Ангел для двух боссов

Майя Линн, 2022

Устроившись на работу секретаршей, Надя и предположить не могла, что станет объектом охоты двух несносных боссов…

Глава 3

Надя

— Надя! — тут же орет мать, стоит мне войти. — Тебя только за смертью посылать! Купила пива? Голова сейчас лопнет!

Она стоит, опираясь рукой на стол, еще не совсем протрезвевшая после вчерашнего застолья. А я дрожу от произошедшего со мной ужаса, готовая расплакаться. За что мне это? Чем я спровоцировала этого похотливого козла? Ведь всего лишь проявила вежливость! Между ног противно мокро, когда я иду вдоль шкафа, что загораживает всю комнату от входа, и поворачиваю к холодильнику по скрипучим доскам пола.

В нашей комнате жутко тесно. Две узкие кровати по бокам, шкаф-загородка у входа, старый бабушкин шкаф у стены, развернутый на одну сторону стол-книжка и рядом с ним табуретка и шаткий стул. Морщусь от вида пустой бутылки, стоящей на столе, обветренные бутерброды со шпротами киснут и распространяют неприятный запах.

Убрав продукты в холодильник, хлеб в хлебницу, стоящую на нем, и остальное в навесной шкафчик, щелкаю по кнопке чайника, чтобы заварить маме крепкий чай.

— Мам, какое пиво с утра? — увещеваю мягко, хоть и знаю, что она не услышит мой посыл. Сколько всего уже сказано и сделано, но ничего не может ее вырвать из лап жестокого недуга, от которого нет никакой таблетки, тем более если человек не признает его и не думает, что ему нужно бороться.

Глаза наливаются красным от злости, она недовольно стискивает сухие, обескровленные губы, которые раньше были красивыми, полными, яркими. Мама была очень привлекательной женщиной, а теперь ее одутловатое лицо сразу же скажет любому, что она алкоголичка.

— Матери плохо, — ударяет себя кулаком по груди, — мне весь день от головной боли мучиться, потому что дочка так сказала? Яйца решили курицу поучить?

Когда смотрю на нее, жалость борется во мне с брезгливостью и бессильной злостью. Ведь я неспособна на нее повлиять.

— Я могу дать тебе таблетку, — подхватив со стола бутерброд и пустую бутылку водки, хочу убрать, но мать не дает, хватает бутерброд и вгрызается в него желтыми зубами.

— Выкинуть хотела? Богатая стала, как на работу устроилась? А матери опохмел купить пожалела? Сама таблетки пей свои, а я знаю, как здоровье поправить.

Громко топая, идет на выход из комнаты, а потом я слышу, как она стучит в дверь соседа, дяди Толи, сухого пятидесятилетнего мужичка, с которым она часто бухает. «А что, удобно, — думаю со злостью, запихивая бутылку в мусорку, — не надо далеко ходить за собутыльником!»

— Толь, — слышу глухой мамин голос из-за приоткрытой двери, — пусти!

Дверь долго не открывается, я уже думаю вздохнуть с облегчением, радуясь, что соседа нет дома, но потом пропивоха открывает ее и что-то невнятно говорит матери. Напрягаю слух и подхожу, чтобы понять, что намечается. А ясно что. Очередная попойка. Мама шелестит купюрами, видимо доставая из старого затертого халата деньги.

— Толька, добавь и купи нам полечиться.

Ворчащий сосед идет на выход из квартиры, а мама возвращается в комнату.

— Ты мать хоть покормишь? — грузно садится за стол, рукой скидывая на пол крошки и расправляя потертую рваную клеенку неопределенного цвета. Облупленный лак на ногтях дополняет картину общей убогости.

— Есть суп, — вздыхаю и достаю кастрюлю, собираясь пойти на кухню и погреть маме порцию.

— Картошки пожарь, — бросает она, заглядывая со своего места в нутро холодильника, — колбасы нам на закусь нарежь. Позаботься о матери-то, ленивица. Я дядь Толю отправила до ларька.

— Ну мама! — со злостью поставив кастрюлю на стол, пытаюсь ее образумить. — Я думала, ты сегодня не будешь пить. Вчера же…

— Это ты что? Решила мне указывать? — ярится она, вылупив на меня злые глаза. — Пожалела маме лекарство? Ушла — и с концами. Я тебя час ждала, думала, банку пива купишь. Ты в другой город за продуктами ходила?

