Новые времена

Мазо де ля Рош, 1960

ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ «САГИ О ФОРСАЙТАХ», «АББАТСТВА ДАУНТОН» И «ХРОНИКИ СЕМЬИ КАЗАЛЕТ». Серия «Джална», охватывающая период с 1854 по 1954 год, рассказывает историю семьи Уайток, жившей в поместье в Южном Онтарио. Романы цикла не были написаны в последовательном порядке. Каждый из них может быть прочитан как самостоятельная история. «Джална» – это название вымышленного поместья, в котором живет семья Уайток. Название цикла происходит от Джалны, города в Западной и Центральной Индии, где находился британский гарнизон. В романе-приквеле дом построен отставным офицером британской армии, служившим в Индии. «Джална» частично основана на «Бенаресе», доме в Миссиссоге (Канада). «Бенарес» был построен в конце 1850-х годов для отставного офицера британской армии Джеймса Б. Когда-то он занимал большое поместье, в котором некоторое время жила Мазо де ла Рош. «Бенарес» – это альтернативное название Варанаси, города в Индии, в котором был британский гарнизон. В 1972 году в Канаде вышел телевизионный драматический мини-сериал, основанный на романе Мазо де ля Рош. Сериал был популярен не только в Канаде, но и в Великобритании и Франции. Писательница призналась, что персонажи с самого начала возникли сами по себе. Их источник – ее воображение и семейные воспоминания. Бабушка, Аделина Уайток, отказалась оставаться второстепенным персонажем, но, поддерживаемая сыновьями, вышла на авансцену. Мазо де ла Рош скончалась в 1961 году. К тому моменту было продано не менее 12 миллионов экземпляров книг о семье Уайток, полюбившихся читателям во всем мире. История семьи Уайток начинается в 1854 году и заканчивается в конце XX века. В мире Уайтоков, как и в реальной жизни, люди живут и умирают, добиваются успехов и терпят поражения. Но есть то, что остается неизменным – фамильный особняк. Его стены хранят память поколений, их мечты и надежды, любовные переживания и горькие разочарования. Перед вами вторая часть цикла, который принес канадской писательнице Мазо де ля Рош всемирную известность и признание. Мазо де ля Рош возвращает нас в мир семьи Уайток, которая обрела новый дом на канадской земле. На дворе 1863 год, и по ту сторону границы вовсю идет Гражданская война. Кертис и Люси Синклер приезжают в Канаду из Штатов, и Уайтоки быстро понимают: гости хранят страшную тайну. И пока дети Уайтоков наслаждаются беспечным и беззаботным временем, фамильный особняк становится местом, где вершится удивительная история. «Выдающийся канадский цикл». – Amazon.com «Рекомендую любителям семейных саг, приключений и смелых поступков». – Goodreads

IV. Ночь

Когда Лэси уехали, Филипп Уайток и Кертис Синклер вышли на улицу, в бархатную темноту летней ночи — луны больше не было видно. Они прохаживались перед домом и говорили, говорили. Дверь оставалась открытой, и свет лампы из прихожей освещал фигуры проходящих мужчин. Контраст был разительным. Оба были без головных уборов, и Филипп был на голову выше спутника. Его румяная кожа, выразительные черты, широкие плечи и прямая спина, внешность, выдающая привычку отдавать команды, — все это у многих мужчин вызвало бы желание оказаться на месте Филиппа. Он укорачивал шаг, приспосабливаясь к неуклюжей походке южанина. Однако, несмотря на горб, в облике Синклера были благородство и яркость. И еще у него было лицо человека проницательного и ранимого.

Когда они наконец повернули к дому, южанин протянул руку:

— Спокойной ночи, офицер Уайток, и спасибо. Надеюсь, что никаким своим поступком не заставлю вас пожалеть о вашей доброте. — Они тепло пожали друг другу руки, и Филипп отправился к себе в комнату.

Он думал, что Аделина уже спит, но стоило ему на цыпочках войти в комнату, она резко села на постели. Статная фигура была едва различима в свете ночника, стоявшего на тумбочке в изголовье кровати.

— И чем вы там занимались? — требовала ответа жена. — О чем говорили?

— Спи. — Он был категоричен.

— Спать я не собираюсь. Я должна узнать, о чем был ваш разговор.

— Зачем? — Он подошел к ней.

— Затем, — она повысила голос, — что я женщина и не усну, пока не узнаю.

— Не дури и ложись спать, — ответил он.

Нащупав в темноте его руку, она приложила ее к своей щеке.

— Я вся горю от любопытства, — объявила она.

Он в шутку ущипнул ее за щеку.

— Боже милосердный! — воскликнула она. — Разве ты не понимаешь, что я женщина с сильным характером и могу принять участие в том, что вы замышляете.

Взбудораженный повышенным тоном попугай, громко протестуя на хиндустани, широко раскрыл клюв, откуда показался темный язык.

— Что мне была за охота жениться на ирландке, уму непостижимо. — Филипп уселся на постели рядом с женой.

Однако его настолько переполняли детали плана Кертиса Синклера, что он не удержался и кое-что поведал ей. По правде сказать, ей было совершенно необходимо знать об этом. Она не была обычной женщиной — от нее не отделаешься полуправдой. Она была человеком, с которым приходилось считаться. Иногда он почти хотел, чтобы она была слабовольнее, но, глядя в ее ясные глаза, в которых не было ни грамма печали, видя ее гордый, смело глядящий в будущее профиль, он просто не мог пожелать себе другую. Белоснежная оборка ее ночной сорочки доходила до шеи. Он ласково взял ее за подбородок.

— Так вот.

— Что? — нетерпеливо выдохнула она.

