Новые времена

Мазо де ля Рош, 1960

ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ «САГИ О ФОРСАЙТАХ», «АББАТСТВА ДАУНТОН» И «ХРОНИКИ СЕМЬИ КАЗАЛЕТ». Серия «Джална», охватывающая период с 1854 по 1954 год, рассказывает историю семьи Уайток, жившей в поместье в Южном Онтарио. Романы цикла не были написаны в последовательном порядке. Каждый из них может быть прочитан как самостоятельная история. «Джална» – это название вымышленного поместья, в котором живет семья Уайток. Название цикла происходит от Джалны, города в Западной и Центральной Индии, где находился британский гарнизон. В романе-приквеле дом построен отставным офицером британской армии, служившим в Индии. «Джална» частично основана на «Бенаресе», доме в Миссиссоге (Канада). «Бенарес» был построен в конце 1850-х годов для отставного офицера британской армии Джеймса Б. Когда-то он занимал большое поместье, в котором некоторое время жила Мазо де ла Рош. «Бенарес» – это альтернативное название Варанаси, города в Индии, в котором был британский гарнизон. В 1972 году в Канаде вышел телевизионный драматический мини-сериал, основанный на романе Мазо де ля Рош. Сериал был популярен не только в Канаде, но и в Великобритании и Франции. Писательница призналась, что персонажи с самого начала возникли сами по себе. Их источник – ее воображение и семейные воспоминания. Бабушка, Аделина Уайток, отказалась оставаться второстепенным персонажем, но, поддерживаемая сыновьями, вышла на авансцену. Мазо де ла Рош скончалась в 1961 году. К тому моменту было продано не менее 12 миллионов экземпляров книг о семье Уайток, полюбившихся читателям во всем мире. История семьи Уайток начинается в 1854 году и заканчивается в конце XX века. В мире Уайтоков, как и в реальной жизни, люди живут и умирают, добиваются успехов и терпят поражения. Но есть то, что остается неизменным – фамильный особняк. Его стены хранят память поколений, их мечты и надежды, любовные переживания и горькие разочарования. Перед вами вторая часть цикла, который принес канадской писательнице Мазо де ля Рош всемирную известность и признание. Мазо де ля Рош возвращает нас в мир семьи Уайток, которая обрела новый дом на канадской земле. На дворе 1863 год, и по ту сторону границы вовсю идет Гражданская война. Кертис и Люси Синклер приезжают в Канаду из Штатов, и Уайтоки быстро понимают: гости хранят страшную тайну. И пока дети Уайтоков наслаждаются беспечным и беззаботным временем, фамильный особняк становится местом, где вершится удивительная история. «Выдающийся канадский цикл». – Amazon.com «Рекомендую любителям семейных саг, приключений и смелых поступков». – Goodreads

VII. Ночные пришельцы

Спустились сумерки. Луна еще не взошла, и наступила темнота. Удивительно, как троим мужчинам удавалось следовать к дому и не заблудиться. Однако дорогу им объяснили хорошо, и у одного из незнакомцев был фонарь. Въехав в ворота, они оставили коня и коляску, на которой прибыли. Дальше шли почти бесшумно, переговариваясь вполголоса. В речи слышался южный выговор.

Ньюфаундленд Неро имел чуткий слух. Когда мужчины подошли ближе, он глухо зарычал и величественно поднялся на крыльце, где любил сидеть теплыми вечерами. На него упал свет, льющийся из узких витражных окон по обеим сторонам от входной двери.

Дверь отворилась, вышла хозяйка. Проворно взяв Неро за ошейник, она потащила его в прихожую. Он не возражал и шел за ней, тяжело переваливаясь, но продолжая лаять и рычать на подходивших все ближе мужчин.

Увидев, что дверь закрылась, они поднялись на крыльцо — не украдкой, а с видом заглянувших вечерком приятелей. В дверь они не стучали, но ее открыла Аделина.

— Добрый вечер, — сказала она и улыбнулась, обнажив белые зубы, у одного из которых откололся уголок.

