Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая

Маир Арлатов, 2017

Эрни живет яркой, насыщенной жизнью. Он спасает шефа от мести из прошлого, участвует в жестоком картофеле-апельсиновом эксперименте, играет в прятки со злобным привидением, а также успешно решает сложные дела, за которые берется Служба по Восстановлению Памяти. Он всегда готов прийти на помощь друзьям и всем, кому нужна его помощь. Но однажды благородный порыв сыграет с ним злую шутку. Он обнаружит себя в подвале в компании с психопаткой. Вместе с кровью, вытекающей из вен, он чувствует, как медленно уходит его жизнь. Шансов на спасение остается все меньше… За поиски Эрни берется Мистер Вульф – глава крупной преступной организации…

Глава 2 Картофель и апельсины. Везде: куда ни глянь

На следующий день к обеду, все трое сидели у затухающих углей и с удовольствием ели печеную картошку. Испытание по хождению по углям прошло успешно для каждого из них, а для Бохрада неоднократно успешно и потому настроение у всех было отличное. И когда ничто не предвещало каких−нибудь перемен, у Шаруха запиликал браслет.

− Извините, это охранник, − уведомил Шарух и, встав, направился к Музею.

Эрни и Бохрад остались вдвоем.

− Как давно я не ел печеной картошки с солью, − восторженно проговорил Бохрад, − с самого детства.

− А я, вообще, никогда. Оказывается, вкусно. Слышал, ты вчера Шаруха тоже кое−чем накормил.

− Ну да. Это надо было видеть. Столько ужаса в глазах, − Бохрад начал посмеиваться. — Я и не думал, что смогу его впечатлить.

− Он был в шоке. Ты сам такое угощение придумал или подсмотрел где?

− Еще в детстве изобрел. Есть нечего было, кроме хлеба и специй. Я тоже раньше не понимал, как это перец не жжет, а все дело в масле оказалось. Оно обволакивает перец, но, если перемешать плохо, то он чувствуется.

− Поздравляю, ты начал находить в испытаниях положительные моменты. Как тебе сегодняшнее?

− Терпимо. Малость обжегся, но ничего. Больше нервничал.

− А мне по стеклу ходить пришлось. Тоже страха натерпелся. После этого по углям идти как−то легче было.

Послышались шуршащие шаги, и им пришлось отвлечься от разговоров. Вскоре их глазам предстал Шарух со своей спутницей — Илаис.

− У нас гости, − уведомил Шарух и указал на бревно: − Присаживайся.

− Привет всем, − приветствовала девушка, окинув изучающим взглядом присутствующих. Особо задержалась на Бохраде. — Бохрад, так вот, где ты отпуск проводишь.

Шеф и Эрни, скрывая задорные улыбки, поприветствовали ее.

Илаис присела на бревно.

− Будешь? − Эрни протянул ей картофелину.

Девушка взяла и снова с интересом посмотрела на Бохрада.

− Сегодня утром я была на кладбище. Как думаете, что я там обнаружила? Кто−нибудь мне все объяснит?

Шарух сел напротив.

− Пусть Бохрад сам все тебе объяснит.

− Бохрад, я внимательно тебя слушаю. И меня очень интересует, почему на тебе такая странная одежда?

В отличие от остальных шеф был в одежде каторжника. Конечно, эта контрастность не могла не притягивать к себе внимание.

− А это… в ней не жарко.

Возможно, это и было бы правдой, но рубаха Бохрада была мокрой от пота, точно он недавно пробежал марш бросок, так что его ответ вызвал у Илаис откровенное недоверие, которое не замедлило отразиться в синих глазах.

− По тебе не скажешь, − вымолвила она, чувствуя, что шеф не хочет углубляться в детали.

− Мы тут по углям ходили, я перенервничал, − после некоторой паузы, решил признаться шеф. — А на кладбище действительно моя могила.

− Я еще надеялась, что мне померещилось.

− Мы ловили преступника, который хотел меня убить, но все обошлось.

− Убить? А я ничего не знаю? Как это понимать?

− Просто все произошло внезапно, и нам нужна была строгая секретность.

Бохрад посвятил Илаис в подробности состоявшегося дела, и попросил до окончания его отпуска не раскрывать никому, что он на самом деле жив.

− А могила как же?

− Пусть себе будет. Меня ж похоронили, значит, долго буду жить, − развеселился Бохрад. — Приду в офис, все в обморок попадают.

Шарух поворошил угли и извлек несколько готовых картофелин. Илаис пришлось по вкусу угощение.

− А Аманти где?

− Он нашей компании сторонится, − ответил Шарух. — Будто изобретает что−то.

− Но вы могли бы мне сообщить, а то как−то неправильно. Такие дела за моей спиной происходят, а я не в курсе.

− В следующий раз непременно сообщим, − искренне заверил Бохрад.

Солнце припекало все сильнее. От углей тоже шел жар, и потому сидеть рядом становилось все менее комфортно. Хотелось прохлады. Вскоре решено было покинуть поляну, а Илаис и вовсе надумала уйти. Шарух взялся ее проводить.

Между тем в столовой уже был накрыт обед на троих. Бохрад и Эрни заняли места за столом, с аппетитом накинувшись на еду. Шарух ненадолго задержался. Когда он, наконец, появился, то после фразы: «Приятного всем аппетита!» к еде приступать не спешил. Он долго ее рассматривал, рылся, что−то искал… Потом вздохнув, отложил ложку в сторону и очень пристально посмотрел на Бохрада.

− Что? — насторожился тот, перестав жевать.

− Бохрад, давай договоримся. Я терплю все твои выходки, но ты должен пообещать мне одну вещь: никогда и ничего мне в еду не подкладывать, никаких насекомых и прочее!

− Да я и не подкладывал ничего…

− Нет, ты мне пообещай! — строго потребовал Шарух.

− Хорошо, хорошо, обещаю. Там, правда, ничего постороннего нет.

− Ох, и чего это я тебе не верю… Эрни?

− Нет, он ничего не подложил. Я же врать не умею.

Только после таких заверений Шарух позволил себе успокоиться и приступить к еде. Но ел он с особой осторожностью, продолжая сомневаться.

− Эрни, у тебя планы есть на ближайшие три дня? — поинтересовался он, заканчивая обедать.

− Я тебе зачем−то понадобился?

− Хочу провести эксперимент.

− Нет, погоди, − возразил Эрни. — Если эксперимент надо мной, я категорически против!

− Какой догадливый… − Шарух взглянул на него, хитро прищурившись.

− Я уже выбрал оружие для дуэли, так что ты про свой эксперимент забудь!

− Дуэль? — удивленно спросил Бохрад.

− Эрни, эксперимент к моей просьбе о выборе оружия для дуэли не имеет никакого отношения, поверь.

− Ты обещал, если я не выберу оружие, что−то страшное сотворишь с моим телом, а тут твой эксперимент. На Бохраде экспериментируй.

− На нем само собой, − усмехнулся Шарух. — Хоть поприсутствуй, прошу.

− Хорошо, если Бохрад не против.

− Как я могу возражать? — бесстрастно отозвался Бохрад. — Кто, вообще, у жертвы спрашивает?

− Да, чего его разрешения спрашивать. Так, какое ты оружие выбрал?

− Пистолеты!

− Звучит заманчиво.

− Стрелять будем краской.

− Мне нравится! Бохрад будет секундантом.

− А мне как секунданту, можно узнать по какому поводу дуэль?

− Эрни меня оскорбил, − уведомил Шарух. — По крайней мере, в тот момент я чувствовал себя оскорбленным. И то, что я сейчас ничего такого не чувствую — дуэль не отменяет.

− Он мне перчатку кинул — медицинскую, чтобы все по правилам было, как в старину, − добавил, весело улыбаясь, Эрни.

− Не соскучишься с вами, − сказал Бохрад. — Жаль, что отпуск уже наполовину прошел.

Шарух на это насмешливо ответил:

− А ты не расстраивайся. Еще ведь не познакомился с синдромом заложника. Потом сам будешь ко мне бегать и просить: «Шарух, миленький, сделай что−нибудь эдакое. Я согласен на все твои испытания и эксперименты».

− Что? Правда? — Бохрад вопросительно переглянулся с Эрни.

Эрни кивнул, пояснив:

− Сначала, правда, будет депрессия жуткая, но потом придет Шарух, скажет что−нибудь убедительное, что ты примешь за истину и все — у тебя начнется другая жизнь.

− А без синдрома никак нельзя?

− Наверно можно. Окунуться с головой в работу, например. А мне отвлечься нечем было и захандрил.

− Тогда, Шарух, ты ко мне не приходи, я все сам как−нибудь переживу.

− Я и не напрашиваюсь. Просто интересно посмотреть на тебя в состоянии депрессии.

− В таком состоянии я бываю очень раздражительный и злой. Давайте сменим тему.

− Хорошо, − охотно согласился Шарух. — Через час жду вас в своей лаборатории, а пока мне надо придумать, где мы будем отрабатывать навыки в стрельбе.

− А мне можно будет с вами потренироваться? — заинтересованно спросил Бохрад.

− Да, пожалуйста. Кто знает, где достать такие пистолеты?

