Вердана. Книга 3

Майя Игоревна Малиновская

Главной героине выпадает шанс лучше узнать свою природу и поставить над собой рискованный эксперимент – стать другой личностью. Трудное решение оборачивается неожиданным для нее потоком событий от комичных до опасных в условиях далеких от реалий ее прошлого и будущего. (Продолжение дилогии Будущее Эл/Пленники Уэст)

Глава 4 Непростое решение

Торну пришлось ждать обещанного появления Эл. Эйсмут ошибся.

Эл пришла час спустя. Капитан опасался, что Виктория перевербует Эл обратно в Космофлот. Шаткое психологическое состояние девушки беспокоило его больше, чем провал операции, который она устроила. Эйсмут оставил Эл и Викторию наедине, поэтому Торну осталось только догадываться о последствиях их беседы.

Эл вошла в главную рубку управления крейсером и остановилась в широком проеме шлюза.

— Мне нужна аудиенция, капитан. У вас найдется для меня немного времени? — обратилась она к Торну.

— Больше, чем ты думаешь, — ответил капитан, подошел, взял Эл под руку и быстро увел ее подальше от любопытных подчиненных.

Он пригласил Эл в личный кабинет, усадил, посмотрел на нее внимательно. Как изменилась. Нет больше растерянного, блуждающего взгляда. Она выглядела сосредоточенной, немного бледной и очевидно решительной.

— Может прежде тебе отдохнуть? Здесь тебя не потревожат. Торопиться некуда, — предложил Торн.

— Как раз есть куда. Я принимаю ваше предложение, — сказала Эл. — Если еще не поздно.

— Должен тебя огорчить. Время упущено. Раньше его было мало, а теперь нет совсем. Ты отдохнешь, и мы поговорим о твоем будущем.

— Я знаю свое будущее: либо я выполняю эту задачу, либо теряю память. Не так ли?

— Отнюдь. Я могу найти тебе иное назначение. Более интересное, чем рисковать.

— А если я откажусь?

— Ты не можешь диктовать мне условия. Я здесь капитан.

— Могу, — уверено заявила Эл, всем видом давая понять, что решение окончательное. — Не ближний свет тащить меня из прошлого. Вы должны были сказать мне еще тогда, на нашей встрече, признаться в чем дело. Я чувствовала недоговоренность. Виктория объяснила то, что утаили вы. Вам нужен не просто человек для высадки и поисков, а прототип для преобразования. Вы не успеете подготовить кого-то еще, земляне ищут его по своей схеме и вам не подчиняются. У Земли и У Галактиса слишком разняться взгляды на работу этого наблюдателя. Тут Виктория опустила подробности. Пока я не спасатель, а союзник, следовательно, возможен добровольный договор между вами и мной. Здесь задействованы дипломатические каналы. Я независима. Это всех устроит.

— Виктория, — повторил Торн. — Ловка.

— У нее есть предложение. Она не хочет, чтобы Ахши вернули на Землю, а говоря земным языком — Виктора Орсеньева, ее брата. Галактис не хочет его выдавать, но спасать вроде бы обязаны обе стороны. Погибший наблюдатель — это повод обвинять друг друга.

Торн усмехнулся.

— Вот как? — Торн посмотрел на Эл немного свысока. — Эл, у меня появилось ощущение, что ты стала центром очередной интриги. Ты позволишь пригласить сюда Викторию?

— Ваше право, — Эл вздохнула. — Так даже лучше, мне не придется оправдываться за сговор.

— А я тебя не подозреваю, — сообщил Торн.

Он вызвал Викторию и вежливо попросил прийти.

— А пока, — сказала Эл, когда он снова обратил на нее внимание, — хочу извиниться за свое малодушие.

— Мне нравиться, что ты передумала. В любом случае, ты всегда найдешь Эйсмута, он постоянный член экипажа.

Эл кивнула. Торн был доволен ее решением, не скрыл улыбки.

Вскоре появилась Виктория. Держалась она совсем иначе, чем с Эл — гордо. Она сдержано поприветствовала Торна. Капитан мгновенно стал серьезным и суровым.

— Я услышал о странных переменах в вашем подходе к делу и жажду объяснений, — сказал Торн строго.

Виктория посмотрела на Эл с удивлением, потом перевела взгляд на Торна. Эл увидела, как она ненадолго задумалась, снова посмотрела на нее.

