Приказываю стать моей

Майя Блейк, 2017

Султан королевства Джаахр Заид аль-Амин полон решимости избавить свою страну от коррупции. К несчастью для Эсмеральды Скотт, ее отца, мошенника Джеффри, похитили и отправили в тюрьму Джаахра, где он получил серьезную травму. Эсме – яркая личность, и она выступает на телевидении, потому что только она может спасти отца, став его свидетелем и избавив тем самым от пожизненного заключения. Эсмеральда еще не знает, что вскоре ей предстоит встреча с главным прокурором королевства, султаном Заидом, виновником всех ее бед. В ее планы совершенно не входит неумолимое влечение к властному правителю, но в его страстных объятиях она забывает обо всем на свете…

Глава 3

Эсме ожидала, что султан ее растерзает, такой мощью он обладал. Вместо этого Заид аль-Амин остановился поодаль и, нахмурившись, спросил:

— Вас привезли сюда против вашей воли?

— Ну… да. Отчасти, ваше высочество.

— Отвечайте — да или нет. Мои люди тронули вас хоть пальцем? — спросил он грубо.

— Я…

— В любом случае вы не пострадали, мисс Скотт? — потребовал он ответ.

— Нет… но ваш помощник обманул меня.

Заид остановился, прищурившись.

— Каким образом?

— Он не сказал, что привезет меня сюда. Он дал понять, что обеспечит мне свидание с отцом…

— Но вас никто не трогал?

Эсми не могла понять, почему он так зациклился на этом вопросе. Она покачала головой:

— Никто меня не трогал, но это не меняет того факта, что меня похитили.

Заид заложил руки за спину и внимательно взглянул на нее.

— Вам не сказали, что я хотел поговорить с вами?

— Нет, пока мы не приехали. И у меня было ощущение, что даже если бы я захотела, мне бы не разрешили уйти.

Султан замолчал на мгновение, его орлиный взор подмечал каждый ее вздох.

— Сначала вы утверждаете, что у вас вымогали взятку за разрешение увидеться с отцом. Теперь вы говорите о похищении, хотя пришли сюда по своей воле. Вы всегда так себя ведете? Считаете, что любой мужчина, приближающийся к вам, желает вам зла?

— Нет, ваше высочество. Но если я ошибаюсь, у вас есть шанс доказать это. Я хочу уйти, — заявила она.

Он удивленно приподнял левую бровь.

— Вы только что пришли.

— Я думала, ваше высочество, что меня везут к отцу, а не…

— Не?

— Сюда… по какой-то причине вы заставили своих помощников привезти меня сюда. Полагаю, вы мне расскажете?

— В свое время. Проходите и устраивайтесь.

Эсме взглянула на закрытые двери, через которые вошла несколько минут назад.

— Если я скажу «нет», вы позволите мне уйти?

— Вы можете уйти, если хотите. Но после того, как мы поговорим. Садитесь, мисс Скотт.

В его тоне чувствовалась безапелляционность, и Эсме поняла, что ей не удастся уйти, пока он не будет готов отпустить ее.

Эсме крепко сжала свой клатч и, проследовав за султаном в зону отдыха, села в ближайшее кресло.

Тотчас открылись двери, и появился его личный секретарь, несший инкрустированный поднос с закусками. Он поставил его, поклонился и замер в ожидании.

Заид аль-Амин занял соседнее кресло и посмотрел на нее.

— Вы предпочитаете чай или кофе? — спросил он.

Она хотела отказаться, понимая, что не сможет расслабиться в его присутствии, но передумала, четко осознавая, что две пары глаз наблюдают за ней.

— Чай, пожалуйста. Спасибо, ваше высочество, — поспешно добавила она, поймав взгляд Фаузи.

Султан бросил на нее ироничный взгляд, затем кивнул Фаузи, который быстро приготовил чай.

Улыбнувшись, Эсме приняла напиток, почти изобразив китайский поклон. Она отказалась от аппетитно выглядевших экзотических лакомств, предложенных ей Фаузи, и подождала, пока султану приготовят и подадут кофе.

Фаузи снова поклонился и покинул комнату.

Воцарилось молчание, и Эсме сделала глоток, пытаясь отвести взгляд от тонких, элегантных пальцев, сжимающих чашку кофе. Сделав большой глоток, он поставил чашку на блюдце и направил свой проницательный взгляд на нее.

— Думаю, вы знаете, почему вы здесь.

