Хануман набирает войско

Мадана Мохан (2024)

Обычный торговец на рынке становится настоящим героем, достойным любви девушки с другой планеты и уважения жителей всей галактики.

Глава третья

Учебка

Меня привезли в гарнизонную школу инженерных войск. Она располагалась на берегу большого озера, образуя длинный полумесяц. Множество двухэтажных зданий и стадионов, переплетённых паутиной асфальтированных дорог, было огорожено высоким металлическим забором, вдоль которого стояли сторожевые вышки.

— Так…, Михаил…, землянин… — листая мою папку, произнёс высокий мужчина, в защитного цвета футболке и шортах, которому меня передал работник спецприёмника.

— Значится так. Меня зовут Рунга, я завхоз вашего подразделения. Сейчас будем устраиваться. Для начала получишь форму, потом поведу тебя в казарму твоей роты. Оставишь там вещи, и пойдём искать твоего командира. Да, кстати, тебя покормили в приёмнике?

— Нет, никак нет.

Я постарался как можно чётче ответить по-армейски.

— Ладно, передо мной можешь сильно не выпендриваться, — усмехнулся Рунга и взглянул на наручные часы, — ох уж эта жаднота спецуровская, не могли покормить парня. На завтрак уже опоздали.

Рунга достал из кармана шорт конфету в тёмно-зелёной обёртке и протянул мне.

— Вот, возьми съешь, это энергетическая конфетка, она утолит голод. До обеда дотянешь.

Я не был голоден, так как всю ночь просидел за столом ресторана, но мне очень понравился необычный вкус пищи этой планеты, и я с удовольствием взял подарок завхоза. Через час переодеваний, душа и многочисленных подписей в журналах завхоза, я стоял с Рунгой на беговой дорожке стадиона, на котором кишела множество парней в защитного цвета одежде.

На первый взгляд вся эта масса курсантов, казалась частью броуновского движения, но, присмотревшись, было видно, что каждый занят своим делом. Объединившись в команды, одни играли в футбол, другие — в баскетбол, регби, лапту и теннис. При этом они старались не мешать проходящим параллельно играм.

Иногда игроки сталкивались и падали, но, вставая, вновь продолжали свою игру. Было заметно, что на плече каждого курсанта повязана цветная лента, которая указывала на его принадлежность к определённой команде. Все они были в белых гольфах.

Позже я узнал, что одновременное участие в нескольких играх на одном поле развивало навыки совместного рукопашного боя у воинов. Пик мастерства достигался тогда, когда играет две команды одновременно, в пять игр. Любой игрок мог стать футболистом, через секунду, регбистом и так далее, при этом не мешая членам своей команды.

Немного насладившись просмотром, Рунга поднял руку. В этот момент из гущи игроков донёсся прерывистый свист, похожий на крик птицы. Броуновское движение резко остановилось, и вся масса людей быстро потекла в одном направлении, чётко выстраиваясь в одну толстую линию. Через несколько секунд, сто двадцать курсантов, разогретых энергичной игрой, стояли под припекающими лучами гурукулянского солнца.

— Смирно!

Идущий перед строем мужчина, стал громко давать команды, трём шеренгам наголо остриженных курсантов.

— Равнение на середину.

Рунга подал мне сигнал следовать за ним. Остановившись перед строем, он окинул взглядом стоящих курсантов и громко обратился к ним,

— Смелым почёт! Отважным слава!

Стоявшую до этого момента тишину, разрушил звук резко вдыхаемого воздуха ста двадцатью мужчин, внимательно наблюдавших наше присутствие с Рунгой.

— Вечная память героям! — прерывисто и громко ответили курсанты.

— Вам пополнение, товарищи курсанты! Не забываем, что сегодня у нас праздничный день. Вечером танцы.

После этих слов ещё раз раздался вдох и раскатистое троекратное «ура!», целой роты курсантов.

— Старшина, поставьте Михаила в строй, — скомандовал Рунга.

Старшина, вызывающий уважение своим крупным атлетическим телосложением, быстро определил мне место в строю. Его сверлящий взгляд, пронзающим молчанием, проверял моё понимание ситуации, в которой я нахожусь. Дождавшись, когда я встану прямо и подам грудь вперёд, как все смирно стоящие курсанты, старшина обратился ко мне.

— Так, Михаил, сегодня тебе первое задание, остричься наголо. Все необходимые для этого инструменты есть в бытовой комнате.

Старшина перевёл взгляд на рядом стоящего курсанта и обратился к нему.

— Четыреста шестнадцатый, возьмёте шефство над новеньким.

Я повернул голову, чтобы рассмотреть своего только что назначенного шефа, и увидел у него на шее нанесённую татуировку в виде штрихкода. Как оказалось, аналогичный рисунок был у всех курсантов. Под штрихкодом стояла шестизначная цифра. Последних три, являлись именем владельца этой наколки. Этот штрихкод был необходимостью, так как тела ныряльщиков постоянно изменялись. Спустя три месяца происходило полное перевоплощение человека, и поэтому запомнить всех налицо, было практически невозможно. Такая же отметка на шее, спустя неделю, появилась и у меня.

