Не суждено любить

Майя Блейк, 2013

Любовь с первого взгляда, безумная страсть, свадьба – все это было в жизни Авы. Казалось, ее мечта сбылась: красивый и успешный муж, маленькая дочка. Однажды Ава понимает, что ее семья – всего лишь иллюзия. Но не в ее характере сдаться и отпустить на волю свою птицу счастья.

Глава 2

Чезаре вздрогнул. Слова Авы обожгли его словно удар кнутом, а ее палец подобно острому ножу вонзился в его грудь.

Он бросил ее. Когда его дочь больше всего в нем нуждалась, он подвел ее. Он не смог защитить Аннабель. Муки совести терзали его каждый раз, когда он думал о том, чему позволил случиться. Слишком легко он поверил, слишком охотно принял свою судьбу…

И, сделав выбор, совершил непростительную ошибку.

Чезаре казалось, что сердце его закаменело и уже не способно чувствовать. Но, несмотря на все мучения, несмотря на поток взаимных обвинений и упреков, он вдруг почувствовал возбуждение. Горячая волна желания окатила его с головы до ног. От одного лишь прикосновения Авы он почувствовал себя ожившим, впервые за очень долгое время. Он не заслуживал таких чувств после всего, что натворил.

Ава снова ткнула в него пальцем, но все, что мог чувствовать Чезаре, — это то, что мир вновь приобрел ясность и чистоту, которых он не видел уже несколько лет.

— Ты бросил ее, как только она родилась. — Ее наполненный болью шепот ранил гораздо сильнее, чем крик. — И во время землетрясения, вместо того чтобы быть рядом с ней, ты был на деловой встрече. Ты просто спихнул ее на Риту…

Чезаре шумно втянул носом воздух и снова взял свои эмоции под контроль.

— В ту же минуту, как я узнал, что произошло, я отправился на ее поиски. Мы оба. Мы с тобой голыми руками разбирали завалы рынка на Бали.

Рука Авы безвольно упала, она покачала головой.

— Ты хоть представляешь, что она чувствовала в ту минуту, когда ни меня, ни тебя не было рядом? — прошептала она.

Эта мысль ни днем, ни ночью не давала ему покоя.

— Да. И я живу с этим с того самого дня. Я знаю, как легко мы могли ее потерять. И каждый день благодарю Бога за то, что она нашлась. Может, и не мы с тобой ее нашли, но ее спасли.

Так или иначе, каким-то чудом Аннабель выжила в страшном землетрясении, унесшем десятки тысяч людей. И теперь, пока он жив, он не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

— А ты думал, что можешь так просто снова эмоционально отгородиться от нее?

Стена ледяного спокойствия оттеснила его боль, и он был этому рад.

— Я был там, Ава.

Ее лицо застыло, она воинственно сложила руки на груди:

— Как сейчас? Физически ты находишься здесь, в этой комнате, но мысленно мечтаешь оказаться совсем в другом месте.

Чезаре сжал челюсти. Ава никогда не узнает, каких усилий ему стоило не закричать от боли, когда он подумал, что потерял Аннабель навсегда. Она думала, что он холодный и бесчувственный. Но он должен быть таким, должен отодвинуть свои эмоции.

— А теперь ты решил, что тебе нужна твоя дочь. Думаешь, тебе для этого достаточно щелкнуть пальцами?

— Так и будет. Сожалею, если ты думала, что будет как-то иначе.

Аннабель здесь, и он не имел ни малейшего желания отпускать ее.

— Твое высокомерие просто поражает! — ехидно заметила Ава.

— Разве это тебя не заводит? — Чезаре с удовольствием заметил, что Ава слегка покраснела. Но вспыхнула она скорее от гнева, чем от смущения.

— Размечтался! Твой уровень притяжения ниже, чем температура в Арктике.

Его темпераментная жена обычно набрасывалась на него первой, не задумываясь о последствиях. Именно это его в ней так привлекало. Ее импульсивность, ее слепая, неконтролируемая жажда жизни.

Ава встала и подошла к окну. Ее длинная цветастая юбка взметнулась разноцветным вихрем. Чезаре поймал себя на том, что жадным взглядом провожает жену. Он слишком быстро теряет над собой контроль!