− Обратись к Аманти, он точно найдет, − посоветовал Эрни.

Час до назначенного времени Бохрад и Эрни проводили в библиотеке за поиском интересных книг и разговорами.

− Эрни, тебе не кажется, что, давая согласие присутствовать на эксперименте, ты наполовину как бы даешь согласие поучаствовать в нем? — спросил Бохрад, уютно расположившись за читальным столиком.

− Чувствую, так и есть.

− Интересно будет взглянуть на его лабораторию.

− Да, там есть на что посмотреть, − Эрни взглянул на браслет. — Бохрад, мы опаздываем! Час уже прошел. Он с тебя за опоздание семь шкур спустит.

− А я только книгу интересную нашел… − Бохрад нехотя закрыл ее и встал.

− Оставь в спальне, перед сном почитаешь. Поможет отвлечься.

Их появление в лаборатории Шарух встретил сердито нахмурившись.

− Вы опоздали на десять минут.

− Шарух, прости, − начал извиняться Эрни, − мы задержались в библиотеке, я совсем заболтал Бохрада и забыл о времени.

− Прошу за мной.

Шарух был в белоснежном халате, точно ученый, а на руках прозрачные резиновые перчатки. Ему не хватало для убедительности лишь очков на носу и трехдневной щетины на лице. Он привел их в небольшую комнатку с двумя широкими креслами и столом со всяким непонятным оборудованием. Эрни заметил на столе колбы и пробирки с разноцветными жидкостями и понял, что испытывать Бохраду придется какое−то вещество с необычным эффектом.

− Это не «смертельная жажда» будет? — поинтересовался он, продолжая осматривать содержимое стола

− Нет, гораздо интереснее.

− Бохрад, садись сюда.

Шарух указал на ближайшее кресло. На нем, разуметься, имелись фиксаторы конечностей. Дождавшись, когда испытуемый выполнить его просьбу, он привязал его руки к подлокотникам кресла. Затем вкрадчиво поинтересовался:

− Уже нервничаешь?

− Я? Нисколько!

− А глазки−то бегают… Пытаешься понять, что это Шарух для тебя приготовил? Понервничай пока, а я пообщаюсь с Эрни, − Шарух повернулся к другу: — Эрни, ты тоже присядь. Чего стоять−то?

Эрни не стал возражать. К сожалению, для себя он не заподозрил в его словах ничего подозрительного, а зря. Едва ему стоило уютно устроиться в мягком кресле, как сработал потайной механизм и на его руках, что опустились на подлокотники, защелкнулись металлические скобы. Эрни с испугу дернулся, но понимая, что сопротивление бесполезно, успокоился, лишь сердито проворчал:

− Эрни, присядь, чего стоять−то… Шарух, я согласие не давал на твои эксперименты, лучше отпусти меня!

Шарух приблизился к нему и, склонившись, пристально посмотрел в глаза.

− Эрни, я просто не хочу, чтобы ты посреди эксперимента ушел. Ты должен это видеть!

− Я бы не ушел, честно. Отпусти, обещаю, досидеть до конца.

− Если ты собираешься досидеть до конца, то какая тебе разница, как сидеть? Тебе разве неудобно?

Эрни пожал плечами.

− Ты приковал меня к креслу без моего согласия — это нарушение моих конституционных прав!

− Согласен. Захочешь подать на меня в суд, помогу составить исковое заявление.

Бохрад, слушая их разговор, не смог сдержать улыбку. Он весело пообещал:

− А я помогу составить заявление в Конвенцию по Защите Прав и Свобод Человека.

− Вот видишь, Эрни, тебе нечего бояться. Все, уже не возмущаешься? Я могу приступать к эксперименту?

− Приступай. Смотри не прикончи Бохрада, он еще должен возместить Аманти стоимость урны с золотой каемочкой.

Лицо Шаруха озарилось довольной улыбкой. Но было в ней что−то затаенно−коварное, что Эрни не понравилось. Даже холодок пробежал по спине.

Шарух направился к столу, часть которого была накрыта темной тканью, пряча с глаз главную цель эксперимента.

− Итак, начнем, − Шарух аккуратно убрал ткань.

Бохрад и Эрни увидели несколько тарелок, доску для нарезания овощей, на которой лежал только что почищенный большой картофельный клубень и нож. Ничего устрашающего на первый взгляд не было. Участники эксперимента, недоумевая, переглянулись между собой.

− Будешь кормить сырой картошкой? — полюбопытствовал Бохрад.

− А ты имеешь что−то против?

− У некоторых людей аллергия на крахмал, но у меня ее нет, честно. Я съем хоть целую тарелку.

− То есть… − Шарух многозначительно замолчал, с усмешкой посмотрев на испытуемого. − Ты думаешь, что я приготовил тебе легкое испытание?

− О, нет, что ты, − Бохрад поспешил избавиться от желания засмеяться. — Я буду есть, мучаясь и давясь. Мне, правда, будет очень плохо. Потом наверно, несварение начнется…

− А ты ел раньше сырой картофель или нет?

− Ну так… суп себе готовишь и попробуешь кусочек.

Шарух взял со стола клубень, повертел его, отрезал кусочек и положил себе в рот. Прожевав, спросил:

− Хочешь попробовать?

− Хочешь — это в смысле по моему желанию или по твоей настоятельной просьбе?

− Пока по желанию. Да и заметь, я снял кожуру. Если бы я все еще злился на тебя за вчерашнюю проделку, я бы не стал этого делать.

Шарух принялся нарезать картофель на кусочки, складывая их в тарелку.

− Очень признателен. Чувствую, ты все же решил мне его скормить.

− О… ты у меня еще добавки попросишь.

− Ну−ну… − усмехнулся Бохрад.

− То есть не веришь?

− Что−то сомневаюсь.

− Погоди, вот закончу, и сам убедишься, что я не обманываю.

Сложив весь нарезанный кубиками картофель в тарелку, он взял с дальнего края стола пинцет и, подцепив один кубик, опустил его на секунду в другую тарелку и повернулся к испытуемому.

− Тебе нос зажимать придется или как?

− Давай уже сюда свой гостинец, − недовольным тоном произнес Бохрад.

Шарух вложил ему в открытый рот картофельный кубик и остался ждать, когда он прожует его.

− Как на вкус?

− Потрясающе! Вроде знаю вкус картошки, но это что−то невероятное.

Эрни, глядя на шефа, решил, что он лукавит, чтобы угодить Шаруху. Уж слишком он хорошо изобразил восторг.

− Еще будешь?

− Давай.

Затем был третий кубик, четвертый… Бохрад не переставал восхищаться вкусовыми качествами этого овоща. И казалось, готов съесть все, что ему дадут.

− На этом пока все.

− Все? — забеспокоился Бохрад.

Шарух посмотрел на молчаливого невольного свидетеля эксперимента.

− Ему, правда, нравится? — выразил сомнения Эрни.

− Поверь мне, очень! Но это еще начало. Потом он будет думать только о картошке.

− И как долго?

− Три дня минимум.

− Это жестоко.

− Думаешь? Ему же нравится. А картошки у меня много. Я с удовольствием исполню это его желание. Теперь поговорим о тебе.

− Не надо со мной такое же делать, умоляю… − Эрни жалобно посмотрел в его черные глаза, потом перевел взгляд на Бохрада, который нервно ерзал в кресле, пытаясь пододвинуться ближе к картошке.

− Не беспокойся, я не заставлю тебя есть картошку. Ты ведь любишь апельсины?

− И что?

Эрни не спускал с Бохрада глаз. Тот, утомившись, решил взять себя в руки и обратить внимание на то, о чем говорят приятели. Шарух склонился к Эрни и, проникновенно глядя в глаза, произнес:

− Ничего страшного я не предлагаю. Просто, давай установим, действительно ты их любишь или ненавидишь.

− Нравятся они мне, что тут устанавливать?

− Хочешь, докажу, что ты их терпеть не можешь?

Эрни усмехнулся.

− Интересно будет посмотреть, как ты это докажешь.

− Тогда ты должен довериться мне. Согласен?

− Добился−таки своего. Давай, действуй, не отстанешь, ведь.

Из ящика стола Шарух вынул оранжевый апельсин и, украдкой поглядывая на Эрни, начал его чистить. Бохрад не мог спокойно сидеть, когда перед ним на столе стоит тарелка с белыми манящими кубиками.

− Шарух, тебе же несложно, дай кусочек. Ну, всего один… Я же много не прошу. Ну, пожалуйста…

− Бохрад, ты вроде сомневался, что будешь у меня просить добавки.

− Я видел, первый раз ты ее в чем−то смочил. Ты заставил меня хотеть ее.

− Интересное это вещество: без цвета, вкуса и запаха. Заставляет желать есть то, чего при нормальном состоянии ни за что бы ни стал. Но если соблюсти иные пропорции при его изготовлении, то можно заставить ненавидеть.

− Не дашь, да? — в голосе Бохрада прозвучали нотки обиды.

Дочистив апельсин и положив его на стол, Шарух взял тарелку с нарезанной картошкой и подошел к шефу.

− Всего одну, умоляю…

− Я тебя сейчас сделаю самым счастливым человеком на свете, хочешь?

