Черный свет

Майк Германов, 2020

Старший лейтенант Валерий Самсонов идет по следу изощренного кровожадного убийцы, от рук которого уже погибли два сотрудника фармацевтической компании. Кто-то планомерно и жестоко убивает тех, кто имеет отношение к операции «Ультрафиолет» – разработке уникального лекарства. Но что-то у ученых пошло не так, и вместо нужного препарата они создали смертельное оружие, материалы по которому ни в коем случае не должны попасть в чужие руки. Самсонов должен во что бы то ни стало предотвратить новые жертвы, но дело осложняется тем, что расследование курируют неприметные люди из спецслужб – на кону безопасность страны…

Глава 2. Вирус

Кто-то хорошо поработал над телами: резал вдоль и поперек, кромсал, делая надрезы разной глубины. Криминалисты отметили на снимках нанесенные раны, потому что иначе их трудно было бы различить на фоне обуглившегося мяса.

Самсонов обратил внимание на то, что особенной обработке подверглись наиболее чувствительные места человеческого тела: брюшная полость и верхняя часть груди. Здесь некоторые разрезы были настолько велики, что виднелись ребра. Однако от внимания старшего лейтенанта не ускользнуло, что на двух телах некоторые схожие по расположению раны были разной длины и глубины.

— Что вы об этом думаете? — спросил Самсонов, поднимая глаза.

— Я? — удивился Башметов. — Что ты думаешь?

— Напоминает какой-то рисунок, — неуверенно ответил полицейский.

— Ты про раны? Мне тоже так сначала показалось. Некоторые раны явно повторяются.

— Надо просканировать и прогнать по базе. Может, отыщется какой-нибудь древний ритуал.

— Мне кажется, убийца просто пользовался одной и той же системой. Он мог наносить однотипные раны, а вовсе не пытался изобразить какой-то рисунок.

— Мог, — согласился Самсонов. — Поэтому и удалось соотнести эти два тела?

— В общем, да. Это потом уже выяснилось, что убитые работали в одном месте.

— Очевидно, что убийца не копировал нанесение ран, они не все повторяются, да и глубина варьируется. Я думаю, это результат пыток. Один человек оказался более сговорчивым, над вторым пришлось потрудиться.

— Это вполне вероятно, — согласился Башметов. — А зачем преступник сжег тела?

— Обычно так поступают, чтобы затруднить опознание.

— Не в данном случае. Одежду и вещи, включая документы, обнаружили рядом с трупами. Убийца раздел свои жертвы, пытал, сжег и выбросил на улицу вместе со всем, что при них было.

— Пироман? — предположил Самсонов.

— Не исключено.

— Я соберу ребят, и мы начнем. — Старший лейтенант сделал попытку встать, но Башметов жестом остановил его:

— Погоди, Валер! Я еще не все тебе сказал.

Что-то в его голосе заставило Самсонова насторожиться.

— Мне позвонили и предупредили, что расследование нужно вести очень аккуратно, — поморщившись, проговорил Башметов. — Похоже, «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» как-то связана с особыми государственными заказами. Секретность и все такое. Объект если и не закрытый, то очень и очень охраняемый. Думаю, его контролируют соответствующие органы, — Башметов замолчал, состроив кислую мину.

— И? — подсказал Самсонов, чувствуя, что шеф что-то недоговаривает.

— И нам не велено совать нос в то, чем там занимаются.

Старший лейтенант почувствовал досаду — словно кто-то отбирает у тебя деталь, необходимую для того, чтобы вся конструкция держалась, но при этом требует, чтобы она не разваливалась.

— А если это связано с причинами убийств? — спросил он.

Башметов пожал плечами.

— Придется выкручиваться.

Самсонов помолчал.

— А что, эти самые органы, которые курируют «Фармасьон как его там», не могут сами найти убийцу?

— Я думаю, они искали.

— Неужели не нашли?

