. Но столкновение с двумя мужчинами, настроенными на стрельбу и не желающими слушать объяснений, почему он сидит здесь в темной комнате, — совсем другое дело. Наверное, следовало ускользнуть через окно, но если, открыв дверь, они увидят силуэт мужчины, то хорошая порция свинца будет ему обеспечена. Поэтому Герцог встал с кресла и забился в угол за картотекой, предварительно проверив револьвер. Оставалось только ждать.

Дверь кабинета открылась. Раздались голоса и смолкли сразу же после того, как говорившие вошли в темноту. Затем чиркнула спичка, и Герцог увидел бледное пятно света на потолке, испещренном сетью трещин и щелей. Затем зажглась лампа, и когда ее пламя перестало мигать, ему показалось, что комнату залил яркий полуденный свет. Где же они сядут? Впрочем, все равно один из них его заметит. И будет взрыв. Но…

— Я не собираюсь садиться, — раздался незнакомый голос.

— Ну хорошо, мистер Гафри. Если у вас нет времени…

— Мне надо вернуться на ранчо сегодня вечером.

— Сегодня вечером?

— Да, сэр.

— Вы собираетесь сделать тридцать миль на повозке по этим дорогам, да еще ночью?

— Если лошади выдержат, то я и подавно, шериф Онион.

— Что ж, это ваше дело, мистер Гафри.

— Не совсем мое. Иначе меня бы здесь не было. Я знаю только, что какой-то мерзавец с Черных Холмов последние два года использует мое ранчо как нечто вроде лавки с бесплатным товаром. Когда же мне надоело постоянное воровство из конюшни и чулана и я послал моих ковбоев по следу вора, то едва не лишился жизни!

— Дьявол! — хмыкнул шериф.

— Мягко сказано.

— Я слышал болтовню о человеке с Черных Холмов. Да, все знают о нем. И у меня есть этому объяснение.

— Знаю! — нетерпеливо прервал Гафри. — Вы утверждаете, что в Черных Холмах никто не живет, лишь иногда останавливаются путники и бродяги, путешествующие по стране, а воруют у меня на ранчо просто потому, что оно единственное в округе. Вы говорили мне об этом.

— И сейчас скажу то же самое. И скажу, откуда я это знаю. Если бы в Черных Холмах жил хоть один человек, я бы нашел его следы. Однако я устраивал тщательные поиски четыре раза и ничего не обнаружил.

— Это ни о чем не говорит.

Шериф вспыхнул. Он был признанным следопытом.

— Может, это говорит не о многом. Но я провел в Черных Холмах целый месяц, обрыскал их, обследовал буквально под микроскопом, но не нашел ни единого признака человека. Ни единого следа постоянно живущего там. И еще, Гафри. Если бы он действительно обитал в Черных Холмах, то вряд ли бы удержался от набегов на Уилер-Сити и другие близлежащие городки.

Гафри заворчал:

— Я ничего не знаю об этом. Единственное, что могу сказать, — мое ранчо обчищает один и тот же парень.

— Есть доказательства? — устало спросил шериф.

— То, как он работает.

— Что?

— И к тому же я его видел!

— Вы видели его два года назад. — Шериф зевнул, явно устав от бессмысленной и упрямой беседы. — Вы напали на след кого-то, укравшего кусок бекона, затем погнались за всадником на пегой лошади. Насколько я помню, вы видели его с расстояния в полумилю!

— Ближе.

— Но недостаточно близко, чтобы выстрелить.

— Зато достаточно близко, чтобы различить длинные черные волосы и определить возраст. Не более двадцати пяти. Нет, намного моложе.

— Ну хорошо, — согласился шериф, сдерживая усмешку, — вы считаете, что тот же самый парень продолжает свой промысел?

— Именно.

— Чем вы это подтвердите?

— Я видел его вчера с расстояния в сто футов!

— Дьявол! — выдохнул шериф, его безразличие как рукой сняло.

— Хуже дьявола.

— Сто футов?

— Да, и свет падал на его лицо.

— Гафри, это же очень важно. Как он выглядел?

— Как будто совсем не постарел за эти два года. Те же самые длинные темные волосы. Ненамного старше подростка. Можно сказать, неплохо выглядел. Но хорошо выглядеть еще не значит быть хорошим человеком.

— Да, вы правы. Самым милым мальчиком из всех, кого я видел, был Герцог.