− Мне не надо счастья. Всего одну…

Как же жалобно Бохрад смотрел на своего мучителя. Тот, улыбнувшись, поставил тарелку ему на колени. Бохрад горько вздохнул, неотрывно глядя на картофель.

− Издеваешься…

− Чувствуешь, как растет твое желание съесть его? Оно уже кажется нестерпимым? Посмотри на меня.

− Не могу. Если не буду на нее смотреть — умру…

− Значит, ты уже готов испытать такие чувства, о которых даже не подозревал.

Шарух отстегнул ремни с его правой руки. Бохрад, не веря такому чуду, поднял руку и не в силах сдержать дрожь, потянулся к тарелке. Заикаясь от волнения, произнес:

− Я… я… могу все съесть?

− Приятного аппетита!

− Ты сказал, у тебя еще есть картошка. Это точно не была последней?

− Есть еще, не сомневайся.

Бохрад осторожно взял кусочек и, поднеся к носу, всей грудью вдохнул ее запах. Со стоном непередаваемого блаженство он закрыл глаза, а потом положил ее в рот. Он даже не жевал, просто держал во рту и наслаждался, реально чувствуя себя невероятно счастливым.

Шарух вновь вернулся к столу. На этот раз он отделил дольку от целого фрукта и, подцепив ее пинцетом, смочил в странной жидкости. Затем направился к Эрни.

− Значит, съев это, я буду ненавидеть апельсины? — засомневался Эрни.

− Так будет, но сначала проглоти это, − Шарух показал ему круглую синюю таблетку.

− Зачем еще?

− Чтобы контролировать рвотный рефлекс.

− Так меня еще и вывернуть может, вот значит, как я возненавижу апельсины?

− Ты же не хочешь избавиться от обеда? Тогда придется проглотить.

− Хорошо, − согласился Эрни недовольным тоном.

Проглотив таблетку, Эрни приготовился к странной процедуре, грозящей привить ему ненависть к такому с детства любимому фрукту. Он безропотно открыл рот и позволил положить в него дольку апельсина. Не прошло и пяти секунд, как он вдруг выплюнул ее, возмущенно воскликнув:

− Какая гадость!

− Не нравится? — полюбопытствовал Шарух.

− Фу… как такое можно есть? Тебе продали неправильный апельсин!

Шарух вернулся к столу и вновь отделил дольку, которую затем опустил в тарелку с со странной жидкостью. И снова направился к Эрни.

− Убери это, − Эрни отвернулся, закрывая глаза. — Меня от одного вида мутить начинает!

− А от запаха?

Шарух поднес апельсин к его носу. От отвращения тело Эрни содрогнулось, пытаясь избавиться от содержимого желудка.

− Перестань! Все уйди!

− Что скажешь теперь об апельсинах, мой друг?

− Ты добился своего. Сейчас я их ненавижу! — Эрни осторожно повернул голову, но увидев в руке Шаруха пинцет с апельсином, резко отвернулся, чувствуя, как в желудке образуются болезненные спазмы.

− Хочешь перестать их ненавидеть?

− Еще бы! Верни, как было!

− Как было, получится лишь дня через три. А сейчас ты будешь их безумно обожать, согласен?

− А через три дня я точно буду в порядке?

Эрни понимал, что придется согласиться на условия Шаруха, а иначе тот может в своих интересах использовать возникшую в нем ненависть к этому фрукту. Уж лучше получать удовольствие от процесса, чем мучиться рвотными позывами каждый раз от одного только вида раздражителя.

− Будешь, обещаю, но тебе придется пожить у меня все это время. Я окружу тебя вниманием и заботой, − Шарух смотрел на приятеля с веселой улыбкой.

− И ты не будешь заставлять меня делать мерзкие вещи ради апельсинов?

− Все будет исключительно по твоему желанию.

− Ты всегда так говоришь… − Эрни опять покосился на Шаруха и резко отвел взгляд.

− Всего три дня ты же выдержишь? А потом я расскажу, что это за вещество и как его приготовить.

− Заманчивое предложение…

− Эрни, соглашайся, он все равно не отстанет, − донесся весьма бодрый голос Бохрада.

Оба вспомнив о нем, посмотрели в его сторону. Тот продолжал смаковать картофель, с самым что ни есть счастливым выражением лица. На тарелке оставалось несколько кубиков.

− Да, он уже согласился, − произнес Шарух. — Не так ли, Эрни? Это у нас тактика такая. Хочется, чтобы я уговорил, чтобы Эрни потом не искал себе оправданий, если что−то не понравится.

− Ты обещал рассказать про вещество, − напомнил Эрни.

− Расскажу, сразу по окончании эксперимента. Готов уже или еще нет?

Эрни, вздыхая, после некоторого раздумья, ответил:

− Хорошо. Я закрываю глаза, а ты мне зажимаешь нос, может тогда меня наизнанку не вывернет.

− Именно этот вариант я сам хотел тебе предложить. Открывай рот, закрывай глаза, остальное предоставь мне.

Вскоре Эрни почувствовал у себя во рту дольку апельсина. Ожидаемого рвотного рефлекса на этот раз не последовало. И чувство отвращения куда−то испарилось. Шарух поднял его нижнюю челюсть, закрывая рот, посоветовал:

− Не выплевывай сразу. Так… И что ты теперь скажешь?

Эрни сдавил дольку апельсина языком, чувствуя, как растекается сок, и счастливое выражение осветило его лицо.

− Нет слов…

− А я что говорил! Дальше будет еще интереснее.

− А что будет дальше? — поинтересовался Бохрад.

− Я вас отпущу и буду за вами наблюдать. Эрни, еще апельсин дать?

− Конечно! Он еще спрашивает…

Шарух взял со стола апельсин и вручил подопытному, сразу, как после нажатия на секретную кнопку, спали сковывающие руки скобы. Эрни прижал апельсин к носу и, вдыхая аромат, простонав от наслаждения, произнес:

− Я, правда, счастлив… Апель… син… Шарух, только не говори, что он у тебя был один.

Шарух засмеялся.

− У меня есть еще, но, если вы будете себя плохо вести, ничего не получите.

Бохрад к этому времени съел весь картофель и блаженно улыбался, обнюхивая тарелку. Сообразив, что обычно он себя так странно не ведет, оправдываясь, произнес:

− Чувствую себя счастливым идиотом.

Шарух освободил ему другую руку.

− На этом можете быть свободны. Возвращайтесь ко мне. Эрни вставай.

− Ты же апельсин у меня не отберешь? — всерьез испугался Эрни, отводя руку с фруктом в сторону.

− Даже в мыслях не было.

Эрни облегченно вздохнул, отправив в рот очередную дольку.

Втроем они вышли из лаборатории. Шарух привел их в спальню, в которой Эрни как−то уже приходилось ночевать, и которую теперь занимал Бохрад. Причем он занял кровать у окна, которую Эрни облюбовал раньше, но сейчас ему было все равно.

− Итак, мои подопытные кролики, я закрываю вас здесь, чтобы на подвиги не потянуло. Эрни, постель я скоро принесу. Библиотека и удобства здесь есть, так что не скучайте.

Бохрад сразу направился к своей кровати и, переодевшись в халат, взял с подоконника книгу, собираясь углубиться в чтение.

После ухода Шаруха, Эрни некоторое время беспокойно ходил по комнате, с ужасом наблюдая как все меньше становится апельсин в его руке. Но стоило положить очередную дольку в рот, как страх искажающий его лицо мгновенно преображался в блаженство. Бохрад таки и не начал читать. Он внимательно наблюдал за парнем и улыбался.

− Эрни, картошки не хочешь?

− Шутишь? У меня апельсин заканчивается, где мне еще взять?

Съев последнюю дольку, Эрни плюхнулся на свободную кровать, что стояла в центре спальни, и жалобно проговорил:

− Что же он со мной сделал… Ну, я ему устрою эксперименты, когда в себя приду. Почему я всегда с ним соглашаюсь? А ты, Бохрад, что уже не хочешь апельсинов? То есть картошки?

− О, не произноси при мне это слово. Хочу, конечно, но пока терплю. Плохо станет, пойду вышибать дверь.

− Да, он еще пожалеет, что с нами такое сделал.

Эрни закрыл глаза, решив, что лучшее, что он сейчас может сделать — это поспать. Правда уснуть ему не получать, даже глаза не смог долго держать закрытыми. Ему виделись большие, оранжевые, сочные апельсины. А вскоре стал чудиться их аромат. Поерзав по кровати, Эрни встал и направился в туалет. Спустя несколько минут вернулся оттуда с двумя баллончиками освежителя воздуха. Он подбежал к Бохраду, восторженно воскликнув:

− Бохрад! Бохрад!

− Что? — тот нехотя оторвался от книги.

− Понюхай, как апельсинами пахнет!

Эрни попшикал освежителем вокруг него.

Бохрад принюхался.

− Мм… запах свежей картошки! Дай−ка мне один.

− Нет, ты что! Не дам! Это мои! Себе там возьми.

− А осталось?

− Сирень и жасмин. Они не пахнут апельсинами.

− А у тебя какие?

− Лаванда, а этот… − Эрни повернул к себе этикетку, − просто: «Летний букет».

