Протекторы: Испытание Разума. Книга II

Майя Еремеева

Жизнь Дэстени Уолтерсон больше никогда не будет прежней. Она с трудом находит силы пережить потерю и предательство, но теперь ее ждут новые испытания. Секреты Учителя продолжают преследовать ее, странные перемены обрушиваются на мир Протекторов, а Охотники становятся сильнее. Дэстени придется нелегко. Сможет ли она защитить тайну, оставленную Учителем? Сможет ли найти силы противостоять Охотникам? Сможет ли встретиться лицом к лицу с Ириной, превратившейся из лучшей подруги в лютого врага?

Глава 2

Дэстени постучала в дверь комнаты Мэделин Воловой и, услышав слабое «входите», открыла дверь.

Комната Мэделин была намного больше, чем у Протекторов, это была одна из комнат профессоров Организации, находившихся в восточной части здания. Состояла она из двух помещений — гостиной и спальни. Солнечный свет заливал просторное помещение через огромные окна, создавая теплое настроение.

Мэделин сидела на небольшом светлом диване, поглаживая живот. За этот месяц она очень поправилась, и ее живот стал значительно больше. Теперь каждый сразу заметил бы, что Мэделин в положении. На ней был длинный сарафан и пушистый белый кардиган, а ее светло-золотые локоны были заплетены в толстую косу.

Рядом с Мэделин сидела Лидия Крохан — Протектор и профессионал по кодам и шифрам в Организации. Лидия была, как обычно, в форме, а вот волосы стали намного длиннее и были аккуратно убраны назад.

Дэстени замерла на пороге и тут же пожалела, что выбрала именно этот момент для визита. Не потому, что у Мэделин уже были посетители, а потому, что обе женщины торопливо вытирали слезы.

— Простите… — пробормотала Дэстени неловко и тут же попятилась назад, но Мэделин подняла руку и замотала головой.

— Дэс, проходи! Все нормально.

Она неуверенно смотрела на Мэделин и Лидию и только сейчас заметила, что хоть глаза обеих и были заплаканы, но на их лицах расползались странные улыбки.

— Мы просто вспоминаем Леонарда, — сказала Лидия, вытирая слезы носовым платком, без которого она не обходилась с тех пор, как не стало Учителя. — К тому же мне пора идти.

Лидия поднялась с дивана, сжала руку Мэделин на прощание и вышла из комнаты, громко шмыгая. Дэстени проводила ее смущенным взглядом. Она чувствовала, что помешала им, прервала что-то важное.

— С выздоровлением, Дэс! — Мэделин радостно похлопала по освободившемуся месту рядом с собой. — Выглядишь отлично!

Дэстени села рядом и улыбнулась. Мэделин выглядела хорошо, если не считать мокрое от слез лицо. Беременность очень ей шла, а может, это сама беременность влияла на нее таким образом.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Дэстени. — Простите, что помешала. Я просто хотела вас проведать…

— Не говори глупостей, Дэс, — тут же отмахнулась Мэделин, закутываясь в кардиган. — Я очень рада, что ты зашла. Мы с Лидией просто немного забылись. Вспоминали Лео…

Дэстени наблюдала за ней, пытаясь решиться на вопрос. Сама ситуация с Лидией и Мэделин была довольно странной, но в то же время настолько поразительной… Лидия и Леонард были вместе во время его службы в Организации. А Мэделин он встретил уже в Подготовительном корпусе. Они с Мэделин поженились, и Леонард никогда не говорил о Лидии. После похорон Учителя Лидия призналась Дэстени, что продолжала любить Леонарда и после расставания. А теперь каким-то образом Мэделин и Лидия стали близкими подругами. То, что они обе были влюблены в Леонарда, должно было скорее настроить их друг против друга, но это, наоборот, сблизило их настолько, что в это почти невозможно было поверить. Дэстени считала это настоящим чудом.

— О чем вы говорили? — спросила она осторожно, надеясь, что не вызовет этим вопросом новый поток слез.

— Мы рассказываем друг другу о Лео. Каким знаю его я, и каким знала его она. Это так интересно… Господи, как же я благодарна, что встретила ее! Не могу поверить, что Лео никогда о ней не рассказывал.

— Вы не думаете, что это… — осторожно начала Дэстени.

— Лео больше нет с нами, — мягко сказала Мэделин, понимая вопрос. — Из тех, кто знал Леонарда, Лидия — самый близкий ему человек. И из ее рассказов я узнаю его все больше и больше, даже после того, как его не стало. Ты же знаешь, у него нет родных…

— У него не было друзей? — спросила Дэстени, задумавшись. Действительно, он никогда не упоминал никаких знакомых или товарищей. Он вообще ничего никогда о себе не рассказывал. Особенно о жизни до Подготовки. Но она всегда думала, что Мэделин знает об Учителе больше. Все-таки она его жена.

То есть вдова…

— Он редко упоминал друзей, — тоже задумавшись, произнесла Мэделин. — Лидия говорила, что в Организации у него была пара товарищей, но он никогда не рассказывал мне об этом.

— Мне тоже, — тихо сказала Дэстени. Она никогда не слышала никаких подробностей о своем Учителе и чувствовала теперь невероятную грусть оттого, что от него ей больше никогда не услышать никаких историй. — Я думала, что у каждого человека есть лучший друг…

Она запнулась, не осознав вовремя, что говорит. Дэстени вздохнула глубоко, пытаясь найти любую другую тему для разговора, но Мэделин, конечно, заметила резкую перемену в ее лице.

— Мне так жаль, Дэс, — почти шепотом произнесла она, погладив девушку по плечу. — Я не представляю, каково тебе сейчас. Ирина была так близка тебе…

— Видимо, не так близка, как казалось, — пробормотала Дэстени, не успев остановить себя.

Она старалась не смотреть на Мэделин, чувствуя нарастающую и уже привычную ярость. Она не хотела говорить об Ирине. Тем более с Мэделин. Они уже обсуждали один раз то, что случилось в день Фестума, когда Мэделин приходила навестить ее. Ведь именно с помощью Мэделин Ирине удалось отвлечь Роланда, чтобы без помех увести Дэстени. Сама Мэделин слабо помнила, что с ней произошло, но, слава богу, Ирина не причинила ей вреда.