— Ясно, — выдохнула она. — Значит, я угадала. Достойный конкурент моим людям — она? — Виктория указала пальцами на Эл.

— И на этом основании вы затеяли интригу за моей спиной. Эл здесь по моему приглашению, не удивительно, что я узнал о вашем разговоре от нее, — в том же тоне продолжал Торн.

Дружелюбия между ними не было. Эл впервые наблюдала, как обычно великодушный и спокойный Торн изменится в присутствии этой женщины. Он прямо и требовательно смотрел ей в глаза. Ресницы Виктории вздрагивали от напряжения. Выдержать дуэль взглядов она не могла и отвела свой взгляд в сторону Эл, словно прося о помощи.

— Значит, вы знаете, — сказала она, не глядя на Торна. — Тем лучше.

— Да, я знал, что он ваш брат, — сообщил Торн, отчего Виктория вздрогнула. — Но речь не о ваших связях. Тут я могу понять вашу щепетильность. Перед нами Эл, человек, жизнью которого вы решили рискнуть ради собственных интересов. А как же ваше служебное положение? Люди, которые вам подчиняются и верят? Наблюдатели, которых готовили вы? Чего вы добивались?

Виктория посмотрела на Торна тем же взглядом, каким смотрела на Эл в галерее. Она не скрыла своих истинных чувств.

— Главное, что я нашла лучший способ его спасти. У меня есть план, и пусть я иду против приказов, которые мне дали на Земле, я готова пожертвовать своей репутацией.

— Ваша репутация не пострадает, потому что Эл никуда не летит, — заявил Торн. — Это мое решение.

Глаза Виктории забегали. Эл решила, что она сейчас сорвется, как при их знакомстве и пришла ей на помощь.

— Черт побери! Это неправильное решение, капитан! — резко произнесла Эл. — Я не поверю, что время упущено безвозвратно. Катаклизм — явление не мгновенное. И ажиотажа на этом корабле не ощущается. Идет нормальный процесс подготовки. Ситуация не выглядит критической. Не так ли?

Виктория уверенно кивнула ей.

Эл продолжала:

— Причем тут ваши разногласия и политика, если речь идет о жизни человека! Это же простое решение. Вы его туда послали, сообща или врозь — это уже не важно, я берусь его вытащить. Так в чем дело?

— Замолчи, Эл! — резко сказал Торн.

Эл впервые увидела яркую эмоцию на его лице.

— Я здесь капитан, я знаю больше. Ты не имеешь представления, о чем говоришь.

— Я знаю, что говорю! — в ответ заявила Эл. — Иначе вы не рискнули бы позвать меня. У вас есть шанс удержать меня на борту, и я не спрашиваю, какова истинная причина. Не спрошу, если вам так будет удобно. Я знаю законы, они везде одинаковые. Вы пригласили меня. Я не спасатель, а наемник, — она подчеркнула это слово. — У меня есть способности, которые вы обоюдно хотите использовать. Я соглашаюсь! Вы вставляете в меня новую личность, делаете то, что вам нужно, я получаю задание. Корабль у меня есть… Я берусь выполнить задание.

Она повернулась к Торну лицом, подняла ладони вверх.

— А теперь откажите мне, — с вызовом сказала Эл. — Только после того, как я пройду ваши испытания; иначе, что я здесь вообще делаю?!

Торн хмыкнул.

— Значит вот как? — спросил он. — Ты не забыла, что я предлагал капитану Эл место в спасательном корпусе? Ты отказываешься?

Эл ответила практически сразу.

— Я помню эту честь, но обстоятельства изменились, — потом добавила уже спокойно, своим обычным усталым голосом: — Я хочу услышать ваше решение, капитан. Я не тороплю. Решайте. Разрешите мне пойти отдыхать.

— Иди, Эл, я сообщу свое решение, — кивнул Торн.

Виктория молчала и только переводила изумленный взгляд с одного капитана на другого. Она дождалась момента, когда они остались с Торном вдвоем.

— Мне показалось, или она предъявила ВАМ… ультиматум? — выговорила с паузой и опаской Виктория и замерла перед Торном с открытым ртом, потом вежливо прикрыла губы ладонью.

— Не мне, а нам, — ответил Торн. Он провел рукой по седым коротки волосам.