Я стоял в строю и осмысливал своё положение. Ещё сутки назад я был торговцем на рынке и полностью был свободен, а сейчас смирно стоял, готовый подчиняться приказам командиров. Что произошло? Почему не было терзания о потере так драгоценной для меня свободы? Почему я спокоен, ведь я совсем с другой планеты? Что это, полнометражный сон или что? Мои метания мыслей, нарушила команда старшины.

— Рота, на пра-во! Бегом, марш!

Началось, спокойно подумал я. Сто двадцать одна нога одновременно опустилась на асфальтовую дорожку. Целая рота мужчин, прибывших с разных планет, шумно двинулась с места.

Новая реальность не сильно отличалась от обычной нашей земной жизни, хотя в ней было нечто особенное. Как будто всё это было понарошку, и всё это была одна большая игра, которую кто-то придумал, и она рано или поздно должна закончиться победой. Необходимо лишь просто терпеливо ждать и стараться быть хорошим игроком.

Мысль о том, что скоро я стану участником сражения в войне с демонами, успокаивала тем, что всё-таки я на правильной стороне, что за мной и за теми, кто будет сражаться, стоит непоколебимая правда. Единственное, что добавляло нотку дискомфорта моей душе, это то, что, по словам Валеры, мне придётся учиться целых три месяца. Затем по результатам экзаменов будет распределение и заброска на другую планету, где я получу совершенно другое тело, тело примата. Мысль об этом была самой забавной, и я никак не мог себя представить в теле обезьяны.

А сейчас я бежал в строю мужчин, будущих воинов-обезьян. Сделав два круга по стадиону, мы выбежали на широкую песчаную дорогу, которая протянулась вдоль всего побережья озера. Чувствовался мужской дух и энергия сплочённого коллектива, который в данный момент сплачивался одним стремлением, это попасть в быстрый такт счёта, задаваемого старшиной.

— Не растягиваемся! Передняя шеренга, короче, шаг! — скомандовал старшина, вернув моё внимание к происходящим событиям.

Мы пробежали километра три и свернули к берегу озера. Я чувствовал прилипающую футболку и усталость ног. Через пару минут рота бежала по пляжу, мягко проваливаясь в горячий жёлтый песок. Свежесть ветра с озера приятно обдавала разогретое бегом тело.

— На месте! — послышался голос старшины, и вся рота дружно остановилась, продолжая бег на месте.

— Стой, раз, два! — раздалась команда полной остановки.

И тут произошло нечто необычное, по край ней мере для меня. Мои ноги впервые в жизни не подчинились мне. Они продолжали бег на месте. У меня как будто отсутствовали нижние конечности, а туловище сидело в седле необычного двуногого животного, которое не слушалось моей команды остановиться.

Моя не остановка не осталась незамеченной рядом стоящих курсантов, которые разразились ребяческим смехом, чем вызвали у меня неловкое чувство. Это было обычное состояние первой серьёзной пробежки ныряльщика, когда его ноги переставали слушаться и продолжали свой безудержный марафон. Оно длилось порядка недели и не вызывало никаких болезненных ощущений, кроме как насмешек старослужащих. Как выяснилось, на сегодня таких, как я было ещё двое.

Отставить смех! Марафонцы, выйти из строя! — скомандовал, не скрывающий улыбку мускулистый старшина.

Я понял, что сейчас он обращается ко мне. Я выбежал, а вернее выехал на бегущих ногах. Из строя выбежало ещё двое курсантов.

— Вы за мной. Остальные — купаться! — скомандовал старшина и побежал вдоль берега. Мы последовали за ним. Ощущение было необычное. Я мог бежать, ускоряться, поворачивать, перепрыгивать препятствия, а мог всего этого не делать. Ноги сами бежали, и всё это делали без меня, я лишь просто наслаждался поездкой. Сзади слышался хохот и разные высказывания, типа: «Сегодня тройка лошадей, не то что вчера, одинокий скакун»!

— Так, забегаем в воду по колено и бежим вдоль берега, — послышалась команда старшины.

Через пару секунд мои ноги почувствовали приятную прохладу, разливающуюся в кроссовках.

Это был лёгкий способ обуздать вышедшие из-под контроля части тела. Преодолевая сопротивление воды, ноги наконец-то сдались, и чувствуя дискомфорт, стали подчиняться их владельцу. В тот день старшина запретил нам плавать, но разрешил зайти по пояс в воду и остудить тела после пробежки.

— Первый раз, на этой планете? — загребая воду рукой, поинтересовался рядом стоящий марафонец.

— Да, первый, ещё и первый день. А ты, судя по причёске, не первый.