— Я до сих пор не могу в это поверить, — Мэделин прищурилась, словно тоже вспоминая тот вечер. — Наша Ирина не могла так поступить. Дэс, я помню, как она убивалась после смерти Лео. Она не могла даже спокойно смотреть мне в глаза. Ты сама говорила мне…

Дэстени смотрела на Мэделин не в силах перебить ее. Мэделин не знает, кто убил Леонарда на самом деле… Об этом знали только сама Дэстени (потому что ей сказали Охотники) и Роланд (потому что Дэстени рассказала ему).

Но как она могла сказать Мэделин? Когда Дэстени узнала об этом, ее сердце еле справилось с этой правдой, а что будет с Мэделин? Она беременна, она только что перенесла потерю мужа — как она сможет принять еще и то, что ее самый близкий и любимый человек был убит рукой той, кого она знала столько лет?

Возможно, Дэстени надеялась, что ей не придется никому больше рассказывать об этом. К тому же это все еще никак не укладывалось в голове.

Дэстени снова вздохнула, понимая, что Мэделин в первую очередь имеет право знать, кто виновен в смерти ее мужа. Но как сказать об этом? Как вообще начать? Не существует способа сообщать такие новости помягче.

— Мэделин… — начала Дэстени, но в этот самый момент ее телефон завибрировал. Она тут же посмотрела на экран. С самого утра она не выпускала телефон из рук, ожидая хоть каких-то действий.

«Патруль: группа №16, 11:30, гараж №5».

Она закусила губу, мысленно напоминая самой себе, что этого стоило ожидать. Конечно, ее сразу не отправят на задание. Любого, кто предложит это, доктор Шин сотрет в порошок или по крайней мере замучает насмерть нравоучениями. Но слабая надежда на задание все же таилась в душе Дэстени, а теперь потухла, не оставив и следа.

Патруль так патруль. Это лучше, чем вообще ничего.

Мэделин смотрела на нее ожидающе, словно боясь перебить ее мысли. Дэстени подняла на нее взгляд и слабо улыбнулась.

— Мне пора.

— Будь осторожна, Дэстени, — глаза Мэделин тут же наполнились беспокойством.

Дэстени догадывалась, что после того, что с ней случилось, Мэделин поняла, что не только ей грозит опасность. Конечно, Мэделин не знала, насколько серьезна вся ситуация, не знала подробностей, но была достаточно умна для того, чтобы понимать, что все эти атаки как-то связаны между собой, хоть и никогда не задавала вопросов.

Дэстени лишь кивнула и, попрощавшись, вышла из комнаты, одновременно радуясь, что ей не пришлось рассказывать правду, и жалея, что визит пришлось прервать.

Роланд привез Мэделин в Организацию именно из-за того, что Дэстени тревожилась за нее. Она так радовалась, что теперь ей не нужно переживать хотя бы за вдову Учителя, но в день Фестума Ирина сначала напала именно на Мэделин. Ирина будто знала, что Роланд бросится ей на помощь, так как Дэстени доверяла ему больше всего. Она прекрасно знала, что делает.

Дэстени часто прослеживала в голове ход действий бывшей подруги в тот вечер. Сначала Ирина подменила ее медальон так, что Дэстени даже не заметила, насколько фальшивка легче по весу. Она постоянно ругала себя за это. Как она могла не заметить то, что это не ее медальон? Но если подумать, как она могла это заметить? Она никогда не смогла бы даже предположить, что может случиться нечто подобное, и никогда бы не поверила, что Ирина может сделать такое.

А когда они пришли на праздник, Ирина поспешила к фуршетному столу, где, скорее всего, и подсыпала что-то в бокал Дэстени, перед тем как элегантно поднести его ей. «Добрый вечер, мисс, сегодня я буду вас обслуживать», — сказала Ирина и потом увела ее к столу с едой. Дэстени задержалась, встретив Мэделин, а Ирина исчезла на какое-то время — наверное, тогда она и подсыпала снотворное в напиток Мэделин. Ирина сама поднесла этот бокал жене Учителя — как рассказывала потом сама Мэделин, она была так рада, что Ирина заговорила с ней. Но затем Мэделин стало плохо, и Ирина быстро увела ее из зала. Вернувшись к столику, Дэстени не увидела ни Ирины, ни Мэделин, зато рядом очутился Влад с приглашением на танец. После этого довольно печального танца Дэстени с бывшим парнем Ирина и нашептала Роланду, что с Мэделин что-то не так и ему срочно нужно ее найти, а сама снова нашла подругу и отвела ее прямо к Охотникам.

Дэстени, наверное, уже в сотый раз прокручивала все это в голове, представляя подругу, шаг за шагом осуществляющую свой план. Словно змея, Ирина все сделала коварно и незаметно. Даже Дэстени абсолютно ничего не заподозрила.

Теперь, вспоминая, как Ирина вела себя после возвращения с задания, она не могла поверить своей глупости. Ирина ни слова не рассказала ей о своем исчезновении, о том, где была и что же все-таки случилось. Дэстени же терпеливо ждала, когда подруга расскажет ей все сама. Теперь Дэстени поражалась своей наивности и сентиментальности. Почему она не видела, что Ирина ничего не рассказывает не потому, что ей было тяжело, а потому, что что-то не так? Дэстени была так рада возвращению подруги, что совершенно не обращала внимания на то, что Ирина стала другой. Она плакала, когда Леонарда не стало, ее выворачивало наизнанку, когда Дэстени сказала ей, что Мэделин беременна… Сейчас эти кусочки складывались в совсем другую картинку, и теперь, зная, кто убил Учителя, Дэстени сама чувствовала жуткую тошноту. И еще Ирина умоляла Шина отпустить ее на задания… Куда она так рвалась? К Охотникам? К Константину?

Мысль о Константине тут же вызвала в ней такую ненависть, что Дэстени заставила себя выбросить все это из головы. Нужно было сосредоточиться. Она почти подошла к выходу в гараж, где ее ожидала группа Патруля. Кого-то она видела раньше, а кого-то впервые, но все шесть Протекторов группы смотрели на нее во все глаза.

«Отлично», — подумала она недовольно, хоть и ожидала подобного. Вся Организация знала о том, что случилось, и, разумеется, это превратило ее в какую-то нелепую знаменитость. Только прославилась она не каким-то героическим поступком, а тем, что ее выволокла из Организации ее же лучшая подруга и отдала на растерзание своим новым дружкам-Охотникам, которые избили ее до полусмерти.

Ладно хоть они не знают, что все это было из-за листка бумаги.

