4
Пресс-конференция закончилась, и Тучек сам не заметил, как оказался в холле отеля. Все поздравляли его, хлопали по плечу, о чём-то спрашивали, но он ничего не слышал, так как мысли его блуждали где-то далеко. Тут кто-то крепко вцепился в рукав его куртки. Тучек повернул голову — это была Сейла Шмидт.
— Давно не виделись, Крис!
— А-а… Сейла, привет, — без особого энтузиазма ответил Тучек.
— Может, поговорим? Тут есть неплохой уютный бар. Выпьем за твою поездку в рай?
— Пожалуй, — ответил Тучек, поскольку Сейла вцепилась в него мёртвой хваткой.
Они прошли в небольшой бар, где энергичная женщина тут же заказала пару коктейлей. После света софитов, здесь в полумраке, Крис почувствовал себя лучше.
— Твой любимый «Морской бриз», — сказала Сейла, когда робот-официант прикатил с коктейлями.
— «Морской бриз», — Тучек покрутил бокал в руке, вспоминая, что именно в этом баре они с Ивоной пили именно этот коктейль в первый день их знакомства. — Запомнила, значит?
— Конечно! Я скучала по тебе, — она осторожно коснулась его руки. — А ты скучал?
— Интересная постановка вопроса, — Тучек проглотил коктейль почти целиком. — Насколько я помню, последний раз, когда мы виделись, ты исчезла утром, прихватив при этом мои материалы по делу о корпоративном сговоре в пищевой отрасли. Я ничего не перепутал?
— Я страшно переживала! — Сейла схватилась руками за голову, её дыхание участилось, а бюст заходил вверх-вниз.
«Вот же актриса пропадает…» — подумал Тучек и продолжил вслух:
— Да так, что я тебя месяц найти не мог. «Обозреватель» неплохо заработал тогда на моих материалах. А ты как я понимаю, из стажёра превратилась в настоящую звезду! Я смотрю ты теперь тоже детектив?
— Ну, не злись. Тебе это не идёт.
Как по мановению волшебной палочки на столе появилась вторая пара коктейлей. «Интересно, когда она это успела?..» — промелькнула мысль. После второго коктейля Сейла уже не казалась Тучеку такой циничной, как ещё десять минут назад. Красноватый свет лампы играл в её кудрявых волосах, притягивая взгляд, а ярко-красная губная помада только усиливала эффект. Она наклонилась к нему через стол и жадно впилась в его губы.
— Я забронировала в отеле номер. Пойдём со мной. В конце концов, ты мне обязан, я была в жюри! — Сейла не снижала напор.
«Почему бы и нет? Я опять плыву по течению…» — подумал Тучек. Он допил второй бокал, и последние сомнения исчезли как бы сами собой. По пути в номер Тучек оценил наряд Сейлы. Ярко-красное облегающее платье, длиной до середины бедра и с приличным декольте, хорошо сочеталось с цветом её губной помады и говорило о безудержной энергии этой женщины. Белый короткий жакет сверху несколько сглаживал избыток красного цвета и мог ввести в заблуждение того, кто не знал Сейлу. Но Тучек как никто другой понимал, что именно безудержная энергия, фонтанирующая через край, могла сыграть когда-нибудь с Сейлой злую шутку. Они поднялись в номер.
— Я, сейчас, — сказала кудрявая фурия, включила приглушённый свет и исчезла в ванной комнате. Крис, тем временем, сбросил свою новую светлую куртку с чёрной отстрочкой на рукавах и спине, которую он надел сегодня в первый раз. Затем стянул с себя трикотажную рубашку белого цвета. В номере было панорамное окно. Он, не спеша подошёл к окну, задержался около него на минуту, потом прошёлся по комнате и наконец уселся на край кровати.
— Та-дам! — Сейла появилась в нижнем белье и раскинула руки в стороны, как артистка кабаре, выходящая на поклон к публике.
Тучек пустыми глазами посмотрел на её довольно привлекательную фигуру.
— Может, тебе больше нравится синий цвет? — она ткнула пальцем в браслет.