Мужчина набрал в ладони воды и вылил себе на лысую голову.

— Вечером будешь такой же! Не сомневайся, — засмеялся курсант и ударил по воде рукой, направляя брызги в мою сторону.

Приняв это как призыв к совместному обливанию, которое происходит между двумя друзьями, я нанёс удвоенный ответный удар. Поток брызг ударил по телу собеседника, вызвав у него восторженный крик. Началось соревнование по обливанию. В меня полетел мощный водяной поток и врезался в лицо. Спасаясь от непрерывно летящей воды, я закрыл руками глаза и стал наслаждаться прохладой искусственного водопада.

В этот момент я вспомнил Алёну, которая превратилась в Индулекху. Увижу я её или нет? Наши тела изменятся, и мы не узнаем друг друга. Хотя необычное имя, может помочь в её поиске. Остановившийся фонтан брызг прервал мой внутренний диалог.

— Ты в порядке? — испуганно спросил курсант, только что исполнявший роль рукотворного душа.

— Да, было здорово, — окидывая взглядом сотню купающихся мужчин, успокоил я своего соперника.

ДРУЗЬЯ.

Хаос, состоявший из визга, брызг, солнечных бликов и весёлой сотни курсантов, был нарушен командой старшины на построение через пять минут.

— Эй, ребята, выходите из воды, — раздался голос с берега.

Четыреста Шестнадцатый, назначенный моим временным шефом, стоял уже одетый в футболку и шорты. Отряхивая головной убор от песка, он ещё раз произнёс поучающим тоном.

— Команды выполняются быстро! Если не успеете одеться и встать в строй, то вас накажут! А с вами и меня! А ну быстро выходите!

Не желая получать наказания, мы спешно двинулись к берегу, где под хохот и радостные крики одевались курсанты.

— Сементий! — представился мужчина и протянул мне руку.

— Михаил, — попытался я пересилить крепкое рукопожатие.

— Будем знакомы. Я с планеты Нитима! — неуклюже надевая футболку на мокрое тело, произнёс Сементий.

— Нитима? — я вспомнил ночную историю в ресторане.

— Да, Нитима — матушка! Много кто с неё, — гордо ответил нитимианец, стряхивая прилипший к футболке песок. — Ещё с планеты Рутти и Земля есть. А ты с какой?

— Я с Земли.

Я подумал о необычной ситуации, когда так просто говоришь, с какой ты планеты, как будто из другого города или из соседней деревни. Мне стало интересно узнать о жизни нитимианцев.

— А твоя планета отличается от Гурукулы?

— Не сильно, но различия есть. Масштабные больше. К примеру, насекомые здесь очень маленькие. Смешно, но божью коровку можно в карман посадить. У нас они, как тот автомобиль, — Сементий показал на проезжающую вдалеке машину.

Возникшая картина огромной божьей коровки размером с автомобиль никак не укладывалась у меня в голове.

— Ну ты как скажешь, Сементий, — рассмеялся я, — у себя на планете я могу двадцать божьих коровок в кулаке зажать!

— Ну, ты сказочник, Михаил! — разразился смехом Сементий, хлопая меня по плечу.

Нашу беседу прервала команда на построение роты. Четыреста шестнадцатый окликнул меня и показал моё место в строю. Как хорошо, когда есть старший, подумал я, и, переключая всё внимание на старшину, выровнялся с бритоголовыми курсантами.

Через несколько минут лёгкой пробежки мы остановились на площадке возле большого одноэтажного здания. На ней уже стояла такая же рота курсантов. Из разговоров в строю я понял, что это гарнизонная столовая, и мы ждём приглашение дежурного.

Я не был сильно голоден, но разговоры о еде напомнили мне о подарке завхоза. Я достал из кармана подарок Рунги и хотел её развернуть, но стоявший рядом Четыреста Шестнадцатый вдруг дал мне совет.

— Не стоит есть это сейчас! Потерпи, иначе не будет аппетита. Кстати, хорошая конфетка. Тёмно-зелёная, это редкость. Её дают только командному составу, а нам обычно красные или жёлтые.

— Это Рунга вместо завтрака дал, — похвастался я подарком.

— Рунга молодец, он у всех в почёте. Он с моей планеты, планеты Рутти. А ты с какой, Михаил? — поинтересовался Четыреста шестнадцатый.

— Земля.

Необычный вопрос вновь вызвал плеяду воспоминаний.

Все мы были с разных планет, но тела, в которые мы вселились, были с Гурукулы, поэтому особенно ничем не отличались друг от друга. Различие чувствовалось только при длительном общении, но и то, это были качества характера. Люди с Рутти были заботливые и рассудительные, а с Нитимы больше воинственные. Всех нас объединял общий язык и общая цель пребывания здесь.

Наша рота была сформирована недавно. Самый старый курсант находился в ней не больше месяца. Тело его успело претерпеть изменения, но штрих код на шее не позволял потеряться в массе таких же постоянно меняющихся персонажей.