— С Герцогом мне не довелось встречаться, но что касается этой юной горной крысы, то у парня просто дьявольская выдержка. Я расскажу, что произошло. Пару дней назад он попытался сделать набег на мое ранчо, но один из пастухов заметил его, закричал, бросился за ним. Вор помчался назад к Черным Холмам. Мои люди достаточно приблизились к нему, чтобы понять, что он скачет верхом как сам черт, но скоро потеряли его след. Меня все это здорово разозлило; тогда я поговорил с моим племянником Стивом. Мы с ним решили подкараулить воришку. Вчера нам повезло, мы его почти поймали у подножия холмов незадолго до сумерек. О, при ярком солнце мы бы нафаршировали его свинцом и превратили в чучело! Увы, недостаток света не позволил вовремя среагировать, когда этот дьявол пронесся как птица на своей пегой. Увидев, что промахнулись, мы бросились за ним в погоню, но ничего не смогли сделать. Он повернул к холмам и словно растворился в скале. Однако, похоже, наше преследование его разозлило. Вчера ночью парень вернулся и выстрелил в меня через окно. Пуля срезала прядь волос у меня над ухом.

— Убийца! — прорычал шериф. — Необходим закон, разрешающий сжигать таких гадов живьем.

— Я схватил ружье, бросился наружу. Когда я оказался на улице, то увидел этого пса стоящим… где бы вы думали?

— Не имею понятия.

— Прямо у окна дома ковбоев! Поэтому я и рассмотрел его так хорошо. Свет падал на его лицо, а он…

— Но у вас было ружье!

— Да, но я не лучший в мире стрелок, он знал об этом. Пока я поднимал ствол и готовился к выстрелу, он успел скрутить сигарету. Пусть меня повесят, если этот парень не простоял добрую секунду на освещенном участке — возился с сигаретой, а затем просто шагнул за угол.

— Но где же были ваши ковбои?

— Они как раз выскочили из дома, услышав стрельбу, — мои пули попали в стену. Я крикнул им, чтобы они обежали вокруг и поймали этого человека. Но все кричали друг на друга, никто не отреагировал на мои слова. Черт бы побрал этих дураков! Они не сразу сообразили, что надо бежать к лошадям, и начали думать, только когда вскочили в седла. Убийца к тому времени давно исчез. Конечно, мы попытались утром пройтись по его следам. Он подъехал прямо к задней стене жилища ковбоев. Здесь спешился, потом прошел к моему окну. Мы добрались до самых Черных Холмов, но в камнях следы затерялись. Вот почему я здесь, шериф! И если не найду у вас защиты, то не позже чем через неделю буду мертвецом.

— Гафри, все это очень подозрительно, и вам действительно нужна защита, — согласился Том Онион. — Я не могу думать обо всем происшедшем без содрогания. Есть лишь одно объяснение — я был не прав. Но имейте в виду: не каждый может выстрелить через окно, а затем стоять и со смехом смотреть, как вы выбегаете на улицу с ружьем.

— Что вы хотите сказать?

— Разве не понятно? Это сумасшедший!

— Сумасшедший, — выдохнул Гафри. — О Боже, шериф, вы правы! Мне не хватит сил вернуться назад и снова встретиться со всем этим.

— Ну а ковбои?

— Они сильно нервничают. Один старик бросил работу, приехал в город вместе со мной. И теперь, когда он рассказал наши последние новости всей округе, я вряд ли найду ему замену.

— Да, вам не повезло, Гафри. А что ваш племянник?

— С ним все в порядке. Стив не знает, что такое страх. Когда-то я тоже отличался крепкими нервами, но с годами они расшатываются. Стив останется со мной, несмотря ни на что. Не дай Бог, чтобы этот сумасшедший убийца перепутал меня с ним! — Голос мужчины задрожал.

— Гафри, — мягко произнес шериф, — мне самому хотелось бы поехать на ваше ранчо, но вы же знаете, мы ожидаем Герцога. Поэтому мне приходится оставаться здесь, на линии огня. Однако я найду вам защиту.

— Чем быстрее, тем лучше, шериф.

— Чем быстрее, тем лучше. Выше голову, Гафри! Быть может, вы больше никогда не увидите эту юную крысу.

Ранчеро что-то промычал, затем раздались его тяжелые шаги. Онион закрыл за ним дверь. Проблема, мучившая посетителя, для него уже перестала существовать. Старый шериф так привык к страхам и горестям других людей, что, возвращаясь к столу, что-то уже напевал. И в этот момент Герцог вышел из своего укрытия.