— У нее действительно такой характер? — поинтересовалась Виктория. — Она ведет себя… дико. Я не предполагала, что так выйдет, когда увидела ее в галерее.

— Только не убеждайте меня, что случайно, — сказал Торн, глядя мимо нее. — Хотя вы и не представляете, как я вам благодарен, что вы ее остановили.

Виктория растерялась. Девушка посмела диктовать условия Галактису, в лице Торна? Для нее это было немыслимо. Виктория знала на собственном опыте, что даже самая тонкая дипломатия не помогала порою добиться требуемого результата от через чур щепетильных галактожителей. Этот их многоуровневый подход был изощренно запутан, а решения сложны для понимания землян. Каждое похожее решение сопровождала взвешенная и вымеренная череда условностей. Поступок Эл выглядел в ее глазах как дерзость, дикость, бестактность, и она стала опасаться отказа. Эл с ее горячностью, по мнению Виктории, усложнила ситуацию до невозможности.

— Благодарны? — переспросила Виктория. — Полагаю ей лучше отправиться туда, куда она собиралась уйти.

— Великий Космос, — усмехнулся Торн. — Вы и не предполагаете, куда она направлялась. Только сейчас, уже не знаю, как точно выразиться, благодаря вашей выходке, нам придется объединиться. Наконец-то. За все эти полгода бесконечных переговоров мы будем работать сообща. Благодарите Эл. Дипломатия уже не поможет спасти вашего Ахши.

Торн засмеялся, а Виктория удивилась еще больше. Она полагала, что этот черствый бывший землянин вообще не обладает никаким чувством юмора.

Она изобразила подобие улыбки и спросила:

— Я не понимаю вашей логики. Так вы примете ее предложение? Я сочла его весьма неожиданным. Эта девушка вела себя, мягко сказать, нахально. Пользуется ли Галактис услугами наемников?

— Таких. Да, — подтвердил Торн, — а наемником она стала благодаря вашим стараниям. Что ж. Так тому и быть. Но не ждите удачного для вас финала. Могу сказать, что ваша цель заранее обречена на провал. Эл непростой экземпляр.

— Главное, чтобы мои подчиненные не узнали, — осторожно сообщила Виктория, — и Ахши остался жив.

— Я позабочусь, — кивнул Торн. — Сообщите мне остальные подробности вашего сговора. Прямо сейчас.

***

Алик бодро шагал по галерее, когда перед ним вдруг вырос Торн.

— Капитан, — Алик сделал приветственный жест, который недавно выучил.

— Тебе дали задание? — спросил Торн.

— Да. Я ассистирую в рубке управления, — отчеканил Алик.

— Я отменяю задание, — сообщил Торн. — Отправляйся сейчас в ваши каюты. Там Эл.

Торн увидел, как озарилось лицо молодого человека. Он готов был бежать туда немедленно. Он взял Алика за плечи.

— Она сейчас спит. Осторожно, не буди ее. Задание ей досталось сложное. Пусть хорошо отдохнет. Но постарайся сделать так, чтобы, когда проснется, именно твою физиономию она увидела первой. Постарайся, чтобы ее не тревожили до моего вызова. Договорились? Надеюсь, ты не воспринимаешь это как поручение?

— Что вы, капитан! — воскликнул молодой человек.

— Отлично. Ступай, — Торн подтолкнул его.

Молодой человек не побежал только потому, что боялся показаться невоспитанным. Торн предвидел, что он завернет за угол и помчится со всех ног до первой кабины переброски.

Так и вышло. Он услышал звук частых шагов и улыбнулся.

— Что еще нужно молодому человеку? — спросил он вслух и рассмеялся.

Торн отправился навестить Зенту. На этот раз без всякой цели. Он увидел его, как только вошел.

— Как настроение? — спросил Торн с порога.

Зента неопределенно хмыкнул.

— Что это ты явился? — буркнул Зента. — Проявляешь вежливость? Тебе же ничего не нужно.

— Я пришел просто так, — сказал Торн.

— И зачем? Будто у тебя нет дел.

— Не ворчи. А то я уйду.

— Ладно, оставайся, забудешь хоть на время о суете, и о том, как больно укусил тебя сегодня твой беловолосый звереныш.

— Почему ты называешь ее зверенышем? — возмутился Торн.