В огромном зале столовой находилось больше сотни шестиместных столов, треть которых была занята обедающими курсантами. Звон посуды и разговоры нескольких сотен людей создавали звуковой фон, не уступающий центральной улице мегаполиса.

Здесь не было обычного борща или пресловутой кирзовой каши, которую любят солдаты армии на Земле. Пища была похожа на ту, что я пробовал в ресторане. Она вся была суховата, но попадая в рот становилась сочной и приятной на вкус.

Некоторые блюда были настолько сухими, что их можно было легко насыпать в карман. Но из рассказа Четыреста шестнадцатого такие эксперименты часто заканчиваются плохо, потому что при повышении влажности одежды и попадании воды на эти продукты они становились жидкими. Пятно в районе кармана считалось залётом и наказывалось старшиной, нарядом в не очереди.

Вместо напитков курсантам давали исключительно чистую воду. Будущих воинов приучали пить только из родников, так как любые примеси в ней, на планете, где происходит война с демонами, могли стать причиной их гибели.

Можно было отказаться от любого одного блюда и получить взамен энергетическую конфету, но только одну.

После обеда мы шли вольным шагом, пока не оказались возле нашей казармы. Двухэтажное здание из жёлтого кирпича имело два входа с нависшими над ними огромными козырьками. Над каждым окном, вдоль всего фасада, с крыши свисал толстый канат, предназначенный для быстрого спуска.

— Так, внимание, товарищи курсанты! — раздался громкий голос старшины, — сейчас отдыхаем. Используем личное время с пользой. Приводим себя в порядок: бреемся, стрижёмся, скоблимся.

После последнего слова раздался всеобщий смех.

— Отставить смех! Времени не так много. В шесть часов построение. Выдвигаемся дружно, на праздник, — предупредил старшина и дал команду разойтись.

День моего появления на Гурукуле был праздничным, поэтому занятий после обеда не было. Торжественная часть праздника, посвящённого первопроходцу, основателю планеты Венедикту Первому, проходила вечером на берегу озера. Соревнования и конкурсы между ротами должны были закончиться танцами. Ожидалось присутствие не только мужчин, но и женщин из женского полка нашего гарнизона.

— Меня зовут Нила. Будем знакомы, — протянул руку Четыреста шестнадцатый. — Ты мой подопечный, Михаил. Я несу за тебя ответственность, и пока тебе не нарисуют номер, мне придётся приглядывать за тобой. Сейчас пойдём в казарму, я помогу тебе избавиться от шевелюры.

Нила привёл меня в комнату, на двери которой висела табличка со штрихкодом. Подобную надпись я видел в стенах спецприёмника, и мне стало интересно, что что она означает.

— Нила, а что это за штрихкод?

— Это такая письменность на Гурукуле. Она больше для тех, кто постоянно живёт на этой планете. Нам её преподают тоже, скоро научишься её читать.

Руттинианец открыл шкаф и достал стригательную машинку.

— Хорошая штука, заводная. Бери стул, Михаил, и садись перед зеркалом, буду делать тебе лысую укладку.

Нила засмеялся и начал стрекотать заводным механизмом прибора.

Я снял футболку и сел перед большим зеркалом. Отражение лица сорокалетнего мужчины слегка смутило меня, напомнив о другой реальности. Я вновь пережил все события, случившиеся со мной за последние сутки. Несколько мгновений, и белая просека на моей голове, оставленная рукой Нила, вызвала у меня вздох сожаления по утраченной причёске, владельцем которой я был всего лишь несколько часов. Не судьба, так не судьба, подумал я и приготовился увидеть ещё одну белую просеку. В этот момент что-то щёлкнуло, и машинка остановилась, зажав пучок моих длинных волос.

— Вот это поворот… — озадачился Нила.

Мой парикмахер попытался заново завести машинку. Но вместо характерных щелчков при заводе, слышалось пугающее лязганье сломанного механизма.

Нет, только не это, подумал я, вглядываясь в поведение руттинианца. Не теряя надежды, что всё в порядке, я осторожно спросил,

— Это часто бывает с этой машинкой?

— Нет, первый раз, вообще-то. Кранты, накрылась, похоже, старушка, — раздосадовано произнёс руттинианец и добавил, — есть ещё такая в соседней казарме. Сходи, попроси её ненадолго, Михаил.

Я в изумлении застыл от предложения Нила. У меня был выстрижен кусок волос, и я не хотел становиться предметом насмешек сослуживцев. Требовалось другое решение этой проблемы.

— Нила, ну как я пойду с такой причёской? Может… Может, ты сходишь? А, Нила? — стараясь не нарушать регламент наших отношений, как можно вежливее попросил я.

— Ну как, оденешь головной убор и пойдёшь. Чего тут такого? Кто тебя увидит? — усмехнулся руттинианец.