Их первая встреча была умопомрачительно пьянящей. Ава раскрашивала его дни яркими красками и освещала ночи, как комета. Не обращая внимания на инстинкты, твердившие ему об опасности, он ослабил свою внутреннюю броню.

Он снова позволил женщине затронуть свое сердце. Хотя однажды поклялся самому себе и своему брату Роберто никогда больше этого не допускать.

Чезаре как раз закончил деловую встречу в Абу-Даби, когда узнал, что Ава воспользовалась его личным самолетом. Он даже собирался приказать своему пилоту вернуть ее обратно на Бали. Но он знал, что Ава непременно найдет другой способ добиться своего.

Она повернулась и скрестила руки на груди, готовая обороняться. Чезаре подавил мрачную ухмылку: его Ава совсем не изменилась. Теперь это не женщина, а львица. Он не должен был ставить ее на главное место в своей жизни! Хотя осознание того, что он был ее первым мужчиной, до сих пор заставляло его сердце биться чаще. Он не должен был надевать ей на палец фамильный изумруд семьи ди Гойя!

Его взгляд упал на руки Авы.

— Где твое обручальное кольцо?

Ее глаза, такого же изумительного цвета, как и семейная реликвия ди Гойя, расширились от удивления.

— Кольцо? — эхом повторила она.

— Да. Где оно?

— Не знаю… в какой-нибудь шкатулке. Да какое это имеет значение?

Чезаре охватило абсолютно иррациональное желание схватить Аву за плечи и трясти, пока он не выяснит, почему это чертово обручальное кольцо не на ее пальце. Вместо этого он сунул руки в карманы и остался стоять на месте.

— Просто выясняю, не пожертвовала ли ты его так полюбившейся тебе коммуне на Бали.

— Как приятно, что ты такого высокого мнения обо мне, Чезаре. — Ава сжала кулаки. — И мне не нужно закладывать подаренные тобой драгоценности, чтобы кому-то помочь. Я зарабатываю более чем достаточно, чтобы самостоятельно финансировать свою благотворительность.

Ава даже не подумала, что, сложив руки на груди, она лишь подчеркнула соблазнительные изгибы. Темные соски слегка просвечивали сквозь тонкую ткань белого хлопкового топа. Чезаре мгновенно ощутил тяжесть в паху.

— У тебя есть любовник?

Черт возьми, откуда взялся этот вопрос? Непослушными пальцами он провел по волосам, увидев, как вытянулось от изумления лицо Авы.

— В твоей коммуне. В прошлом году мы провели так мало времени вместе, что я даже не знаю, с кем ты общаешься!

— Но чья в этом вина? Не вздумай отправиться туда со мной, Чезаре!

Ее уход от ответа пробудил в нем волну жгучей ревности.

— Почему? Разве коммуна заставляет подписывать клятву секретности?

— Это не коммуна! И люди там…

— Адепты книги «Есть, молиться, любить»?

— Нет. Веришь ты или нет, но они профессионалы, которые не жалеют своего времени, чтобы помочь людям, которые в этом нуждаются, особенно после землетрясения. Не все находят себя, заключая многомиллионные сделки, Чезаре! Почему ты отказался от дочери?

— Я думал, что оставаться в стороне — к лучшему. Если тебе станет от этого легче, назовем это ошибочным суждением с моей стороны.

Любить Аву — да и любую другую женщину — ему было не суждено. Только не после того, через что пришлось пройти Роберто. Не после Валентины…

В некотором смысле землетрясение стало для Чезаре призывом к пробуждению. И теперь у него есть вся оставшаяся жизнь, чтобы стать настоящим отцом своей дочери.

— Ошибочное суждение? — немедленно отреагировала Ава. — Это и к нашему браку относится?

Проигнорировав ее, он подошел к бару, обуздав желание налить себе чего-нибудь покрепче и побольше. За прошлый год он неоднократно напивался в стельку, но сейчас не мог себе этого позволить. Ему нужно сосредоточиться.

— Ответь мне, Чезаре. Все, что происходит между нами… У тебя другая женщина? — упорствовала Ава.

Чезаре горько рассмеялся. Он налил воды в высокий стакан и протянул его жене:

— Ну почему женщины всегда думают, что дело в сопернице?