Мужчины степенно поклонились и утомленными с дороги глазами вбирали ее красоту, успевая взглянуть и на освещенную лампой прихожую, и ладную лестницу. Неро, запертый в комнатушке за прихожей, издавал булькающие рыки.

— Проходите, пожалуйста, — пригласила хозяйка, и все прошли в располагавшуюся справа от входа гостиную.

Ее освещала лампа с фарфоровым абажуром, разрисованным алыми розами. Здесь стоял стол из красного дерева, на нем в рамке фотография Уайтоков, сделанная в Квебеке, вскоре по приезде в Канаду. Они были изображены будто бы среди искусно сымитированной фотографом снежной пурги. Тяжелые шторы в этой комнате были плотно задернуты. Ни малейшее дуновение ветерка их не колыхало.

— Благодарим вас, мадам, — сказал один из пришедших.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала Аделина, — я скажу мистеру Синклеру, что вы уже здесь. — Она благодушно смотрела на мужчин своими темными глазами.

Ее снова поблагодарили. Оставшись одни, все трое вздохнули с облегчением и вытянули ноги. Они проделали долгий и трудный путь. И теперь добрались до цели. Несмотря на усталость, они, не произнося ни слова, напряженно ждали.

Аделина проворно взбежала по ступенькам.

Над перилами показалась голова Николаса.

— Подслушиваешь… ах ты, сорванец! — прошипела она. — Живо к себе в комнату.

— Кто эти трое, мама?

«Какой он сдержанный и дерзкий одновременно», — подумала она. Но разбираться с сыном времени не было. Придерживая рукой пышную юбку, она поспешно поднялась по лестнице и постучала в дверь Синклеров.

Ей открыл собственный сын, Эрнест.

Увидев ее выражение, он извиняющимся тоном пояснил:

— Я всего на минутку зашел, мама.

Он был такой милый в зеленой бархатной курточке и с кружевным воротничком, что она не удержалась: обняла и по-матерински поцеловала в щеку.

— Входите, входите, — отозвалась Люси Синклер.

— А где мистер Синклер? — как можно спокойнее поинтересовалась Аделина. — К нему пришли.

— Он с вашим мужем в курительной комнате. — Люси Синклер старалась ничем не выдать волнения.

— Я сбегаю и скажу ему, — выкрикнул Эрнест и понесся по коридору к маленькой комнате в самом его конце. — Мистер Синклер спустится немедленно. Ему что-нибудь передать?

— Нет, не надо, тебе давно уже пора в постель.

Аделина устремилась вниз и с заговорщическим видом вошла в гостиную. К ее большому изумлению, она обнаружила там Августу и Николаса, которые любезно беседовали с тремя посетителями. На лестнице послышались шаги Кертиса Синклера. Дождавшись его появления, она вывела детей из комнаты. Подталкивая их впереди себя, она через входную дверь вышла с ними на крыльцо. Августа шла неохотно, с обиженным видом. Николас подпрыгнул на месте и вызывающе взглянул на Аделину через плечо.

— Это что еще за дерзкие выходки? — воскликнула она и шлепнула его по уху.

Августа вспыхнула.

— Мама, ты нам всегда говорила, что гостям следует оказывать радушный прием, — заметила она.

— И ты не дерзи, — сказала Аделина, — не то получишь то же, что и Ник.

— Кто эти люди? — ничуть не смутившись, настаивал Николас. — На вид они опасные. Совсем не похожи на мистера Синклера.

— Не твоего ума дело, кто они такие.

— А ты сама знаешь? — спросил он с озорной усмешкой.

— Конечно, знаю. Они здесь по делам, связанным с земельными владениями Синклеров. Время сейчас военное, и их перемещения необходимо держать в тайне. Смотрите, об их приходе никому не говорите.

Они послушно пообещали так и сделать, и она с таинственным видом удалилась.

— Она в своей стихии, — сказала Августа, критически глядя вслед матери.