Головной убор был выходом из положения, но мне не хотелось идти. Я стал придумывать всякие уловки, чтобы на поиски инструмента для дострижки моих волос отправился Нила. Но руттинианец не соглашался.

Исчерпав все возможные варианты, я глубоко вздохнул и сделал лицо брошенного котёнка, всматриваясь в карие глаза моего парикмахера. Возникшую тишину нарушили слова Нила.

— Ладно, я схожу за машинкой, но только если ты дашь мне зелёную конфету!

Глаза руттинианца сузились и налились заискрившейся хитростью. Я вздохнул, ещё раз, переживая об уходящей от меня энергетической сладости.

— Ладно, идёт! Я дам тебе её, только достриги меня до конца! — нехотя согласился я.

— Конфету вперёд!

Нила улыбнулся и протянул руку.

Получив желаемое вознаграждение за предстоящую работу, Нила скрылся за дверью. Он вернулся через пару минут с такой же стригательной машинкой. Вскоре, сверкая лысиной, я корчил рожи в зеркале, пытаясь поймать самый страшный образ. Нила указал на стоящую в углу половую щётку и кучу опавших волос, а сам направился к шкафу и положил машинку.

— Ты не понесёшь машинку назад? — удивился я.

— Нет, не понесу. Это наша машинка. Она заработала, — ответил Нила и расплылся в широкой улыбке.

Я смотрел на улыбающегося Нила в отражении зеркала. Его хитрое и радостное выражение лица говорило о том, что он развёл меня на конфету, и сделал это так умело, что предъявить ему было нечего. Спустя долгое время, на другой планете, сидя у ночного костра, руттинианец расскажет, как нажимал на кнопку для чистки машинки, и она издавала лязганье сломанного механизма. Он объяснит, как спланировал всё, чтобы выманить у меня сладость. А теперь он радостный, вскрывал тёмно-зелёную упаковку энергетической конфеты.

— Михаил, — обратился Нила, протягивая мне половину конфеты, — вот, держи! Мне одной много будет. Распечатанная конфета долго не хранится. Она уже через час растечётся по карману.

Я был слегка удивлён, так как уже записал руттинианца в разряд не очень бескорыстных людей, но поступок Нила охарактеризовал его с хорошей стороны. Человек, отдающий половину, как минимум поддерживает в своём сознании принцип дружелюбия и относится к числу лучших людей.

— Спасибо, Нила. Я думал, что так и не попробую эту конфетку.

Я обрадовался и закинул в рот сладость. Тут же появилось ощущение прохлады и вкус, напоминающий спелое манго. Во рту появилось много вкусного сока, который приходилось глотать всё чаще и чаще. Чувство было необычное, но длилось недолго. Через минуту конфета исчезла, оставив о себе только приятное воспоминание.

Находясь под впечатлением вкуса, мне пришла мысль, а смог бы я поделиться такой вкусной конфетой с Нилом, не будучи близко знакомым? Выходит, что он разрешил ситуацию с подарком Рунги, самым наилучшим образом. Те, кто делят вместе пищу, автоматически становятся друзьями.

После стрижки Нила повёл меня по коридорам казармы. По пути он отвечал на скопившееся у меня вопросы.

— Нила, понятно, что мы, заселяемся в тело гурукулянца. А куда деётся его душа? Мне очень интересно?

— Ну, ты правильно спросил, Михаил. Меня тоже мучил этот вопрос, ценой чьей жизни живу я. Это в школе разъяснят лучше. А вкратце, Гурукула, это планета, заселённая биороботами, — стал объяснять Нила. — Вот и делай вывод. Ты сейчас в теле биоробота, как в скафандре. Управляешь им, ухаживаешь, кормишь его.

Руттинианец дружески похлопал меня по плечу.

— Когда время подойдёт к отправке на Ланку, наши тела, оставшись без хозяина, если конечно не пройдут консервацию, просто погибнут в одночасье.

— Ланка? Консервация? — услышав новые слова, переспросил я.

— Так называется планета, где идёт битва с ракшасами. Есть другие планеты, куда отправляют с Гурукулы, но я о них нечего не знаю. Я только как месяц здесь. А консервация, это временное хранение. Что-то около девяти месяцев. После этого срока тела пропадают, вселиться в них обратно уже невозможно.

— Теперь становится понятно, Нила. Не всё укладывается в голове, конечно. До сих пор иногда, кажется, что всё происходящее, это просто сон.

— Через недельку освоишься и забудешь про свою прошлую жизнь, — усмехнулся Нила, — я тоже первое время думал, что это сон. Потом втянулся. Понравилось.

На втором этаже, где находилось спальное расположение, стояло четыре ряда двухъярусных кроватей. Я показал Нилу спальное место, на которое мне указал Рунга. После чего он предложил переехать на свободный верхний этаж его кровати, объяснив это тем, что так будет легче за мной присматривать. Мне показалась эта идея хорошей, и я незамедлительно это сделал.