— А как мне еще называть этот неуправляемый сгусток материи? Капитаном? На одном корабле не может быть двух капитанов. Так кто из вас первый.

Зента не спрашивал, он озвучивал свои мысли. Торн улыбнулся ему.

— Глупое свойство веселиться, когда не следует.

— Она тебя интересует, — заключил Торн.

— Так же как звезды на другом конце Галактики, — ответил Зента.

— Если ты не вмешаешься, она погибнет, — сообщил Торн.

— Вот еще. Мне нет дела до того, что кто-то умрет.

— Зента, ты сам подсказал мне встретиться с ней.

— Не перевирай. Я сообщил, что будет встреча.

— Ты ничего не сообщаешь так просто. Она была в другом времени, а ты сообщил, что мы встретимся.

— Мне не интересен такой разговор. Убирайся, если нечем себя больше занять. Ты мечешься из-за пустяка.

Торн понял, чего добивается Зента. Он терпеть не мог недомолвок, нужно было унизить себя до предела, чтобы он проявил хоть долю внимания.

— Да, я болван, — начал Торн. — Я приволок ее сюда, хотя ты мне не советовал. Я сделал ошибку. Сегодня она пыталась воздействовать на меня. Я испугался, что потеряю ее, и в результате пострадал мой авторитет капитана. У нее есть способности, надо только научить ее. Ты это можешь. Несколько уроков. Научи ее контролировать себя.

Зента никак не реагировал на его излияния.

— Не пойму, что меня так заинтересовало в ней? — спросил Торн у самого себя.

— Сила, — вдруг сказал Зента. — Она сильнее. Сила притягивает. Тебя. Других. События. Она вызывает в тебе чувство благоговения, будоражит твой ум. Она согласилась тебе помочь из простого сострадания к другому существу. У нее нет личных мотивов.

— На это я и рассчитывал.

— Она знает, зачем она тебе нужна в действительности? Не знает звереныш, не то укусила бы еще больнее.

Торн посмотрел на Зенту. Иногда он специально говорил ему гадости, а иногда вставлял важные замечания. Сейчас Торн не совсем уловил, на что именно намекает Зента.

— Она задела гордыню Торна. Хочешь управлять ею? Найди себе домашнее животное проще и поглупее. Она без твоего участия найдет неприятностей. Зачем ты с ней связался.

Зента начал ругаться, сказал несколько фраз сразу, значит, настроение у него близко к хорошему.

— Оставим это. Решу сам, — сказал Торн, используя известную ему уловку, как продолжить разговор.

— Уже решено, — сказал Зента. — Твое участие мало, что изменит. Пусти ее туда, и ты не потеряешь свой авторитет. Хочешь себе и другим добра не пытайся управлять ею. Она опасна.

— Опасна? — переспросил Торн.

Зента ничего дважды не повторял. Торн давно не слышал от него такой длинной речи. Капитан не стал просить объяснений.

— Тогда как мне себя вести? — спросил Торн.

— Оставь ее. У нее свои степени свободы.

По выражению самого Зенты, он сам обладал большими степенями свободы, что он подразумевал под этим, говоря об Эл, Торн не знал.

Кроме Торна с Зентой общался тень—стерц, секрет их общения Торну был неизвестен. Остальное, почти тысячное население крейсера либо вообще не знало о Зенте, либо обходило отсек с его апартаментами стороной.

— Ты изучал ее. Ты посмотрел, как я просил, — сказал Торн.

— Он просил… Ты повторяешь это всякий раз, когда приходишь. Зачем тебе знать, кто она?

— Потому что в своих оценках я сомневаюсь, а в твоих — нет. Я приведу ее, может быть, вы подружитесь.

Зента молчал. Торн решил хранить молчание до тех пор, пока Зента не произнесет хоть слово или не прогонит. Постепенно Торн успокоился, и тяжесть капитанских забот упала с его плеч. Рядом с Зентой он не чувствовал себя капитаном, главным.

