Глазами убийцы

Макc Дар, 2020

Расследования убийств, совершенных самой жестокой сектой в истории молодого следователя, приводит Маргариту к следам маньяка, которого стоит бояться всем. Подросток в свои юные годы, имея извращенные понятия и закаленный жестокостью жизни, становится на путь, с которого уже не вернуться. Раскрывая свои страшные таланты маньяка, он превращается в далеко не простого человека, оставляющего кровавые следы повсюду, оттачивая свое "искусство", идет вперед к своим темным приключениям. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Избранный

Триста километров от Кармадонска. Примерно лет двенадцать ранее. Поселок городского типа Хологор.

Посреди улицы, окружённый множеством зевак, пришел в себя я Алексей Дар мальчишка одиннадцати лет довольно рослый для своих лет со страшным шрамом на виске.

Что со мной? Меня избили? — первые мысли пришли в голову мне.

Передо мной лежала собака с перегрызенным горлом. Видимо какое-то животное убило ее, хотя тварь заслуживала, она много покусала детей и женщин, перепрыгивая забор, вонзалась в бедра своих жертв. Мне приходилось слышать, как соседи предупреждали ее хозяина алкоголика, что пристрелят ее при случае…

Во рту была какая-то горечь и я сплюнул. Комки кожи и шерсти вперемешку с кровью брызнули на грунтовую дорогу. Первая мысль, что я был избит теряла смысл, так как я не чувствовал на себе ран или побоев — Тогда что же со мной? Я попытался вспомнить что было чуть ранее и не мог этого сделать, вдруг я понял, что даже не помнил какой сегодня день и что я здесь делаю. Стало страшно.

До этого момента я видимо не испытывал никогда страха, кроме как за младшего братика. Сердце билось так быстро, что едва не выскакивало из груди, а его стук заглушал все в округе звуки. Легкий озноб, появившийся от постепенного понимания происходящего, заставил подняться каждый волосок на моем теле. Мысли судорожно прыгали одна на другую. У тех, кто смотрел на меня со страхом, нет, там был не страх, а ужас в их глазах, от чего становилось хуже, — «что происходит…?» — но сказать не получилось, вместо этого горло схватила боль, и я стал задыхаться, в глазах появились черные пятна. Никто не спешил мне помогать. Я ползал на коленях и, мне казалось, я сейчас потеряю сознание…

В толпе появилось очень знакомое лицо, точнее это был муж тетки — Эдик, с сестрой матери жили в одном доме с нами. В памяти мелькнула картина того, как кто-то избивал лежащего на земле бедного Эдика, ломая ему нос. Только сейчас до меня дошло, что это был я, и что собаку убил я, но как одиннадцатилетний парень мог такое натворить.

Среди собравшихся взрослых зевак стояла девчонка старше мена на пару классов. Симпатичная юная соседка сильно привлекала мое внимание, особенно после случайной прогулке вместе в школу, когда она сказала, что когда научится сексу, то обязательно научит и меня. Сама девчонка была не с благополучной семьи, в принципе, как и я. Это девчушка жила по соседству. Я часто потом пытался типа случайно пересечься с ней, меня как-то тянуло к ней. Сейчас она смотрела на меня с жутким страхом, как и все. Я их понимаю, как можно смотреть на ребенка загрызшего злобного взрослого кабеля дога.

Меня вырвало кровью, похоже наглотался, когда душил псину. Стоит заметить после этого спазмы в горле прошли.

Волнения и страх, который ранее мне был не знаком, по крайней мере, настолько сильно, нарастало, особенно в следующее мгновение.

Тут меня осенило: — Макс!

Макс — это мой младший брат, он младше меня на три года. — Что с ним???

Я встал, хотел спросить у Эдика что с братом, снова спазм, из горла успел вылететь лишь сиплый стон.

Боюсь представить, как все это выглядело со стороны, ребенок, изрыгающий кровь собаки, которую загрыз, шипит над ее мертвой тушей. Люди слегка шарахнулись. Я хотел побежать, но встать полноценно сразу не получилось, сделав несколько шагов на четвереньках я направился к воротам своего дома.

Вбежав в дом по пятиметровому коридору, идущему вдоль стены, я оказался в зале. Тетка Виктория — жена Эдика, которая там была, испуганно вжалась в угол. Я обернулся, позади меня стоял Эдик и искал глазами, что взять в руки, наверняка на тот случай, если попытаюсь причинить вред супруге.

Я одним прыжком оказался у печи, на которой сидел мой братик, дрожал и плакал. Я протянул ему руку…

Это единственный человек, к которому я испытывал родственные связи, я любил его, это был единственный якорь, который не позволял мне сбежать из дома.