— Дэстени Уолтерсон? — спросил высокий смуглый парень с темными глазами. — Ты в нашей группе?

Дэстени кивнула, прекрасно понимая, что они знают и ее имя, и то, что она действительно в их патрульной группе. Она быстро обвела взглядом остальных, не особо запоминая их лица. Три девушки и три парня двинулись в гараж, и она молча последовала за ними.

Только Дэстени подумала, что никто из них даже не представился, как смуглый парень, который только что обратился к ней, развернулся и протянул руку.

— Меня зовут Макс. Глава сообщил мне, что ты будешь в нашей группе.

— Глава? — резко переспросила Дэстени, постаравшись в последний момент сдержать эмоции.

Видимо, ей это не удалось, потому что Макс посмотрел на нее с удивлением.

— Да. Он приказал отправить группу Патруля в эту местность, — Макс протянул ей белый конверт, который получали Протекторы перед каждым заданием.

Дэстени взяла конверт, ее мозг быстро работал. Это в корне меняло дело. Роланд отправляет этот Патруль в определенную местность. Насколько она знала, Глава не занимается назначением Патруля. К тому же что-то подсказывало ей, что она не просто так оказалась именно в этой группе. Только что это может означать?

Она быстро прочла содержимое конверта и отдала его обратно Максу. Они должны были направиться в северную часть города Спрингфилда. Но почему именно туда?

«Неужели это то, о чем я думаю?» — пронеслось у нее в голове, хотя она уже знала ответ. Дэстени задавалась этим вопросом с тех пор, как Роланд перестал к ней приходить. Использует ли он до сих пор Страницу из Книги Судьбы? Ответ мог дать только Роланд.

Голос Макса прервал ее размышления, и она посмотрела на напарника, понимая, что тот ждет ответа на какой-то вопрос. Она все прослушала.

— Что? — переспросила Дэстени виновато.

— Я спросил, была ли ты когда-нибудь в группе Патруля? — вежливо повторил тот, останавливаясь. Они подошли к машинам — как обычно, черным джипам. Остальные Протекторы стояли, скрестив руки, ожидая, пока Макс и Дэстени закончат разговаривать и приступят к делу.

— Да, — кивнула Дэстени. — Только я была одна. Мы разделились.

— Не на этот раз. Приказ Главы, — сказал Макс и обратился ко всем остальным, видимо, давая ей понять, что является лидером этой группы. — Едем на двух машинах. Встречаемся при въезде в город у главного знака. Не забываем сообщать Организации о местонахождении. Вивиен, Карен, Айзи и Том — берите джип слева и выдвигайтесь. Я, Бернард и Дэстени будем прямо за вами.

Дэстени не возражала. Она сразу села на заднее сиденье, решив, что таким образом не будет привлекать внимания и притягивать лишние взгляды.

Всю дорогу в Спрингфилд Дэстени не покидало неприятное чувство уверенности в том, что Роланд не горит желанием с ней говорить. Теперь это ясно видно. Она оставила Страницу у него, она рассказала ему правду. Почему он не сообщил ей лично, что отправляет группу Патруля, чтобы предотвратить что-то плохое? Почему не предупредил? Он передал ей медальон через доктора Шина и, разумеется, не мог передавать такую информацию через кого-то другого, но все же… Неужели он перестал ей доверять? В этом она не могла его винить: после ситуации с Ириной она и сама осознавала, что с доверием у нее теперь будут проблемы.

Но она никогда, никогда в жизни не сможет перестать доверять Роланду. Он единственный, к кому она не сможет относиться иначе, даже если захочет.

«Потому ли это, — промелькнуло у нее в голове, — что Роланд Глава Организации, которому действительно можно доверять, или потому, что ты без памяти влюблена в него?»

Макс надавил на газ, выезжая на очередную трассу, и Дэстени, спохватившись, пристегнула ремень, пытаясь не думать о Роланде. Но как можно о нем не думать?

«Он же о тебе не думает…» — угрюмо одернула она себя, скрестив руки на груди.

— Ну что, Дэстени, — вдруг сказал парень, сидящий впереди рядом с Максом. Ей только что назвали его имя, но оно уже вылетело из головы. Всю дорогу он разговаривал с Максом, не обращая на нее никакого внимания, а теперь, видимо, проявил интерес. — Как же так получилось, что тебя застукали без медальона?

Понеслась… Конечно, на их месте ей тоже было бы интересно, как она умудрилась оказаться перед Охотниками совершенно беззащитной. Но Дэстени меньше всего на свете хотела сейчас это обсуждать. Она вообще никогда больше не хотела это обсуждать. К счастью, Макс вмешался в разговор, прежде чем она успела придумать, что ответить.

— Не приставай, Бернард. Я уверен, что Дэстени не горит желанием об этом говорить.

Дэстени почувствовала прилив симпатии к Максу. Не успела она подумать о том, что есть все-таки на свете понимающие люди, как Макс продолжил:

— Тебя ведь только вчера выписали?

— Да, — ответила та, надеясь, что это единственный его вопрос.

— Ты все это время была у доктора Шина, да? Я видел тебя пару раз, когда заходил к нему.

Дэстени раздраженно подумала о том, зачем же тогда он спрашивает, если и так знает точные ответы. Но сам Макс не увидел выражения ее лица, не отрывая глаз от дороги.

— Я слышал, у тебя были серьезные раны.

— Были, — ответила Дэстени, всеми силами показывая своим тоном, что разговор лучше не продолжать.

— Но сейчас ты в норме?

— В норме.

— Поэтому ее и отправили с нами, — вмешался Бернард, — в этот бесполезный Патруль.

— Я бы не называла приказы Главы бесполезными, — холодно произнесла Дэстени и увидела, как Макс напрягся и бросил на Бернарда строгий взгляд.

— Глава не возится с Патрулями, — сказал Бернард, махнув рукой.

— Это не тебе решать.

Бернард повернулся всем телом, чтобы посмотреть на нее прямо, не через зеркало. Его светлые волосы были аккуратно зачесаны набок и выглядели так, словно он потратил как минимум минут двадцать на укладку. Большие темные глаза сощурились, глядя на нее.

— У тебя какие-то проблемы, Уолтерсон?

Дэстени тоже прищурилась, чувствуя, как учащается ее пульс. Раньше, услышав такой тон незнакомого парня, она смутилась бы, даже если бы постаралась этого не показывать. Сейчас же она осознала, что хочет ответить Бернарду что-то такое, от чего его большие глаза расширятся еще больше. Ее руки сжались в кулаки, и она уже открыла рот…

— Бернард! — строго сказал Макс, отрывая одну руку от руля и разворачивая парня обратно. — Оставь ее в покое!