Чёрные трусы и лифчик мгновенно стали синими.
— Или лучше красный! — сама решила она, и нижнее бельё опять изменило цвет, став красным.
Сейла медленно подошла к Тучеку и села сверху ему на колени. Её руки обхватили торс Криса и стали опускаться вниз. Она откинула голову назад и резким движением опрокинула свою шевелюру ему на голову, тут же прильнув к его губам.
— Я не могу, — чуть слышно произнёс Тучек.
— Что? — переспросила Сейла, как будто услышала незнакомые слова.
— Я не могу. Извини, — повторил он и освободился из её тисков.
Сейла молча встала и вышла из комнаты, даже не взглянув на Тучека. Буквально через пять минут она появилась в полной амуниции и бросила:
— Тучек! Ты скотина!
— Я знаю, — философски ответил он.
Она бросила ядовитый взгляд и исчезла за автоматической дверью.
— А ещё я пьяница… — прошептал Тучек и посмотрел в окно.
Крис действительно знал, что значит возбудить в ком-то желание, а потом не дать его реализовать. Хотя в этом случае всё было совсем по-другому. Тучек сейчас думал о том, что ещё какие-то три часа назад он стоял на крыше отеля, собираясь свести счёты с жизнью, но Ронинсон помешал его планам. «Всё-таки надо было остаться там… на крыше. А может, ещё не время и Ронинсон — это знак? Может быть, я для чего-то ещё нужен? Как всё сложно. Похоже, я становлюсь фаталистом. А тут ещё Сейла! Чего же на самом деле она от меня хотела?..» — размышлял он.
Тучек вышел из отеля и медленно побрёл вниз по улице, осмысливая произошедшие с ним сегодня события. Он был уже абсолютно трезв, и ему вдруг отчаянно захотелось выпить. Вскоре он достиг своей цели — бара «Галактика», где бывал уже не раз. У стойки Тучек заказал местного виски и спросил у Фреда, в честь чего в баре праздник. Бармен-андроид ответил, что сегодня здесь проходит межгалактический конкурс йодля. «Почему межгалактический? Мы за пределы солнечной системы только нос высунули», — размышлял Тучек. К тому же здешние завсегдатаи никак не напоминали представителей других галактик. Двое из них, как раз сидели рядом, и Тучек невольно стал свидетелем их разговора.
— На Земле дел непочатый край, а они «курорт» собрались открывать на Селестии, — с большим неудовольствием произнёс один из собеседников.
— Нам с тобой не видать этого курорта, — с издёвкой подхватил второй. — Говорят, что кроме собственно билета, твой статус должен быть не ниже трёх тысяч балов! Мне шестьдесят пять лет, из которых почти пятьдесят лет — рабочий стаж и мой статус на сегодня всего одна тысяча девятьсот пятьдесят два бала. Интересно, когда я должен заработать эти три тысячи?!
— Вроде за участие в каких-то правительственных программах дают ещё баллы, — неуверенно сказал первый собеседник.
— Дают! Жалкие крохи, если ты участвуешь в медицинских исследованиях, в качестве подопытной крысы или работаешь волонтёром на правительство и корпорации. Только дураки в это верят, — ответил второй. — Я даже ДНК-реконструкцию не успел пройти, так и придётся ходить в АМП за пилюлями. Хотя ещё несколько лет назад процедура была абсолютно бесплатной, а потом БАЦ… и запретили!
— Говорят, она была опасной для генома человека, да и желающих стало слишком много, очередь растянулась на годы.
— Как бы не так! Просто им не зачем помогать таким как мы. Ты видел председателя? Он твой ровесник, а выглядит на сорок лет. Вот для кого придумана ДНК-реконструкция, они собираются жить вечно, а ты им зачем?
Первый собеседник, видимо, долго переваривал услышанное, нахмурив брови. Потом он выпил из своего стакана и сказал:
— Слышал? В Восточном районе опять беспорядки, сожгли несколько патрульных машин. Говорят, опять кого-то отправили на ОТУ-11 (орбитальное тюремное учреждение номер одиннадцать).