— Ты говоришь как мистер Мадиган, — сказал Николас. Обняв сестру за талию — та еще не носила корсета, — он повел ее вниз по ступенькам, пока они не оказались на подъездной дорожке. — Давай потанцуем, — предложил он. — Раз, два, три — бросок ногой влево. Раз, два, три — бросок ногой вправо.

Охотно, потому что ночной воздух и мерцание звезд сделали ее безрассудной, Августа подхватила цепочку танцевальных движений. Их гибкие тела совместились, они танцевали, как прелестные марионетки, вдоль подъездной дорожки до самых ворот, и длинные черные волосы развевались у девочки за спиной. У ворот они внезапно замерли, прислушиваясь: топот копыт, скрип колес. Лошадь остановилась. Титус Шерроу и девушка-мулатка Аннабелль спешились. Он сжал ее в объятиях и жарко поцеловал.

Потрясенная Августа предпочла бы убежать, но Николас схватил ее за руку.

— Нужно же нам узнать, что происходит, — прошептал он.

Но чуткое ухо полукровки улавливало любой шепот. Одним прыжком он оказался возле брата и сестры, то ли угрожая, то ли извиняясь.

— Вы что, следите за мной? — резко спросил он.

Аннабелль пряталась в кустах.

— Да, — смело заявил Николас. — Хотим узнать, что ты задумал.

Тайт заговорил мягче:

— Я вывел бедную лошадку на небольшой моцион. Кто-то привязал его к столбу ворот, и он с ума сходил, так как его всего облепили мухи. Вот я и взял его на прогулку. Лучше об этом никому не рассказывайте. Знаете, происходит много всего подозрительного. — В мягком голосе звучала завуалированная угроза.

Брат с сестрой повернули к дому. Они не отрываясь смотрели на задернутые шторы гостиной.

— Гасси, как ты думаешь, что они там делают?

— Тайт не имел права говорить, что происходит много всего подозрительного, — воскликнула она.

— Но кто же эти незнакомцы?

— Там у них идет война, и думаю, они ищут у нас убежища.

— Одно ясно, — сказал Николас. — Нам следует смотреть во все глаза и держать ухо востро, и о том, что мы сегодня видели, не рассказывать Эрнесту. Он, знаешь ли, не в состоянии хранить тайну.

— Она давит тяжким грузом, вот здесь. — И Гасси приложила руку к груди.

Когда они бесшумно вошли в прихожую, их мать как раз несла в гостиную поднос, на котором стояли бокалы и графин с вином. Это зрелище их поразило, так как она не имела привычки носить подносы.

— И что это вы здесь торчите? — потребовала ответа она. — Николас, пойди и принеси из буфета банку с печеньем, да поскорее, — тут же добавила она.

Она ждала с подносом в руках, а Гасси неодобрительно наблюдала за происходящим.

— Мама, — предложил Николас, — позволь, я помогу отнести поднос.

Она ни за что бы не позволила, но он вместе с фарфоровой банкой печенья пролез в дверь следом за ней. Южане встретили его появление недоверчиво.

— Мальчишка надежен, как скала. Скорее умрет, чем проболтается о вашем приходе, — важно объявила Аделина и с угрозой посмотрела на сына.

Вернувшись спустя пару минут к Августе, он весь сиял от возложенной на него ответственности.

— Ура! — вскричал он. — В этом деле я погряз по уши.

— Николас, — отозвалась Августа, — жаль, что ты не умеешь держать себя в руках. Ты ведь знаешь: мистер Пинк поучает, что нужен самоконтроль. Его последняя проповедь была как раз на эту тему.

— Пусть сам себя контролирует и не затягивает проповеди, — надменно ответил Николас.

На верхней ступеньке появился Эрнест в ночной сорочке до пола и с крахмальной оборкой у шеи.

— Поднимайтесь-ка сюда, — позвал он. — Мистер Мадиган улегся на кровать и поет, а рядом бутылка.

Николас и Гасси бросились наверх.