«Давай, Бернард, скажи что-нибудь», — подумала Дэстени, сама себе поражаясь. Ей хотелось сорваться, нагрубить, но Бернард, похоже, решил, что это того не стоит. Он бросил на Макса раздраженный взгляд и больше не поворачивался к ней.

Макс тоже больше не произносил ни слова, видимо, сделав вывод, что с Дэстени лучше не разговаривать. Она уставилась вперед, не понимая, что вообще произошло.

Оставшийся путь они провели в полной тишине. Макс произнес только «приехали», когда остановил машину у большого указателя при въезде в город, на котором огромными буквами высвечивалось «Спрингфилд».

Второй джип уже стоял на месте, и Макс собрал всех и объявил, что они едут в северную часть города. Там находился большой парк, вокруг которого им и нужно будет патрулировать, наблюдая за порядком.

— Почему именно парк? — спросила девушка-Протектор с короткими русыми волосами, которую, как Дэстени думала, звали Карен. — Мы можем распределиться по главным улицам…

— Мы должны патрулировать в парке, — перебил ее Макс.

— Но почему? — спросила Вивиен. — Кто-то сообщил о возможности присутствия Охотников?

— Нет, насколько мне известно, — ответил тот терпеливо. — Но приказ есть приказ.

Дэстени невольно напряглась, наблюдая за тем, как ее напарники мотают головами и выглядят откровенно невозмутимыми. В Патруль обычно отправляли тех, кому, грубо говоря, нечем было заняться, либо тех, кто в чем-то провинился. Поэтому большинство Протекторов считали это чем-то вроде наказания. Что-то подсказывало ей, что эти ребята были одними из лучших Протекторов Организации и с трудом понимали, каким образом вдруг оказались в патрульной группе.

Зато Дэстени понимала. Только не могла им этого объяснить. Она сжала медальон, в очередной раз радуясь его возвращению и надеясь, что напарники будут готовы ко всему.

— Поехали, — сказал Макс, возвращаясь к машине. — Остаемся на связи. Будьте осторожны.

Главный парк Спрингфилда был огромным. Погода была идеальной, и почти все скамейки, столы и места для пикников были заняты. Солнце светило ярко и беспощадно — потрясающие условия для отдыхающих в парке и не совсем идеальные для Протекторов, одетых почти во все черное.

Дэстени сняла плащ, жилетку и осталась в рубашке, брюках и грубых черных сапогах. Она устроилась в свободном уголке в тени, откуда наблюдала за большим круглым фонтаном в центре парка, вокруг которого носилась толпа детей. Они визжали, брызгались, обливались водой и вообще вели себя так, словно ими овладели демоны. Родители детей, как и она, прятались в тени, сидя на скамейках и лежа на траве, время от времени лениво поднимая головы, чтобы проверить свое чадо.

Дэстени взглянула на часы в телефоне. Их патруль длился уже более трех часов, и ничего особенного в парке не происходило. Пару раз она видела, как Вивиен обошла фонтан и вернулась на свой пункт — у детской площадки с качелями и горками. Она так же, как и Дэстени, сняла с себя все, что можно было снять, и выглядела так, словно больше всего на свете мечтала находиться где-нибудь еще.

«Они все думают, что это пустая трата времени», — подумала Дэстени в который раз. Может быть, они правы? Может, это действительно обычный патруль? И она просто поторопилась со своими догадками?

Она вздохнула и снова просканировала местность. Ничего необычного она не заметила, кроме мальчишки трех—четырех лет, который уверенно шагал куда-то в сторону деревьев и которого никто не собирался останавливать. Дэстени провожала его взглядом, решив не вмешиваться. Мама, скорее всего, просто заговорилась с подругой и перестала следить за ребенком. Скоро она спохватится и догонит своего малыша.

Дэстени следила за мальчиком, который все дальше удалялся от фонтана. Может, его родители были там, куда он идет? Но у деревьев никого не было. Мальчик споткнулся и упал лицом в траву. Медленно и решительно поднявшись, он продолжил свой путь. На нем были белые шорты и ярко-синяя футболка, светлая головка блестела на солнце, словно золото. Дэстени напряглась, не спуская с него глаз. Почему его до сих пор никто не остановил? Где его родители?

Раздраженно выдохнув, она поднялась на ноги, стряхнула травинки и, выйдя из своего укрытия, отправилась вслед за ребенком. Пробегая мимо фонтана, она обвела взглядом отдыхающих на скамейках. Никто особо и не старался следить за своими детьми. Может быть, каждая мамаша даже с закрытыми глазами определяла, где ее чадо, — по его визгу и воплям в этой толпе.

Она побежала за мальчиком, который уже почти достиг высоких деревьев своим целеустремленным шагом. Отгоняя раздражающие мысли о том, что она пришла сюда не для того, чтобы нянчиться с чужими детьми, Дэстени догнала мальчонку и окликнула его:

— Эй! Стой, погоди!

Обогнав мальчика, Дэстени остановила его и, опустившись на колени, посмотрела в его невинное лицо. Его глаза ярко-голубого цвета смотрели на нее с легкой тревогой, и у Дэстени словно растаяло сердце. Глаза парнишки напомнили ей глаза Леонарда.

— Куда ты идешь, мальчик? — спросила она чуть мягче. — Где твои родители?

Мальчик смотрел на нее так, будто решал, говорить с незнакомой тетей или нет. Его кукольное лицо было ярко освещено солнцем.

— Где твои родители? — снова спросила Дэстени терпеливо, пытаясь говорить как можно добрее. Она никогда раньше не общалась с маленькими детьми и чувствовала себя немного неловко, но настроена была решительно.

Мальчик опустил голову, словно в чем-то провинился. Возможно, родители научили его не разговаривать с незнакомцами. Это, конечно, хорошо. Только не в данный момент.

— Как тебя зовут? — попыталась разговорить ребенка Дэстени. Когда тот не ответил и на этот вопрос, она спросила: — Как зовут твою маму?

Если он назовет имя своей мамы, то, возможно, она сможет позвать ее и, наверное, даже сказать пару «ласковых» слов насчет ее невнимательности.