Эрни вернулся на свою кровать, а Бохрад, недолго думая, ушел за освежителями воздуха. Вернулся оттуда сияя от счастья.

− Эх, жаль съесть нельзя, но какой запах!

Так они и лежали каждый на своей кровати, периодически пшикая вокруг себя освежителями воздуха. Никогда прежде в мире сирень и жасмин не пахли так одурманивающе волшебно свеженарезанной картошкой, а лаванда и «Летний букет» столь обворожительно ароматом апельсина.

Но их блаженная идиллия продолжалась недолго. В комнату со стопкой постельного белья и одежды вошел Шарух. Царящая в ней счастливая, но невыносимо−терпко пахнущая атмосфера его сразу насторожила.

− Вы чего здесь устроили?

Эрни успел сунуть под подушку с его глаз баллончики, а Бохрад то ли испугался его серьезного тона, то ли просто по неосторожности выронил один. Комната огласилась весьма громким бряцаньем.

− Что это у тебя?

Шарух положил белье на кровать Эрни и направился к нему.

− Можешь забрать, я уже всю картошку из него выдавил, − холодно заявил Бохрад.

Шарух поднял баллончик, бегло глянув на этикетку.

− Эрни, а ты наверно апельсины нюхаешь?

− Нюхаю, а что? Тебе не дам и не проси. Отбирать будешь, укушу!

− А я−то думаю, чего это у вас тишина такая подозрительная. Нашли, значит, как удовлетворить свое желание.

Он направился к окну и, сдвинув шпингалеты, открыл его настежь. В комнату ворвался жаркий летний ветер.

Бохрад принюхался и вскоре сообщил:

− Нет, картошкой не пахнет.

− И апельсинами тоже, − в свою очередь заметил Эрни.

− Ну, что с вами поделаешь, развлекайтесь. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, − произнес, усмехнувшись, Шарух и пошел к выходу.

Когда он ушел, приятели вздохнули с облегчением.

− Бохрад, окно закрой, − попросил Эрни, − а то запах апельсинов выветривается.

Бохрад охотно выполнил его просьбу. Когда окна оказались закрыты, они принялись с удвоенной энергией освежать воздух ароматами «картофеля» и «апельсинов».

− Я уж думал, обыск устроит и все отберет, − признался Бохрад.

− Я бы ни за что не отдал. Шарух знает, что со мной нельзя связываться, когда я не в себе. Кстати, у меня баллончики заканчиваются, надо бы что−то еще придумать.

− Возьмем Шаруха в заложники, привяжем к стулу и будем допытываться, где он прячет мою картошки и твои апельсины?

− Это на крайний случай. Нам еще три дня терпеть.

Эрни закрыл глаза, наслаждаясь ароматом апельсинов. Перед глазами мерещились все те же фрукты, но было приятно следить за их незатихающим хороводом. Выдавив, не глядя из баллончика остатки освежителя «Лаванда», Эрни сделал глубокий вдох и со счастливой улыбкой на лице погрузился в сон. Только спал он недолго, Бохраду вздумалось вырвать его из хоровода оранжевых шаров и вернуть к реальности.

− Эрни, − будил он его полушепотом, тряся за плечо.

− Чего тебе?

− Я нашел картошку!

− Да, ладно… Где? — Эрни приподнялся, удивленно моргая.

− Не поверишь… В библиотеке!

− Что правда? А апельсины там тоже есть?

− Не видел, но думаю, их найдешь только ты. Идем, покажу.

Эрни живо вскочил и последовал за Бохрадом. Войдя в библиотеку и окидывая стеллажи с книгами изучающим взглядом, Бохрад произнес:

− Смотри, что надо делать. Подходишь наугад к любой полке, − он показывал это своим примером, − берешь наугад любую книгу, открываешь на любой странице и читаешь: «Племена индейцев использовали клубни картофеля…». Ты понимаешь, что я имел в виду? Попробуй сам. Поверь, я ни разу не ошибся.

Эрни действия Бохрада заинтересовали. Он решил сам проделать такой опыт. Дотронулся, не глядя до первой попавшейся книги, вынул ее и замер, ошеломленно глядя на фамилию автора: Апельсин — Нагорский.

− Нашел? — полюбопытствовал Бохрад.

− Потрясающе! — Эрни нетерпеливо подбежал к другому стеллажу и снова взял книгу наугад. Ее название так и вырвалось в слух: − «Апельсиновое дерево»!

− Что я говорил!

− Бохрад, я собираю апельсины, ты картошку. Моя куча будет там… − Эрни указал на читальный столик у окна. − И ты к ним даже не подходи!

− А моя будет здесь.

Эрни вошел в небывалый азарт. Какую бы книгу не взял, обязательно наталкивался на что−то связанное с апельсинами или даже его изображение. Вскоре у обоих участников этого странного действа на столиках скопились груды книг самой разной тематики.

− Ты слышал когда−нибудь про картофельную пудру? — Бохрад иногда находил что−то интересное и обязательно сообщал об этом сообщнику.

− Нет, не слышал. Я нашел фокус, как из семечка вырастить апельсиновое дерево за пять минут. Очень ценная информация, может пригодиться… − он заложил книгу на нужной странице и отложил отдельно от всех.

Шарух появился незадолго до ужина. Застав весьма странную картину, долго наблюдал за своими подопытными, не обращающими на него никакого внимания, пытаясь понять, что происходит. На лице его затаилось выражение полного непонимания сути происходящего.

− Я нашел рецепт моей тетушки молочного супа с картофелем!

− А у меня злостные вредители апельсиновых насаждений, − отозвался Эрни. — Какие мерзкие твари! Фу−у…

− Ух ты, здорово! Поделки из картофеля! Где бы его еще взять…

− Бохрад, оказывается апельсины можно выращивать из семечек в домашних условиях! Я думал только лимоны можно так выращивать.

− А ты знаешь, что уровень генно−модифицированного картофеля за последние сто лет составляет девяносто восемь процентов? Представь, моя картошка еще и генномодифицированная! Как же я ее обожаю!

Шарух постепенно начал понимать, что происходит, и его пробрал смех. Сначала смех можно было контролировать, но, когда Эрни побежал к Бохраду с фразой: «Бохрад, глянь, что написано: «Апельсин переводится как «китайское яблоко», Шарух не удержался на ногах от хохота.

Эрни, увидев его, сидящего на полу, растерянно замер, захлопнув книгу.

Бохрад выглянул из−за стеллажа, затем решил выйти полностью. Оба вопросительно переглянулись.

Шарух хохотал до слез, пряча лицо в ладонях.

− Шарух, ты успокойся, − Бохрад подошел к нему и, присев нп корточки, попытался заглянуть в глаза, − мы ничем таким не занимаемся.

− Может тебе воды принести? — участливо предложил Эрни.

− Не надо… − Шарух, судорожно вздыхая, вытер глаза. — Идите ужинать.

− Нет! — возразил Эрни. — Я еще не все апельсины собрал.

− А я не всю картошку. Нам некогда!

− Боже… что вы вытворяете…

− Ты уж потерпи, − серьезно проговорил Бохрад, − сам же нас озабоченными сделал. Мне с Эрни ничего, кроме апельсинов и картошки, не надо. Думаю, за ночь мы переберем всю твою библиотеку.

Шарух постарался взять в себя в руки, подавив очередной приступ смеха, и поднялся с пола. Потом внимательно глядя на чудаковатую с азартным блеском в глазах парочку, серьезно сказал:

− Кто сейчас пойдет ужинать получит настоящий апельсин или картошку по желанию.

− А потом мы сможем вернуться сюда? — спросил Эрни.

− Нет, пойдете спать. Библиотеку я закрою на ночь. Обещаю, завтра вы снова будете в ней собирать свой урожай.

− Эрни, что думаешь? — обратился к нему Бохрад.

− Настоящий апельсин… − протянул Эрни, закатывая глаза. — Если я возьму его в руки… Я ж умру от счастья! Я согласен!

− Хорошо, мы идем. Но, Шарух, не забудь утром открыть библиотеку.

− Договорились, книгоман картофелезависимый, открою.

Ужин для участников эксперимента прошел быстро, так как приятели спешили отделаться от такой необходимости, как набивание желудка и получить, наконец, обещанную Шарухом награду. Шарух выполнил свое слово, исполнив их желания. Оба счастливые такой милостью вернулись в спальню.

Бохрад тщательно вымыл свой овощ, потом насухо вытер полотенцем. Вернувшись на кровать долго прикасался им к лицу, принюхивался и, наконец, откусил. Так и жевал прямо с кожурой, пребывая при этом на седьмом небе от счастья.

А Эрни вел себя почти также, лишь не стал мыть апельсин. Он не мог надышаться его запахом. От страстного желания вкусить этот обворожительный плод, даже почувствовал нервную дрожь во всем теле, особенно в руках. Хотелось по−звериному, хищно наброситься на него и съесть! Набравшись духу, он встал и подошел к Бохраду.

− Бохрад, почисти мне его. Сам не могу. Руки трясутся, боюсь, раздавить.

− Давай, почищу, − Бохрад сел и протянул ему руку.

− Только пообещай, что не станешь его есть, а то я совсем озверею.