— Кажется, они больше озабочены сохранностью информации, чем кадров. А сейчас у них там какой-то аврал. Вроде хакерская атака.

— На что? На серверы «Фармасьона»?

— Я так понял, что да. Так что всем, кроме нас, не до убийств.

— И поэтому нам позволили там пошукать? — дошло до Самсонова.

— Угу, — кивнул Башметов. — Именно пошукать. И надо успеть использовать этот шанс до того, как нас выставят.

Дверь в кабинет неожиданно открылась, и вошел невысокий человек в темно-сером костюме. Он двигался бесшумно, хотя не прилагал к этому никаких видимых усилий.

— Доброе утро, — проговорил он бесцветным негромким голосом, прошел к столу и сел справа от Самсонова.

Только теперь старший лейтенант понял, что все это время рядом с ним стоял, словно дожидаясь этого серого человека, свободный стул. Значит, Башметов ждал гостя.

— Это Валентин, — представил Башметов вошедшего Самсонову. — Он введет тебя в курс дела.

Серый человек повернулся к старшему лейтенанту.

Теперь Самсонов взглянул на него внимательнее. Стало быть, это представитель тех самых органов, которые разрешили «Серийному отделу» поискать убийцу, пока они ловят хакера.

Серый человек не протянул Самсонову руку. Он вообще не шелохнулся, если не считать поворота головы.

— Три дня назад к нам обратились представители компании «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» с просьбой, — заговорил он все тем же бесцветным голосом. — Дело в том, что кто-то запустил в компьютеры компании вирус. Злоумышленник обошел все препятствия самой современной защиты, и вирус поразил часть информации. Он действует как охотник: выбирает жертву и уничтожает.

— У меня два вопроса, — проговорил Самсонов, как только гость сделал паузу.

— Какие? — осведомился тот.

— Первый: какое отношение к вам имеет «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»? Второй: какая именно информация пропала?

— «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» выполняет для нас важные заказы. В том числе в настоящий момент. Мы непосредственно заинтересованы в защите данных компании.

Серый Валентин неожиданно встал и направился к стеллажу, на котором Башметов держал несколько любимых книг. Самсонов никогда не разглядывал корешки, а вот гость, похоже, обращал внимание буквально на все, что находилось в поле его зрения.

— Я вижу у вас здесь одну книгу, — проговорил он. — Вы позволите? — добавил он, обращаясь к Башметову.

Шеф неопределенно промычал. Валентин воспринял это как согласие и ловко взял книгу с полки.

— Как вы понимаете, род нашей деятельности таков, что мы постоянно балансируем на границе света и тьмы. Вернее, находимся в том месте, где они смешиваются, образуя серую… тень, — Валентин раскрыл книгу и пролистнул несколько страниц. — Я обожаю «Волшебную гору», — сказал он. — Слышали о таком романе? — вопрос был обращен к Самсонову.

— Томас Манн? — припомнил старший лейтенант.

Серый Валентин кивнул.

— Он самый. Мне книга очень нравится. Вот уже много лет… она поддерживает меня. Особенно я люблю вот это место, — Валентин ткнул пальцем в невидимые Самсонову строки. — «Мне хочется верить, что вы не имеете ничего против злости, поскольку, по моему мнению, она — сверкающее оружие разума, направленное против сил тьмы и хаоса», — Валентин поднял глаза на полицейского, словно ожидая от него реакции.

Самсонов промолчал, не зная, что сказать, и серый человек захлопнул книгу — как показалось Самсонову, несколько разочарованный.

— Ладно, — сказал он обыденным тоном. — Это все так, философствования. Не забивайте голову. — Он вернул «Волшебную гору» на место. — Теперь что касается исчезнувшей информации. Вся она относилась к исследованиям в области генетики. А вернее, евгеники, — Валентин подвигал тонкими губами, словно пробуя последнее слово на вкус.

— Звучит знакомо. Кажется, это одна из лженаук, — заметил Самсонов.