«М-да… а мой статус две тысячи пятьсот семьдесят три бала, и я лечу на Селестию, да ещё бесплатно! Занятно…» — подумал Тучек. После очередной порции виски, Тучеку надоело слушать бесконечные: «Йо-ло-хо ло-ло, йо-ло-хо ло-ло», тем более что большинству исполнителей кто-то явно на ухо наступил. Он расплатился за выпивку, прислонив кредит-браслет к датчику на тыльной стороне кисти Фреда, вышел наружу и направился вдоль улицы, в надежде поймать аэротакси. В голове всё ещё крутился дурацкий йодль, от чего разболелась голова, да ещё единый интерфейс постоянно напоминал о себе входящими звонками и сообщениями, но ему не хотелось сейчас на них отвечать. Впереди показалась станция пневмопоезда. Взлетев на скоростном лифте на платформу, Крис вслед за другими пассажирами проследовал в капсулу и занял кресло в левом ряду у окна. Капсула быстро набрала скорость, и здания за окном превратились в неразличимый частокол. Примерно через полчаса он добрался до своей маленькой квартирки, хлопнул двойную порцию орбитального виски (говорят, его производят на орбитальной станции в условиях невесомости), а потом ещё одну и подумал, что орбитальный виски — такая же дрянь, как и обычный земной. Затем новоиспечённый космический турист плюхнулся на кровать и, накрыв глаза рукой, тут же уснул.
На следующий день в редакции Тучека встречали бурными овациями. Сам герой лишь скромно отмахивался и кивал головой, которая предательски болела после вчерашней выпивки. Он был небрит и изрядно помят (речь шла о лице, поскольку одежда уже давно производилась из немнущихся материалов). В последние годы он частенько так выглядел, что никак не отражалось на качестве его работы. Тучеку было тридцать семь лет, его пытливые карие глаза и фактурное лицо, выдавали в нём человека умного и проницательного. Неизменно прямые брови, тонкие губы и слегка заострённый подбородок делали его лицо немного печальным. Когда-то длинные, тёмно-каштановые волосы теперь были коротко подстрижены, на лбу появились морщины, а баки слегка засеребрились. Несмотря на это за ним до сих пор волочились женщины, хотя он редко отвечал им взаимностью, а если это и случалось, то связь была яркой, но мимолётной и быстро угасающей. Он словно находился на распутье, в постоянной неопределённости и никак не мог выбрать дорогу, по которой нужно идти. Поэтому всегда трудно было угадать его настроение.
— Счастливчик, — Минин протянул Тучеку руку.
— Мы в тебя верим, Крис, — Крыжановская сжала маленький кулачок и потрясла им в воздухе.
— Спасибо за доверие друзья, — Тучек сжал ладони вместе и поднял их над головой.
— Поздравляю вас Крис, вы первый представитель прессы, который побывает на Селестии, — приветствовал Тучека андроид-транслятор.
— Привет Берни! Будешь хорошо себя вести, возьму тебя с собой, — ответил Тучек.
Дверь в кабинет главного редактора «Хроник» была открыта, а сам он стоял, довольно высокий, с распростёртыми объятиями в ожидании Тучека. Крис закрыл дверь и уселся в кресло. Ронинсон, наконец, опустил руки и изрёк:
— Крис, ты наша единственная надежда! Ты в курсе, что последние полгода у нас плохо с финансами? Если так дело пойдёт, то знаменитые «Хроники» прекратят своё существование, — главред ловким движением головы закинул кручёную выбеленную прядь волос назад. — И тут такой подарок! Наш лучший детектив летит на Селестию, в этот райский уголок. Ну что ты молчишь?
— Я ещё не дал согласия, — вяло ответил Тучек.