— Кертис Синклер является одним из организаторов подпольной группы — агентов Южной Конфедерации. Их посылает в Канаду президент Джефферсон Дэвис. — Запнувшись, Филипп теребил галстук. — Не уверен, Аделина, что должен все это тебе рассказывать, — заметил он.

— Я все равно все узнаю от Люси, — парировала она.

Он продолжал, став вдруг очень серьезным.

— Этим людям предстоит провести вдоль границы рейды с целью помешать поставкам Севера в районе Великих Озер.

Аделина откинулась на пышные пуховые подушки и от волнения задрожала всем телом.

— Какая восхитительная месть! — воскликнула она.

— Ей-богу, как злобно ты ухмыляешься.

— Меня охватывает злоба, когда я думаю об этих подлых янки. — Она вдруг тоже посерьезнела. — Какова наша роль во всем этом? — не успокаивалась она. — Ведь Синклеры наверняка ждут от нас участия, иначе он бы тебе не доверился.

— Роль у нас пассивная, — пояснил Филипп. — Просто позволить Кертису Синклеру принимать в нашем доме некоторых членов подпольной группы и отдавать им приказы.

— Я сама буду их принимать. — Она снова села. — И никто не посмеет говорить, что я не сыграла свою роль.

— У тебя в этом деле нет роли, — твердо сказал он. — Все, что тебе нужно сделать, — закрыть глаза и рот.

— И эти храбрецы будут здесь! Ни за что.

Когда она повысила голос, попугай, издав возглас недовольства, спорхнул с изголовья кровати. Он приземлился в изножье, прошел вдоль ее тела и, добравшись до лица, прижался пернатой головой к ее щеке.

— Бони, дорогой мой, — тихо проговорила она.

Он, не зная другого языка, отвечал ей ласковыми словами на хиндустани.

Филипп начал раздеваться.

— Посади птицу обратно на насест. Я отказываюсь ложиться с ним в постель, — сказал он.

Аделина встала и отнесла Бони в клетку. Оказавшись внутри, он выругался в адрес Филиппа: «Жулик, мошенник!»

Аделина, казавшаяся в пышной сорочке выше ростом, подошла к окну.

— Сирень почти отцвела, — сказала она, — но какой божественный аромат! Подойди поближе.

Они вместе вдыхали аромат сирени и сладость нетронутого деревенского воздуха. Вокруг не было ни звука, кроме слабого шуршания листвы и плеска ручья в зеленых глубинах ущелья.

Этажом выше в комнате Синклеров двое южан обсуждали как прошедший вечер, так и ожидавшие их впереди трудности.

— Я просто влюблена в этих Уайтоков, — воскликнула Люси Синклер. — Они такие естественные, спонтанные и симпатичные. У нее изумительная масть, не находишь? Эти золотисто-каштановые волосы, сливочная кожа, глаза! Слава богу, я отношусь к женщинам, которые могут восхищаться женской красотой.

— Хороший парень этот Уайток, — сказал Кертис Синклер. — Он вполне готов позволить мне воспользоваться своим домом как штабом. Конечно, все будет совершаться втайне. Члены группы будут приходить, только когда стемнеет. И уходить, создавая как можно меньше шума. Думаю, соседи ничего не заподозрят.

В этот момент в комнату вошла горничная Люси Синклер.

— Я тут, госпожа, пришла расчесать вам волосы. Боже правый, спутались-то как. — При этом она размахивала щеткой, как боевым оружием. Лицо сияло благородной целью. Когда госпожа, закутавшись в шелковый пеньюар, опустилась в кресло, девушка принялась нежными движениями расчесывать длинные светлые локоны.

— Ну как, Аннабелль, тебе удается ладить с остальной прислугой? — спросила Люси Синклер. — Надеюсь, ты с ними всегда вежлива.

— Право, госпожа, я только и делаю, что улыбаюсь, когда толкую с ними со всеми. Кроме этого ирландца, Пэтси, — ведь я и половины его слов не понимаю. — Аннабелль скрючилась от смеха при одной мысли о Пэтси.

Тут с большой стопкой свежевыглаженной одежды появилась Синди, которая начала раскладывать вещи по ящикам шкафа, одновременно громко сетуя, что пришлось до самого вечера ждать свободный утюг.

— Мы все, госпожа, в лохмотьях ходить будем, — скорбно заключила она, — если не достанем новой одежды, да поскорее. Вы только гляньте на энтот туфель! — Она для наглядности подняла ногу. Подошва ее туфли износилась до дыр.

— Потерпи, — успокаивала ее Люси Синклер. — Будет у нас новая одежда, как только закончится эта жуткая война. И тогда, я надеюсь, мы поедем домой.

Темнокожая воздела руки к небу.

— Я только и делаю, что молюсь, госпожа, чтобы это случилось, пока зима не пришла — говорят, здесь жуть как холодно и снегу навалит по пояс. Мы, темнокожие, как пить дать околеем.

Кертис Синклер стоял у окна, спиной к остальным. Когда слуги ушли, он обернулся и спросил:

— Где спят эти двое?

— В маленькой комнате рядом с нами. А Джерри устроился где-то в подвале.

— Нам не следовало везти с собой рабов, — сказал муж. — Слишком уж многого мы хотим от Уайтоков.

— Но ты же не захочешь, чтобы я сама со всем справлялась! — В ее голосе слышались истерические нотки. Она произнесла это дважды, голос ее дрожал.

— Конечно нет, — ответил он.

— А также имей в виду, что обе женщины нуждаются в новой одежде. И Джерри необходимы новая одежда и обувь. Всех троих нужно срочно обеспечить чем-то новым.

— Пусть идут ко всем чертям, — спокойно ответил он. — У меня нет на них денег.

Он достал часы и принялся их заводить. Она промолчала.