Дэстени обреченно смотрела на мальчика, который не говорил ни слова. Она еще раз оглядела местность. Ни одного обеспокоенного лица мамаши, потерявшей своего ребенка. Отлично.

— Пойдем, — она поднялась и взяла его за руку. Мальчик даже не поднял голову. Но только Дэстени сделала шаг обратно к фонтану, как услышала, что мальчик тихо-тихо, еле шевеля губами, произнес:

— Мама ушла.

Дэстени тут же снова опустилась на колени перед ребенком и, снова взглянув в его ангельское личико, мягко спросила:

— Что ты сказал? Где мама?

— Ушла.

— Куда ушла?

Мальчик молчал, так и не поднимая головы.

— Может, мама ушла туда? — она указала в сторону детской площадки.

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Туда? — Дэстени указала в сторону фонтана.

— Нет. Мама ушла уже давно.

Она еле расслышала его слова из-за гомона и визга играющих детей. К тому же она не понимала, что мальчик имеет в виду. «Мама ушла уже давно»? Дэстени посетила грустная догадка.

— Ты здесь с папой? Прости, я не знала, что мама ушла. Покажи мне, где твой папа.

— Мой папа там, — мальчик указал на деревья, к которым так уверенно шел. Дэстени посмотрела туда, куда он показывал. Рядом с деревьями никого не было, и вообще, эта часть парка не особо притягивала отдыхающих. Высокие деревья да высохшие кусты, забросанные всяким мусором. К тому же деревья окружал старый деревянный забор. Это место все обходили стороной, и ни у кого не было никакого желания бродить по заброшенной местности.

— Ты уверен, что папа там? — неуверенно спросила Дэстени, вглядываясь в кусты и деревья, но что-то в ее сознании шевельнулось. Что-то подсказывало ей, что мальчик не обманывает ее, потому что без другой причины он никогда бы не приблизился к этому месту. Ничто не могло привлечь туда четырехлетнего ребенка, разве что яркие фантики, разбросанные по кустам.

Мальчик кивал и упрямо показывал на деревья. Дэстени только сейчас заметила, что он сжимал что-то в другой руке. Какое-то растение. Подорожник?

— Ну хорошо… — нехотя произнесла она и встала на ноги, глядя на деревья с тем же подозрением. — Пойдем посмотрим.

Они направились дальше, в сторону зарослей, и Дэстени очень хотелось, чтобы именно в этот момент папа или мама мальчика наконец оказались рядом. Как можно не знать, где находится твой сын? Как можно потерять его в таком огромном парке? Она посмотрела на мальчонку, отметив, как смирно и хорошо он себя ведет. Он не плакал, не капризничал. Спокойно шел с ней за руку, словно глубоко задумавшись о чем-то. О чем мог так размышлять четырехлетний ребенок?

Подойдя к кустам, мальчик, к ее удивлению, не остановился. Его маленькая ручка выскользнула из руки Дэстени, и он прямиком направился к старому кривому забору, ловко избегая сухих, торчащих в разные стороны веток. Дэстени это удавалось не так легко, и она тихо ругалась каждый раз, когда укалывалась острыми прутьями.

— Слушай, — начала она, пытаясь успеть за ребенком. — По-моему, тут никого нет.

— Папа, — только и произнес мальчишка, не останавливаясь. Он двигался уверенно, словно уже был здесь и знал все легкие пути.

Они, наконец, добрались до гущи деревьев. Мальчик прополз под забором так легко, будто никакого препятствия там и не было. Дэстени пришлось перелезать сверху, и она была уверена, что ей придется позже вытаскивать несколько заноз из ладоней.

Они оказались в тени высоких деревьев. Солнце не жарило здесь так сильно, и даже дышалось здесь чуть легче. Дэстени вдруг вспомнила, что оставила плащ и жилетку там, где сидела, наблюдая за фонтаном, и понадеялась, что никто не украдет ее форму.

Мальчик остановился так резко, что она чуть не споткнулась об него. Он смотрел прямо перед собой и не двигался. Дэстени встала рядом с ним, не спуская с него глаз и пытаясь понять, почему он не идет дальше.

Ребенка здесь определенно никто не ждал. Вся ситуация начинала походить на какой-то бред. Она вытащила телефон из кармана и поняла, что в этой чаще еще и нет сети.

— Слушай, — снова начала она, бросив телефон в карман. — Пойдем обратно. Я сделаю звонок, и твои родители сразу найдутся, где бы они ни были. Что скажешь?

Ребенок ничего не ответил.

— Может быть, вернемся к… — начала она чуть мягче, но мальчик, будто не слушая ее, произнес только:

— Папа.

Дэстени уже начала потихоньку выходить из себя, как вдруг проследила за взглядом мальчишки и невольно открыла рот.

Прямо перед ними лежало тело мужчины.

Она не заметила его сразу, потому что почти все тело было покрыто листьями и ветками деревьев, словно одеялом. Но теперь, когда она смотрела прямо на это место, она ясно различала лицо, ноги, руки… И это было определенно тело, потому что человек точно был мертв. Глаза мужчины были широко открыты, они явно ничего уже не видели и были до боли похожи на глаза ребенка, стоящего рядом с Дэстени.

Ее рука метнулась ко рту. Она видела мертвые тела и раньше, но привыкнуть к такому не получится. Она тут же почувствовала боль в желудке, сильный приступ тошноты подкатил к горлу. И тут она увидела, как маленький мальчик, аккуратно переступив через большую ветку на своем пути, подошел к мертвому мужчине и опустился рядом с ним на колени. Дэстени в состоянии полного шока наблюдала, как мальчонка протянул руку к лицу мужчины и бережно опустил на него листочек подорожника, который сжимал все это время в своей маленькой ручке. Теперь Дэстени рассмотрела, что по всему телу мужчины были разложены листочки различных растений, и с ужасом поняла, что все эти листочки принес и разложил этот малыш.

Она кинулась к телу, наконец придя в себя. Дэстени понимала, что мужчина мертв, но все равно первым делом пощупала пульс на шее и проверила дыхание. По ее предположению он был мертв уже примерно в течение часа.

— Господи… — вырвалось у нее невольно. Она резко провела рукой по телу, пытаясь понять причину смерти, пытаясь осознать ситуацию… Долго искать не пришлось. Прямо из груди мужчины в районе сердца торчал нож, прикрытый веткой с густой листвой.

