Ангел для двух боссов

Майя Линн (2022)

Устроившись на работу секретаршей, Надя и предположить не могла, что станет объектом охоты двух несносных боссов…

Глава 3

Надя

— Надя! — тут же орет мать, стоит мне войти. — Тебя только за смертью посылать! Купила пива? Голова сейчас лопнет!

Она стоит, опираясь рукой на стол, еще не совсем протрезвевшая после вчерашнего застолья. А я дрожу от произошедшего со мной ужаса, готовая расплакаться. За что мне это? Чем я спровоцировала этого похотливого козла? Ведь всего лишь проявила вежливость! Между ног противно мокро, когда я иду вдоль шкафа, что загораживает всю комнату от входа, и поворачиваю к холодильнику по скрипучим доскам пола.

В нашей комнате жутко тесно. Две узкие кровати по бокам, шкаф-загородка у входа, старый бабушкин шкаф у стены, развернутый на одну сторону стол-книжка и рядом с ним табуретка и шаткий стул. Морщусь от вида пустой бутылки, стоящей на столе, обветренные бутерброды со шпротами киснут и распространяют неприятный запах.

Убрав продукты в холодильник, хлеб в хлебницу, стоящую на нем, и остальное в навесной шкафчик, щелкаю по кнопке чайника, чтобы заварить маме крепкий чай.

— Мам, какое пиво с утра? — увещеваю мягко, хоть и знаю, что она не услышит мой посыл. Сколько всего уже сказано и сделано, но ничего не может ее вырвать из лап жестокого недуга, от которого нет никакой таблетки, тем более если человек не признает его и не думает, что ему нужно бороться.

Глаза наливаются красным от злости, она недовольно стискивает сухие, обескровленные губы, которые раньше были красивыми, полными, яркими. Мама была очень привлекательной женщиной, а теперь ее одутловатое лицо сразу же скажет любому, что она алкоголичка.

— Матери плохо, — ударяет себя кулаком по груди, — мне весь день от головной боли мучиться, потому что дочка так сказала? Яйца решили курицу поучить?

Когда смотрю на нее, жалость борется во мне с брезгливостью и бессильной злостью. Ведь я неспособна на нее повлиять.

— Я могу дать тебе таблетку, — подхватив со стола бутерброд и пустую бутылку водки, хочу убрать, но мать не дает, хватает бутерброд и вгрызается в него желтыми зубами.

— Выкинуть хотела? Богатая стала, как на работу устроилась? А матери опохмел купить пожалела? Сама таблетки пей свои, а я знаю, как здоровье поправить.

Громко топая, идет на выход из комнаты, а потом я слышу, как она стучит в дверь соседа, дяди Толи, сухого пятидесятилетнего мужичка, с которым она часто бухает. «А что, удобно, — думаю со злостью, запихивая бутылку в мусорку, — не надо далеко ходить за собутыльником!»

— Толь, — слышу глухой мамин голос из-за приоткрытой двери, — пусти!

Дверь долго не открывается, я уже думаю вздохнуть с облегчением, радуясь, что соседа нет дома, но потом пропивоха открывает ее и что-то невнятно говорит матери. Напрягаю слух и подхожу, чтобы понять, что намечается. А ясно что. Очередная попойка. Мама шелестит купюрами, видимо доставая из старого затертого халата деньги.

— Толька, добавь и купи нам полечиться.

Ворчащий сосед идет на выход из квартиры, а мама возвращается в комнату.

— Ты мать хоть покормишь? — грузно садится за стол, рукой скидывая на пол крошки и расправляя потертую рваную клеенку неопределенного цвета. Облупленный лак на ногтях дополняет картину общей убогости.

— Есть суп, — вздыхаю и достаю кастрюлю, собираясь пойти на кухню и погреть маме порцию.

— Картошки пожарь, — бросает она, заглядывая со своего места в нутро холодильника, — колбасы нам на закусь нарежь. Позаботься о матери-то, ленивица. Я дядь Толю отправила до ларька.

— Ну мама! — со злостью поставив кастрюлю на стол, пытаюсь ее образумить. — Я думала, ты сегодня не будешь пить. Вчера же…

— Это ты что? Решила мне указывать? — ярится она, вылупив на меня злые глаза. — Пожалела маме лекарство? Ушла — и с концами. Я тебя час ждала, думала, банку пива купишь. Ты в другой город за продуктами ходила?

— Я не говорила, что принесу выпивку, — пытаюсь оправдаться, хоть это всё и бессмысленно, всё всегда бессмысленно.

Сосед-алкаш вернется с бутылкой водки, и они будут жбанить, пока не упадут спать.

А мне что, смотреть на них? То еще удовольствие. Пьяные разговоры, мамины тычки, сальные взгляды дяди Толи…

— Я пойду к Саше, — решительно подхватываю сумку и всовываю ноги в кроссовки. Лучше уж у него, чем дома с пьяной матерью, которая ничего не видит кроме бутылки.