— Ну вот ещё, приехали! Он, видите ли, не дал согласия! Один из трёх миллиардов претендентов, и он ещё о чём-то думает! Ты не забыл, что все эти люди могут потерять работу? — Ронинсон ткнул пальцем в сторону редакции, сотрудники которой с тревогой наблюдали за разговором в кабинете главного редактора через стекло и даже робот-курьер на время замер. — У тебя появился шанс превратиться из талантливого детектива — в гениального! Я всё понимаю, ты уже был на Луне, на Марсе, да чёрт знает, где ещё! Ну так это ведь совсем другой уровень — Селестия… — редактор на секунду зажмурил глаза, как будто пытался представить образ планеты, соответствующий её названию, — ну, просто чудо какое-то!
Ронинсон присел к Тучеку на подлокотник кресла, продолжая свою пламенную речь:
— Где наш Крис Тучек — знаменитый авантюрист. Только вспомни, сколько мы с тобой дел переделали. При этом я всегда шёл тебе навстречу. Разве не так?
— Ну ладно, ладно, я же не отказываюсь. Кстати ты слышал, что для полёта в качестве туриста у тебя должен быть статус не менее трёх тысяч балов, — вымолвил Крис, уступая напору главного редактора и в то же время помахивая коллегам через стекло, как бы говоря им: «Эй, ребята! Всё в порядке».
— Вот это другой разговор! А насчёт статуса — нет, не слышал. Да к чёрту статус, ты же избранный, — Ронинсон, видимо испытывая глубокое чувство удовлетворения, потрепал Тучека за щёку — Это что за тёрка у тебя на лице? Ты что лосьоном для депиляции волос не пользуешься?
— Я пользуюсь станком, — детектив потрогал многодневную щетину.
— Чем, чем?
— Бритвенным станком, — повторил Крис.
— Эх, ты двадцатый век! (Так называли дремучих людей в веке двадцать втором.) И где ты только эти берёшь… как их там?..
— Картриджи.
— Вот, вот, картриджи. Где ты их достаёшь? Уже лет семьдесят как все пользуются лосьонами. Ну да, сейчас две тысячи сто девятнадцатый год, а лосьон изобрели ровно семьдесят два года назад. — Ронинсон встал в многозначительную позу.
— На сетевых аукционах частенько всплывают целые партии. Последний раз я взял коробку и совсем недорого.
— Ну и чёрт с тобой, — Ронинсон решил сменить тему, — посмотри лучше на мою новую секретаршу. Тебе кофе, чай?
— Лучше кофе, — ответил Тучек, вспомнив про голову.
— Миранда, два кофе! — бодро скомандовал главред через интерком.
Через пару минут в кабинете появилась эффектная блондинка-андроид с шикарным бюстом, держа в руках поднос с двумя чашками чая. На ней была ослепительно белая блуза с расстёгнутыми верхними пуговицами, синяя асимметричная юбка и такого же цвета обтягивающий жилет. Она одарила Тучека и Ронинсона сногсшибательной улыбкой и произнесла:
— Ваш кофе, господа!
Ронинсон сделал молчаливый знак Миранде. Она поставила поднос на стол и удалилась, так же эффектно, как и пришла.
— Э-э… видишь ли, — замялся Ронинсон, — пришлось брать прошлогоднюю модель, на неё была большая скидка. Мы не можем себе позволить сегодня живую секретаршу. Увы, мой друг, — внезапно он стал серьёзен. — Всё ещё думаешь о ней?
Тучек ничего не ответил, а просто закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
— Ты не должен себя винить, ты не виноват в её смерти, — продолжил Ронинсон, отхлебнув чая, — кто же знал, что всё так обернётся. И кстати, у меня для тебя ещё одна хорошая новость, — вставил редактор, чтобы поменять тему разговора. — Помнишь столетнего Ивана?
— Ты имеешь в виду человека, который вот уже сто лет в искусственной коме находится? — ответил Тучек вопросом на вопрос.
— Ну да! Он, оказывается уже месяц как в сознании. В «Биотронике» только сегодня об этом объявили. И знаешь, что самое интересное? Они хотят организовать с этим свидетелем эпохи интервью. Ты представляешь, ему самому что-то около семидесяти лет, да ещё сто лет в коме! Когда они узнали, что ты летишь на Селестию, то сразу обратились к нам. Они хотят, чтобы ты взял интервью, только ты и никто другой. Эх! — Ронинсон хлопнул в ладоши. — Давно нам так не везло. Ну, что скажешь?