— Потому что мужчины предсказуемы. — Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Тебе станет легче, если я скажу, что дело в другой женщине?

От его внимательного взгляда не укрылось, что глаза Авы наполнились болью. Ее губы дрогнули, прежде чем она упрямо их поджала. Но взгляда она не отвела.

— Это действительно так?

В некотором смысле ему бы хотелось, чтобы дело действительно было в неверности. Потому что измена означала бы, что он разлюбил.

— Отмени съемку свадьбы Маринелло. Возвращайся в коммуну на Бали. Возьми задание на съемку за границей. Просто дай мне провести лето с Аннабель. Мы поговорим, когда ты вернешься. — Чезаре замолчал, глядя в одну точку. Землетрясение изменило положение вещей между ним и Авой точно так же, как оно изменило его отношение к собственной дочери. — Министр иностранных дел — мой близкий друг. Когда мы поженились, ты так и не стала гражданкой Италии.

Вышвырнуть тебя из страны — дело одного телефонного звонка, ты понимаешь это?

— Да, — просто сказала Ава, — понимаю. Но если я уеду, Аннабель уедет со мной.

Его взгляд непроизвольно остановился на ее губах. Они казались такими же мягкими и нежными, какими он их помнил. Как и все остальное. Ее близость сводила Чезаре с ума.

— Прекрасно. Мы оба остаемся здесь на все лето.

— Ты подозрительно легко сдался. — Ее глаза сузились.

— Не обольщайся, Ава. Ни тебе, ни мне легко не будет. Я знаю, чего ты хочешь, но поверь, я тебе этого дать не могу. Но я клятвенно обещаю, что Аннабель не попадет под перекрестный огонь из-за… нашей ситуации. Понимаешь?

Ава прерывисто дышала, но Чезаре знал, что смог достучаться до нее. Ава кивнула, и ее рыжие волосы блеснули огнем в лучах заходящего солнца.

Чезаре был доволен, что его чувства снова под контролем. Он направился к двери, напомнив самому себе, что его влечение к Аве всегда подводило его к опасному краю. Но именно это его и возбуждало.

Он позволил ситуации выйти из-под контроля точно так же, как в случае с Роберто и Валентиной…

— Так, значит, ты согласен на перемирие? И ты не передумаешь?

Чезаре обернулся. Он не мог не восхититься этой женщиной. Никто из членов его семьи или подчиненных не смел так давить на него.

— А это во многом зависит от тебя, моя дорогая. Про тебя всегда можно было сказать, что дуракам закон не писан. Смотри, твоя врожденная способность совать нос куда не просят может тебя погубить.

— Ты хочешь сказать, что я дура? — Ава поджала губы.

— Докажи мне, что это не так. Не стой у меня на пути в течение следующих шести недель, и мне не придется объявлять тебе войну.

Ава нахмурилась, глядя на закрывшуюся дверь.

Она подошла к французскому окну и посмотрела на сверкающий от солнечных бликов бассейн. Что-то было не так в той картинке, которую нарисовал ей Чезаре.

Уже несколько лет назад, почти сразу после свадьбы, Ава поняла, что бизнес для Чезаре всегда будет на первом месте. А теперь он вдруг собрался провести здесь сразу несколько недель!

Ей хотелось верить, что непростое испытание землетрясением изменило его… Но она мучительно ясно осознавала, что Чезаре полон решимости сохранить между ними дистанцию.

Хотя его отношение к Аннабель явно изменилось.

Если Чезаре хочет провести время с Аннабель, Ава будет только рада, хотя она не могла отрицать, что внутри ее зародилась ревность.

Распахнув входные двери, Ава вышла на террасу. Вечернее солнце заливало палаццо. Ароматы лимонных деревьев и розовых кустов смешивались в раскаленном воздухе. Ава глубоко вздохнула. Каникулы на Бали были ее последней отчаянной попыткой восстановить отношения с мужем. Затея провалилась с самого начала. Всю первую неделю их совместного отдыха он провел на роскошной вилле, работая сутки напролет.

В первое утро второй недели Ава, совсем отчаявшись, покинула виллу, вооружившись фотоаппаратом.

Она снимала великолепную дикую природу острова, когда произошло землетрясение.

