Исламское государство. Армия террора

Майкл Вайс, 2015

После того как в июне 2014 года «Исламское государство» захватило иракский город Мосул и объявило о создании всемирного халифата, политики, политологи и журналисты разных стран задались вопросами: откуда взялась эта группировка и каковы ее истинные цели? До сих пор мало кто может дать на них четкие ответы. А между тем на сегодняшний день ИГ превратилась в одну из самых опасных организаций в истории человечества и, стерев границы государств, взяла под свой контроль территорию, сравнимую по площади с Великобританией. Массовые казни, этнические чистки, разрушение исторических памятников, официальное возрождение рабства – этот список ее преступлений далеко не полон. Современная цивилизация стоит перед лицом новой глобальной угрозы. Чтобы остановить ее, необходимо точно знать, что она собой представляет. Журналисты Майкл Вайс и Хасан Хасан не один год вели репортажи из Сирии и Ирака. Их книга написана на основе личного опыта и десятков интервью с бывшими военными и представителями разведслужб США, западными дипломатами, сирийскими и иракскими правозащитниками, боевиками ИГ, агентами-нелегалами, а также простыми жителями региона.

Переводчики Юрий Вейсберг, Наталья Нарциссова

Редактор Наталья Нарциссова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры М. Миловидова, М. Савина

Дизайн обложки Ю. Буга

Фото на обложке Abaca/Eastnews

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

© Michael Weiss & Hassan Hassan, 2015

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2016

© Электронное издание. ООО «Альпина Диджитал», 2016

* * *

Эми и Оле, натерпевшимся от ИГИЛ^[1] (да и от нас) больше, чем надлежит терпеть супругам

Отложенный взрыв

Эта книга — об одном из самых зловещих и характерных социально-политических феноменов современности, который привлекает всеобщее внимание и становится едва ли не центром глобальной «большой игры». Группировка «Исламское государство» (напомним, что она признана террористической и запрещена на территории Российской Федерации), о которой знали в основном специалисты-востоковеды либо аналитики спецслужб, фиксирующие развитие событий на Ближнем Востоке, ворвалась на международный небосклон летом 2014 г. Захват второго по величине иракского города Мосул и дальнейшее победное шествие радикалов по Месопотамии, в результате которого под контролем самопровозглашенного «халифа» Абу Бакра аль-Багдади оказались значительные территории Ирака и Сирии, превратили ИГ в фактор мировой повестки дня.

Хорошая военная подготовка ядра экстремистов, демонстративная и необузданная жестокость, которая ошарашивает даже исламистов прежней генерации, умелая пропагандистская работа не только в регионе, но и на Западе — все это стало крайне неприятным сюрпризом, поставившим в тупик тех, кто призван противостоять натиску. Авторы этой книги — американский и сирийский журналисты, давно следящие за регионом, — добросовестно собрали свидетельства того, как устроена ИГ, откуда она взялась и почему оказалась настолько успешной по сравнению с другими радикальными структурами. Однако помимо экспресс-анализа по горячим следам феномен ИГ, безусловно, требует глубокого осмысления в контексте глобальных перемен, которые случились за последнюю четверть века со времени кризиса и краха СССР, а также первой «войны в прямом эфире» — «Бури в пустыне», целью которой было освобождение Кувейта от иракской оккупации. ИГ — квинтэссенция процессов, которые охватили Ближний Восток в конце ХХ и особенно в начале XXI в.

Как ни странно, политические бури, прокатившиеся по всему миру на рубеже 1980-х — 1990-х гг., мало затронули Ближний Восток. Во всяком случае они качественно не изменили его институциональное устройство, сложившееся по итогам волн деколонизации сначала после Первой, а потом Второй мировой войны и закрепленное мировой двухполюсной конфронтацией второй половины прошлого столетия. Основой этого устройства служили национальные государства, где-то созданные искусственно, а где-то возникшие естественным путем, и авторитарные светские режимы. Организованы они были по-разному (от абсолютных монархий до республик), но едины в стремлении сдерживать народную стихию и в первую очередь — «несанкционированные» религиозные проявления.

Разделение планеты на два противостоящих военно-идеологических блока цементировало сложившуюся модель. Разные лидеры имели возможность выбрать могущественного внешнего покровителя, патронат которого укреплял стабильность режима. Конец холодной войны изменил это положение вещей, поскольку выбора не стало. На мировой арене в целом и на Ближнем Востоке в частности доминировала одна сверхдержава, которой уже не надо было опасаться, что кого-то «уведут» в противостоящий лагерь.

Демократизация, которая случилась в Восточной Европе, на территории бывшего СССР, в Восточной Азии, Латинской Америке и Южной Африке, не затронула Ближний Восток. Важным «блокиратором» на этом пути послужила кровавая гражданская война в Алжире в первой половине 1990-х гг. Перспектива прихода к власти на прямых выборах исламистов привела к реакции военных и тяжелейшим последствиям для страны. Не только сам Алжир обрел серьезный иммунитет к демократическим экспериментам («арабская весна», которая в 2011–2012 гг. бушевала в соседних Тунисе, Ливии, Египте, на него не перекинулась), но и для всего региона алжирская гражданская война стала предостережением.