— А что сказать? Надо идти, когда ещё такой случай представится.
— Отлично! Тогда бери Берни и дуй в «Биотроник».
— Ладно, — Крис встал с кресла, — после интервью, в «Новый день» заскочу сообщить о согласии.
— Мы на тебя молиться будем, Крис! Я даже на колени перед тобой встану… когда вернёшься, а то у меня брюки новые, — заявил Ронинсон на прощание, продемонстрировав зелёные брюки в крупную, красную клетку. Крис критически посмотрел на свои брюки с потёртыми коленками и подумал, что неплохо было бы их заменить. Он открыл дверь кабинета и уже собрался уходить, но потом вдруг вспомнил:
— Кстати о Марсе, у меня остался материал об успехах терраформирования и запуске сборочного завода. До отлёта на Селестию ещё целый месяц, так что слетаю на Марс. Посмотрю, что там, да как.
— Договорились, я пошлю запрос на тебя в департамент по делам Марса, — ответил Ронинсон.
Тучек вышел из кабинета, покрутил головой, и, увидев андроида-транслятора, ткнул в него пальцем:
— Берни! Я на обед, а через час жду тебя внизу, поедем брать интервью в «Биотроник».
— Буду ровно через час, — ответил Берни.
Редакция находилась на сорок пятом этаже оранжевого небоскрёба (его так называли, поскольку стеклянные фасады отливали оранжевым цветом), аренда офисов здесь была дешевле. К тому же двумя этажами ниже находилась парковка для аэромобилей и аэротакси, что было весьма удобно для тех, кто передвигался воздушным транспортом. Крис никогда не водил никакой транспорт, просто потому что у него никогда не было тяги к этому, к тому же полностью роботизированный общественный транспорт был достаточно развит во всех его проявлениях. Всё время, что он спускался вниз на лифте, заходящие и выходящие люди икоса посматривали на него и перешёптывались. «Кажется, я становлюсь слишком популярным», — подумал он про себя.
Оказавшись на улице, он зажмурил глаза от яркого света. Одно касание нарукавного интерфейса и ушная гарнитура включилась в режим солнечных очков, мгновенно сформировав проекцию оправы очков вокруг лица.
— Режим «Хамелеон», — скомандовал Тучек.
Это означало, что очки будут затемняться при ярком свете и совсем исчезать при его отсутствии или в помещении. Вдруг он почувствовал, что кто-то схватил его за рукав.
— Мы все переселимся в рай. Все! — какой-то человек повис у него на руке, размахивая крючкообразным, указательным пальцем свободной руки.
Тучек инстинктивно отдёрнул руку, окинув незнакомца взглядом. На последнем был чёрный виниловый костюм, рубашка с голографическим галстуком-бабочкой и лакированные ботинки, покрытые пылью. Так обычно в силу традиций одевались представители истеблишмента или финансовые воротилы по случаю какого-либо торжества, если бы не одно «но». Волосы незнакомца давно не видели расчёски, а на лице красовалась клочковатая борода неприличного вида. Рубашка, некогда кристально белая, сейчас выглядела так, как будто её не снимали месяц. Воротник пожелтел от пота, а на самом видном месте не хватало пуговицы. Галстук-бабочка так и вообще превратился в обвисшую тряпку. Но главное — это его глаза. Очевидно, что эти глубокие полные печали глаза принадлежали когда-то человеку весьма умному, но совершенно опустошённому сейчас. Он выглядел, как человек, который проиграл миллиард в казино или обанкротился. Незнакомец ещё какое-то время постоял, уже не обращая внимания на детектива, а затем молча побрёл дальше. Тучек, за время работы в «Хрониках» и раньше сталкивался с людьми, раздавленными судьбой, но этот человек оставил особенно сильное впечатление. Он напомнил Тучеку самого себя. Он был как спутник, сорвавшийся со своей орбиты и теперь несущийся навстречу неминуемой гибели.