Ее внутренности снова сжались от ужаса при воспоминании о тех трех днях, на протяжении которых они искали Аннабель и Риту.

Ава вздрогнула и сморгнула подступившие слезы. Как ни странно, она ощущала, что они с Чезаре стали ближе в то время, когда плечом к плечу разбирали завалы рынка, на который пошли прогуляться Аннабель с Ритой.

Что ж, в одном Чезаре оказался прав. Она просто дура…

К тому времени, как Ава поднялась наверх, прислуга уже распаковала и развесила ее вещи в спальне рядом с комнатой Аннабель. Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы удостовериться, что Чезаре не занял их некогда общую спальню, а поселился в комнате по другую сторону от спальни дочери.

Ава разделась, взяла с кровати кофейного цвета кимоно и пошла в ванную комнату. Обойдя огромную мраморную ванну, она зашла в душевую кабину. После освежающего душа она надела зеленую юбку до колен в крупный цветок, белый топ и заглянула к Аннабель. Девочка все еще спала, поэтому Ава тихо обулась, взяла свой ноутбук и спустилась вниз.

Она собралась пойти в гостиную с видом на сад в западном крыле виллы. Ей там всегда было спокойно и уютно. Ава остановилась в холле, застигнутая врасплох потоком воспоминаний.

Впервые она попала на виллу ди Гойя в свой медовый месяц. Это были две недели счастья. Они с Чезаре выходили из спальни, только чтобы поесть или поплавать.

Он хотел отвезти молодую жену в какое-нибудь экзотическое место, но для девушки из не слишком благополучной семьи, никогда не выезжавшей за пределы Англии, озеро Комо в конце лета было достаточно экзотичным. А после того, как новоиспеченный супруг перенес ее через порог, она просто влюбилась в очаровательную элегантность виллы, и ей уже не хотелось находиться ни в каком другом месте.

Какой же наивной и одурманенной любовью она была!

Раздраженно покачав головой, Ава отогнала непрошеные мысли. В окно она увидела солнечные блики в бассейне и улыбнулась, подумав, в какой восторг придет Аннабель, которая так любит плавать.

— Если это победная улыбка, я бы на твоем месте не спешил радоваться, — услышала Ава знакомый голос за спиной.

Чезаре развалился в кресле напротив буфета эпохи Людовика XVI, принадлежавшего его семье уже четыре поколения. Интересно, как долго он наблюдает за ней?

— Бедный Чезаре! Я вижу, что мое присутствие дома доставляет тебе массу неприятных чувств. Я все понимаю. Но я не собираюсь прятаться, чтобы тебя порадовать, и уж конечно не собираюсь перестать улыбаться, даже если тебя это раздражает.

Он издевательски ухмыльнулся:

— Мне нет никакого дела до твоих улыбок, дорогая. Я просто не хочу подпитывать твои заблуждения, будто ты одержала легкую победу.

— Ну что ты, я бы не посмела! Только помни, твое правило должно быть обоюдным. Я не могу не вставать на твоем пути, если ты стоишь на моем.

Чезаре встал и подошел к ней вплотную:

— Мы что, действительно будем играть в эти детские игры «Кто первый»?

— Это не игры. Я была первой. И, если хочешь знать, я улыбалась тому, что Аннабель снова дома в окружении привычных вещей. — Ава замолчала, поймав себя на том, что она не обязана ничего объяснять.

— Ты думала не только о дочери. Ты вспоминала о нас. — Он сказал это так сухо и равнодушно, что у Авы по спине прошла дрожь.

— Ты ошибаешься, — инстинктивно возразила она.

— Врунишка. Может, мы и провели большую часть года врозь, Ава, но я все еще могу читать тебя как открытую книгу.

— Ну, тогда эта книга написана на языке, который ты плохо понимаешь.

Чезаре насмешливо улыбнулся. Аве хотелось расплакаться. Если все ее мысли и чувства действительно написаны у нее на лбу, то он знал о ней одну простую вещь. Ава отчаянно нуждалась в любящей семье, которой у нее никогда не было, но Чезаре по-прежнему отталкивал ее.

— Мои воспоминания касаются только меня! Это не предмет для твоих забав и насмешек.