Эсме била дрожь, но она приложила усилия, чтобы голос звучал твердо:

— Мое телевизионное интервью в парке?

— Именно, — сказал султан.

Чувствуя, как задрожала рука, она обхватила чашку крепче.

— Я думала, что в Джаахре свобода слова.

— Свобода слова — это одно, мисс Скотт. Клевета — совсем другое дело.

Эсме лишь сильнее испугалась.

— Клевета?

— Да. Неуважение к королевскому престолу в Джаахре считается преступлением, за которое грозит тюремное заключение.

— До сих пор?

— Пока этот закон, как и некоторые другие, не будет изменен, да. Возможно, это то, к чему вы стремитесь? Чтобы вас бросили в тюрьму и вы составили компанию своему отцу? — спросил Заид аль-Амин жестко.

— Конечно нет. Я только хотела… я была расстроена. И беспокоилась о своем отце.

— Ваши эмоции всегда берут верх над здравым смыслом? Вы сознаете, что некоторые из утверждений, которые вы сделали сегодня днем, достаточно серьезны, чтобы подвергнуть вас опасности?

— О чем вы?

— К примеру, начальник полиции не любит, когда его репутация публично ставится под сомнение. Он может выдвинуть обвинения против вас. Или того хуже.

— Что значит «хуже»?

— Это означает, что вы должны были думать о том, что говорить в прямом эфире.

— Но… все, что я сказала, было правдой, — доказывала Эсме, не желая поддаваться страху.

Султан поджал губы на мгновение.

— Было бы разумно учесть, что вы не в Англии. Что здесь все делается по-другому.

— Что это значит? — спросила она снова.

Заид отодвинул чашку с блюдцем, наклонился вперед и руками уперся в колени. В результате этого действия можно было увидеть, как перекатываются его мышцы, которые не скрыл даже костюм.

— Это значит, что мое великодушие и положение являются единственной причиной, по которой вас не взяли под стражу прямо сейчас, мисс Скотт, учитывая то, что некоторые из ваших утверждений являются необоснованными.

— Какие именно?

— Вы сказали, что на вашего отца напали дважды. Но проведенное расследование выявило иные факты.

У Эсме перехватило дыхание.

— Вы уже все выяснили?

— Вы оскорбили мое правительство и меня с телевизионного экрана. — Его голос звучал осуждающе. — «Рыба гниет с головы». Ваши слова? Мне не понравились эти обвинения, и я не оставлю их без ответа.

Эсме почувствовала легкое головокружение.

— Ваше высочество, это… ничего личного…

— Избавьте меня от ложных признаний. Это был прямой вызов, и вы это знаете. Я его принял. Помимо моих глубоких познаний в отношении преступлений вашего отца, хотите знать, что еще я выяснил?

— Вы мне все равно расскажете, так что начинайте.

— У меня есть видеозаписи конфликтов в тюрьме, из которых видно, что ваш отец был зачинщиком обеих драк. Он решил, что смягчит свою участь, если его будут считать жертвой.

Эта информация сбила Эсме с ног. Джеффри Скотт был мастером манипуляции и легко адаптировался в любых, даже самых сложных условиях. По этой причине он так долго существовал в выбранной им профессии.

Орлиный взор султана заметил ее реакцию.

— Вижу, вы не удивлены. И не спешите его защищать. Возможно, потому, что это и есть настоящая правда.

Эсме глубоко вздохнула. Что бы ни случилось, она не будет свидетельствовать против отца.

— Это не противоречит тому факту, что охранники не приняли мер после первого инцидента, — ответила она. — Возможно, если бы он был освобожден под залог…

— То он улетит из страны первым же рейсом? Ваш отец — мошенник-рецидивист, и, судя по всему, для вас это не новость. И все же он назвал вас своим главным свидетелем, — размышлял султан, глядя на нее.

— Мне кажется, вам как государственному обвинителю неэтично обсуждать со мной дело, ваше высочество, — парировала Эсме.

— Ничего, что я сказал до сих пор, не противоречит закону, мисс Скотт, можете мне поверить.

Биограф назвал его профессионалом, способным использовать правосудие в своих интересах, но при этом не нарушая закона. Эсме необходимо было тщательно выверять свою речь, чтобы он не подловил ее.

— Меня доставили сюда, чтобы указать на мои ошибки, а потом заключить под стражу?