Да мы иногда ссорились, но в основном из-за его искренней любви к матери, и нашим родственникам.

Тут я услышал то, что меня едва не убило.

Мой братец Макс жалобно запросил сквозь слезы:

— Пожалуйста, братик, не убивай меня!

Я не могу описать какую боль я испытал в этот момент, я хотел ему сказать, что люблю его и не дам в обиду, но боль в груди была очень большой от этой ситуации, я думал это слезы мешают мне хорошо видеть, а нет, я просто терял сознание.

Где-то отдаленно я слышал мужской голос, произносящий мое имя несколько раз монотонно, это был чужой голос и в то же время, мне казалось, я его слышал всю свою жизнь. Вначале я подумал, что я сплю и мне приснился страшный сон и кто-то меня будит, и я проснулся чтоб убедиться, что это был кошмар.

Открыв глаза, я понял — это был кошмар наяву, были какие-то люди в соседней комнате, я сидел в дальней комнате запертый.

Был слышал голос матери, она громко кому-то говорила, что позвонила моему отцу, чтоб тот забирал своего «выродка» или сдаст меня в «дурку».

Мои родители не жили вместе почти с момента моего рождения. Нет, отец не бросил, он как мог приезжал, бывало даже в месяц пару раз, однако это всегда заканчивалось драками с братьями мамы. Ему пришлось тайком навещать нас в школе, когда это узнавала мать, то она весь свой гнев выносила на меня, била чем попало под руку. Он жил в соседнем большом городе и был вроде каким-то главным тренером запрещенного боевого искусство. Однако это было не законно и те, кто преподавал или занимался чем-либо таким, мог попасть в тюрьму. Он как-то даже показывал нам пару приемов для самообороны. Правда они мало были полезны при драке против всего класса или пол школы желавших тебя раздавить, как что-то противное. К сожалению, дети бывают жестоки и даже очень. Нас с братом называли «цыганами».

На все это была одна причина — в наших родственниках. Наша бабушка была подобрана и выращена цыганами, затем она убила лесничего, который поймал ее на незаконной вырубке.

Отсидев в тюрьме, выйдя на свободу, каким-то образом моего деда угораздила влюбиться в нее, и они нарожали аж десять детей, я слышал было и больше, умирали при родах. А тех, кто выживал было не прокормить и их отдавали в интернат. Честно, на тот момент в интернатах ничему хорошему научить не могли, ранний секс, а в последствии малолетняя проституция, воровство и бог знает что еще. Многих детей находили забитыми до смерти в своих кроватях, но доказать кто — не удавалось. Затем учеба в каком-то училище, незапланированная беременность привела к моему появлению, а потом по накатанной и брата.

Будь я постарше, я бы таким родителям объяснял, что вынимать надо до того, как спускаешь все в лоно будущей матери своих нежеланных детей.

Соответственно такая биография родственничков сильно испортила нам ранее детство и приходилось, не стесняясь этого слова, выживать, чтоб не быть забитыми.

В дверь постучали, щёлкнул замок, на пороге комнаты стояла невысокая фигурка моего брата. Это длинноволосый мальчуган, довольно симпатичный для парня. Однако был изъян в нем, из — за которого он и носил длинные волосы: на его шее и щеке красовался шрам. Мать как-то опрокинула на него сковородку с кипящим молоком. Детали этого случая мы с братом стараемся не озвучивать, мать говорит случайно — значит случайно, я сидел как раз напротив этой случайности и хорошо все запомнил.

— Можно я войду? — тихо шепотом спросил он, оглядываясь, видимо, чтоб никто не видел его.

Я боялся спазма в горле, который лишал дыхания, поэтому просто одобрительно кивнул. Брат тихо закрыл дверь за собой и, подойдя, с опаской сел рядом.

— Прости, что я испугался тебя! — это все что он сказал, он не спрашивал, из-за чего это случилось, не говорил больше ничего, он просто сидел рядом со мной на старом топчане.

Мы не всегда жили в этом доме, ранее мы жили в старом дедовском доме, в котором была всего одна комната. И именно живя там по адресу: 8го марта дом 5, появился мой братик, точнее он появился в больнице. Мне было три года, я помогал беременной матери нести ведра с водой с колодца, как она упала и закричала. Затем экипаж скорой помощи, и ее увезли.

Меня потом бабуля рецидивистка и тетка Виктория, ненамного старше меня, отвезли в род дом. Никогда не забуду то, как я стоял и смотрел, в окно мать показала мне новорожденного братика. Я тогда еще удивился и спросил:

— А где его руки и ноги? — смеясь надо мной, мне объяснили, что его просто запеленали, а так у него есть все.

