Жестокие игры мажоров

Майя Линн (2024)

Устраиваясь горничной с проживанием в богатом загородном доме, я и представить не могла, что столкнусь там со своими двумя одногруппниками, которые только и мечтают о том, чтобы затащить меня в постель…

Глава 5

Матвей

В какой-то момент мне кажется, что Вита послушается. Но она, как всегда, хмурит бровки и смотрит на меня так, словно я какое-то противное насекомое, не дающее ей житья.

Это бесит.

Может, поэтому она засела у меня в башке?

Звездец! Мне надо трахнуть ее и забыть!

Мне хорошо с Раей. Она моего круга, и наши отцы договорились… Но Вита…

Она как незакрытый гештальт!

— Спасибо, не хочу, — вырывает меня из мыслей девчонка. — Если у вас нет ко мне поручений касаемо уборки, я хотела бы продолжить…

— Что, так нравится отмывать лестницу? — фыркаю я. — И с каких это пор мы на «вы»? — не сразу понимаю я, как она ко мне обратилась.

— С тех самых, как я устроилась к вам работать, Матвей Александрович, — выдает эта наглая девчонка и начинает драить чертову лестницу, делая вид, что меня тут и вовсе нет.

Ну ничего, Виточка, очень скоро я тебя проучу. Будешь знать, как дерзить!

***

— Я думал, ты остыл, после того как завел отношения с Раей, — явно удивляется Птаха, когда я, набрав его и объяснив причину, прошу приехать.

— Ни хера я не остыл! Просто мне надоело с ней возиться, а теперь, когда она прямо у меня под боком, будет тупо не воспользоваться выпавшим шансом!

— Ну так себе, конечно, шанс, — фыркает друган.

— Я не понял, ты что, не хочешь? Если не хочешь, я и сам могу…

— Чего это я не хочу? Очень даже хочу! — тут же оживляется он. — Я говорю, что это будет не так просто, как ты себе представляешь.

— Может, бабла ей предложить? А что? У нее жизнь отстойная, судя по тому, что она работает то в бургерной, то горничной. Бабло ей точно не помешает.

— Ты бы еще шлюхой ей работать предложил, — ржет придурок. — Она не тот типаж. За бабло точно не согласится. Да и не в кайф мне как-то за деньги. Платить за секс такое себе удовольствие.

— Да хоть такое бы получить. Ты капец какой избирательный стал.

— Уж какой есть, к тому же это было бы слишком просто. Я хочу поиграть.

Вита

— Только мне могло так повезти! — злюсь я на свою судьбу, продолжая оттирать эту проклятую лестницу.

И надо же было мне радоваться, что с началом каникул не буду больше видеть и слышать Баринова с Соболевым.

Баринов уже нарисовался, а где он, там и второй!

Только я с моим везением могла попасть в этот чертов дом, который уже не казался мне таким распрекрасным.

Если уж эти двое в универе не давали мне прохода, то тут в доме, где Матвей хозяин… Страшно даже представить уровень их преследования!

Может, мне уволиться?

Всё равно ведь не дадут нормально работать.

А что потом? Где я еще найду такое хорошо оплачиваемое место?

Нет, уходить не вариант.

Буду пытаться быть строгой и неприступной. Пусть знают, что меня не интересуют их с другом персоны.

***

— Уберись в комнате Матвея Александровича, — ожидаемо просит меня Валерия Дмитриевна на следующий день.

— Но ведь это не моя территория, — пытаюсь я мягко возразить, чем жутко злю строгую экономку.

— Здесь я решаю, где чья территория! Твое дело — тряпкой махать, а не указывать мне на что-то! Чтобы это было в первый и в последний раз! Иначе мигом отсюда вылетишь!

Вот ведь вредная женщина! И не скажешь ей, что прекрасно знаю, по чьей команде меня направляют в комнату этого зажравшегося мажора!

Кто бы знал, как ужасно мне не хочется заходить в его комнату и наводить там порядок. Уверена, что встречу там этого богатенького мальчика, который спит и видит, как бы затащить меня в постель. И почему, спрашивается, этим двум подонкам так хочется переспать именно со мной? Девок, что ли, мало? Разве они не знают, что вся женская половина университета пускает по ним слюни. Так нет же!