— Предвестник генной инженерии. Наука об улучшении природы человека. На самом деле никуда не делась, только перекочевала в подполье.

Самсонов понимающе кивнул.

Само собой: стремление сделать человека совершеннее неистребимо. Всегда найдутся энтузиасты, готовые заниматься этим, и те, кто станет платить за это. Помнится, фашисты в свое время отметились в этой сфере. Предлагали скрещивать «чистые» гены и отсеивать «неугодные», чтобы получить совершенное потомство.

— Что требуется от меня? — спросил Самсонов.

— Нам не удалось выяснить, откуда проник вирус, — ответил Валентин. — Не смогли мы и уничтожить его. Пока. Это говорит о том, что против «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» действует профессионал высочайшего класса.

Было заметно, какого труда стоило серому человеку произнести эти слова.

Самсонов деликатно промолчал.

— Мы не знаем, зачем преступник уничтожает эти данные. Мотивы могут быть самые разные. От проплаченной диверсии до банальной демонстрации возможностей каким-нибудь хакером.

— Либо бывший сотрудник мстит… — начал было Самсонов, но Валентин остановил его решительным жестом.

— Эту версию мы проверили сразу. Уволенные тут ни при чем, уж поверьте.

— Как скажете.

— Вам разрешено искать убийцу. Говорите с сотрудниками, проверяйте алиби, в общем, делайте все, что необходимо. Мы не станем вам мешать. Но, — тут Валентин даже едва заметно повысил голос, — не пытайтесь узнать, чем занимается «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»! Не лезьте в их секреты. Потому что это наши секреты. И о них вам знать не положено. Это ясно? — Валентин постарался задать вопрос как можно любезней.

— Предельно, — ответил Самсонов. — А что, если их убили именно из-за того, чем занимаются в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»?

— Тогда мы поможем друг другу.

— Вернее, мы вам.

Валентин пожал плечами.

— Такой порядок. Ничего не поделаешь. В любом случае все, что вам удастся выяснить по ходу расследования, является строго секретной информацией. Вам придется дать подписку о неразглашении. То, что потом понадобится обнародовать для передачи дела в суд, мы обговорим особо.

С этими словами Валентин ловко раскрыл свой портфель из мягкой свиной кожи и извлек несколько листков. Он положил их на стол Башметова со словами:

— Для вас тоже имеется экземпляр.

Самсонов видел, как набычился начальник.

— Все это в интересах национальной безопасности, — добавил Валентин.

На это возразить было, конечно, нечего.

— Мы подпишем, — сказал Башметов, глядя в упор на серого человека. — Я перешлю вам… экземпляры.

— Прекрасно! — Валентин защелкнул замки на портфеле и встал. — Тогда желаю удачи. Держите меня в курсе расследования.

Самсонов пожал холодную сухую ладонь, которую на этот раз ему протянул серый человек, и удивился неожиданной крепости рукопожатия.

Когда за Валентином закрылась дверь, Башметов разразился руганью.

Самсонов взял один из листков, пробежал глазами, затем сравнил с остальными. Это оказались подписки для всех работников «Серийного отдела» с уже проставленными фамилиями.

— Кстати, где все? — поинтересовался Самсонов, взглянув на шефа.

— Я позвонил им и предупредил, чтобы пришли попозже.

— По своей инициативе или по его? — старший лейтенант кивнул в сторону двери.

— По своей. Не хотел, чтобы парни видели, как нас тут строят.

Самсонов понимающе кивнул.

— И когда они придут?

Башметов взглянул на часы.

— Примерно через час.

— Значит, мне самому их проинструктировать?

Самсонов видел, как шефу хочется ответить «да», но ответственность не позволяла перекладывать неприятные обязанности на подчиненного.

— Нет, я сам, — сказал он мрачно.

— Давайте лучше я, — предложил старший лейтенант. — А то они увидят, как вас все это выводит из себя, и тоже распсихуются.

Башметов нахмурился.