К тому времени, как мы с Нилом обошли практически все закутки казармы, она наполнилась прибывающими с улицы курсантами. Большинство из них ходило парами, увлечённо рассказывая что-то друг другу. Принимая шефство над новеньким, курсанты входили в дружеские отношения, и их, как правило, забрасывали после окончания школы на одну планету.

— Можешь поваляться, Михаил, если хочешь. Сегодня праздник, и поэтому не запрещается лежать, — предложил Нила и демонстративно плюхнулся спиной на свою кровать.

Последовав его примеру, я забрался на второй ярус и благополучно лёг во весь рост, ощутив при этом сильное облегчение в теле. Постепенно голос Нила, рассказывающий о распорядке дня, становился всё тише и тише. Я провалился в пустоту и безропотно уснул. Поспал я недолго. Меня разбудили голоса курсантов и лёгкое покачивание моей кровати.

— Через пять минут построение на плацу! — громко известил дневальный.

Я опять на секунду предположил, что нахожусь во сне, но голос Нила вернул меня в реальность.

— Приходи в себя, Михаил. Сейчас будет построение роты. Если тебе нужно сходить в туалет, то делай этой быстро. Там, куда мы пойдём, сделать это будет сложно.

Я прислушался к совету друга, и через пару минут, вернувшись к своей кровати, быстро одел новую форму.

— Михаил, делай как я!

Нила вскочил на подоконник и выпрыгнул в окно, схватившись за свисающий с крыши канат. Одновременно с ним в соседние окна выпрыгнула ещё несколько курсантов. Я последовал их примеру и, ухватившись за канат, полетел вниз. Не имея опыта, я не смог управлять скоростью спуска, поэтому приготовился к сильному удару ногами о землю, но они упёрлись в мягкую поверхность, прилично погасив удар.

— Канат обхватывают ногами, — засмеялся Нила и показал на спускающегося рядом курсанта.

— И ещё запомни, Михаил, как только встал, сразу убегай, иначе кто-нибудь упадёт на голову.

Руттинианец резко схватил меня за руку и оттащил от каната. В этот момент на моё место врезался ещё один неопытный курсант.

— Спасибо, Нила! Ты меня спас!

— С тебя конфета! Ну хотя бы половина.

Нила ответил так потешно, что я не смог удержаться от смеха, и мы вместе расхохотались. Через минуту команда старшины на построение заставила нас оставить веселье. Минуя хаотично двигающихся курсантов, мы быстро заняли своё место в строю.

День Венедикта Первого

—Так, рота. Слушай мою команду! Сейчас выдвигаемся на песчаный пляж, где будет проходить торжественная часть праздника. После поздравления и проведения игр, начнётся личное время. Желающие потанцевать могут веселиться до утра, но в казарму они должны вернуться к одиннадцати часам вечера.

Смех, прокатившийся по строю, завершился голосом одного из курсантов.

— Как это? До утра и к одиннадцати часам вечера? Завтрашнего дня, что ли?

— Отставить разговорчики. Так, кто придёт завтра, или ночью, или опоздает хотя бы на минуту после одиннадцати сегодняшнего вечера, будет у меня три дня жить в противогазе! Всем ясно, товарищи курсанты?

— Так точно. Ясно, — прокатилась разноголосая волна.

Курсанты в школе помнили историю, произошедшую с четырьмя любителями нарушения дисциплины. Когда праздник был омрачён серьёзным проступком в гарнизоне. Курсанты, увлечённые беседой, удалились слишком далеко от места проведения торжества и опоздали на вечернюю поверку. На их поиски был поднят весь гарнизон. Несколько сотен курсантов с фонарями и факелами ещё три часа бродили по ночному гарнизону в поисках пропавших.

Виновников факельного шествия наказали трёхдневным хождением в противогазе. Это довольно суровое наказание. Несмотря на то, что снимать противогаз на ночь им разрешалось, всё же ходить в нём целый день и заниматься физподготовкой под палящим солнцем стало для них серьёзным испытанием.

Наша рота первая оказалась на месте проведения праздника и заняла место на склоне сопки, которая протянулась вдоль песчаного берега. Нам было хорошо видно, как прибывают и размещаются новые роты курсантов. Все усаживались прямо на тёплый вечерний песок перед голубой гладью озера. По словам старшины, здесь должны были проходить показательные выступления и поздравление начальника гарнизона.

Погода стояла тёплая и безоблачная. Лёгкий ветерок приносил прохладу со стороны озера. Полторы тысячи курсантов гарнизона ждали начала торжества, но ничего не происходило. Будущие воины шутили между собой, предлагая разные причины отсутствия начала торжества.

Внезапно зазвучали горны, звук которых исходил откуда-то сверху. Больше тысячи человек, одновременно подняли головы, пытаясь увидеть небесных музыкантов. Звук горнов становился всё громче, к нему добавлялись другие инструменты, и вскоре возникла красивая мелодия, которая привлекала своим необычным звучанием и невидимым небесным оркестром.

