Истинная из прошлого

Майя Эйлер, 2022

Я влюбилась в оборотня, который спас меня, и теперь жду ребенка, но он не знает об этом. Как не знает и о том, что вся моя жизнь рухнула после встречи с ним. После того как он уехал, пообещав вернуться… …Моя истинная пара – человек, но я так и не сказал ей об этом. И теперь вся моя жизнь не имеет смысла, потому что там, где есть я, нет ее… В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2

Голова гудела. Парни с рыбацкой шхуны «Виктория» вернулись за полночь и прежде чем идти домой, решили покутить. Будь я на месте босса, послала их домой, к женам, к семьям, но они принесли нам деньги, поэтому все, что я должна была делать, это вовремя приносить пиво и улыбаться.

Вот только вторая смена никак не хотела заканчиваться, и я едва держалась на ногах. Дело движется к утру, не удивлюсь, если на часах уже четыре, а следующая смена у меня начинается в час. Успею выспаться или нет? Плевать, главное, не упасть сейчас, а то Корка лишит меня честно заработанного.

— Рита, иди домой, мы тут сами справимся, — Лена зевнула и скривила нос. — Я все равно никому не скажу, во сколько ты ушла, а Юрич припрется только к десяти. Парни уже допились до кондиции, сейчас свалятся под стол, и мы с Витькой вызовем им такси. Или просто выкатим за порог, — хихикнула она. — Так что, иди.

Меня упрашивать и не нужно. В служебной каморке скинула потную футболку, натянула платье, поморщившись от того, что придется идти в утреннем холоде. Главное, не заболеть, но, думаю, до этого не дойдет.

Махнула Ленке рукой, смущенно улыбнулась, поймав недовольный взгляд Вити. Вот же! Обязательно расскажет Сёме, что я в ночную работала! И сейчас злится, что мне одной идти, проводить не может. Но я ждать не буду, едва на ногах держусь, если останусь, то усну прямо здесь.

Или все-таки вызвать такси? И в чем тогда был смысл оставаться на ночную смену, если половину заработанного потрачу, чтобы домой добраться?

На улице уже начинало светать. Конечно, до рассвета времени еще много, но теперь я хоть смогу дойти, не сломав ноги о невидимый в темноте камень или случайную яму. Город еще спал, работники порта только просыпались, пустынные улицы добродушно пропускали вперед, темные окна смотрели вслед, а я шла. Немного торопилась, все же ночь не самое лучшее время для прогулок.

Свернула с главной в проулок, решив сократить путь. Обычно я здесь не ходила, дорога проходила мимо старой гостиницы, а там часто останавливался подозрительный контингент, от которого можно было ожидать любых глупостей. Это и отдыхашки, и командировочные, приехавшие на время. Они не особо думали, много пили, буянили, чем раздражали местных жителей и органы правопорядка.

Но до начала сезона оставалось еще две недели, а из чужих в городе были только те оборотни, и я не волновалась. Встретиться с ними дважды за день? Даже в нашем небольшом городке такое — из разряда фантастики!

Мы с Сёмой жили на окраине. Простой дом на три комнаты, оставшийся нам после смерти родителей. Когда-то я очень его любила, но теперь каждое возвращение в эти стены приносило тупую боль в сердце. Мы с братом остались одни, и вся радость осталась в прошлом.

— Какая детка и без сопровождения!

Я вздрогнула, но не остановилась. Захотелось увеличить скорость, пойти быстрее, но это было бы глупо. Лучше сделать вид, что я ничего не услышала и не заметила, а там, глядишь, они и интерес потеряют. Пару раз это срабатывало, но тогда на улице был день, а не как сейчас, предутренние часы.

— А нас игнорируют, Костян, опять от приятного общества отказываются.

Вот теперь я узнала этот голос. Не может быть! Просто не может быть! Почему из всех, кого могла встретить, напоролась именно на них? Это ведь невозможно!

Те самые оборотни из кафе, двое, я даже вспомнила их имена — Константин и Михаил. Вот только сейчас здесь не было Емельяна, а ведь в прошлый раз именно благодаря ему я смогла избежать изнасилования. Оборотней бы не остановила даже охрана, да и чего им, сильнейшим в этом мире, бояться?

Но Емельяна они испугались…

Я сглотнула и ускорила шаг, не оборачиваясь, чтобы узнать, где мои преследователи сейчас. Глупо? Да, но мне было до одури страшно, сердце стучало, гоня по телу кровь, в голове шумело от ужаса и усталости. Куда бежать? Мысли метались загнанными птицами, да я и сама чувствовала себя жертвой умелых охотников. Дичь, с которой немного поиграют, прежде чем пустить в расход.

Домой нельзя.