Им нужны те девчонки, которые ставят их в игнор и не соглашаются на грязные условия. В них включается азарт охотника, ясно дело, работают древние инстинкты, толкающие на то, чтобы брать девушку против ее воли, особенно когда она убегает и прячется.

Чертовы мужские инстинкты! Не позволю им испортить себе жизнь!

Не успела я закончить мысленную порку мажоров, как, зайдя в комнату Матвея, увидела, кого бы вы думали? Естественно, его! Собственной персоной! Стою как дура и пялюсь на мускулистый подкачанный торс, от которого не могу отвести глаза. Он как нарисован на холсте. Четкими линиями кисти, со всеми нужными тенями, еще и маслом залит. Лоснится. Сглатываю то ли от волнения, то ли от бог знает чего еще, глядя, как он стоит возле зеркальной стены в одних только тесных боксерах и без особого напряжения качает бицепс.

— А, Вита Дольче-Вита, привет! — опускает руку и оборачивается ко мне.

«Придурок», — думаю про себя и продолжаю стоять в дверях. Дурацкое прозвище из его рта звучит как издевка. Какая там дольче вита? Исходя из последних событий, моя жизнь скорее горькая, чем сладкая.

— Извини! Я вернусь, когда тебя тут не будет.

Не успеваю прошмыгнуть наружу, как Матвей кричит мне в спину:

— А ну стой!

В его голосе угроза, и я в удивлении оборачиваюсь.

— Ты же убираться пришла?

Кивок.

— Так давай убирайся, я отвлекать не буду. По крайней мере постараюсь, — даже не скрывает ухмылки, от которой чуть не трескается его красивое лицо. Зубы такие же белые, как унитаз, который я чистила вчера. Такие мажоры, как он, тщательно следят за своим лицом и телом, и средства у них есть, чтобы с ног до головы обеспечить себе идеальный интерфейс.

«Да уж конечно! — продолжаю возмущаться про себя. — Не будет он мешать. Будет, и еще как!»

Немного поразмыслив, всё же захожу в комнату, ведь приказ мне отдан, а то, что хозяин комнаты в ней находится, никак не должно отсрочить уборку.

Матвей падает на кровать, которая пружинит под его весом, и берет в руки телефон, включает музыку.

— Это чтобы тебе не было скучно, — комментирует свои действия.

— Мне совсем не скучно, — бурчу под нос, протирая широкий подоконник.

Решила начать с него и двигаться слева-направо. Больше всего меня беспокоит зеркальная стена. Для ее очистки придется брать специальное моющее средство, особую сухую тряпку и в придачу — стремянку. Ведь как иначе я достану до самого верха?

— Так как ты докатилась до жизни такой? — снова несется в мою сторону оскорбление.

Ну а то как же? Он не мог обойтись без того, чтобы меня унизить.

— Послушай, — резко оборачиваюсь и сжимаю со злостью тряпку в руке, будто это мое оружие, которым могу запульнуть по наглой мажорской роже, — ты обещал не доставать меня.

Приподнимает бровь, уголок рта дергается в усмешке.

— Как обещал, так и разобещал.

— Так ты не хозяин своим словам? — делаю укол и снова оборачиваюсь к окну, протирая бра, расположенные по бокам от него.

Для этого приходится встать на мыски. Уверена, Баринов так и шарит по моей заднице жадными глазами. Он из тех, кто никогда не упустит шанса поглазеть или поиздеваться надо мной. Надо же! Я докатилась до жизни такой! Извините, не все родились с золотой ложкой в зубах. Кому-то приходится выгрызать себе кусок нормальной жизни…

— Да ладно, че ты такая злая? — ржет как конь. — Не злись, Долька, на такие мелочи, а то я подумаю, что тебя мало трахают. Нетраханные обычно очень злые.

— Во-первых, я тебе не Долька, что за тупое прозвище? А во-вторых, оставь свои выводы о сексуальной жизни при себе, — морожу его взглядом и иду к тумбе, чтобы ее протереть.

По странной тишине понимаю, что Баринов едва сдерживает смех, а когда открываю первый ящик тумбы, чтобы протереть его изнутри, понимаю, в чем причина.