− Обещаю.

Скрипя сердцем, передал Эрни фрукт Бохраду. Пока тот чистил, он не сводил с него глаз. А когда очищенный апельсин вернулся к нему, он даже собрал всю кожуру. Потом поблагодарив, вернулся к себе и ел фрукт с наслаждением, как можно дольше растягивая процесс. Кожуру решил спрятать под подушку. После этого, успокоившись, застелил свою постель бельем, что принес Шарух, переоделся в домашний халат и лег поверх одеяла, достав из−под подушки апельсиновую корку. После долгого ее обнюхивания, попробовал на вкус, а затем откусив небольшой кусочек, съел. Когда потянуло в сон под подушкой не осталось ни одной корки. Но Эрни был счастлив до безумия. Опять перед закрытыми глазами закружились оранжевые шары так напоминающие апельсины, опять почудился их запах. Хотелось бесконечно кружиться в их странном танце. Но это был уже сон. Приятный и гипнотизирующе прекрасный.

Аромат апельсинов все усиливался и, когда стал невыносим, Эрни открыл глаза. Увидев перед собой желанный фрукт, его затопила волна неописуемого счастья, он потянулся к нему всем телом, потом высунул из−под одеяла руку… Но тут наткнулся взглядом на улыбающуюся физиономию Шаруха, держащего этот самый апельсин перед его глазами, и Эрни словно ударило током. Он плюхнулся обратно на кровать и, отвернувшись, натянул на голову одеяло.

− Эрни, не обижайся, я отдам тебе его, правда, − пообещал Шарух. — Хочу немного с тобой поговорить.

− Я сплю, проваливай!

− А если я его тебе сейчас отдам, поговоришь со мной?

− Отдай апельсин, поговори с Бохрадом и проваливай!

− Какие мы сегодня неразговорчивые… − Шарух усмехнулся. — Гляди, я его уже чищу. Ну, а почистив, начну есть…

Эрни перевернулся и, сердито глядя на него, угрожающе предупредил:

− Если съешь хоть дольку, я тебя убью!

Шарух, дочистив, разломил фрукт на две части. У Эрни аж голова закружилась от аромата. Он не мог оторвать глаз от апельсина, судорожно глотая слюну. Его вновь начало трясти.

− Тебе лучше уйти, − с трудом проговорил Эрни. — Я звереть начинаю…

Шарух отделил дольку и протянул ему.

− Это… мне?

− Угощайся.

Дрожащей рукой Эрни взял дольку апельсина и прижал ее к носу. Затем, надышавшись, положил в рот, закрыв от наслаждения глаза.

− Полегчало?

− Я счастлив!

− Теперь ответь мне, друг любезный, чем ты сегодня ночью занимался?

− Я? — Эрни открыл глаза, удивленно уставившись на приятеля, потом уткнулся глазами в апельсин в его руке.

− Давай я тебе напомню, что было ночью. Ты вышел из спальни, пошел на кухню, рылся в шкафах, перевернул столы, пооткрывал духовки, плиты, в общем, обыскал все в поисках апельсинов. После этого их аромат привел тебя к моей спальне, у дверей которой ты и уснул.

Эрни яростно возразил:

− Неправда! Не было такого! Я же здесь.

− Это Бохрад нашел тебя и принес сюда.

Эрни огляделся по сторонам в поисках Бохрада. Его в комнате не было.

− Не верю. А ну и ладно. Я ничего не помню, и вообще ты все выдумал, чтобы меня потравить!

Шарух протянул ему еще одну дольку.

− Но я не об этом пришел с тобой поговорить. Ты как открыл запертую дверь?

Эрни, занятый погружением в море счастья, даже не расслышал, о чем он спрашивает. Ему хотелось закрыть глаза и утонуть в этом сладостном море, растаяв в нем без остатка.

− Эрни, не отключайся, − Шарух дернул его за рукав халата. — Ты мне еще здесь нужен.

− Что? — Эрни вздрогнул, беспокойно оглядевшись по сторонам, потом заметил апельсин и успокоился.

− Я спрашивал, как ты запертую дверь открыл?

− Ничего я не открывал. И из комнаты не выходил. Отстань со своими вопросами!

− Не помнишь ничего… Хорошо, − Шарух вздохнул, − держи свое сокровище. Через полчаса ты должен быть в столовой. Там ждет тебя еще один такой же сочный оранжевый апельсин. Опоздаешь, ничего не получишь! Инструкция понятна?

− Я приду за апельсином, обещаю.

Шарух встал с его постели и, окинув счастливо улыбающегося приятеля насмешливым взглядом, вышел из спальни. Эрни так был занят обнюхиванием апельсина и корок, что остались на шкафчике после чистки первого фрукта, что и не заметил, как на двери спальни щелкнул электронный замок.

Шарух направился в столовую, где в гордом одиночестве завтракал Бохрад.

− И что ты выяснил?

− Он ничего не помнит. Сейчас счастлив, как младенец. Я дал ему полчаса.

Но не прошло и десяти минут, как в столовую торопливо шаркая по полу тапками, в халате, с растрепанными волосами вошел Эрни. Взгляд его бегал по помещению точно голодный зверек, в поисках чего−то похожего на апельсин.

− Невероятно… − пробормотал Бохрад, восхищенно уставившись на парня.

− Это что−то… − произнес Шарух удивленно.

Эрни сел за стол, презрительно глянув на завтрак.

− Ты обещал мне апельсин, или мне сначала надо все это съесть?

− Эрни, как ты вышел? — вкрадчиво спросил Шарух.

− Вышел и все. Там не заперто было.

− Потрясающе! Бохрад, ну как можно не любить этого парня? Он еще и через запертые двери ходит. Я его просто обожаю! Нет, я должен знать, как он это делает!

− Я тоже потрясен, − признался Бохрад. — Если бы не твой эксперимент, мы бы не узнали о его способности.

− Хватит уже обо мне говорить, − сердито воскликнул Эрни. — Шарух, где мой апельсин?

− Ты сначала все съешь, потом его и получишь.

− Издеватель… Я тебе это еще припомню… Сам, наверно, все мои апельсины уже съел…

После завтрака Эрни и Бохрад получили по своей дозе неземного счастья и опять засели в библиотеке за сбором литературного урожая. Бохрад случайно натолкнулся в одной из книг на красивый клубень картофеля и после долгого рассматривания вдруг пришел к выводу, что не может с ним расстаться. Оглядевшись по сторонам, он осторожно вырвал страницу из книги, поцеловал клубень и, сложив в четверо, сунул в карман. Ему казалось, что он совершил нечто невероятно хорошее — он обеспечил свое будущее! И теперь его зависимость от картофеля будет на так сильно бросаться в глаза. Припомнив ночное приключение Эрни, он с сочувствием подумал, что парню с его апельсиноманией приходится в десятки раз труднее, чем ему. Может все дело было в том, что Эрни и раньше неравнодушно относился к этому фрукту, а его к картошке никогда не тянуло?

Прерывая их литературные поиски, в библиотеку вошел Шарух.

− Эрни, апельсин настоящий хочешь?

− Конечно! — Эрни вышел из−за стеллажей и внимательно осмотрел вошедшего приятеля. — Но, я что−то его у тебя не вижу… − потом подошел и принюхался. — От тебя апельсином пахнет…

− Пойдем со мной.

− А мне можно? — поинтересовался Бохрад.

− Можно.

Шарух привел их в зал пыток и остановился возле одной ничем не примечательной сцены. Это была пустая комната с одинокой тускло горящей лампочкой посреди потолка. Никакой мебели, ни ужасных картин или восковых, разбросанных повсюду частей тел человеческих.

− Так и не понял для чего здесь эта сцена, − произнес, недоумевая, Бохрад.

− Это «каменный мешок». И тебе лучше туда не заходить. Эрни, ты должен войти.

− Зачем?

Шарух вынул из кармана халата апельсин и подал ему.

− Бери и входи. Встань там под лампой.

− У тебя наверно и картошка есть? — украдкой поинтересовался Бохрад.

− Бохрад, тебе потом дам. Пока не до тебя.

Бохрад, вздохнув, обиженно потупился.

Эрни без вопросов выполнил просьбу Шаруха. В его руках был апельсин, и ему ничего не надо было больше. Он устроился на полу и принялся чистить фрукт.

Шарух подошел к стенному металлическому шкафу и, открыв, нажал на красную кнопку. Перед сценой закрылись решетчатые двери. Затем раздался скрежещущий звук и две боковые стены пришли в движение. Они медленно двигались навстречу друг другу.

− Они его раздавят… − взволнованно проговорил Бохрад. — Шарух…

− Я все контролирую. Эрни, ты уже съел апельсин?

− Доедаю, а что?

− Иди к нам, я еще дам.

Эрни даже не замечал, что вокруг него происходит. Положив в рот последнюю дольку апельсина, он встал и направился к выходу. Увидев сидящих на скамейке Бохрада и Шаруха, расплылся в довольной улыбке. Еще бы! Ведь последний поманил его оранжевой мечтой. Без раздумий Эрни взялся рукой за дверь и легко сдвинул ее в сторону. Затем вышел и начал спускаться.