Система замерла в своем развитии, и проявлением этого стала, например, ситуация в Ираке, где американское вторжение 1991 г. резко ослабило Саддама Хусейна, но не ликвидировало ни его, ни баасистский режим. До конца 1990-х в регионе под воздействием объективных причин копились факторы дестабилизации, но в основном подспудно и при ограниченном участии внешних игроков. Последние были слишком заняты обустройством нового ландшафта Европы и утверждением общих принципов централизованного доминирования. Хотя тревожные звонки начались еще в конце 90-х гг. (взрывы бен Ладеном американских посольств в Кении и Танзании), гром грянул только в сентябре 2001 г. Атаки на Нью-Йорк и Вашингтон заставили Соединенные Штаты целиком и полностью развернуться к Ближнем Востоку.

С этого момента, а в особенности со второго вторжения в Ирак в 2003 г., началось разрушение того самого устройства, которое сохранилось на предыдущем этапе. Американский поход в регион парадоксален. Его мотивация была вполне прагматична — меры по обеспечению национальной безопасности, поскольку выяснилось, что прямая и явная угроза каждому американцу может исходить даже из той части света, о которой большинство граждан США не имеют ни малейшего понятия. Но в то же время кампания была невероятно идеологизированной, поскольку базировалась на идее, что «демократии не воюют друг с другом», а значит, для того чтобы Америке не угрожали, потенциального злодея нужно демократизировать.

Уже администрация Джорджа Буша, которая взяла на вооружение такой подход, обжегшись о разгоревшийся в Ираке пожар, постепенно начала отходить от откровенного догматизма, а сменившая ее администрация Барака Обамы никогда его и не разделяла. И все же заданный импульс столкнул лавину. Политико-религиозная фрагментация Ирака, победа ХАМАС на свободных выборах в Палестине, раздел Судана, перевороты и войны в Северной Африке в период «арабской весны» — события не вполне равноценные, однако они укладывались в общую канву. Маховик раскручивался постепенно, но вращался все быстрее. Мощный толчок извне, которым стала американская попытка спешной демократизации региона, нарушил и без того уже шаткий внутренний баланс. Политическое развитие, застывшее на предыдущем этапе, попросту взорвалось. И этот взрыв, вероятнее всего, снесет не режимы и даже не государства, а весь тот Ближний Восток, каким мы его знали в ХХ в.

ИГ отрицает политическое устройство, социальную модель, государственные границы, религиозные установки, международные взаимосвязи, которые определяли ближневосточное бытие в предшествующие десятилетия. Это заявка на тотальную ревизию всего того, на чем держалась «конструкция» региона. Любопытно, что при этом ИГ «впитывает» в себя в первую очередь те элементы, которые стали жертвами изменений, вызванных внешним вмешательством, то есть бенефициаров прежних режимов. Это офицеры саддамовской армии или представители племен, которые в Ливии ориентировались на Каддафи. В некотором смысле — реванш мертвых диктаторов…

Одна из причин победоносного марша ИГ заключается в том, что эта группировка, как таран, врезалась в самую гущу запутанных, подобно клубку змей, противоречий Ближнего Востока. Получилось, что ИГ — при всей своей варварской сущности — все время нужна кому-то для решения тактических задач. Ведь противостояние развивается одновременно по многим линиям — суннитско-шиитская религиозная война, борьба за региональное влияние между целым рядом держав, прежде всего Ираном и Саудовской Аравией, соперничество внешних игроков, в которое в какой-то момент активно вступила Россия, клановые и племенные разбирательства, действия Запада в целом в отношении мусульманского мира… И каждый раз кто-то является непримиримым оппонентом ИГ, а кто-то негласно полагает, что ее деяния в данный момент выгодны. Это не означает, что кто-то управляет ИГ, — напротив, старается подстроиться, чтобы использовать в своих интересах. И как раз в этом наиболее ярко проявляется системный кризис и Ближнего Востока, и мировой структуры управления в целом.

«Исламское государство» как конкретное радикальное образование, скорее всего, не будет бесконечно продолжать свой победоносный марш. К нему уже приковано чересчур большое внимание, и слишком влиятельные силы клянутся остановить радикалов и нанести им поражение. Среди них теперь и Россия. Если кто-то, наконец, всерьез объявит войну ИГ (чего не было как минимум до осени 2015 г.), устоять ей будет трудно. Но даже если ИГ будет отброшена, а то и разгромлена, в долгосрочном плане это уже ничего не изменит. Процесс деконструкции Ближнего Востока идет полным ходом, рано или поздно начнется его воссоздание на новых, пока неизвестных основаниях. Место ИГ быстро займет какой-то другой продукт распада прежнего и рождения нового мира, и так будет продолжаться до тех пор, пока не наступит новый устойчивый баланс — и в регионе, и в мире.

Пока же можно с высокой долей вероятности констатировать, что эпоха «западного», то есть сооруженного по европейским лекалам в эпоху распада империй, Ближнего Востока безвозвратно уходит в прошлое. И едва ли не самым ярким свидетельством этого является исход оттуда беженцев. Не столько тех, кто скрывается от боевых действий, сколько среднего класса, то есть самой вестернизированной, продвинутой прослойки. То ли осознанно, то ли интуитивно эти люди пришли к выводу, что для них будущего в той части мира нет. Стало быть, это будущее построят другие, и, в общем, неважно, будут ли они называть себя Исламским государством или как-то иначе.

Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель Совета по внешней и оборонной политике, профессор-исследователь НИУ ВШЭ

Примечания

1

Решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 г. «Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в РФ запрещена.