Я так спешу домой, а домой попросту нельзя. В нашем маленьком домике я буду совершенно беззащитна перед ними. Одна, без соседей вокруг, без того, кто сможет хотя бы услышать мой крик.

Тогда куда?

Я ненавидела наш городок всей душой, пусть и прожила здесь немалую часть своей жизни. Смерть родителей перечеркнула все хорошее, что здесь было. Я потеряла друзей, оказавшихся не в силах смотреть на чужое горе, родных, решивших, что сироты им не нужны. И теперь расплачиваюсь за собственную глупость. Мне не к кому пойти, не на кого рассчитывать. Это только кажется, что стоит подумать и выход обязательно отыщется. В пятом часу утра я могу ввалиться только в круглосуточный супермаркет, единственный на весь город, да через охрану вызвать полицию, которая не приедет. А все потому, что сегодня на дежурстве Сарычев, а у него новая любовница, о которой еще не успела узнать жена, и, значит, этот служитель закона сегодня у Любочки и дозвониться ему никто не сможет.

Все это отпечаталось в сознании за какие-то доли секунды, и ноги сами повернули в сторону гостиницы. Да, нелогично, но это ближайшее заведение, где я могу укрыться. До «Гармонии», того самого супермаркета, идти не меньше пятнадцати минут, а гостиница за углом, всего-то в паре минут. Если у меня будет эта пара минут…

Я совершенно упустила из вида, что те, кто меня подловил в темной подворотне, не люди. Им не нужно было за мной бежать, напрягаться, делать вещи, которые свойственны обычным уродам. Я могла бы попытаться скрыться, даже спрятаться, но от зверей в человеческом обличии с их острым нюхом и совершенным слухом… Невозможно.

И скорость.

Надежда умерла раньше, чем оформилась.

Передо мной стоял широкоплечий парень. В сумерках я не могла разглядеть его лицо, но точно знала, что он улыбается с предвкушением, точно зная, что добыче некуда бежать, она попалась в расставленный капкан, зашла сама. Добровольно.

— Миха, ты хотел пощупать ее первым? Давай, я так уж и быть, уступаю тебе право первого пользования. Детка так приятно пахнет, — оборотень, что отрезал мне путь к спасению, втянул носом воздух, — страхом. Обожаю этот запах от ублюдочных людишек.

Нестабильные? Но откуда? Их же не отпускаю без присмотра! Да и сейчас не полнолуние, чтобы у оборотней крышу сносило…

Страх стал практически осязаемым. Я едва могла дышать, отступая назад крохотными шажками. Нельзя провоцировать, и раз уж им так важны мои эмоции, то нужно попытаться сдерживать их. Не провоцировать.

Я уперлась спиной во что-то твердое и горячее, сжалась, поняв, что это мужская грудь. Тот второй подошел незаметно, и я, погруженная в свои мысли и разглядывание первого оборотня, этого не заметила. Впрочем, у меня не было и шанса, звери ходят бесшумно, этим и опасны. А кто я? Человек без выдающихся умений.

— Правильно, прижимайся, мне это нравится. От тебя исходят просто потрясающие ароматы страха и обреченности, ты бы только знала, какое это наслаждение.

— Нельзя, — прошептала я, прилагая усилия, чтобы не замечать, как его рука опускается на мою талию. Не провоцировать. — Об этом узнают, и вам будет плохо.

Это нужно было сказать, чтобы они вспомнили, что люди — это не только низшие создания природы, не идущие ни в какое сравнение с оборотнями. У нас тоже есть права, и эти твари должны их соблюдать, хотят они того или нет!

Нет, нет, нет!

Мужская рука поднялась выше, сжала грудь, не защищённую ничем, кроме тонкой ткани футболки. Наверное, оборотень мог почувствовать, как бешено стучит моё сердце под его ладонью, и это сводил с ума. Я смотрела, как тускло светятся глаза Константина, как он медленно идёт ко мне. А все для того, чтобы я прочувствовала неизбежное.

— Сладкий запах страха, — раздались у меня над ухом. — И чего ты, детка, не вырываешься? Твоя беспомощности так возбуждает…

Миха опустил вторую руку на мой живот и прижал к себе. Теперь я могла точно сказать, что он уже готов к близкому знакомству, его член упирался мне в копчик, недвусмысленно намекая на продолжение этой ночи. Удовлетворительное для него и отвратительное для меня.

— Закон, — глядя в глаза Константину, прошептала я, — закон на моей стороне.

— Не бойся, мы сделаем все по закону, — ответил он. — Ты выживешь, получишь компенсацию. Думаешь, первая?