Шарух даже встал потрясенный увиденным.

− Этого не может быть! Она же под напряжением… Эрни, как ты ее открыл?

− Так ведь не заперто.

Шарух, не веря своим глазам, подбежал к двери и попытался ее открыть. Ничего, разумеется, не получилось.

− А мой апельсин? — Эрни с беспокойством в глазах наблюдал за его действиями.

Шарух подошел к шкафчику и отключил механизм, движущий стены. Он продолжал вслух восхищаться поступком Эрни:

− Нет, это что−то невозможное! Так не бывает…

− Шарух, ты обещал мне апельсин.

− Держи, держи. Заслужил, − он кинул Эрни фрукт. Тот ловко поймал его и разулыбался от счастья.

− Шарух, − опять дал о себе знать Бохрад, − может ты и мне задание дашь, чтобы я тоже заслужил картошку?

− И тебе задание дам, не переживай. У нас весь день впереди, а потом еще…

В течение дня Шарух то и дело придумывал Эрни новые испытания, связанные с замкнутым пространством.

− Эрни, за дверью тебя ждет целая гора апельсинов…

Но стоило ему и Бохраду отойти на несколько шагов, как из запертой двери выходил Эрни, с хищным выражением лица осматриваясь по сторонам. Подняв с пола единственный апельсин, разочарованно воскликнул:

− И это твоя гора апельсинов?!

− Для него в таком состоянии нет закрытых дверей, − выдал заключение Бохрад.

− Это точно. Где же мне его сегодня ночевать определить?

− А ты цепь на дверь повесь и навесной замок, может поможет.

− Хороший совет, − Шарух улыбнулся, взглянув на него, и вытащил из кармана клубень. — Бохрад, держи свой подарок. И вот это, − он добавил к нему нож для чистки овощей. — Помой и почисти.

− Ты что? — ужаснулся Бохрад. — Если я ее почищу — она же меньше станет! Даже мыть не буду. Оботру руками и все!

− Бохрад… − Шарух произнес его имя сердитым тоном.

− Ладно, ладно, помою, но чистить все равно не буду!

Спорить с ним было бесполезно.

После ужина Шарух прибил на общую спальню цепь с замком и для убедительности проверил, как поведет себя Эрни при таких сложностях. Не в силах выбраться к обещанному за дверью апельсину, Эрни в состоянии крайней степени огорчения плюхнулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и горько−горько заплакал. Вскоре у него началась истерика, граничащая с буйным помешательством. Он кричал, рыдал и грозился всех убить. Шаруху пришлось принять срочные меры, чтобы утихомирить расстроенного парня. И единственное, что ему могло помочь — это апельсин.

Перед сном Шарух снова зашел к испытуемым, чтобы проверить все ли в порядке. Глядя на мирно разглядывающего потолок друга, спросил:

− Эрни, все в порядке?

− Да вполне, − холодно ответил тот.

− Он в порядке, − заверил Бохрад. — Уже два часа что−то на потолке рассматривает.

− Я вижу белые апельсины…

Шарух поднял голову вверх и, конечно, ничего похожего на названные им фрукты не увидел. Потом дошел до Бохрада и протянул ему клубень картофеля.

− Картошка… − не сдержал восторга Бохрад. — Уже помытая. Шарух, я тебя люблю!

− Приятно слышать такие слова. Тебе не будет за них стыдно, когда придешь в себя?

− Если не напомнишь, не будет.

После него Шарух решил опять обратить свое внимание на Эрни. Он помаячил перед его лицом апельсином и добился внимания.

− Держи настоящий.

Эрни, получив фрукт, расплылся в счастливой улыбке.

− Апельсин…

− Спокойной ночи! Надеюсь, застану вас утром на своих местах.

Сказав так, он закрыл на ключ дверь, ведущую в библиотеку и вышел. На этот раз ему пришлось спальню запереть на два замка: электронный и навесной.

− Кар… тош…ка… − восхищенно выговаривая каждый слог, протянул Бохрад.

− Апель… син… − отозвался Эрни.

− Кар… тош… ка…

− Апель…с и−и−ин…

Утром, проснувшись, Эрни обнаружил, что лежит в своей постели, но со связанными кистями рук и ногами. Это обстоятельство привело его к ужасной мысли, что теперь он не может не то, что подержать в руках апельсин, но и найти его! К тому же в спальне никого не оказалось, чтобы попросить о помощи. Эрни резво вскочил и, едва удерживая равновесие, запрыгал к выходу.

Шарух и Бохрад сидели в столовой. Бохрад лениво ковырялся вилкой в тарелке с чем−то совсем для него непривлекательным. Шарух тоже был не в настроении и с отсутствующим видом пил чай.

Неожиданно дверь в столовую с шумом распахнулась, и они увидели Эрни, запрыгивающего через порог. Проскакав пару метров, он вдруг потерял равновесие и свалился на пол плашмя, успев подставить перед собой руки. Шарух бросился к нему.

− Эй, ты не ушибся? — он повернул пострадавшего вверх лицом и помог сесть.

− Почему я связан? — искренне недоумевал Эрни.

− Ты опять сегодня начудил.

− Развяжи. Как я смогу есть апельсины со связанными руками?

Шарух, улыбнувшись, освободил ему руки и ноги от веревок. Эрни облегченно вздохнул, ноздри его раздулись, а в глазах появился хищный блеск. Он с нескрываемым, даже голодным интересом посмотрел на своего освободителя, потом вдруг набросился на него и уронил на спину. Шарух попытался сопротивляться, но Эрни придавил его к полу всем телом, не давая шелохнуться.

− Эрни, слезь с меня, − потребовал Шарух.

Вместо ответа, Эрни принялся ощупывать его халат и вскоре добрался до карманов, отыскав в нем апельсин, затем картофель, от которого поспешил тут же избавиться, отшвырнув в сторону. За происходящим внимательно следил Бохрад. Увидев картофель, его глаза загорелись, а ноги сами понесли к месту событий.

Ощупав один карман, Эрни перешел к другому, и там его ожидал такой же сюрприз. Шарух все это время терпел, лишь иногда огорченно вздыхал. Схватив два дорогих сердцу фрукта, Эрни рванул к выходу. Бохрад, улучшив момент, тоже присвоил себе трофеи и не спеша с достоинством удалился.

− Попал в оборот, − недовольно пробурчал Шарух, поднимаясь с пола. — Лишь бы день пережить, да эту ночь продержаться.

Переведя дух, Шарух решил серьезно поговорить с Эрни. Хотя он понимал, что серьезно в его положении звучит как−то неправильно. Но попытаться повлиять на его все менее контролируемое поведение стоило. Он вошел в спальню и застал там Бохрада, увлеченно рассматривающего картофелины. Увидев его, Бохрад насторожился и начал думать, куда их спрятать.

− Не буду отбирать, успокойся, − заверил Шарух. — Где этот налетчик?

− Не знаю. Я пришел, его здесь не было. Может в библиотеке?

− Я ее еще не открыл.

− Бохрад, поможешь мне его найти, дам еще одну.

Предложение звучало очень заманчиво, но уйти и оставить эти картофелины здесь? Бохрад сунул их по карманам халата и встал с кровати.

− Ты обещал, − напомнил он.

− Дам, если найдешь его первым.

− Про «первым» речи не было! − Бохрад решительно направился обратно.

− Хорошо, забудь про первым. Как найдем, получишь свою награду.

Вдвоем они обыскали все прилегающие к апартаментам зоны, заглянули в лабораторию, несколько раз проверили спальню Шаруха, кухню, столовую, пыточный зал и комнаты страха, но нигде ни следа Эрни.

− Возвращайся к себе, − велел Бохраду Шарух. — Я проведаю охранников.

Но вернувшись в спальню, Бохрад почувствовал себя очень несчастным. Мало того, что желанную награду не получил, так еще никак не мог решить с какой из имеющихся у него картофелин начать есть. Проблема выбора — ведь порой страшная! Он как буриданова ослица метался между двумя вариантами и никак не мог решиться. Совсем отчаявшись, вдруг его посетила удивительная мысль. На миг лицо его стало просветленным, глаза повеселели, он улыбнулся.

− Да, точно! Так и сделаю!

А Шарух, посетив охранников, убедился, что Эрни территорию Музея не покидал.

− И где же ты спрятался? Вот устроил я себе развлечение. Может на полянах наших? Не ушел же от домой в халате и босиком?

Прежде чем отправиться разыскивать друга на полянах, Шарух вернулся в свою спальню и, достав из тайника апельсин, положил его в карман. Он рассчитывал в случае обнаружения Эрни заслужить им доверие к себе. Искать на полянах к его не малой радости не пришлось. Эрни сидел на крыльце перед запасным входом в Музей и выгляд очень расстроенным. Он плакал, опустив голову на колени и закрывая лицо руками.

− Эрни, ты чего? — Шарух осторожно присел рядом. Тот решительно отодвинулся от него.

Шарух молча протянул ему фрукт. Эрни взял его и откусив, принялся есть прямо с кожурой.

− Ты бы почистил…

− Так сойдет!

Он кусал и кусал фрукт, точно это не апельсин, а огурец.

− Что тебя так сильно расстроило?