— Тогда учись скрывать свои мысли.

— Зачем? Они доставляют тебе неудобство? Ты бы предпочел, чтобы я была лишена всяких человеческих чувств, как ты? — Ава моментально прикусила язык, увидев, как он напрягся.

— Ты думаешь, у меня нет эмоций?

— Насколько я могу судить об этом. Когда дело доходит до меня, ты как бревно.

Его глаза сузились. Словно в замедленной съемке, Ава наблюдала, как он вынул руку из кармана и заправил ее локон, выбившийся из прически, за ухо.

— Что ты делаешь? — слабо пискнула она, когда Чезаре обхватил ладонью ее затылок.

Он не ответил. Медленный огонь разгорался в его глазах. Свободной рукой он обнял ее за талию и притянул к себе, не встретив сопротивления. Ава почувствовала, как от его прикосновений ноги стали ватными. Притянув ее к себе достаточно близко, Чезаре двумя руками обхватил ее ягодицы.

— Чезаре!

Мощный поток возбуждения, горячий, как лава, накрыл ее настолько мощной волной, что она ахнула. Чезаре наклонился и едва коснулся губами ее приоткрытых губ, когда его язык скользнул внутрь. Ава понимала, что должна чувствовать стыд за то, что позволила ему себя поцеловать, почти не воспротивившись этому. Но удовольствие было слишком пьянящим, чтобы отрицать это.

— Нет, — сделала она попытку остановиться.

Чезаре лишь крепче обнял ее.

Тихо застонав, она положила руки ему на грудь, ощущая под его рубашкой поло литые мускулы. Ава обвила руками его шею, и поцелуи стали страстными, почти грубыми. Его язык двигался у нее во рту, приглашая вступить в чувственную игру. Ее соски болезненно напряглись, став похожими на горошины. Она взяла его за руку и положила себе на грудь. Чезаре глухо застонал. Большим пальцем он массировал ее чувствительный сосок, поднимая все новые волны наслаждения.

Если Ава думала, что отчуждение и безразличие способны уменьшить силу ее притяжения к Чезаре, она глубоко ошибалась. Во всяком случае, огромная пропасть между ними лишь усилила ее потребность в нем.

Она жаждала Чезаре с такой силой, что это пугало ее. Она бы с радостью отдала все, что имеет, чтобы снова ощутить его внутри себя. Ей хотелось встать на колени, освободить от одежды его возбужденную плоть и взять ее в рот, как он когда-то любил. Эта мысль поразила Аву, и ее рука начала спускаться в поисках пряжки ремня.

Когда рука Авы коснулась члена, Чезаре вздрогнул и еще сильнее впился в ее губы. Его пальцы сомкнулись вокруг ее сосков, доводя ее до безумия. Рука Чезаре скользнула между ног Авы. Опытные пальцы мгновенно нашли самую чувствительную точку сквозь тонкие трусики. Она часто задышала и слегка раздвинула ноги.

Ава обхватила его за плечи и утонула в океане блаженства. Его язык скользил по чувствительной коже ее шеи. Она уже находилась на грани…

— Боже, какая ты горячая, — прохрипел он.

— Ты разжег этот огонь.

В глубине души Ава знала, что этот огонь погубит ее. Но сейчас она была слепа ко всему, что происходило, кроме того урагана чувств, который бушевал в ней.

Чезаре участил движение пальцами и обхватил губами сосок Авы. Он накрыл губами ее рот, заглушив ее крики, когда она вздрогнула от накатившего волной экстаза.

Внешние звуки стали медленно возвращаться, когда оргазм утих. Мускусный запах Чезаре смешивался с запахом возбуждения. Ава вздрогнула, когда он вытащил пальцы. Он знал, что, если отпустит Аву, она немедленно сбежит, поэтому вклинился коленом между ее ног. Ава животом чувствовала его эрекцию.

Они стояли в холле, едва скрытые решетчатой аркой от посторонних глаз. В любой момент кто-то из прислуги мог пройти мимо них, но Аву это не волновало.

— Теперь твоя очередь.

Она посмотрела Чезаре в глаза, в них полыхало пламя. Ава потянулась к молнии его брюк. Она никак не ожидала, что он с силой перехватит ее руку:

Нет.