— Я пригласил вас сюда, чтобы предупредить о необходимости осторожно высказываться публично. Если вы хотите менее обдуманно выражаться — подождите до возвращения домой, в Англию.

— Это похоже на угрозу, ваше высочество.

— Пусть будет так. Но знайте: вы ступаете на тонкий лед. Я не потерплю необоснованной клеветы против меня или моих подданных. Это понятно?

Приняв молчание Эсме за согласие, султан поднялся. Чтобы не чувствовать себя такой жалкой, когда он возвышался над ней, она тоже вскочила. Каблук подвернулся, и она, потеряв равновесие, качнулась вперед, раскинув руки.

Сильные ладони поймали Эсме в тот момент, когда, уронив сумочку, она приземлилась на его мускулистую грудь. Она услышала резкий вздох султана, почувствовала жар его тела и задержала дыхание. Подняв голову, она заглянула в его глаза коньячного цвета, внутри которых вспыхивали крошечные золотистые искорки, и это было так завораживающе, что она не могла отвести взгляд.

Эсме оказалась заворожена блеском его глаз, его ароматом. Ноздри его слегка раздулись, когда он посмотрел на ее губы.

Она не… не могла его поцеловать, верно? Султан выпустил ее так внезапно, что она задалась вопросом, не прочитал ли он ее мысли. Отступив назад и стараясь держаться на ногах, она почувствовала, что волна тепла прокатилась по ее телу.

Ей нужно было уйти. Немедленно.

Видимо, та же мысль посетила и Заида аль-Амина, так как он резко развернулся и подошел к столу. Эсме наконец смогла вздохнуть полной грудью и нагнулась, чтобы поднять сумочку. Прозвучал сигнал интеркома. Секунду спустя дверь вновь открылась.

Личный секретарь Заида едва взглянул в ее сторону, его внимание было сосредоточено исключительно на султане, с которым он перебросился несколькими словами на арабском. Эсме была настолько заворожена мелодичными звуками этого языка, что не сразу услышала обращенный к ней вопрос.

Она снова покраснела.

— Простите, вы что-то сказали? — обратилась Эсме к Фаузи, не желая ловить очередной насмешливый взгляд султана. Личный секретарь выглядел немного обеспокоенным тем, что к нему обращаются непосредственно в присутствии его хозяина.

— Его высочество сказал, что вы свободны. Я провожу вас до машины.

Зная, что было бы невежливо уходить не попрощавшись, Эсме взглянула на султана:

— Я…

Насмешливо приподняв бровь, султан высокомерно произнес:

— Вы выбираете любопытное время терять дар речи, учитывая ваше желание уехать. В следующий раз мы встретимся в зале суда, где вы дадите показания в защиту вашего отца. Будем надеяться, вы не будете столь же косноязычны под перекрестным допросом. Не хотелось бы, чтобы ваши усилия помочь своему отцу оказались напрасными. До свидания, мисс Скотт.

* * *

Путь обратно в отель был очень быстрым. Даже после того, как Эсме благополучно зашла в свой номер, сердце ее все никак не могло успокоиться.

И все же праведного гнева, который она испытывала в отношении Заида аль-Амина, больше не было. Вместо этого она вспоминала его прикосновение в момент, когда он ее поддержал. От этих мыслей ей стало жарко. Чтобы отвлечься, Эсме взяла пульт, и начала переключать каналы, и вскоре наткнулась на повтор трансляции своего интервью. Она почувствовала раскаяние.

Беспокойство не утихло и часом позже, когда она попыталась уснуть. Ей это удалось с большим трудом, сон ее был беспокойным, и в нем фигурировала гипнотическая фигура с глазами коньячного цвета.

Сон был таким ярким и реалистичным, что Эсме рывком проснулась. Только это уже было не во сне. В комнате кто-то находился.

У нее перехватило дыхание, и, поборов парализующий страх, она вскочила на кровати. Темная фигура у окна застыла, а затем направилась к ней. Ноги Эсме запутались в простынях, и она, упав, попыталась уползти. Около ванной она хотела встать, но сильные руки схватили ее и подняли с шокирующей легкостью, она лишь могла бессмысленно брыкаться. От ужаса у нее прорезался голос, и она закричала. Большая рука тут же заткнула ей рот. Она почувствовала теплое дыхание похитителя на своей щеке.

— Успокойтесь, мисс Скотт. Это я, Заид аль-Амин. Если хотите остаться в безопасности, идите со мной. Прямо сейчас.