Дэстени посмотрела на мальчика, который поглаживал отца по щеке, что-то приговаривая. У нее сжалось сердце, когда она разобрала, что ребенок тихо зовет мужчину: «Папа, папа, папа устал…»

Господи, что же теперь делать?..

Первым делом нужно, конечно же, выбраться отсюда.

— Знаешь, — приложив все усилия, чтобы ее голос не дрожал, начала Дэстени, — давай все-таки позовем кого-нибудь.

Ей не хотелось, чтобы ребенок находился рядом с мертвым телом, это было неправильно… Сам мальчик, похоже, не возражал. Он не знал, что его отец мертв, он, скорее всего, думал, что тот просто спит. «Папа устал…» Он поднял свои голубые глаза на Дэстени и тихо-тихо сказал:

— Я хочу остаться с папой.

— Я понимаю. Но ему нужна помощь… — Дэстени прикусила язык, сама не зная, что несет. Этому мужчине не нужна помощь. Он был мертв. — Нам нужно вернуться обратно. Здесь небезопасно.

Это, конечно же, должно быть ее первой заботой. Убийство посреди парка? Спрятанное тело неподалеку от играющих детей? Здесь явно что-то было не так.

— Ты давно приходишь сюда? К… папе? — спросила она, и голос все-таки начал дрожать.

Мальчик не ответил, снова глядя на мертвого отца и протягивая к нему свою маленькую ручку. Дэстени протянула руку, остановив его.

— Ты сказал, что мама ушла. Куда мама ушла?

— Мама проткнула папу ножом и ушла, — ответил ребенок безмятежно, будто сообщил о погоде.

Дэстени сделала глубокий вздох. С нее было достаточно.

— Пойдем, — сказала она и, быстро подойдя к мальчику, взяла его на руки. Он оказался невероятно легким, но как только Дэстени оторвала его от тела отца, он завопил.

— Нет! Я хочу остаться с папой! Я хочу остаться с папой!

— Тише, тише, — произнесла Дэстени, немного растерявшись. — Успокойся…

— Отпусти меня! Я хочу к папе!

Дэстени понимала, что ребенку бесполезно объяснять. Он был слишком мал, чтобы понять. Она не могла сказать ему, что папа мертв, его не разбудить и не вылечить подорожником, и что сколько бы листочков он ни приносил — папа не поднимется на ноги. Его отца больше не вернуть. Но одного человека она могла попытаться найти.

Мать ребенка была где-то рядом. Она совершила убийство. Она оставила своего сына одного, без присмотра. Эти поступки могло объяснить лишь одно.

— Отпусти меня! — визжал мальчик так громко, что у Дэстени закладывало уши. Она выругалась, чуть не споткнувшись о ветку. Ребенок в ее руках извивался и кричал, и с такой ношей было весьма непросто перелезть через забор и пробраться сквозь колючие заросли.

Кое-как выбравшись из кустов, Дэстени оглядела местность. Крик мальчика совсем скоро привлечет внимание отдыхающих в парке. Ей нужно было сообщить остальным, нужно было найти мать ребенка, которая, Дэстени была уверена, находилась под Контролем.

— Дэстени! — она увидела Макса, бегущего к ней со всех ног.

Как он узнал, где она находится, у нее не было времени спрашивать. К тому же сейчас она была только рада. Парень остановился рядом, непонимающе оглядывая ее и орущего ребенка у нее на руках.

— Что ты делаешь? Чей это ребенок?

— Макс, у нас тело. Нужно сообщить кому-нибудь.

— Что? — глаза парня расширились. — Где?

— Там, за забором, — Дэстени бесцеремонно передала ему мальчика, и Макс, к счастью, сразу подхватил его. — Но это сейчас не самое важное. Где-то в парке находится жертва Контроля.

— В смысле? — не понял Макс, пытаясь перекричать вопли ребенка. — Никто не сообщил об Охотниках…

Дэстени попыталась ему ответить, но мальчик начал орать с новой силой.

— Отпустите меня! Отпустите меня! — он пытался бить Макса по лицу, сообразив, что никто не обращает внимания на его крик, но потом неожиданно воскликнул: — Мама! МАМА!

И тут произошло несколько событий сразу.

Мальчик кричал и указывал на детскую площадку неподалеку. Это была точка Вивиен, и она находилась там, вертя головой туда-сюда, чувствуя, что что-то не так, но не понимая, что именно. Родители у площадки начали неуверенно подниматься на ноги, переглядываясь друг с другом и указывая куда-то. Напряжение и страх опускались на толпу, и дети, только что весело визжавшие, один за другим замолкали и начинали искать глазами своих родителей.

Дэстени напряженно сканировала площадку, пока не проследила за взглядом и направлением рывков ребенка в руках Макса. Она увидела ее.

Женщина. Женщина, которая стояла слишком смирно, слишком тихо, почти не двигаясь и глядя в одну точку. Она находилась в гуще родителей и детей рядом с детской горкой, но постепенно толпа стала расступаться, и женщина оказалась в круге людей. Остальные мамы неуверенно наблюдали за ней, отходя дальше и дальше, но она стояла на месте. Дэстени уже поняла, в чем дело, но продолжала пристально смотреть на женщину.

Все длилось несколько секунд, и Дэстени, наконец, поняла, что ищет. Вернее, кого. И ее глаза нашли источник Контроля.

Двое Охотников стояли за площадкой, спрятавшись в тени деревьев. Оба стояли так же смирно, как и женщина, не отрывая от нее взгляда. Сама женщина была просто одета — джинсы и коричневый свитер. Светлые волосы до плеч и солнечные очки. Она прекрасно слилась бы с толпой остальных мамаш, если бы не держала в дрожащих руках большой черный рюкзак и если бы ее руки не были в крови.

Медальон на шее Дэстени завибрировал.

— Уведи ребенка, — бросила она и сорвалась с места.

У нее не было возможности услышать, что вслед крикнул ей Макс, потому что на бегу она пыталась подавить жуткое предчувствие того, что сейчас произойдет. Что может произойти, если она не успеет. Хоть Вивиен и была ближе всех к площадке и заметила, наконец, женщину, ведущую себя странно, но до сих пор не могла найти источник Контроля.

Дэстени добежала до женщины и, вцепившись в рюкзак, попыталась вырвать его из ее рук, уже прекрасно зная, что в нем скрывается. Попыталась, потому что жертва начала сопротивляться. Дэстени видела пустоту и полное отсутствие воли в ее глазах — первые признаки Контроля. Она крепко держалась за сумку, стряхивая с нее руки женщины, но та держала ее мертвой хваткой и не поддавалась.

