Первая леди

Майя Максимова, 2020

Что может женщина в масштабах истории целой цивилизации? Как быть, если приходится решать за всё человечество? И так ли очевиден враг, когда на кону чуть больше, чем мировое господство?

6

Кому-то покажется, что моя семейная жизнь — набор клише из дешёвых фильмов. Спорить не буду: у меня далеко не идеальный брак, но мы с Антоном продолжаем любить друг друга. Он менеджер в достаточно крупной компании и очень спокойно относится к моей карьере. Конечно, друзья подначивали его ещё в академии, где мы познакомились, когда я училась на третьем курсе. Там я слыла неприступной крепостью. Девушкой, у которой на уме одна учёба. А мой будущий муж был обычным бабником. Правда, как правило, не имевшим у дам успеха. Тем удивительнее выглядел наш роман, возникший на фоне обоюдного увлечения французским. За пару месяцев мы настолько привязались друг к другу, что во время каникул решили оформить отношения в ЗАГСе. Родители уговаривали меня повременить со свадьбой, но я отказалась, а Элеонора Михайловна неожиданно встала на мою сторону. Денег, заработанных мной за время учёбы в школе, с лихвой хватило на двухкомнатную квартиру в Подмосковье, где мы с Антоном и провели первые годы нашей совместной жизни. Там же родилась Кира, появились уже покойный кот Бернард и всеобщий любимец — попугай-непоседа Луи. Потом мы переехали в Москву, дочь подросла, а карьеры раскидали нас по свету. Но даже теперь, через двадцать с лишним лет брака, я понимала, что обожаю своего мужа. И мне было больно от непривычного ощущения разлуки в тот самый момент, когда мир повис над пропастью.

Впрочем, все чувства отошли на задний план, едва среди техников снова началось движение.

— Передача прекращена, — сообщил один из них, и Юрий Сергеевич уставился на какие-то таблицы.

— Сигнал обрабатывается, — наконец, произнёс он. — Часа через два получим предварительные результаты.

— Ты чем-то обеспокоен? — я уловила в его словах сомнение. — Что-то не так с принятым нами сигналом?

— Всё так, — министр оторвал взгляд от проекции, — но есть ощущение, что послание прервали на полуслове. Плюс ко всему это была узконаправленная передача.

— И кто адресат? — я невольно перешла на шёпот, словно вокруг нас сидели иностранные агенты.

— Пока не знаем. Сигнал ушёл в сторону Юпитера, и только чудом Марс-37 поймал его отголоски.

— А остальные? Есть ли какая-то вероятность, что США и Китай тоже перехватили сообщение?

— Есть. Но она близка к нулю. По крайней мере, Марс-36 до сих пор не заметил ничего необычного.

— Скоро заметит, — мрачно пошутила я, однако на сердце стало немного легче. — А Кира не промах. Дала неплохой совет, который, возможно, принесёт нам большие бонусы.

Дочь покраснела, моментально забыв обиду, и только тогда я отпустила её руку.

— Итак, — Юрий Сергеевич подвёл промежуточный итог операции, — игра окончена? Объявляем о пришельцах миру?

— Стоп, — я слегка остудила его пыл. — Давай подождём, пока объект засекут другие станции.

Министр не спорил, и уже через пять минут Марс-36 передал сигнал тревоги. Поскольку к тому времени мои указания были доведены до всех собравшихся в зале управления, мне не пришлось координировать дальнейшую работу штаба. В ход пошли стандартные для таких ситуаций инструкции, а нам с генералом достались роли сторонних наблюдателей — этаких режиссёров на премьере выстраданного ими спектакля. И надо отдать должное исполнителям, они безошибочно выполнили возложенные на них задачи. В течение последующих пятнадцати минут США и Китай получили всю информацию касательно неопознанного объекта, и по их реакции на наши данные мы сделали вывод, что единственные знали о пришельце. На Марс тут же были отправлены сигналы тревоги, предписывавшие каждой из баз приготовиться к экстренной эвакуации. Конечно, это выглядело как фарс — человечество ещё не успело обзавестись укрытиями на красной планете. Всё, на что могли рассчитывать заброшенные туда учёные — это перебраться на соседнюю станцию. Таковых было три: китайская, американская и наша, где кроме русских работало четверо специалистов из Европы. Учитывая расстояния между объектами, которое исчислялось тысячами километров, сама возможность успешной переброски персонала казалась мифом, придуманным для ложного успокоения. Впрочем, пока что Марс не находился под прямой угрозой, а мы в Москве решали несколько иную задачу. Техники смоделировали процесс передачи чужаком сообщения, максимально уменьшив коридор отправленного им сигнала. Безрезультатно. Информация ушла в направлении, где по нашим данным не было никаких объектов. Когда стало ясно, что мы ни на шаг не приблизились к разгадке, я отвела генерала в сторону и уже без свидетелей поделилась мучавшими меня мыслями:

— Юра, мне страшно. Если этот корабль шлёт сигнал в пустоту, есть всего две причины, объясняющие его поведение.

Министр кивнул, но не промолвил ни слова, дав мне возможность сделать самостоятельный вывод.

— И знаешь, — продолжила я, чувствуя, как слова застревают у меня в горле, — сомнительно, что правильный вариант — сбой столь совершенного оборудования.