Оборотень схватил меня за подбородок, поднимая голову повыше, огладил лицо взглядом, от которого кожа стала липкой, будто плеснули старого жира, и теперь хотелось помыться, чтобы избавиться от неприятного ощущения.

Я не была наивной дурочкой. Пусть всю старшую школу я и просидела дома, не в силах заставить себя думать о чем-то кроме учёбы, но любовные похождения и романы одноклассниц и бывших подруг были на виду. Девчонки в баре тоже себе ни в чем не отказывали, порой закрываясь в туалете с клиентами. Иногда и мне хотелось попробовать, погрузиться в мир чувственных удовольствий, но никогда я не думала, что мой первый раз будет таким. А в том, что он будет, я уже не сомневалась.

— Хватит тянуть, — вдруг сжал меня крепче Миха. — На «Корону» нельзя, Ян запалит, кровь пустит.

— Не в гостиницу же тащить?

— Давай туда, — мотнул головой в сторону заросшего парка.

Откуда-то появились силы, я рванула прочь, избавляясь от рук на своем теле. Сделала всего несколько шагов, услышала издевательский смех и упала, споткнувшись о подставленную ногу.

— Помогите! — закричала изо-всех сил, надеясь, что смогу привлечь хоть чье-то внимание.

Колени болели от удара об острые камни, я, наверное, разбила их до крови, но эта боль была пустой, не имевшей никакого значения. Горели ладони, саднила содранная кожа, но плохо мне было не от этого.

Осознание ударило быстро и четко. Мне никто не поможет. Никто не откликнется на призыв, не выглянет в окно, чтобы понять, кто кричит. Не услышит. Оборотни просто играли мной. Позволили поверить, что я могу спастись, убежать от них. Им нравятся мои эмоции, их привлекает отчаяние и искренняя надежда жертвы. Ведь даже сейчас я еще не до конца верю, что мне не выбраться.

— И нет спасителей, да? — меня вздернули вверх — больно до одури, мерзко и неприятно.

Слезы вновь потекли по щекам. В голове воцарилась какая-то обреченная пустота. Я чувствовала, что меня куда-то тащат, почти висела в руках оборотня, но даже не знала, у кого именно. Да и плевать-то, в общем, я все равно ничего не смогу сделать, силы не равны.

Под ногами захрустела прошлогодняя трава, меня уводили все дальше, но куда именно, я не видела. Мешали не только слезы, но и предрассветный сумрак. Этим ублюдкам свет не нужен, звери, что с них взять, а вот мне приходилось тяжко. Я спотыкалась, чуть не падала, удерживаемая лишь грязными лапами проклятых оборотней.

— Стой! Давай тут, что ее дальше тащить? Все равно никого рядом, — сказал Костян.

Я полетела на землю, не успев сгруппироваться. Все, что сообразила сделать, это перевернуться на спину, едва дыша. Скрытый под травой плоский камень впечатался в грудь так сильно, что теперь я могла лишь открывать рот, силясь втянуть воздух. Но возможности отдышаться мне не дали. Тяжелое мужское тело навалилось сверху, руки оказались прижаты к холодной земле. Я стиснула ноги и тут же застонала, получив по ним коленом.

— Что встал, руки ей держи. Сука, чё извиваешься? — прошипел Миха.

Попыталась закричать, ни на что особо не надеясь, но грубая ладонь, царапая губы, зажала рот. Укусить тоже не удалось, он будто знал, как правильно действовать, чтобы не пострадать.

Знал. Точно, определенно знал, делал это не раз.

— Мих, сейчас моя очередь, — недовольный голос Константина над моей головой словно добавил мне сил.

Плевать! Пока могу, буду сопротивляться.

— А тебе не плевать, какую дырку распечатывать? В жопу трахнешь, от нее не убудет.

Я дернулась сильнее, судя по шипению лежащего на мне оборотня, заехав ему туда, куда надо. Но и он в долгу не остался, треснула ткань, и от моей футболки остались лохмотья. Холодный воздух коснулся груди, грубая рука дернула лифчик, причиняя боль и оставляя синяки. Недешевый бюстгальтер сдавать позиции не хотел, но не ему сопротивляться звериной силе.

Да и я не смогла бы.

Миха раздвинул мои ноги, дернул юбку и замер. Оборотень отвлекся всего на минуту, чтобы расстегнуть свой ремень и приспустить штаны. Я все сжалась в ожидании боли. Самой сильной и страшной, которую, может, и переживу, но сломаюсь.

— Тебе понравится, детка, — расстегивая ширинку, сказал Миха. — Будешь орать и просить добавки.

— Что б ты сдох, — сипло произнесла я чужим от слез голосом.

И зажмурилась, сжимаясь и молясь, чтобы это произошло быстро.

Или я умерла.

А потом мир перевернулся.