− Я хотел сходить в супермаркет за апельсинами, но у меня с собой нет кредитки. Они мне не дадут без нее, − Эрни всхлипнул, смахнув рукой набежавшую слезу.

− Не расстраивайся, у меня много апельсинов. Ты без них не останешься.

− Но они все время заканчиваются. Я их ем, а они заканчиваются! Мне надо много апельсинов!

Шарух, расчувствовавшись, обнял его.

− Прости меня, Эрни, я сейчас понимаю, как жестоко поступил с тобой, навязав этот эксперимент. Но потерпи немного, завтра все пройдет. Ты станешь прежним.

− И этот заканчивается… − Эрни, дожевав остатки апельсина, опять горько заплакал.

− Мне наверно придется тебя усыпить, чтобы ты так не мучился.

Тут взгляд Шаруха привлек приближающийся к ним в очень хорошем настроении, со счастливой улыбкой на перемазанной в земле губах, в домашнем халате и тапочках на босу ногу субъект. Одной рукой он держал погрызенный картофельный клубень, а другой удерживал на плечах сетку с пятью килограммами картофеля и маленькую сеточку с десятком апельсинов.

Шарух от удивления открыл рот.

Бохрад, приблизившись, обрадованно воскликнул:

− Эрни, я купил тебе апельсины! Держи!

Эрни был несказанно рад такому подарку.

− Бохрад… ты мне? Апельсины?!

− Ешь на здоровье. От Шаруха спрячь, а то отберет еще.

− Бохрад, как ты посмел? — выдавил Шарух, преодолевая душевное потрясение.

− Извини, Шарух, терпел как мог, но терпению моему пришел конец.

И больше ничего не говоря, Бохрад вошел внутрь.

Эрни, счастливо улыбаясь, прижал сетку с фруктами к себе и готов был мурлыкать как сытый кот.

− Все, Эрни, идем.

− Нет, я останусь здесь, с апельсинами…

− Что же мне с тобой делать?

Эрни достал из сетки апельсин и принялся его с аппетитом есть. Пока Эрни не съел все фрукты, Шарух сидел рядом с ним. Он уже и не удивлялся, куда ему столько лезет, лишь переживал, что апельсиновая диета на голодный желудок может ему сильно повредить. Когда ничего не осталось, и пока хорошее настроение не покинуло страстного любителя апельсинов, Шарух уговорил его вернуться в их комнату. Во избежание дальнейших неприятных инцидентов ему пришлось вновь запереть дверь на цепь с навесным замком.

На обед, а затем и ужин оба категорически отказались идти. Весь день Бохрад занимался прятаньем и перепрятыванием картофеля, а Эрни спал или рассматривал на потолке видимые только ему белые апельсины.

Шарух принял решение эту ночь провести вместе с испытуемыми и следить за действиями Эрни. Он всерьез опасался, что и в эту ночь парень что−нибудь непредвиденное совершит.

− А может тебе не стоит рисковать? — выразил сомнения Бохрад, наблюдая как Шарух стелет себе постель. — Он, в отличие от меня, не совсем вменяемый, как бы чего не вышло.

− Ты всю картошку спрятал? — коварно поинтересовался Шарух.

− Всю.

− Так вот: лежи и охраняй! О себе я сам позабочусь.

Эрни никак не отреагировал на появление в их спальной комнате нового постояльца. Съев, принесенный им гостинец, он накрылся с головой одеялом и забылся беспокойным сном.

− Бохрад, он что всю кожуру тоже съел?

− Пусть ест, раз хочет…

Где−то за полночь, Эрни вдруг проснулся и сел. Шарух тоже открыл глаза, наблюдая за ним.

− Ты куда? — спросил он, когда тот встал.

− В туалет, − бесстрастным голосом отозвался Эрни.

Шарух проводил его взглядом и, облегченно вздохнув, стал ждать его возвращения. Но время шло, а парень не возвращался. Шарух начал беспокоиться. Потом не выдержал и пошел его проверять.

− Эрни, ты в порядке? — открывая двери в туалетную комнату, поинтересовался он. И ощутив порыв холодного ночного воздуха, тут же бросился к окну.

− Но как ему это удалось? Оно же гвоздями забито и решетки…

Правда решеток уже не было. Они лежали внизу на цветочной клумбе. Шарух долго выглядывал из окна, оценивая возможность спуститься.

− Он что летать умеет? Здесь даже не за что зацепиться. Где же тебя теперь искать−то?

На всякий случай Шарух связался с охраной и велел сообщить, если появится парень в халате. Потом вернулся в спальню и лег спать. Конечно, ни о каком сне не могло быть и речи. Он все ждал звонка от охраны, но те не давали о себе знать.

Утром, чуть свет, Шарух отправился разыскивать беглеца. Тот словно в воду канул. Отчаявшись, решил воспользоваться маячком его браслета. Результат поразил его.

− Он у меня под носом! Где же?

Он набрал код связи, чтобы услышать поступивший на браслет Эрни сигнал. И когда проходил по гостиной, засек пиликающий звук.

− Эрни!

Звук привел его к собственной спальне.

− Что−то я даже боюсь увидеть, что там меня ждет… − проговорил он, прежде чем открыть дверь.

Эрни мирно спал в его постели в окружении раздавленных, покусанных, частично съеденных и за редким исключением целых апельсинов. Белоснежные пододеяльник, подушка и простыня были в оранжевых пятнах. В воздухе висел аромат апельсинов. Спящий видел счастливые сны и порой улыбался.

− Нашел−таки мой тайник…

Шарух подошел осмотреть сейф.

− Как вскрыл−то? Вообще, непонятно. Хоть бы уж твоя апельсиномания прошла.

Будить его он не стал, а тихо вышел, надеясь, что сон друга продлится как можно дольше. Вернувшись в спальню, он застал Бохрада за беспокойным хождением по комнате.

− Ты чего на ногах? — спросил Шарух.

− Никого нет… Я что−то занервничал.

− Успокойся, можешь поспать еще.

− Эрни опять сбежал?

− Да, я нашел его. Он у меня в спальне. Пусть спит.

− И как ему удалось?

− Не знаю, но, кажется, у него временами вырастают крылья. Он вскрыл окно в туалете без каких−либо инструментов и упорхнул в поисках счастья.

− Я ему завидую.

Бохрад сел на кровать и принялся ощупывать матрас, потом заглянул под него.

− Откуда у меня под матрасом картошка, не знаешь?

Шарух засмеялся, уткнувшись в одеяло.

− Ну, правда, что это? Куда не сунусь картошка. И я что−то весь в песке…

Шарух хохотал от всей души.

− Ничего не понимаю…

Бохрад лег на кровать, но, когда устраивался поудобнее, некоторые клубни попадали на пол, чем лишь еще больше озадачили его.

− Чего ты смеешься?

− Слава Богу! Один мой кошмар закончился. Остался только Эрни…

На завтрак Эрни будить не стали, и потому он с удовольствием проспал до обеда. Проснувшись, долго не мог понять, как он очутился в спальне Шаруха. Все сидел и осматривался. В голове стали зарождаться неприятные подозрения. Требовалось срочно во всем разобраться.

«А как его спросить: было или нет? Бохрад наверно с ним. Неудобно как−то… Да, что ж это я совсем ничего не помню! — Эрни схватился за голову. — Если не было, то что я здесь делаю? Апельсины кругом… Похоже, что все−таки было… С ума можно сойти! А если было? А ну и что? Он накачал меня какой−то дрянью, пусть и отвечает! Я невменяемый с меня взятки гладки!»

Он со стоном слез с кровати.

«Все тело ломит… Похоже… было! Ну хоть бы что−то вспомнить…».

Эрни направился в ванную и принялся приводить себя в порядок. Глядя на свое зеркальное отражение, ему показалось, что он видит не себя, а какого−то незнакомого типа с нездоровым цветом лица, трехдневной щетиной и пугающим блеском в глазах.

«Мне так стыдно… Как же я теперь буду смотреть им в глаза? Уж они−то точно все помнят. И никто не идет меня будить… Да, здорово мы видать тут порезвились. А что если еще и… втроем?! Ужас!!! Все, скорее побриться, потом в душ и сваливаю отсюда, пока обо мне не вспомнили!»

После душа Эрни озаботился проблемой, где разыскать свою одежду, не уходить же в халате. Нужно было спуститься и посмотреть в общей спальне. Интуиция подсказывала, что его вещи находятся именно там. Спускаясь по лестнице, он услышал в гостиной знакомые голоса и остановился. Можно было вернуться обратно и запереться, но это выглядело бы как−то не по−мужски. Эрни принял решение не разговаривать ни с кем, а просто пройти мимо, переодеться и уйти. И пусть только попробуют задержать его!

Его появление было встречено любопытным молчанием. Эрни с самым серьезным видом, не взглянув в сторону присутствующих, прошел в общую спальню. Там быстро отыскав свою рубашку, брюки и носки начал переодеваться. На выходе столкнулся нос к носу с Шарухом. Он был готов к этому. Проскользнув мимо, решительно направился в прихожую, чтобы надеть обувь.

− Эрни, постой минутку, − услышал он вслед.