— Я не говорила, что принесу выпивку, — пытаюсь оправдаться, хоть это всё и бессмысленно, всё всегда бессмысленно.

Сосед-алкаш вернется с бутылкой водки, и они будут жбанить, пока не упадут спать.

А мне что, смотреть на них? То еще удовольствие. Пьяные разговоры, мамины тычки, сальные взгляды дяди Толи…

— Я пойду к Саше, — решительно подхватываю сумку и всовываю ноги в кроссовки. Лучше уж у него, чем дома с пьяной матерью, которая ничего не видит кроме бутылки.

— Иди-иди, не мозоль глаза, правильная она, учить она меня будет, неблагодарная, всю жизнь на нее положила, а она матери пожалела пузырь… — летит мне вслед бормотание, от которого просто сбегаю, захлопнув дверь.

Слава

Маленькая сучка! Из-за этой дряни я всё воскресенье провожу, вколачивая в бывшую невесту член! Только Леся могла довести меня до такого состояния в прошлом, и только на ней я мог отыграться за то, что сотворила маленькая идиотка, не понимающая своего счастья!

Я ведь уже чувствовал, как начала сокращаться ее тугая киска! Но дрянь, вместо того чтобы расслабиться и словить кайф, ударила меня и в очередной раз удрала, пригрозив ментовкой!

— Слава, не так сильно! — возвращает меня в настоящее писк шлюхи, на которой я чуть было не женился.

— Расслабь булки, и не будет сильно! — со всей дури шлепаю ее по заду, взбешенный тем, что вообще цацкаюсь с ней. Нахер было к ней ехать?! Сука словно чуяла мое состояние, позвонив сразу после того, как Надежда удрала сверкая пятками.

— У-у-у-у… — воет сучка подо мной, принимая моего гиганта в свой зад.

— Не вой! — очередной шлепок и движение бедрами вперед. Нехер щадить эту суку! — Под Володей же не выла! — припоминаю в очередной раз, в какой именно момент застал их с другом. — С удовольствием ему подмахивала, когда он лишил твою попку девственности, что ты берегла для нашей брачной ночи, — издевательски тяну я, наяривая ее тугой зад, который с трудом пропускает меня сквозь сжатое колечко. Шлюха не ожидала, что я приму ее приглашение и приеду, вот и не успела подготовиться. Мне же лучше. Намного кайфовее работать в тугом неразработанном очке, чем гонять в дупле, что растянула пробка.

— Я же извинила-а-ась… — всхлипывает она, пытаясь увернуться, за что зарабатывает очередной шлепок. — Ой!.. Сколько еще ты будешь мне это припоминать? Когда уже забудешь и простишь?

— Твой зад не стоит того, чтобы прощать, — усмехаюсь я, крепко держа ее за бедра и впечатывая в свой пах. — Шлюха никогда не станет моей женой, Лесечка, — издевательски тяну я, прикрывая глаза и представляя, как точно так же деру в зад маленькую хорошенькую Надежду. — А теперь прикрой рот и не мешай мне.

— А-а-а-ах! С… с чем не мешать? — продолжает вякать тупая овца. Сейчас я просто не могу поверить в то, что когда-то собирался жениться на ней. Любил ее. Сейчас тошно от одних мыслей о том, каким слюнявым ослом я был. Спасибо Вовке, что раскрыл мне глаза на эту шлюху. — Славочка, ну прости-и-и… Я больше не буду!

— Конечно не будешь, Володя и не взглянет на тебя, — усмехаюсь я. — А теперь заткнись и почисти меня после своей грязной задницы, — специально унижаю я, прекрасно зная, что она молча стерпит и это. Я даже не замечаю, как кончаю, настолько мне всё равно. И даже когда она покорно разворачивается и ползет ко мне, беря член в рот, остаюсь безразличным.

Кажется, злость к бывшей невесте, которую я два года выбивал из себя, наконец иссякла, не оставив после себя ничего кроме пустоты, что довольно странно, учитывая то, с какой злостью я драл ее еще месяц назад, злясь и переживая заново то, как застал их с Володей в собственной квартире, куда привела его эта сука.

Одеваюсь, наблюдая за тем, как бывшая суетливо накидывает на себя тонкий шелковый халат. Стягивает на своих обвисших сиськах и спешит ко мне.

— Слав, ты что, не останешься?

— Что я тут забыл?

— Я думала, мы посидим, выпьем вина, — воровато смотрит, из ее глаз никогда не уходит вина, но щенячьими взглядами меня не пронять.