Торн имел колоссальное самообладание, вымуштрованное десятилетиями работы над собой. В нем видели капитана — оплот благополучия и порядка на корабле, а о его тоске по Земле знал только Зента. В своей печали по покинутой планете они были похожи. За давностью лет Торн забыл даже цвет неба на Земле, думал на другом языке и даже едва вспоминал, что он землянин, при встречах с соотечественниками. Он уже не пытался поселиться на одной из планет в Галактисе, корабль был для него и домом, и частью жизни. Он никогда не имел семьи и жил исключительно ради экипажа, таким было его поколение, воспитанное Космофлотом Земли. Для людей его склада самопожертвование было естественным движением души. О нем ходили мистические слухи: капитан никогда не болел, никогда не сомневался, никогда не был ранен и был вездесущ. Свой корабль — свой мир, он знал досконально, так же, как любого члена экипажа. Будучи человеком и не обладая всеми достоинствами своих подчиненных, тем не менее, он был для них авторитетом, как мудрый командир. Торн жил и управлял кораблем согласно единственному пункту из кодекса спасателя Галактиса: «Там, где появляется спасатель, уже не может быть непредвиденного». За сорок лет работы в Галактисе Торн не провалил ни одного задания, ни будучи рядовым, ни будучи капитаном. Не существовало отдельно человека Торна и капитана, был единый — капитан Торн. Никто не мог оценить каких колоссальных трудов это стоит, сам Торн давно не думал об этом. Труды и мучения, заботы и беды были частью общего процесса его жизни, каждодневного выполнения своего долга, ежедневно, ежеминутно. Так думали многие, и только Зента знал, что еще где-то глубоко существует иной Торн. Вот к нему-то Зента и обращался во время коротких аудиенций. Зента учил капитана видеть другими глазами и смотреть на происходящее с точки зрения «других масштабов», как объяснил сам Зента.

Торн не мог знать, что с появлением на борту беловолосой красавицы Эл — «звереныша», как прозвал ее Зента, многое изменилось и еще изменится. Зента видел происходящее с точки зрения «других масштабов», своих «степеней свободы». Торн и не подозревал, что Зента устраивает на борту его крейсера «маленькие шалости», благодаря которым стали возможными некоторые удачные спасательные операции Торна. Одной из последних был визит стерца к Эл. Тень осторожно подвел девушку к пониманию границы, за которую можно перейти и уже не вернуться. Этого искушения Эл не выдержала и вместо борьбы выбрала отступление. Тогда Виктория, мучимая заботой о брате, натолкнулась на Алика и Димку. В короткой беседе Виктория выведала, что они не одни, об Эл Виктория знала по скандалу в Космофлоте, пригласил Эл сам Торн. Виктория быстро сообразила, зачем на корабле Эл, землянку с загадочным прошлым отмеченным ликвидацией колонии на Уэст. Эта капитан Космофлота, как вспомнила Виктория, стала предтечей большого политического скандала между Землей и Галактисом. Виктория провела свои параллели, связала появление Эл с событиями на Фаэтоне и кинулась искать известного чудными выходками бывшего капитана Космофлота. Не без помощи Зенты.

Зента видел из своего уединения, что происходит на корабле. Он обладал, с точки зрения большинства здесь живущих, пугающей внешностью. Но не потому Зента не покидал своего жилища. Его таинственное одиночество имело причины глубоко в прошлом.

— Пусть придет, — снисходительно сказал он.

Губы Торна растянулись в довольной улыбке, он был рад маленькой «победе» над Зентой.

***

Эл открыла глаза и в сонном тумане увидела счастливую улыбку Алика.

— Алька, — сонным голосом пролепетала она, — ты мне снишься.

Алик улыбнулся еще шире.

— Почти, — тихонько сказал он.

Эл закрыла глаза, и голова ее безвольно повернулась на бок.

Алик сел на край ее кровати. Эл спала так долго, что он удивился такому событию. Обычно, короткий сон Эл был очень чутким, стоило пристально посмотреть на нее с минуту, она просыпалась и просила оставить ее в покое. Алик так давно дежурил у ее постели, что не смог отказать себе в удовольствии наблюдать, как она спит. Эл не проснулась, даже когда он стал внимательно рассматривать ее лицо. Алик удивился дважды. Он решил, что подготовка Эл к будущему заданию была слишком изнурительной, что—то измотало ее до такой степени, что она спала крепчайшим сном.

Она вздохнула и сквозь дремоту стала говорить невнятно, Алик ничего не понял. Она стала ворочаться, повернулась на бок, подложила ладонь под щеку, совсем по-детски.

— Я сейчас проснусь, — почти понятно сказала она.