— Меня это не выводит из себя! — проговорил он, хватая сигару и впиваясь в нее зубами. — Но если тебе хочется…

— Спасибо, шеф! — быстренько сказал Самсонов. — А это я с собой прихвачу, — добавил он, собирая со стола подписки. — Раздам парням.

Башметов поерзал в кресле, пыхнул сигарой.

— От тебя сейчас требуется немного, — сказал он. — Сгоняй в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис», потрись там, присмотрись к людям, понаблюдай и послушай. Кто что говорит, кому и как. Понимаешь?

Самсонов кивнул.

— Типа откуда ветер дует?

— И куда. Общественное мнение нередко бывает верным.

— Валентин уверен, что уволенные сотрудники здесь ни при чем. Вы не согласны?

— А кто говорит о бывших? — прищурился Башметов.

— Ясно. Ищем среди тех, кто работает в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» сейчас.

— Я просто хочу, чтобы ты поглядел, что там к чему.

— Понимаю.

— Побеседуй с людьми, поспрашивай, вдруг кто что слышал или знает. Но сначала полистай вот это, — Башметов достал из ящика папку и протянул Самсонову. — Это досье на сотрудников компании. Сегодня утром получил.

— Что, на всех? — недоверчиво спросил Самсонов, беря папку. — Мало персонала у них, что ли?

— Нет, здесь только пять досье.

— Почему?

— От вирусной атаки больше всего пострадали серверы пятерых сотрудников компании. Ну, и центральное файлохранилище, куда автоматически скидываются копии всего, что хранится на компьютерах «Фармасьон Прайвит Энтерпразис». Это настоящая цитадель, так что парень, который запустил туда вирус, — либо истинный гений, либо сотрудник компании.

— Поэтому начать надо с этой пятерки? Но это нелогично.

— Что ты имеешь в виду?

— Глупо наводить на себя подозрение. Проще заявить, что у тебя ничего не пропадало.

Башметов крякнул, окутавшись облаком табачного дыма.

— Я спросил о том же самом Валентина.

— И что он вам ответил?

— Заявить, что у тебя ничего не пропало, невозможно. Вернее, можно, но тебя тут же уличат во лжи. Дело в том, что все данные регистрируются, и потери очевидны.

— Допустим, наш хакер — гений, как говорит Валентин. Неужели он не справился бы с автоматической регистрацией данных?

Башметов недовольно поморщился.

— Ты, Валер, конечно, прав. Но других зацепок нет. Вернее, есть одна, но весьма сомнительная.

— Ну, нам вроде не до жира.

— Атаке вируса подверглись файлы, содержащие слово «ультрафиолет» и другие однокоренные или даже просто похожие на него лексемы.

— Именно так был задан поиск для вируса?

— Не совсем. Он уничтожал и другую информацию, но именно «ультрафиолет» был основной целью. Возможно, это слово — всего лишь приманка и введено, чтобы запудрить нам мозги. Возможно, наоборот, другая информация уничтожалась для маскировки.

— И вы говорите, что нет зацепок?! — не выдержал Самсонов.

Башметов развел руками.

— Никто в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» не в состоянии объяснить, какое отношение к их исследованиям имеет «ультрафиолет». У них нет научных проектов, связанных с ним.

Самсонов откровенно рассмеялся:

— Вы им верите?!

— Да.

— Почему?

— Иначе серые человечки с портфелями никогда не рассказали бы об этом нам.

Самсонов задумался над словами Башметова. Пожалуй, он был прав. Если только…

— Тебе придется действовать практически с нуля, — проговорил Башметов. — Придумай, как использовать то крошечное знание, которое нам удалось получить. Больше мне тебе нечем помочь, Валера.

— Ладно, я понял. Начну с досье этих пятерых.