Откуда ни возьмись, Вивиен и Макс оказались рядом, и парень тоже ухватил рюкзак и потянул к себе, но всего лишь порвал его по швам.

Из разорванной сумки выпала небольшая бомба. Дэстени точно знала, что это бомба — обычная, из семи цилиндров, обвязанная черной лентой и разноцветными проводами. Циферблат был неаккуратно приклеен к ленте, и цифры на нем показывали, что у них оставалось меньше трех минут.

Дэстени слышала, как Вивиен, посмотрев на таймер, что-то крикнула Максу, который замер, в ужасе уставившись на бомбу. Люди, стоявшие поблизости, увидев содержимое сумки, с криком хватали детей и бросались врассыпную.

Женщина, все еще находясь под Контролем, кинулась на Макса с животным воплем, протягивая к нему свои окровавленные руки. Дэстени же, пытаясь успокоиться, опустилась на траву и склонилась над бомбой.

— Вивиен, — позвала она девушку, которая, похоже, не могла решить, кому нужнее ее помощь: Максу, которому женщина пыталась выцарапать глаза, или Дэстени, решившей разобраться со взрывным устройством. Она придерживала наушник и сообщала остальным Протекторам о случившемся. — Вивиен!

— Что?

— Контроль, — произнесла Дэстени, пытаясь одновременно и сосредоточиться, и сказать ей об Охотниках.

Она хотела сказать: «Контроль исходит оттуда» — и показать на Охотников, но смогла произнести только это. Дрожащими руками она поворачивала смертоносное изделие в руках в поиске способа его обезвреживания.

В то время как таймер не переставал тикать…

— Две минуты! — в ужасе воскликнула Вивиен.

— Я вижу! — бросила Дэстени. Она снова хотела указать на Охотников, но боялась оторвать взгляд от бомбы. Еще кто-то из Протекторов подбежал к ним, то и дело крича: «Кто-нибудь видит Охотников?!»

Ей пришлось все же отвлечься. Макс все еще пытался скрутить рычащую женщину, а Вивиен и Бернард крутили головами, ища источник Контроля.

— Вон они! — крикнула Дэстени раздраженно и указала на Охотников в тени. — Разберитесь с ними!

Вокруг народ в панике разбегался в разные стороны. Родители выкрикивали имена своих детей, кто-то просто хватал в охапку всех, кого только мог. Дэстени тоже хотелось увести детей, так как некоторые, не найдя своих родителей, прятались за качелями и горками. Но ей нужно было вернуться к бомбе.

Увидев, что Протекторов уже не было рядом, Дэстени выдохнула. Ей хотелось прикрыть глаза хотя бы на три секунды, чтобы собраться с мыслями, но у нее не было такой возможности. Каждая секунда была дорога.

Она вспомнила, как их обучали этому в Подготовке, как они всем классом, разбившись на группы, сидели вокруг разных бомб, пытаясь обезвредить их наперегонки. Вспомнила, что, как правило, ничего сложного в этих механизмах обычно не было, что у каждой бомбы есть кнопка выключения. Что на самом деле редко когда приходилось резать нужный провод. Желтый, красный, синий… Все это было неважно.

Ее пальцы быстро скользили по взрывному устройству и, наконец, наткнулись на еле заметный рычажок со стороны циферблата. Дэстени, чувствуя, как пот начинает бежать по ее лицу, щелкнула переключателем и увидела, как цифры заморгали и обратный отсчет прекратился.

Рядом послышался вздох облегчения. Она подняла голову и увидела, что Макс сидит рядом с ней с изумленными глазами. Она тут же оглянулась, пытаясь понять, куда делась жертва Контроля, но увидела, что Карен, появившаяся из ниоткуда, прижимает ее к земле, крепко держа за локти.

Дэстени обвела взглядом почти пустую площадку, больше не беспокоясь за прячущихся детей. Взрыва не случится, и женщина под Контролем лежала более-менее смирно. Послышались звуки сирены — полиция была в пути. Мальчика, которого она оставила с Максом, нигде не было видно, и она надеялась, что он тоже в безопасности.

Дэстени положила обезвреженную бомбу и резко поднялась на ноги.

Охотники.

Что-то будто подхватило ее, и сердце бешено заколотилось. Она бросилась туда, где видела двух Охотников и куда отправила Вивиен с Бернардом. Она бежала так быстро, что ей казалось, будто она летит. Дэстени уже видела обоих Охотников на коленях, видела Протекторов, стоящих над ними, и побежала еще быстрее.

Кровь в голове словно кипела, отстукивая бешеный ритм. Эти два монстра только что чуть не взорвали бомбу в парке, прямо на игровой площадке, заполненной детьми. Они контролировали женщину, заставили ее убить собственного мужа, оставив ребенка без отца… И все это было лишь малой долей причин ее ненависти.

Ненависти, которая беспощадно заполняла ее Разум.

Охотников было двое. Всего двое, и они уже стояли на коленях. Вивиен с Бернардом вот-вот вытянут перед собой медальоны, и Охотники будут уничтожены. Дэстени добежала до Вивиен и оттолкнула ее в сторону. Не сильно, но достаточно, чтобы они с Бернардом в один голос недовольно вскрикнули.

Ей было все равно. Она смотрела на Охотников, сидящих перед ней на коленях. Эти тоже были одеты в черные длинные плащи с капюшонами, закрывающими их лица. Плащи выглядели новыми, чистыми, из толстой и дорогой ткани.

Подавив очередную волну отвращения, Дэстени сорвала капюшон с одного Охотника и взглянула в его злые черные глаза.

— Отличный прикид, — бросила она, одновременно наслаждаясь их беспомощностью. — Значит, вы уже входите в состав своей секты.

— Дэстени, что ты делаешь? — резко спросила Вивиен, но Дэстени не обратила на ее слова никакого внимания.

Охотники сощурились, глядя на нее исподлобья. Дэстени подошла ближе.

— Здесь только вы двое? — спросила она. — Или еще кто-то? Решили позабавиться?

— Дэстени, — снова начала Вивиен. Ее голос выражал уже не столько раздражение, сколько тревогу. Она явно не понимала, чего Дэстени добивается и почему не дает им уничтожить Охотников. — Что ты…

— Помолчи, — перебила Дэстени грубо, не оборачиваясь. Ей хотелось спокойно сделать свое дело.

