Кровавая работа

Майкл Коннелли (1997)

Агент ФБР Терри Маккалеб досрочно вышел в отставку, чтобы восстановиться после операции по пересадке сердца. Пусть серийных убийц теперь ловят другие… Но когда выясняются некоторые обстоятельства смерти его донора, поставившие в тупик полицию, он решает рискнуть и провести собственное расследование. У Терри сразу возникают сомнения в том, что жизнь молодой женщины, застреленной при ограблении магазина, оборвала случайная пуля. Похоже, это была дьявольская инсценировка, придуманная расчетливым и невероятно жестоким убийцей. Маккалеб выходит на его след, не догадываясь, что тот подстроил ему ужасную ловушку… «Кровавая работа» удостоилась премий «Энтони» и «Макавити», а во Франции в 1999 году получила Grand Prix de Littérature Policière — высшую литературную награду как лучший зарубежный детективный роман. В 2002 году на киностудии «Warner Bros.» по мотивам книги Коннелли был снят одноименный фильм. Режиссер и исполнитель главной роли — Клинт Иствуд.

Глава 5

В убойном отделе Арранго протиснулся среди нагромождения столов к нужному, открыл ящик и достал кассету. После чего двинулся в коридор и, завернув за угол, толкнул низенькую дверцу конторки, ведущую в недра Главного следственного управления. Сообразив, что они направляются в пустующий кабинет Баскирка, Маккалеб оставил коробку с пончиками на балюстраде и последовал за провожатыми.

В углу кабинета высился узкий стальной шкаф на колесиках, какие можно встретить в классной комнате или конференц-залах. Арранго распахнул дверки: внутри оказался телевизор с видеоприставкой. Включив оборудование, детектив сунул кассету в прорезь.

— Удиви нас, — проворчал Арранго, не глядя на Маккалеба. — Справишься, и мы похлопочем за тебя перед лейтенантом.

Маккалеб встал напротив «ящика». Арранго нажал кнопку воспроизведения, и на экране возникла черно-белая картинка — запись с камеры видеонаблюдения, установленной под потолком универсального магазинчика. Объектив был направлен на застекленный прилавок, забитый сигарами, «мыльницами», батарейками и прочим ширпотребом. В нижней части экрана виднелась дата и счетчик времени.

Поначалу в кадре ничего не происходило. Потом в левом углу, над кассой возникла седая голова продавца.

— Чан Хо Кан, владелец лавки. — Арранго ткнул промасленным пальцем в экран, оставив на нем жирный след. — Его последние минуты на нашей грешной земле.

Кан выдвинул ящик кассы и ссыпал в отделение для мелочи пригоршню четвертаков. Едва он закрыл аппарат, в кадре появилась женщина. Покупательница. Маккалеб моментально узнал ее по фотографии, которую Грасиэла Риверс показывала ему на борту яхты.

Глория Торрес с улыбкой двинулась к прилавку и положила на стекло две шоколадки «Херши». Потом достала из сумочки кошелек, пока мистер Кан выбивал чек.

Глория протянула ему купюры, и тут в поле зрения шагнул третий человек — мужчина в черной лыжной маске и черном спортивном костюме. Он незаметно приблизился к по-прежнему улыбающейся Глории. Маккалеб посмотрел на счетчик времени — 22:41:39 — и, превозмогая себя, снова обратил взгляд на экран. Так жутко было наблюдать за драмой, разворачивающейся в черно-белом безмолвии. Мужчина в лыжной маске опустил правую руку на плечо Глории, левой поднес дуло пистолета к ее виску и без колебаний нажал на спусковой крючок.

— Пиф-паф! — объявил Арранго.

У Маккалеба потемнело в глазах. Пуля пробила череп девушки насквозь, из входного и выходного отверстия брызнул фонтан крови.

— Она даже не успела понять, что случилось, — пробормотал Уолтерс.

Глория дернулась и, ударившись о прилавок, стала заваливаться на нападавшего. Тот обхватил ее поперек груди, попятился и, заслонясь телом жертвы, как щитом, выстрелил в мистера Кана. Владельца магазинчика отбросило к стене. Согнувшись, он рухнул на витрину. Стекло треснуло. Мистер Кан лихорадочно шарил руками по прилавку, цепляясь за него, точно альпинист за выступы в отвесной скале, но, так и не найдя опоры, распластался позади витрины.