Внезапно по всему берегу пронеслась большая тень, заставив курсантов повернуться в сторону её источника. Тут же прокатился восторг изумлённых зрителей. Все увидели в небе огромное дерево. Оно лежало на боку и, словно зелёное облако, летело по воздуху. Его приближение усиливало шум и восклицания среди курсантов. Дерево, пролетев над нами, остановилось над озером в нескольких десятках метров от берега.

Среди веток и толстых корней мелькали человеческие фигуры. Музыка стихла, и спустя несколько секунд зазвучала с новой силой, сопровождаемая дробью барабанов и десятком горнов.

Центральные ветки дерева раздвинулись, обнажив полукруглую сцену, на которой стояло два человека. Это был начальник гарнизона и наш полковой командир. В это же время под деревом, зависшим на высоте пятнадцати метров, из воды всплыла огромная платформа величиной с половину футбольного поля. Множество канатов опустилось с дерева на платформу, по которым начали спускаться обезьяны. Точнее, это были люди, переодетые в обезьян. Их было очень много. Обезьяны быстро заполнили платформу и разделились на две части, образовав два полумесяца, которые смотрели друг на друга выпуклыми сторонами. Верёвки поднялись, и музыка затихла.

Раздался громкий хрипловатый голос начальника гарнизона, полковника Юнгервейса. Это был главный человек в учебном заведении. Голос его звучал не тише трубящих горнов. Из его слов я понял, что Венедикт Первый, это первый ныряльщик, попавший на эту планету. Вселившись в тело обезьяны, он смог организовать общество и развить интеллектуальный и технический прогресс среди жителей этой планеты до такой степени, что стал возможен выпуск человеческих биороботов.

Дальше выступал командир полка, полковник Ядова. Он был вторым лицом в школе и самым уважаемым и авторитетным человеком среди курсантов. Слава о нём гремела на всех доступных для перемещения планетах, где были подобные школы. Он был участником многих сражений и всегда выходил из них победителем. Ядова вдохновлено рассказал о наших будущих славных победах в сражениях с демонами и, пожелав героизма и мужественности нашим горячим сердцам, огласил развлекательную программу на сегодняшний вечер.

С начала выступления полковника Юнгервейса пара сотен обезьян, высадившихся на платформу, изящно выстраивали всевозможные узоры и картины, используя разноцветные куски материи.

При слове «Венедикт» они изобразили лицо самого Венедикта. Это было зрелищно. То и дело раздавался всеобщий возглас восторга публики от увиденной новой картинки, создаваемой на платформе прыгающими обезьянами. После торжественной речи полковников на сцену вышла девушка. Она начала декламировать красивые стихи о боевых подвигах на планете Ланка. На платформе продолжали меняться картинки, соответствующие смыслу её слов.

Самым необычным было видеть парящее в воздухе дерево. Позже выяснилось, что на некоторых планетах, где происходят сражения с демонами, есть летающие деревья.

Такую способность они приобретают в результате всасывания корнями антигравитационного элемента, который, накопив критическую массу, способен вырвать дерево из почвы. Они поднимаются на высоту до пятидесяти метров и становятся неплохим авиатранспортом для жителей этих планет. Дерево, пока его листва не засохла, может летать, гонимое ветрами, довольно долго, а затем постепенно падает.

То, что висело сейчас над озером, было не совсем летающее дерево. Это была его искусственная имитация. На Гурукуле не было летающих деревьев, но благодаря Венедикту Первому и развитию цивилизации, местные технологии могут изменять гравитацию предметов.

Когда видишь что-то необычное, противоречащее представлениям о материальном мире, сначала становится не по себе, иногда возникает страх. Но если ты думал об этом, представлял или читал в фантастических книгах, то к страху примешивается радость от осознания, что в мире возможно всё. Тогда появляется надежда, что и твои фантазии, и грёзы тоже когда-нибудь сбудутся.

У меня летающее дерево не вызвало чувства страха, так как подобное я видел во сне. Я стоял на берегу реки и, освещённое красным закатом дерево пролетело у меня над головой. Я просто смотрел на него, как на обычное явление, и был удивлён лишь, когда проснулся и начал анализировать увиденное.

В программе вечера были соревнования, но наша рота, как и другие, недавно сформированные, в них не участвовала. Было интересно наблюдать, как соревнующиеся команды создавали на воде большой плот из плавучих белых блоков. Участники переносили их из конца плота в его начало, перемещаясь таким образом по водной глади. Иногда курсанты падали между расплывающихся блоков, вызывая смех и переживания у болельщиков.

Праздничная программа заканчивалась. Гурукулянское светило стало скрываться за горизонтом. Платформу, с которой выехал длинный трап, осветили яркие прожектора, направленные с парящего дерева. Под звуки ритмичной музыки курсанты стали заходить на танцпол и артистично отдаваться танцевальному ритму. Через несколько минут вся площадка была заполнена королями и королевами танца.