Детектив вспомнил, что ничего не ел с утра и отправился в ближайшее кафе, буквально за углом. Здесь он устроился на уютном диванчике в углу и взял меню. «Так, что тут у нас? Белковый набор №1 с картофельным пюре, белковый набор №2 и рисом и сладким перцем… белковый набор №6 с цветной капустой…» — Крис усердно изучал меню. Тут надо пояснить, что белковый набор номер такой-то был ничем иным как мясом или рыбой. Всё дело в том, что лет восемьдесят назад учёные нашли способ искусственно выращивать мышечную ткань, соответствующую любой части тела любого животного или рыбы. Само производство искусственно выращенного мяса оказалось настолько эффективным и дешёвым, что окончательно подорвало животноводство и рыболовство, чему были несказанно рады вегетарианцы. Они же добились запрета в сфере обслуживания, каких-либо упоминаний животных в связи с приготовленными блюдами.
В целом, в значительном сокращении поголовья крупного и малого скота, был один положительный момент: содержание метана в воздухе резко сократилось, что затормозило рост количества парниковых газов. Закономерным следствием этих изменений стало банкротство животноводческих и рыболовецких хозяйств, что пополнило и так уже значительную армию безработных. Самих же коров, свиней, овец, других животных и рыб, запросто можно было теперь увидеть в зоопарках и океанариумах, к всеобщей радости не только детей, но и взрослых. «Хорошо ещё, что овощи не пронумеровали…» — продолжал размышлять журналист, будучи убеждённым потребителем белковых наборов.
Пока Тучек выбирал, что заказать, у его столика кто-то остановился.
— Крис! — рядом стояла женщина с рыжей копной волос на голове и удивлением на лице.
— Клянусь пластиком! Виктория!
— Слышала, слышала, счастливчик, — Виктория заняла место напротив Криса и взяла его за руку. — Всё ещё носишь эти часы?
— Семь лет прошло, вот это да, — Крис пропустил вопрос о часах, поскольку был искренне рад увидеть свою закадычную школьную подругу. — Да семь лет. Всё хотел сказать тебе спасибо, за то, что приехала на прощание с Ивоной.
Виктория ничего не ответила, а просто сжала руку друга.
— На секунду! — Тучек поднял руку и почти тотчас к нему подкатил робот-официант, довольно старой модели, но с безупречно белым передником и дребезжащим голосом спросил:
— Что будем заказывать?
— Мм… значит, мне пару сэндвичей с белковым набором №7 и салатом, и ещё кофе по-адмиралтейски, — ответил Тучек и передал меню Виктории.
— Как ты запоминаешь все эти номера наборов?
Крис деловито ткнул пальцем в меню:
— А ты открой последнюю страницу, там подсказка. Произносить нельзя, а писать то никто не запрещал.
— Ясно, а я и не знала, — удивилась Виктория, и уже повернувшись к роби, добавила:
— А мне кофе с азалисом и ягодный мусс.
Роби, как называли всех роботов сферы услуг, повторил заказ и укатил, поскрипывая колесом. Минут через пять он появился снова с подносом в механических руках, ловко раскидал чашки и тарелки на столе и удалился.
Тучек потянул ноздрями над чашкой кофе, отпил глоток и с удовлетворением произнёс:
— Полжизни за чашку кофе! Здесь подают лучший кофе в Гелиосе. Смотри, какой цвет — настоящий… зелёный!
— О чём будешь писать на Селестии? — Виктория положила локти на стол, держа кружку с кофе в руках.
— Пока не думал, честно говоря, в последнее время я не следил за этим проектом.
— А ты знаешь, кто летит среди первых колонистов?
— Нет, а кто? — ответил Крис вопросом на вопрос, жуя сэндвич.
— Да ты что! Смотри, — Виктория начала загибать пальцы, — Вандервальды, Дмитрий Кук с любовницей, Гаспар Лориньи, Анатолий Бурчевский, Иоланта Фокс, Могилевский, наконец, и ещё пара сенаторов. Вот такие «туристы». Причём Лориньи летит с женой и дочкой, Бурчевский с сыном от первого брака, а Фокс берёт с собой двух сыновей.