Алик тихо рассмеялся и погладил ее по волосам.

— Не сплю, — сообщила Эл.

Эл повернулась на спину и стала тереть кулаками глаза. Алику показалось, что она делает это грубо, он взял ее руки в свои, отвел от глаз и потом поцеловал ее веки.

— Так лучше? — спросил он.

— Значительно, — более бодро сказала она и открыла глаза.

Алик склонился и нежно поцеловал ее губы.

— С пробуждением, — сказал он. — Я хочу сказать, что ты очень красивая, когда спишь.

— Я, случайно, не превращалась во что-нибудь, в паука, например? — спросила она.

Алик снова засмеялся и погладил пальцами ее щеку.

— Ты была похожа на спящую красавицу, только в космическом костюме, что, впрочем, очень современно. Мне хотелось тебя поцеловать, но в отличие от принца из сказки, будить я тебя не хотел, сидел и мучился.

Он взял ее лицо в свои ладони и прильнул к ее губам. Она почувствовала его нежное горячее прикосновение, нетерпение и едва сдерживаемый порыв, и не смогла не ответить.

Вместо восторга сердце забилось чаще от острого чувства вины. Еще недавно она чуть не распорядилась его любовью и преданностью, а за одно своими чувствами по собственному эгоистичному усмотрению. Едва не уничтожила себя, а следом готова была убить свою и его любовь. Она почти предала своих друзей. Эгоистичный порыв продиктованный нервным срывом закрыл внутри все двери, все лазейки. За то время, что она металась в неизвестности, она меньше всего думала о дружбе и любви, и их свет не проникал в ее душу, наглухо закрытую ею самой. Эл почувствовала жуткий холод в груди при мысли, что легко могла все потерять. И стыд.

Она крепче обняла Алика и ответила на поцелуй.

Алик с изумлением отстранился.

— Ого! — воскликнул он, когда отстранился первым. Он шумно вздохнул. — Осторожно, а то во мне начнут бродить разные надежды. А у тебя задание. Я умру с тоски без тебя.

Он выглядел удивленным и счастливым. Он и раньше не скрывал своих чувств, а теперь его глаза просто горели любовью.

Он приподнял ее за плечи, ей пришлось сесть, и он снова стал ее целовать, так долго как хотел. Они были наедине. Он тянул это мгновение, потому что знал, что очень скоро они расстанутся неизвестно на какой срок. Прежде Эл не позволяла ему таких поцелуев. В ней что-то резко изменилось, но опасался, что «ветер переменится» так же быстро в обратном направлении и пользовался моментом.

Он оторвался от ее губ и тряхнул головой.

— Ваши поцелуи, мадам, крепче, чем бургундское вино, — сказал он.

Эл смущенно улыбнулась, и ее щеки были ярко розовыми, Алик удивился, что смутил ее. Эл редко краснела. Он снова обнял ее и почувствовал в ответ такие же теплые объятия. Душа ликовала. Он даже не пытался искать сейчас внятного объяснения происходящему.

— Алька, я чуть не натворила такой беды, — сказала она по-особому нежно и остановилась на половине фразы. — Прости меня. Не спрашивай за что, но прости.

— Я люблю тебя, и, кажется, безнадежно. Великий Космос! Как же я не хочу тебя отпускать! Пока ты спала, приходил Торн, просил передать, что твое предложение одобрено советом крейсера. Как только ты проснешься можно начинать подготовку к операции. Зачем я это сказал, ты сейчас сбежишь, — простонал он.

Эл только крепче обняла его.

— Побудь со мной еще хоть пять минут. Дмитрий тоже жаждал тебя созерцать. Позвать его? — спросил Алик.

— Конечно. Немедленно.

Димка выскочил из камеры переброски тяжело дыша, словно не телепортировался, а бежал весь путь от дальних палуб до их жилища.

— А! — он распахнул объятия. — Наконец—то. Я уже соскучился, дети мои. Дайте же обнять вас, сограждане!

Он кривлялся.

— Что ты орешь! — поморщился Алик.

— Ну вот! Я с чистой душой. А ты! Капитан! — Димка изобразил хитрое лицо. — Мы на подходе к какой-то планете. Я на орбиту туда час назад. Громадная. Не туда тебя собираются забросить?

— Не знаю, — сказала Эл.

Конец ознакомительного фрагмента.