— Мне насрать, что ты там думала, — обрываю ее поползновения, идя в прихожую. Она чешет за мной, будет нагнетать, отвечаю.

— Ты еще придешь?

Да она, бля, достала. Вообще нет гордости у бабы? Дешевка.

— Надо будет, приду.

— Но я могу отсутствовать, у меня дела, давай лучше договоримся, — пытается, сука, набить себе цену, но я все ее приемы тупые давно выучил.

— Тогда найду другую, — жму плечами, мне и правда похер, если одна дырка заменит другую.

— Ты врешь себе, Славочка, — подступает ближе и старается выглядеть соблазнительно, — ты же пришел ко мне, именно ко мне. Нам было хорошо вместе.

— Не льсти себе, Леся, просто другие были заняты.

Закончив унылый разговор, ухожу не прощаясь, в голове мало мыслей, но все они об одной строптивой дуре, которая не стоит той возни, что я насчет нее затеял. Еще и яхту продул. Но хрен там с ним. Всё равно без дела стоит. Минутное удовольствие может мне обеспечить любая, а кайфоломщицы, которые ломаются для вида, пусть идут на хер.

Надя

Влетаю в офис с опозданием ровно на пять минут и, как назло, сразу же сталкиваюсь со своим ночным кошмаром. Именно из-за Вячеслава я не могла вчера заснуть, вследствие чего и проспала сегодня, по итогу впервые опоздав на работу.

Этот наглый зам всю ночь мучал меня своими бесстыжими действиями. Сначала сны повторяли то, что произошло в его машине, а потом переместились в офис, где он делал всевозможные непотребства с моим телом прямо на моем рабочем столе!

Вот как после такого заснуть? Мне ведь никогда такое не снилось! Я вообще считала себя чуть ли не фригидной, ведь мне никогда не нравился секс. Не то чтобы я пробовала, но даже мысли о том, что произойдет в нашу брачную ночь с Сашей, вызывали скорее беспокойство, чем волнение, которое должно охватывать любую девушку.

— О, а я думал, ты решила уволиться, — язвит гад, преграждая мне путь в приемную.

— Если бы мне не нужна была эта работа, ноги бы моей тут не было! — выплевываю я то, что терзает меня. И плевать, что разговариваю с ним слишком дерзко и нарушаю субординацию!

Я все выходные провела в раздумьях. Всё во мне протестовало, просило наплевать на всё и уволиться, но рациональная часть меня понимала, что я больше не найду такое высокооплачиваемое место. Вакансия личной помощницы генерального на дороге не валяется. Да и кто будет платить такие деньги? И от дома не так уж далеко, даже с ветки метро не надо переходить…

Нет! Гордость гордостью, но работа мне нужна. Это мой единственный шанс накопить денег и хоть чего-то добиться. После субботнего вечера, когда Саша полез ко мне с поцелуями, я уже начала сомневаться, что смогу выйти за него замуж, ведь даже приставания противного зама были намного приятнее…

Это заставляет задуматься. Если бы у меня был выбор, я бы ни за что не вышла замуж за человека, который ничего во мне не вызывает, но что поделать, если я готова использовать любую возможность сбежать от матери-алкашки…

— Бедная девочка, — цокает он языком, возвращая меня в настоящее.

— Оставьте меня в покое! В последний раз говорю! — твердо требую я.

— Да нужна ты мне, кайфоломщица, — пренебрежительно фыркает Вячеслав. — Больно дорого удовольствие, — отпускает он непонятный мне комментарий и уходит, без стука входя в кабинет моего начальника.

— А я никому не нужна, — вздыхаю я, прикрывая глаза, чтобы не расплакаться. И так настроение было ужасным после утренних криков матери, а теперь еще и это. — Хватит! Пора работать, — даю себе установку и сажусь за свой рабочий стол. День только начинается.

***

— Я вас подвезу, — выходит из своего кабинета Владимир Алексеевич. Босс, как всегда, строг и немногословен.

— Нет, что вы! Я прекрасно…

— Никаких нет, Надежда. Из-за меня вы задержались допоздна, так что я вас подвезу. Дополнительные часы также будут оплачены, — отметает он все мои возражения. Холодный взгляд его голубых глаз действует гипнотически, и всё, что я могу, это молча кивнуть.

Сегодня он действительно задержал меня. Пришлось срочно перекраивать всё его расписание, которое было составлено на месяц вперед.

— Спасибо, — тихо благодарю я начальника, как всегда тушуясь в его присутствии. Я словно снова оказывалась в школе перед строгим директором.