— Так, так, а ты откуда знаешь, вроде имён не называли? — спросил Крис, потягивая кофе.
— Ой, ты ведь не знаешь, наверно? Я работаю сейчас в комитете по контролю над вооружениями.
— Знаю, ты уж совсем принижаешь меня как специалиста по новостям. Кто же не знает борца за мир во всём мире, Викторию Бойко! Ты, кажется, на африканских территориях долго работала? Просто никак не удавалось с тобой пересечься, — Крис потянулся за вторым сэндвичем.
— Извини, естественно, Крис Тучек знает всё, — пошутила Виктория. — Да, в Африке мы с коллегами хорошо поработали, сейчас там стало спокойнее. Я пару лет уже в Гелиосе живу. Ты ведь тоже на месте не сидишь, попробуй тебя найди. Хорошо, что я тебя встретила, у меня есть дело, которое может тебя заинтересовать, заодно и мне поможешь. Ну что, интересно?
— Могла бы и не спрашивать, как я могу тебе отказать, — подобострастно ответил бывший одноклассник.
— Ты ведь помнишь, что большинство военных производств было вынесено на Марс. — Виктория понизила голос. — Я проводила проверку, там что-то непонятное происходит. Огромные средства выделяются на перспективные технологии по линии военного департамента. Отчётность компаний, работающих на военный сектор, говорит о том же. Все средства идут на Марс, но там их следы теряются. Средства есть, а технологий и каких-либо значимых разработок нет, как нет и военной техники, которая должна быть поставлена на Землю. В общем, либо деньги тратятся не на то, на что должны, либо техника поставляется не туда, куда должна. Знаешь, как трудно было собрать хоть какие-то сведения, у них там секретность высшего порядка и служба безопасности за тобой следит постоянно.
Крис почесал лоб и стал размышлять вслух:
— У «них», ты имеешь в виду супружескую чету Вандервальдов и Лориньи?
— Не только, все остальные «туристы» на Селестию там тоже имеют значительный интерес, включая некоторых сенаторов, — продолжила Виктория уже почти шёпотом, — сенатор Горин, например, курирует комитет по безопасности при правительстве. Сам же список «туристов» на Селестию мне под большим секретом передал один человек из управления по миграции, он мне был обязан.
— Так, так, а это уже интересно, — Тучек вслед за собеседницей понизил голос. — Значит, мы имеем некое теневое правительство, которое решило отдохнуть на Селестии. Очень интересно.
— Да, мне эта мысль тоже пришла в голову, но пока не понятно, что за всем этим стоит.
Услышав скрип, оба вздрогнули. Это был роби стоящий неподалёку. Поскольку Крис и Виктория посмотрели на него, он принял это за вызов и мгновенно подскочил.
— Желаете, что-нибудь ещё, граждане? — продребезжал роби.
— Нет, спасибо, — ответил Тучек, вопросительно глянув на Викторию, и когда роби укатил, добавил:
— Уверен, что он курит.
Виктория рассмеялась:
— Курение же запрещено!
— Ну, так он же не человек, ему можно, — парировал Крис.
Тут они расхохотались вместе.
— Ты знаешь, у меня ведь командировка на Марс намечается на неделю где-то. У тебя наверняка есть какие-нибудь материалы? Я бы этим занялся, — предложил Крис, чувствуя своим нутром детектива, что тема может быть интересной.
— Конечно, может, тебе что-нибудь удастся раскопать, — обрадовалась Виктория. — И кстати, передавай привет Тому. Наш умник Том уже год как на Марсе работает, руководит развитием инфосферы Марса.
— Том? Да не может быть. Здорово! — Крис активировал нарукавный интерфейс
на правом рукаве. — Я сброшу тебе свои контакты.
Часть ткани рукава подсветилась, превратившись в экран. Тучек быстро нашёл нужные данные и коснулся левой руки Виктории. Аналогичный экран на рукаве её жакета моргнул и погас. Они проговорили ещё с четверть часа, потом попрощались и разбежались каждый по своим делам.