Нападавший опустил Глорию на пол, и она почти полностью скрылась из виду. В кадре оставалась только ее ладонь и безвольно раскинутые ноги. Стрелок подскочил к прилавку и, перегнувшись через него, уставился на мистера Кана, который исступленно шарил на нижней полке, роняя на пол стопки коричневых бумажных пакетов. Мужчина в лыжной маске пристально наблюдал за раненым. Наконец тот вскинул руку с зажатым в ней черным револьвером. Но не успел старик взвести курок, как грабитель хладнокровно всадил Кану пулю в лицо.

Болтая ногами в воздухе, убийца еще ниже перевесился через витрину и подобрал с пола стреляную гильзу. После чего выпрямился, опустошил кассу и повернулся к камере. Даже сквозь маску отчетливо просматривалось, как он подмигнул и что-то сказал в объектив. А потом быстро исчез из поля зрения.

— Подбирает две оставшиеся гильзы, — сообщил Уолтерс.

— Изображение без звука? — уточнил Маккалеб.

— Увы, — вздохнул Уолтерс. — Что бы ни говорил убийца, он явно обращался к самому себе.

— На весь магазин только одна камера?

— Одна-единственная. По словам опрошенных, Кан был редкостный жмот.

Далее на записи убийца мелькнул в кадре всего один раз, на пути к выходу.

Маккалеб невидящим взглядом уставился в экран. Несмотря на весь его опыт, он был потрясен чудовищностью преступления. Загубить две жизни ради небогатой выручки.

— Да, такого не покажут в «Сам себе режиссер», — хмыкнул Арранго.

Маккалеб хорошо знал такую породу полицейских. Непрошибаемые. Даже глядя на истерзанный труп, они пытаются юморить. Именно так работает инстинкт самосохранения: делай вид, что тебе по барабану, — сбережешь и нервы, и здоровье.

— Можно отмотать назад и включить замедленное воспроизведение? — попросил Маккалеб.

— Погодите, фильм еще не кончился, — предупредил Уолтерс.

— В каком смысле?

— Сейчас появится Добрый Самуил. — Уолтерс произнес имя на испанский манер, «Самуэль».

— Добрый Самуил?

— Добрый Самаритянин. Какой-то мексиканец забрел в магазин, увидел раненых и даже оказал первую помощь женщине. Кану она, увы, не понадобилась. После наш герой разыскал таксофон и… Кстати, вот и он.

Маккалеб снова припал к экрану. В 22:42:55 в кадре возник смуглый брюнет в джинсах и футболке. С минуту он помешкал, очевидно глядя на Глорию Торрес. После чего направился к стойке и перегнулся через нее. Кан распростерся на полу в луже крови. Широко распахнутые глаза смотрели в потолок, на лице и груди зияли жуткие раны. Хозяин магазина, вне всяких сомнений, был мертв. Добрый Самаритянин поспешил к Глории и, склонившись над ней, частично пропал из поля зрения. Однако уже через мгновение он вскочил и скрылся из кадра.

— Побежал искать на полках перевязочный материал, — пояснил Арранго. — Он обмотал ей голову скотчем, а рану закрыл прокладкой «Котекс» для максимального впитывания.

Добрый Самаритянин вернулся и принялся хлопотать над Глорией, хотя его манипуляции оставались вне зоны видимости.

— Камере не удалось взять его крупным планом, — добавил Арранго. — И вообще он смылся. Позвонил девять-один-один и был таков.

— А после не объявлялся? — нахмурился Маккалеб.

— Нет. Хотя мы обращались к нему по телику. Ну, знаешь, стандартная практика: просим откликнуться свидетеля. Только все впустую. Парень растворился как дым.

— Очень странно, — протянул Маккалеб.

Мужчина по-прежнему стоял спиной к камере. Прежде чем пропасть с экрана, он глянул влево, и объектив запечатлел его профиль с темными усами.

— Побежал вызывать полицию? — догадался Маккалеб.