Оказавшись в коридоре, Самсонов направился в свой кабинет. Там он устроился с папками на диване. Открыл первую и пробежал глазами несколько абзацев. Затем достал из кармана блокнот, ручку и, не торопясь, записал самое основное:

«Владимир Абгарян, заведующий отделом вирусных культур, сорок три года, женат, две дочери, шести и одиннадцати лет».

То же самое Самсонов проделал с другими досье, после чего страницы его блокнота пополнились следующими записями:

«Леонид Харин, старший научный сотрудник отдела кожных заболеваний, тридцать один год, дважды разведен и бездетен.

Глеб Жарков, заведующий лабораторией иммунных систем, сорок девять лет, женат, имеет шестилетнюю дочь.

Руслан Долинин, заведующий отделом генной терапии, сорок пять лет, женат, растит двенадцатилетнего сына.

Анна Шварц, старший научный сотрудник лаборатории генной терапии, тридцать лет, вдова, детей нет».

Самсонов пробежал глазами пометки и решил, что просто ехать в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» говорить с этими людьми нет никакого смысла. У него ничего не было на них, а они не расскажут ему то, что не сказали даже серым людям, своим покровителям. Уж, конечно, если среди них есть преступник, он не начнет чесать языком, едва Самсонов появится на горизонте.

Единственное, что мог сделать полицейский, — это забросить живца и ждать, пока кто-нибудь клюнет.

Самсонов зашел в интернет и создал бесплатный почтовый ящик. Затея была чистой авантюрой, и вероятность, что кто-то из пятерых ученых отреагирует, казалась ничтожной, но больше предпринять все равно было нечего.

Самсонов ввел рабочие электронные адреса Абгаряна, Харина, Жаркова, Долинина и Шварц и отправил каждому из них письмо, в котором содержался намек на то, что некто знает, какую информацию уничтожает вирус, почему и кому это нужно.

Хитро и ненавязчиво старший лейтенант употребил в тексте слово «ультрафиолет». Он хотел, чтобы оно отпечаталось в памяти и стало занозой для того, кто в курсе, почему вирус накинулся именно на серверы, содержащие эту лексему. И, конечно, в письме содержались угроза все предать гласности и намек на шантаж — для достоверности.

Самсонов надеялся, что среди пятерых адресатов нет сообщников, иначе они сразу поймут, что письмо пришло каждому, у кого серьезно пострадали серверы.

Он выставил время, когда письма должны прийти на ящики к адресатам, рассчитав его так, чтобы успеть прибыть в «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» буквально на пять минут позже. Он знал, что в крупных корпорациях боятся атаки хакеров, а после того, что произошло в компании, защиту должны были усилить в разы. Значит, никакие приборы извне проносить в здание нельзя, включая телефоны (в особенности телефоны!).

Получается, если кто-то из пяти ученых клюнет на письмо, то захочет связаться с сообщниками (Самсонов, в отличие от Валентина, не допускал, что настолько массированная атака на серверы «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» могла быть предпринята одним человеком, не заручившимся ничьей помощью, — каким бы там гением он ни был).

Для этого ему придется позвонить, но местным городским телефоном он воспользоваться побоится — так же, как интернетом. Сотового же телефона у него не будет. Чтобы связаться с сообщником, придется выйти наружу. Вот тут-то его и встретит Самсонов.

Главное, не упустить того, кто выйдет из здания, а это не так-то легко, если учесть, что каждый из пятерых может прочитать письмо в разное время.

Едва он закончил, дверь кабинета приоткрылась, и в нее заглянул следователь «Серийного отдела» по фамилии Дремин, правая рука Самсонова.

— Здорово! — проговорил он, входя. — Не знаешь, почему Петрович велел нам позже приехать?

— Чтобы сказать тебе нет, так да, — ответил Самсонов. — Кто-нибудь еще прибыл?

— Да, Коровин тут. Пошел к себе.

— Собери всех в конференц-зале.

— Новое дело? — оживился Дремин. — Неужели?

— Да. И кое-что еще, — Самсонов протянул ему чистый бланк подписки о неразглашении.