Это был прекрасный момент, но спустя время, когда мать вернулась, стали происходить плохие вещи.

Мать стала по ночам приводить мужчин и всегда разных, которые кувыркались с ней в постели ночи на пролет. Они издавали стоны, хрюкали и даже пердели во время того, как занимались, на тот момент совершенно не понятным для меня делом, и после чего был этот странный запах.

Все бы ничего, но однажды, пришедший мужчина в плохом настроении, и стал жаловаться, что его бесят его дети и жена, и он хотел бы их придушить.

На что мать предложила выпустить пар на нас. Я точно не помню первого удара, но меня он бил ногой. А потом он захотел ударить совсем кроху брата. Я прикрыл его собой, меня еще несколько раз ударили, затем при нас в двух метрах, пока брат плакал, а я знакомился с первыми переломами ребер, они трахались. Он, спустив штаны и сильно возбудившись, пока бил меня, стянул трусы матери и рукой направил свой кривой член ей между ног.

Подергавшись, он почихал, кряхтел и слава богу вышел из дома. Я боялся взглянуть на мать, оставшуюся стоять с раскинутыми ногами с сигаретой во рту, чтоб не разозлить ее.

Все же я посмотрел на нее, по ее письке стекало что-то, она видела, что я смотрю на нее обнаженную и не спешила прикрыться, я отвернулся.

Помню как-то в очередной такой развлекаловке мать имел какой-то мужик и громка орал, то ли от удовольствия, то ли просто придурок. На этот шум проснулся братик, я пытался ему закрыть рот, чтоб он не расплакался, но он испугался этого полового гиганта, издававшего звуки бабуина.

Мать слезла с члена этого «говнюка», взяла плойку и шнуром стала стегать нас, потому как я опять накрыл Максимку собой.

Утром, когда бабуин ушел вместе с матерью, братик уснул. Во мне разгорелся какой-то нездоровый интерес. Я поднял одеяло на том месте, где трахались часам ранее мать с ушлепкам-бабуином, не имея стыда и уважения к малолетним детям.

На постели было пару довольно больших влажных пятен, я принюхался к ним. Похоже, эта ночная вонь, которая наступает после подобных вещей, была из-за того, что они спускали из себя в конце траха.

Это продолжалось пока мы жили в этом доме, но это не все, самое интересное нас ждало впереди.

Как-то вечером пришел еще один любитель потрахаться. Он, увидев нас, отказался от ночного родео и ушел. Это мать сильно взбесило. Я думал это единственная ночь, когда высплюсь и я уснул.

Что-то меня разбудило, мне показался голос мужчины, и я открыл глаза. Сначала я подумал, что тот мужик вернулся и все же трахает мою мать, но нет, картина была другой, мать стояла над братом и душила его. Брат захрипел, я закричал, слезы посыпались. Видимо мать это отвлекло, и брат смог вдохнуть, и заплакал кашляя. Она хотела его задушить просто за то, что мы ей мешаем трахаться. Брат это даже не помнил в силу своего возраста, и я старался не спрашивать, но спать я стал совсем чутко, порой просыпаясь от малейшего шороха…

Стоит заметить, тот голос мужской, который я услышал перед тем, как увидел что мать душит брата, он не принадлежал никому и я его слышал с этого момента довольно часто, особенно во сне…

Однако причиной моего срыва не было подобное…

Вскоре открылась дверь комнаты.

На пороге стояла мать, позади был дядя-родной брат матери. Именно этот братец матери прыгал с топором на отца, когда тот приезжал к нам. Нам говорили, что, мол, отец оскорбил мать и ее братья заступаются за ее честь.

На улице послышался звук остановившейся машины. Это была машина отца, Вольво 740я.

Меня крепко обнял брат. Мы не хотели расставаться, я боялся за него, кто теперь его защитит, кто накормит. Похоже выбора не было, либо я сейчас уеду с отцом, либо меня ждет психушка. Все что мы могли, обнимая друг друга — это знать, что будем помнить друг друга что бы не произошло.

Точно не знаю, брал ли я какие-то вещи, скорей всего нет, я вышел и сел в машину к отцу.

Тот сидел, курил, даже не взглянул на меня. Я не знаю, что мать ему наговорила, но я не мог ему ничего сказать, да и мне показалось, от того героического образа отца, который приезжал, кормил нас конфетками и верой в счастливое будущее, ничего не осталось.

Сейчас передо мной сидел бородатый дядька, боявшийся взять на себя ответственность воспитания своего ребенка, и не знавший, что ему делать.

Машина тронулась от дома, я обернулся в сторону окон в доме и увидел в нем сидевшего братишку, у которого текли по щекам слезы. Я гнал мысли прочь что это место нашей последней встречи.