Перед ней сидели два Охотника, которые наверняка могли предоставить им полезную информацию, и она не собиралась просто так упускать этот шанс.

Она сорвала капюшон со второго Охотника. Его она тоже не узнала. Никто из этих двоих не присутствовал в Организации в тот вечер. Но это было неважно.

— Где, — она наклонилась совсем близко к их лицам, игнорируя новые возражения своих товарищей за спиной, — Константин?

Охотники переглянулись, но не сказали ни слова. Она чувствовала, как Вивиен с Бернардом тоже переглянулись, но и те ничего не сказали.

— Я знаю, на кого вы теперь работаете. Где он? Где Константин? — громче повторила Дэстени, и один из Охотников усмехнулся.

Усмехнулся так, словно его забавляло, что Дэстени ожидает от них ответа. Усмехнулся так, словно не он только что пытался взорвать бомбу. Усмехнулся так, словно не он упадет скоро замертво в ногах у Протектора. Где ему и место.

Это и случилось в следующую секунду. Дэстени подняла медальон и приблизила его к лицу Охотника, немедленно стирая ухмылку с его лица. Он упал замертво, и крик его боли был коротким и противным.

Дэстени спокойно взглянула на то, как кровь вытекала из его ушей, и медленно перевела взгляд на второго Охотника, на лице которого не было веселья.

— Продолжим? — спросила она, ощущая странную улыбку на своем лице. Она понятия не имела, откуда это взялось, и не могла это контролировать. — Где твой босс?

— Иначе что, Протектор? — выругался тот. — Уничтожишь меня? Как будто у вас могут быть другие планы…

— Я могу уничтожить тебя быстро или не очень быстро, если ты понимаешь, о чем я.

— Да пошла ты!

— Почему ты его защищаешь? — ее голос опасно повышался. — За новый прикид? Где вы прячетесь? Где находится ваша секта? Отвечай!

— Иди к черту, Протектор…

Дэстени убрала медальон обратно за воротник, пряча его от Охотника. Протекторы сзади снова попытались ее вразумить, но это было бесполезно. Дэстени вдруг оказалась на коленях рядом с Охотником и схватила его за шиворот, встряхнув.

— Где Константин? — она ударила его по лицу со всей силы, ее кулак тут же загудел от боли, но она и на это не обращала внимания. — ГДЕ ОН?

«Где Страница?» — услышала она в голове голос Охотника, избивающего ее, и нанесла еще один удар.

— Дэстени! — она услышала голос Макса за спиной, но ей было все равно. Все равно, что все смотрят на нее, как на сумасшедшую, включая самого Охотника.

— Где он? Чего он хочет? — она снова ударила его, не замечая, что не дает ему времени ответить — даже если бы он захотел что-то сказать.

Медальон лишал Охотника сил сопротивляться, слишком близко он находился. Нос Охотника был сломан, и его бледно-серое лицо заливало кровью.

С каждым ударом Дэстени вспоминала тот страшный вечер Фестума. Как сыпались удары, когда ее избивали под издевательские смешки Охотников. Они тоже хотели добиться ответа, пытались выведать, где находится Страница, но у них не получилось. И Ирина смотрела, как убивают ее подругу, и ничего не делала. А потом ушла с Охотниками, бросив Дэстени умирать…

— Дэстени! — голос Марка звучал будто откуда-то издалека, но становился все четче и четче, будто Дэстени просыпалась от глубокого сна.

Она замерла, осознав, что Охотник был без сознания, а она все еще держит его за ворот плаща. Лицо и волосы Охотника были в крови, глаза закатились.

Рядом стоял Бернард с поднятым в руке медальоном, и Дэстени поняла, что Охотник не просто без сознания — он мертв. Оттолкнув от себя его тело, она поднялась на ноги, чувствуя, как кровь все еще бурлит в висках.

Она повернулась к Бернарду.

— Зачем ты это сделал?

— Зачем я уничтожил Охотника? Это моя работа!

— Я допрашивала его.

— Ты лупила его, как сумасшедшая!

— Я допрашивала его!

— Что-то твой допрос не очень работал. Ты была в каком-то припадке!

— Дэстени, — вмешался Макс, сделав шаг в ее сторону. Она взглянула на него с раздражением. Вся группа собралась вокруг нее, все, кроме Карен и Айзи, которые разговаривали с полицейскими у детской площадки. — Бернард прав. Он был почти уже мертв. Ты дубасила его без особой причины.

— Без особой причины? — не поверила она своим ушам. — И что, мы теперь жалеем Охотников?

— Конечно нет…

— Они только что чуть не подорвали парк с детьми!

— Дэстени…

— Я просто… — она тяжело дышала, оглядывая всех, — просто хотела получить информацию.

Все они смотрели на нее с какой-то опаской, Бернард выглядел так, словно не понимал, как она вообще оказалась в Организации. На лице Макса было сожаление. Он попытался дотронуться до ее плеча, но Дэстени вздрогнула и дернулась назад, как будто была каким-то диким зверем, загнанным в клетку.

— Дэстени, — рука Макса замерла, взгляд был удивленным и настороженным. — Успокойся, все хорошо.

Она уже было выкрикнула, чтобы он не смел ее успокаивать и лезть со своими советами, но вовремя остановилась. Протекторы и так уже смотрели на нее, словно в нее вселился демон и они теперь решали, вызывать священника или нет.

Что с ней творилось? Почему ненависть никак не угасала? Не оставляла ее?

Почему она избивала этого Охотника? Почему она думала, что он что-то скажет?

Она глубоко вздохнула и опустила голову. Что-то явно было не так. Она никогда не была так напряжена, все тело гудело, руки были в крови, а в голове творился хаос.

— Эм… — неловко начала Вивиен после довольно долгой паузы. — Кто-нибудь сообщил Организации?

— Карен, — ответил Макс, не спуская глаз с Дэстени. — Я напишу рапорт. Нам нужно возвращаться.

— Патруль окончен? — спросил Том, явно пытаясь разгрузить обстановку. — Вот это Патруль так Патруль!

— Да уж, — тряхнула головой Вивиен, будто до сих пор не верила, что все это только что произошло. — Глава будет доволен.

Они двинулись в сторону полицейских, Дэстени молча последовала за ними, продолжая раздумывать о своем поведении. Ее руки все еще дрожали, и она точно не знала — от адреналина это, от затопившей все ненависти или от страха за собственный Разум.