— Иди-иди, не мозоль глаза, правильная она, учить она меня будет, неблагодарная, всю жизнь на нее положила, а она матери пожалела пузырь… — летит мне вслед бормотание, от которого просто сбегаю, захлопнув дверь.

Слава

Маленькая сучка! Из-за этой дряни я всё воскресенье провожу, вколачивая в бывшую невесту член! Только Леся могла довести меня до такого состояния в прошлом, и только на ней я мог отыграться за то, что сотворила маленькая идиотка, не понимающая своего счастья!

Я ведь уже чувствовал, как начала сокращаться ее тугая киска! Но дрянь, вместо того чтобы расслабиться и словить кайф, ударила меня и в очередной раз удрала, пригрозив ментовкой!

— Слава, не так сильно! — возвращает меня в настоящее писк шлюхи, на которой я чуть было не женился.

— Расслабь булки, и не будет сильно! — со всей дури шлепаю ее по заду, взбешенный тем, что вообще цацкаюсь с ней. Нахер было к ней ехать?! Сука словно чуяла мое состояние, позвонив сразу после того, как Надежда удрала сверкая пятками.

— У-у-у-у… — воет сучка подо мной, принимая моего гиганта в свой зад.

— Не вой! — очередной шлепок и движение бедрами вперед. Нехер щадить эту суку! — Под Володей же не выла! — припоминаю в очередной раз, в какой именно момент застал их с другом. — С удовольствием ему подмахивала, когда он лишил твою попку девственности, что ты берегла для нашей брачной ночи, — издевательски тяну я, наяривая ее тугой зад, который с трудом пропускает меня сквозь сжатое колечко. Шлюха не ожидала, что я приму ее приглашение и приеду, вот и не успела подготовиться. Мне же лучше. Намного кайфовее работать в тугом неразработанном очке, чем гонять в дупле, что растянула пробка.

— Я же извинила-а-ась… — всхлипывает она, пытаясь увернуться, за что зарабатывает очередной шлепок. — Ой!.. Сколько еще ты будешь мне это припоминать? Когда уже забудешь и простишь?

— Твой зад не стоит того, чтобы прощать, — усмехаюсь я, крепко держа ее за бедра и впечатывая в свой пах. — Шлюха никогда не станет моей женой, Лесечка, — издевательски тяну я, прикрывая глаза и представляя, как точно так же деру в зад маленькую хорошенькую Надежду. — А теперь прикрой рот и не мешай мне.

— А-а-а-ах! С… с чем не мешать? — продолжает вякать тупая овца. Сейчас я просто не могу поверить в то, что когда-то собирался жениться на ней. Любил ее. Сейчас тошно от одних мыслей о том, каким слюнявым ослом я был. Спасибо Вовке, что раскрыл мне глаза на эту шлюху. — Славочка, ну прости-и-и… Я больше не буду!

— Конечно не будешь, Володя и не взглянет на тебя, — усмехаюсь я. — А теперь заткнись и почисти меня после своей грязной задницы, — специально унижаю я, прекрасно зная, что она молча стерпит и это. Я даже не замечаю, как кончаю, настолько мне всё равно. И даже когда она покорно разворачивается и ползет ко мне, беря член в рот, остаюсь безразличным.

Кажется, злость к бывшей невесте, которую я два года выбивал из себя, наконец иссякла, не оставив после себя ничего кроме пустоты, что довольно странно, учитывая то, с какой злостью я драл ее еще месяц назад, злясь и переживая заново то, как застал их с Володей в собственной квартире, куда привела его эта сука.

Одеваюсь, наблюдая за тем, как бывшая суетливо накидывает на себя тонкий шелковый халат. Стягивает на своих обвисших сиськах и спешит ко мне.

— Слав, ты что, не останешься?

— Что я тут забыл?

— Я думала, мы посидим, выпьем вина, — воровато смотрит, из ее глаз никогда не уходит вина, но щенячьими взглядами меня не пронять.

— Мне насрать, что ты там думала, — обрываю ее поползновения, идя в прихожую. Она чешет за мной, будет нагнетать, отвечаю.

— Ты еще придешь?

Да она, бля, достала. Вообще нет гордости у бабы? Дешевка.

— Надо будет, приду.

— Но я могу отсутствовать, у меня дела, давай лучше договоримся, — пытается, сука, набить себе цену, но я все ее приемы тупые давно выучил.

— Тогда найду другую, — жму плечами, мне и правда похер, если одна дырка заменит другую.

— Ты врешь себе, Славочка, — подступает ближе и старается выглядеть соблазнительно, — ты же пришел ко мне, именно ко мне. Нам было хорошо вместе.

— Не льсти себе, Леся, просто другие были заняты.

Закончив унылый разговор, ухожу не прощаясь, в голове мало мыслей, но все они об одной строптивой дуре, которая не стоит той возни, что я насчет нее затеял. Еще и яхту продул. Но хрен там с ним. Всё равно без дела стоит. Минутное удовольствие может мне обеспечить любая, а кайфоломщицы, которые ломаются для вида, пусть идут на хер.

Конец ознакомительного фрагмента.