— Идемте, — кивает он мне на выход, и я, быстро выключив компьютер, выхожу из-за стола. Мы направляемся к лифту и спускаемся на нулевой этаж на парковку. И именно там я понимаю, что в спешке не взяла свою сумочку! Вот ведь Маша-растеряша!

— Владимир Алексеевич… — блею я, стоя как истукан у открывшихся дверей лифта. Босс уже вышел из него и выжидает, смотря на меня как на последнюю дурочку.

— В чем дело, Надежда? — устало вздыхает мужчина, смотря так, словно перед ним неразумное дитя.

— Я сумочку забыла… — вжимаю я голову в плечи.

— Ну так поднимайтесь обратно и заберите, мою машину вы знаете, жду вас.

Торопливо возвращаюсь в офис, кляня на чем свет свою забывчивость. Как можно забыть собственную сумку?! Ведь там деньги, телефон, ключи от квартиры, магнитный пропуск, в конце концов. У нас в офисе строгий учет рабочего времени, и я должна прикладывать пропуск к считывателю при входе и выходе.

Задумавшись о том, не забыла ли я чего еще, спускаюсь на лифте и спешу на парковку, опасаясь, что Владимир Алексеевич уже заждался и нервничает. Он меня, конечно, не уволит за эту мелкую оплошность, но перфекционист, живущий во мне, ругает даже за такую мелочь.

Высматриваю машину босса среди ровных рядов автомобилей, припаркованных в прохладном длинном помещении. Здесь скудное освещение, оно не позволяет видеть далеко вперед. То, что находится вдали, утопает в тенях. И поэтому сперва я слышу только шум. Торможу, напрягая слух и опасаясь двигаться вперед. Там что-то происходит. Какая-то возня, шум, вскрики. Боже мой! Я не знаю, что делать, босса нет рядом, и что-то мне подсказывает, что он именно там, откуда доносится шум.

Больше не могу выносить неопределенности. Бегу туда, и моим глазам предстает страшная картина. Четыре мордоворота пинают дергающееся тело на асфальте! По одежде узнаю Владимира Алексеевича. Какие-то бандиты бьют моего босса! По венам разливается страх. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Кроме нас на этой парковке никого нет. Никто не спешит на помощь. Я абсолютна беззащитна и ничем не могу помочь своему боссу. Что я, мелкая пигалица, могу сделать против огромных накачанных амбалов, один вид которых приводит в ужас?!

Оглядываюсь по сторонам, бешено вращая головой, зажимаю рот рукой и трясусь от неконтролируемой дрожи, а из горла вырывается истошный визг, который не вышло сдержать. Мужчины замирают, перестают бить босса, а он продолжает лежать на земле, и меня окатывает новая волна страха — боже, неужели он умер?! Они его убили? А что теперь? Они повернулись ко мне и глазами убийц смотрят на меня!

Бросаюсь к выходу из парковки, пытаюсь сбежать, и вдруг озаряет спасительная мысль. Ведь у входа есть тревожная кнопка вызова охраны. Дернувшись вперед с сумасшедшей для себя скоростью, луплю рукой по красной кнопке и резко поворачиваюсь к бандитам.

— Я вызвала охрану!

— Тебе конец, — угрожающе рычит один из них, лысый качок в кожаной куртке, что трещит по швам на его мощном торсе.

— Она нас запомнила, Герыч, — кивает ему второй мужик, тоже лысый и с бычьей шеей.

— Надо линять, парни, — кивает в сторону третий, который здесь, кажется, отвечает за разум.

Секунда — и мужчины исчезают из вида, напоследок окинув меня грозными взглядами. В них я вижу обещание собственной смерти. Прислоняюсь к стене и чуть не сползаю вниз от облегчения. Спаслась.

— Что происходит? — окликают меня двое рослых охранников, спустившихся сверху.

— Там, — показываю вялой рукой в сторону направления, куда убежали бандиты, а сама понимаю, что надо позаботиться о боссе. Вызвать скорую, оказать ему первую медицинскую помощь. Быстро перемещаюсь до него, падаю на колени, окликаю. Он не отзывается, только тихо стонет, и я рада этому звуку, ведь значит, он жив.

— Пожалуйста, не шевелитесь, вам лучше не двигаться, сейчас приедет скорая, — уговариваю его, положив под голову руку и, не отдавая отчета своим действиям, гладя его по влажным от крови волосам.