Теперь все было пронизано духом тайны. Как Филипп ни старался жить обычной жизнью, это оказалось невозможно из-за всех этих тайных приходов и уходов вокруг него. Временами он сожалел, что позволил себе ввязаться в дела подпольной организации. Он опасался, что, если всплывут тайные собрания, это будет стоить ему дружбы по крайней мере с двумя соседями. Аделина ликовала. Она хотела бы участвовать более активно, а не просто играть ту пассивную роль, что ей предназначалась. Она подслушивала под дверью гостиной, желая узнать, если получится, что конкретно затевали эти люди. Она не понимала, как Филипп может не знать всех деталей.

— Почему бы тебе не настоять, — говорила она, — чтобы Кертис Синклер рассказал тебе все начистоту? Имеешь право знать.

— В одном я совершенно уверен, — ответил Филипп, — я не хочу знать больше, чем уже знаю.

— А что ты знаешь? — бросила она.

Но его было не подловить.

— Я предоставляю свой дом в качестве места для встреч. В итоге все.

— Ты невыносим, — воскликнула она. — Не позволю так со мной обращаться! Что же, я должна носить этим опасным людям угощение и так никогда и не узнать, зачем они сюда приходят?

— А ты у Люси Синклер спроси, — сказал он. — Она наверняка знает.

— Спрашивала уже. Говорит, что дала священную клятву не разглашать тайны.

— Звучит очень напыщенно, — заключил Филипп.

С непокрытой головой она отправилась по узкой тропинке к дому Уилмота. Был август, и солнце уже не палило, как в разгар лета. Откуда ни возьмись появлялись полные белые облака, тень от которых падала на покрытую зеленью землю. Иногда облака темнели и проливался дождь. Именно так было в то утро, и теперь сырая тропинка чмокала под ногами Аделины. Репей пристал к длинной юбке и там остался.

Тропинка недолго вилась вдоль реки, пока не показался домик Уилмота. Река напоминала цветом грудку голубя, хотя то там, то здесь сквозь облака проглядывало солнце, и бледная серость вспыхивала ярко-синим. В одно из таких мгновений Аделина стояла на берегу, погруженная в созерцание синевы. Но не успела она насладиться ею, как на нее неумолимо надвинулся слой облаков, не ради сумрака, а будто бы спокойно принимая наступление осени. У самой кромки воды были заросли камышей, которые здесь называли «кошачьими хвостами». Аделина решила попросить Тайта срезать их для нее. Дома у нее была китайская ваза, в которой они бы очень хорошо смотрелись.

Как раз тогда она увидела на реке плоскодонку Уилмота — весла мягко входили в бесшумную воду. В лодке были Тайт и девушка-мулатка Аннабелль. Она сидела в кормовой части, откинувшись назад и ведя рукой по воде. «Как праздная дама», — подумала Аделина.

— Я вижу вас обоих! — крикнула она. — И предупреждаю тебя, Тайт Шерроу, будь осторожнее, что бы ты там ни задумал.

Тайт поднял весла, и с них в реку стали стекать прозрачные капли воды.

— Я всего лишь катаю Аннабелль, — мягко отозвался он. — Она никогда не каталась на лодке.

— Белль, а хозяйка знает, что ты здесь? — спросила Аделина.

Девушка рассмеялась:

— Я ей все доложу, мисс Уайток. И не думайте переживать. Все доложу.

Аделина вдруг почувствовала, как влага с земли уже дошла до пальцев ног. Туфли насквозь промокли, но она не обращала внимания. С любопытством следила глазами за лодкой, которая таинственным образом плыла между окутанными дымкой зелеными берегами вверх по реке. Полукровка и мулатка. Что между ними? Надо предупредить Люси Синклер и Джеймса Уилмота, что Аннабелль грозит опасность. Но как дерзко девушка отвечала — и смеялась во весь рот! Вот уж развязная девчонка!

Аделина и сама смеялась, пока шла по тропинке к дому Уилмота. Еще издали она увидела, что он сидит за столом и что-то пишет. Углубился в свое занятие и был совершенно спокоен. Услышав ее смех, он поднял голову. От ее вида и звонкого смеха его сердце забилось чаще.