− Шарух, я ухожу, не останавливай меня. Я ничего не помню, значит ничего между нами не было. А если и было, значит не было, потому что я ничего не помню!

Эрни чувствовал, что говорит что−то невразумительное, но он так растерялся, что сквозь землю хотел провалиться, лишь бы исчезнуть. А тут еще туфли его никак на глаза не попадались. А так хочется побыстрее уйти.

− Эрни, Эрни, постой, − Шарух преградил ему путь к выходу. — Ты хоть выслушай, что скажу. А уж потом делай выводы.

− Какие выводы? И так все ясно. Пропусти! Я не хочу тебя бить. Забудь, что было, все пока!

Шарух уперся руками ему в плечи и, пристально посмотрев в карие глаза, твердо сказал:

− Между нами ничего не было.

− Было — не было мне все равно! Я должен скорее уйти из этого вертепа! Мне противно здесь находиться, извращенцы! Поизмывались надо мной и накачали какой−то дурью, чтобы я ничего не помнил?

Эрни попытался оттолкнуть Шаруха, но тот не сдавался.

− Я не выпущу тебя, пока ты не выслушаешь. Можешь ударить меня, если хочешь.

− Я ведь ударю… − Эрни размахнулся.

Только ударить не получилось. Бохрад, неслышно подошедший сзади, перехватил его руку.

− Ты… − зашипел от злости Эрни, − отпусти немедленно!

− Не надо драться. Давай сядем и спокойно поговорим. Все совсем не так, как ты себе вообразил.

− Мне не о чем с вами разговаривать! Извращенцы!

Бохрад силой отвел Эрни в гостиную и усадил на диван. Тот все время порывался встать и уйти, но он продолжал держать его за руку.

− Не зли меня, Бохрад! Я же и убить могу.

− Знаю. У тебя это хорошо получается.

Шарух пододвинул кресло и сел напротив разгневанного друга.

− Эрни, прошу, успокойся. Между нами действительно ничего не было, клянусь.

− Ага, а что я у тебя в спальне делал? А апельсины повсюду? Скажите никакой оргии не было?

Бохрад старался не смеяться, но ситуация казалась ему смешной. Он крепко сжал губы, чтобы не злить Эрни еще больше.

− Не было. Бохрад подтвердит.

− Он мне не поверит.

− Конечно, вы сговорились! — Эрни дернул рукой, наконец, освободив ее.

− Вспомни эксперимент. Апельсины… Что неужели ничего не помнишь?

Эрни услышав что−то знакомое в словах Шаруха, насторожился, и тут внезапно накатили воспоминания. Он со стоном отчаяния схватился за голову.

− Боже… твой эксперимент. Я же чуть с ума не сошел…

− Ну, наконец−то, кажется просветление наступило, − обрадовался Бохрад.

Шарух добавил, посмеиваясь:

− А то сразу вертеп, извращенцы, даже обидно. Ни за что, ни про что.

− А что я должен был подумать, проснувшись в твоей постели, в окружении апельсинов, да еще с болью во всем теле? — Эрни еще сильнее сжал голову руками. — Как мне стыдно… Простите, я такое о вас подумал.

− Ничего, Эрни, − Бохрад дружески похлопал его по плечу, − я на твоем месте тоже неизвестно что бы подумал.

− Мы не сердимся на тебя, − заверил Шарух, улыбаясь.

Эрни поднял голову и пристально посмотрел на него.

− А что я в твоей постели делал, объясни.

− Ты выбрался из окна в туалете и отправился искать апельсины. У меня ты их и нашел.

− А тело чего ломит? Если и прыгал вроде невысоко.

− Может на решетку упал, − предположил Бохрад. — В темноте не видно было.

− Эрни, ты же наверно голоден? Ведь день вчера ничего не ел, − заботливо поинтересовался Шарух.

− Да, я бы поел чего−нибудь.

− Обед ждет, идем. Заодно расскажешь, как докатился до того, что стал всякие пошлости о хороших людях думать.

− Шарух, перестань, − вставая, сердито попросил Эрни. — Мне и так тошно, еще ты со своими шуточками.

− О, нет, мой ненаглядный друг, − Шарух обнял его за плечи, − я буду задавать тебе кучу вопросов, а ты будешь мне отвечать. Нам очень многое предстоит выяснить.

Эрни украдкой взглянул на Бохрада, ожидая его поддержки.

− Не смотри на меня так. Я на стороне Шаруха и тоже хочу знать, как тебе удавалось проходить через закрытые двери и совершать ночные побеги.

Эрни грустно вздохнул. Потом проходя по столовой, все же еще раз спросил:

− Слушайте, между нами точно ничего не было?

Бохрад и Шарух рассмеялись.

− Ну, правда, я все еще сомневаюсь.

− Эрни, если забыть о копошащихся в твоей голове пошлостях, то между нами было многое, − весело ответил Шарух, лично сопроводив его к столу. — Садись и ешь. Еще не то в голову на голодный желудок прийти может.

− Шарух, ты знаешь, что тебя убить мало за такой зверский эксперимент? — поинтересовался Эрни, нерешительно приступая к еде.

− Догадываюсь. Хочется, да?

− Очень. Я вот приду в себя и сполна с тобой рассчитаюсь за все свои унижения.

− Обещаешь? — Шарух хитро прищурился.

− Даже не сомневайся.

− Бохрад, а ты не хочешь мне отомстить?

− Я уже думаю над этим. Не переживай, в долгу не останешься.

− Как многообещающе звучать ваши слова…

Шарух, весело посмеиваясь, приступил к еде.

Эрни некоторое время задумчиво нырял ложкой в супе, потом встал, сообщив:

− Я скоро приду.

Шарух проводил его взглядом, едва скрывая вздох огорчения.

− Да, не переживай ты так, вернется, − не сомневался Бохрад.

− Ну вот куда он ушел? Ничего не объяснил. Всегда так! Никогда не знаешь, чего от него ждать. Может, я сказал что−то не то? Я за Аманти так не переживал, как за него.

Он облокотился на стол, с грустью уставившись в плавающие в бульоне овощи.

− Он тебе очень нравится, и поэтому ты всячески пытаешься удерживать его при себе.

Шарух, соглашаясь, мотнул головой.

− Если не вижу его несколько дней, сам себя узнавать перестаю. Нервный зуд начинается, бегу к нему и начинаю давить на жалость. Хочу всегда знать, где он, чем занимается. Ты не представляешь, как я рад, когда он гостит у меня. Ты не подумай ничего такого. Он для меня кумир или божество. Жаль, что слово «люблю» не отражает весь спектр моих чувств к нему. Но если ты думаешь, что я ненормальный, то ты правильно думаешь. Так и есть!

Бохрад понимающе улыбнулся, предположив:

− А Эрни не может тебе ни в чем отказать, зная, что ненормальным лучше не перечить.

− Скорее всего. Ешь уже, а то вывел меня на откровения, того и гляди слезу пущу, − Шарух вздохнув, принялся за еду. — Похоже этот хитрец сбежал. Ну, что ж тебе придется как−то поднимать мне настроение.

Только грустить ему долго не пришлось. В столовую бодрым шагом вошел Эрни.

− Я за тапочками ходил, а то в носках ноги мерзнут.

− Эрни, как я рад тебя видеть! — весело воскликнул Бохрад.

− Только ты один рад меня видеть? — Эрни многозначительно глянул на молчаливого приятеля.

− Я вдвойне рад, а то этот маниакально−депрессивный субъект грозился, что мне придется поднимать ему настроение за двоих.

− Кстати, Бохрад, я прошелся по спальне, вспоминая, что мы творили…

− И что?

− Нашел много картошки и ни одной завалявшейся апельсиновой корки. Мне Шарух совсем апельсины не давал? Знал, наверно, что я все забуду и веселился от души.

− А ты их вместе с корками съедал.

− До чего довести человека… − Эрни сел за стол, пододвинув к себе тарелку с супом. — Я такой голодный! А вы чего плохо едите? Невкусно?

− Вкусно, вкусно, − наконец, нарушил молчание Шарух. — Просто тебя ждали. Я уж решил, что ты сбежал.

− О нет, теперь ты так просто от меня не отделаешься. Поживу у тебя тут еще немного. И даже не думай возражать! Сервис меня вполне устраивает, а зрелища мы организуем сами.

Шарух посмотрел на друга с умилением, потом улыбнулся, восхищенно проговорив:

− Эрни… как же я тебя обожаю! Так бы и съел, чтобы никогда не расставаться.

− Но, но… Потом не плачь: «Эрни, пожалуйста, уходи из моего Музея, чтобы глаза мои тебя больше не видели! Всю душу мне вымотал, нервы истрепал, а удовольствия не доставил!»

Шарух, посмеиваясь, переглянулся с Бохрадом.

− Бохрад, чувствуешь, какие мне грозят радужные перспективы? Так что даже не завидуй!

Шарух был счастлив, что Эрни сам принял решение остаться у него. Не придется его уговаривать, убеждать, настаивать…

Бохрад смотрел на друзей и понимал, что не было в его жизни настоящего любящего всем сердцем, такого заботливого, внимательного, пусть и сумасбродного друга, как Шарух. Тут было чему позавидовать…