— Он набрал девять-один-один, — сообщил Уолтерс. — Попросил прислать «скорую», и они перевели его на пожарную часть.

— Почему он не вернулся? — недоумевал Маккалеб.

— У нас есть на этот счет версия, — ответил Арранго.

— Не поделитесь?

— Мы прослушали запись, сделанную службой спасения, — отозвался Уолтерс. — Парень говорил с акцентом. Латиноамериканец. Скорее всего, нелегал. Наверное, побоялся, что его депортируют.

Маккалеб кивнул. Убедительная версия, особенно если учесть, что Лос-Анджелес кишмя кишит нелегалами, скрывающимися от властей.

— Мы расклеили листовки во всех мексиканских кварталах и выступили с обращением по Тридцать четвертому каналу, — продолжал Уолтерс. — Просили очевидца явиться в участок и рассказать о случившемся, а взамен обещали не депортировать. Но он как в воду канул. Эти кварталы — настоящий рассадник преступности. Там, откуда этот парень, копов боятся больше, чем головорезов.

— Досадно, — констатировал Маккалеб. — Самаритянин нагрянул в магазин практически сразу после убийства. Возможно, он успел заметить машину стрелка или разглядел номерные знаки.

— Возможно, — согласился Уолтерс. — Но с нами он информацией поделиться не захотел. Сказал, что видел автомобиль — «черный, похожий на грузовик», и повесил трубку прежде, чем диспетчер успела спросить его о номерах.

— Можно еще разок посмотреть запись? — попросил Маккалеб.

— Смотри сколько влезет. — Арранго перемотал пленку.

Второй просмотр проходил в гробовой тишине. На моменте убийства Арранго включил замедленное воспроизведение. Едва стрелок возникал в кадре, Маккалеб впивался в него взглядом. Маска скрывала выражение лица нападавшего, зато были отчетливо видны глаза — безжалостные, без тени раскаяния. На черно-белых кадрах цвет было не разобрать. Глаза того, кто хладнокровно застрелил двух человек.

— Матерь божья, — пробормотал Маккалеб, едва запись кончилась.

Арранго извлек кассету и выключил телевизор.

— Ну, что скажешь? — обратился он к Маккалебу. — Ты ведь эксперт. Просвети нас.

В его голосе звучал вызов. Блесни либо не отсвечивай. Борьба за территорию во всей красе.

— Для начала мне нужно все хорошенько обдумать. Еще пару раз прокрутить пленку.

— Кто бы сомневался, — презрительно фыркнул Арранго.

— Точно могу сказать одно. — Маккалеб посмотрел на детектива в упор. — Этот парень уже убивал. — Он кивнул на потухший экран. — Ни колебаний, ни паники, ни единого лишнего движения… Зашел, выстрелил, хладнокровно собрал гильзы. Это не первое его убийство. И, боюсь, не последнее. Плюс он уже бывал в магазине и знал, где расположена камера. Понятно, что видеонаблюдение сейчас есть в самой захудалой лавке, однако стрелок четко посмотрел в объектив. Значит, точно знал его нахождение по предыдущим визитам. Либо он живет где-то поблизости, либо заранее наметил объект.

Арранго ухмыльнулся. Уолтерс покосился на напарника, явно намереваясь что-то добавить, но тот жестом велел ему замолчать. Похоже, Маккалеб попал в яблочко.

— Ну? — не утерпел он. — Сколько еще случаев?

Арранго решительно выставил обе ладони, как бы ограждаясь от собеседника:

— На сегодня достаточно. Мы переговорим с лейтенантом и сообщим тебе о результатах.

— Да что с вами творится?! — не выдержал Маккалеб. — Зачем останавливаться на полпути? Объясните все по-нормальному, до конца. Я правда могу помочь. Вы ведь ничего не теряете.

— Можешь, можешь. Но у нас связаны руки. Если лейтенант даст добро, тогда милости просим.

Арранго кивнул на дверь. Маккалеб хотел взбунтоваться, но, сообразив, что сделает только хуже, покорно направился к выходу. Арранго с Уолтерсом последовали за ним.

— Когда мне ждать вашего звонка?

— Как только, так сразу, — заверил Арранго. — Оставь свой номер, мы обязательно позвоним.