— Доброе вам утро, — сказала она.

— Миссис Уайток, — воскликнул он, вскочив на ноги.

— Разве я не Аделина… Джеймс?

— Стараюсь вас так не называть, даже в мыслях.

— А я вот нисколько не чувствую своей вины, думая о вас как о Джеймсе или называя вас по имени.

— Это другое дело.

— Почему другое?

— Я никому не принадлежу.

Она задумалась.

— Я отказываюсь принадлежать кому-либо настолько полно, чтобы не обращаться по имени к другу — тем более если оно у него такое импозантное и мелодичное: Джеймс. — Она вошла в комнату. — Дорогой Джеймс, простите, что прервала ваши занятия. Что у вас за тетрадь?

— У меня привычка, — пояснил он, — переписывать в тетрадь отрывки прочитанного — те, что произвели на меня особенно сильное впечатление.

— Как интересно! — воскликнула она. — Можно посмотреть? — Она склонилась над страницей.

Уилмот изо всех сил старался не смотреть на ее молочно-белую шею. Однако любому мужчине при виде ее трудно было бы удержаться от желания коснуться этой белизны.

— Описанная часть жизни человека, мы не устанем повторять, относится к неописанной, бессознательной части в малой непознанной степени. Ему и самому она неизвестна, а тем более — другим.

— Томас Карлейль, — сказал Уилмот.

Аделина посмотрела на него восхищенным взглядом.

— Какой вы умный! — выдохнула она.

— Вы согласны с Карлейлем? — поинтересовался Уилмот.

— Я ничего не поняла. Где мне? — скромно сказала она. — Но если вы, Джеймс, согласны, то и я согласна.

— Вот это новость, — с иронией усмехнулся он.

Сложив руки на груди, она произнесла с заговорщическим видом:

— Дело близится к развязке, Джеймс. Наши планы увенчаются грандиозным успехом.

Уилмот прикрыл дверь в кухню.

— Не переживайте насчет Тайта, — рассмеялась она. — Он плывет по реке вместе с Аннабелль.

— Эта девушка, — сказал Уилмот, — оказывает благотворное влияние на Тайта. Раньше он был своего рода скептиком с этой его поверхностной манерой. Зато теперь изучает Священное Писание. Когда они вместе, то, по его словам, говорят исключительно о религии. Короче, мне кажется, у него происходит переоценка ценностей.

— Дорогой мой Джеймс, — сказала Аделина. — Какой же вы легковерный.

— Легковерный? — Он был в замешательстве.

— Я хотела сказать: хорошо, что есть я, которая вас защитит. — Она прошлась по комнате, назревающие планы так и рвались наружу. Она вся горела нетерпением, что Синклеры ее во все посвятили.

— Что касается защиты, — сказал Уилмот, — думаю, вы сама нуждаетесь в ней.

— Ах, я вошла во вкус, — весело призналась она. — Когда я взбудоражена, как сейчас, у меня все получается. Джеймс, а вы никогда не отдаетесь чувствам?

— Боюсь, что отдаюсь.

— Ой, хотелось бы на это посмотреть.

— Аделина, — сказал он почти резко, — не искушайте меня.

Он подошел к открытой двери и выглянул на тихую и туманную улицу. От дороги по тропинке шли двое мужчин. Высокие и угловатые, они решительно подошли к дому и вдруг спросили:

— Где мы находимся, мистер? Мы сбились с пути.

Уилмот указал им дорогу в соседнее поселение, но они мешкали, будто что-то высматривая.

— Опять ваши друзья с Юга, — обратился Уилмот к Аделине.

— Только не эти. Судя по акценту — янки. Явились шпионить. Надо предупредить мистера Синклера. Дайте-ка я сама с ними поговорю. — Но когда она вышла, тех двоих уже не было. Лес, пустынная дорога — они будто испарились. Уилмот невольно встревожился и немного проводил Аделину. Неро был чем-то занят на берегу и тех двоих просто не заметил.

— Тоже мне, сторожевой пес! — с презрением заметила Аделина.