Мне тоже хотелось присоединиться к танцующим курсантам, но Нила убедил меня не перегружать ноги, чтобы избежать эффекта «бегуна». Я просто сидел и наблюдал за происходящим, наслаждаясь беседой курсантов. Они рассказывали то, что уже успели узнать о демонах с планеты Ланка. Многоголовые и многорукие, многоглазые и змееподобные, так называемые ракшасы, о которых говорили рассказчики, представлялись мне смешными уродцами. Но их способность, чувствовать человека и видеть его на расстоянии вызывала опасения и страх.

По силе ракшас был подобен медведю. Кроме того, у него было две уникальных способности, которые пугали больше всего, это психический гипноз и волны страха. Если первое, можно было избежать, не встречая напрямую взгляд демона, то волну страха, которою он испускал, как только чувствовал приближение человека, избежать было практически невозможно. Способы уничтожения ракшасов существовали, но о них я не знал, поэтому думал о предстоящем не как об увлекательном приключении, а как о серьёзном испытании духа.

Вечер закончился построением роты в казарме. Валяясь в кровати после отбоя, измученный навалившимися событиями, я вспомнил Валеру и пробежался мыслями по всей цепочке событий прошедших суток. Получилась нехилая история. Как всё же интересно устроено мирозданье! Такое огромное! Кто его создал, какой его план? С этими мыслями, обдуваемый ночной прохладой из открытого окна, я провалился в пустоту, ожидавшую меня в беззаботном сне.

Я проснулся посреди ночи от сильного желания сходить в туалет. Осторожно спустившись с кровати, я увидел в окне необычное зрелище. В небе на фоне бесчисленных звёзд красовались две огромные планеты, одна из которых была окружена плоским кольцом. Это было фантастическое зрелище. Зачарованный видом, я на мгновение забыл о своей цели.

— Это спутники Гурукулы. Который без кольца, это искусственный Венедикт, а с кольцами называется Шани, — просветил проснувшийся Нила.

— Искусственный?! Нечего себе! Это как такое возможно?

— Тихо ты всех разбудишь. Технологии, Михаил. В этом мире всё возможно.

Вчера я видел антигравитационную конструкцию, которая держала огромное дерево над сценой, а сегодня удивился искусственному спутнику. С чего бы это? Усмехнулся я самому себе и отправился в туалет, где увидел стоящего у раскрытого окна Сементия, с которым познакомился ещё днём на озере. Он стоял и наблюдал ту же картину, которую минуту назад видел я.

— С кольцами, это Шани, а вторая планета, это искусственный спутник Гурукулы. Что не спишь, Сементий?

— Я знаю, Михаил. Я уже третий день не могу оторваться от этого зрелища! У меня дома такая же планета с кольцами есть! — не отрывая взгляда от звёздного неба, ответил нитимианец.

— Странно, у нас тоже с кольцами есть.

— Это и понятно, один планетарный уровень. Просто разные параллели, поэтому разница только в масштабах, а не в формах, — сказал Сементий и, усмехнувшись, добавил, — поэтому и насекомые у вас маленькие, а у нас нормальные.

Я вспомнил его рассказ на берегу озера о гигантских божьих коровках и подумал об относительности: какой размер насекомого нормальный, а какой нет.

— Интересно, а какого размера коровы у вас на Нитиме? — поинтересовался я, представив животное величиной с двухэтажный дом.

— Коровы тоже нормальные, по грудь примерно. Не чета вашим, которых десять штук в карман положить можно, — усмехнулся Сементий.

Его слова вызвали у меня смех. Не в силах больше сдерживать сильное желание, которое привело меня в туалет, продолжая смеяться, я быстро заскочил в открытую кабинку.

— Странно Сементий, но коровы у нас ровно такие же, как у вас! — чуть успокоившись от смеха, произнёс я.

В этот момент послышались шаги, и раздался знакомый голос Нила.

— Ничего необычного, Михаил. Корова не живёт без человека, она с ним находится в симбиозе. Её может убить даже собака. Мы не можем жить без молока, так же как и корова без нас. Поэтому размеры её, как и человека, одинаковы на всех планетах. Этот вопрос я тоже выяснял, когда появился на Гурукуле.

— А божьи коровки какие? — снова поинтересовался я, чем привлёк внимание Сементия.

— Рутти и Гурукула находятся на одной параллели, поэтому у нас, всё так же как и тут. Даже Шани, всё такой же, с кольцами, — объяснил Нила.

— Такой же, или такая же Шани? — включился в диалог Сементий.

— Планета такая же, а личность, которая представляет эту планету, мужская и зовут его Шани, — начал объяснять Нила, — за каждой планетой стоит личность, и у неё обязательно есть имя. Ну и ещё туда же. У каждой планеты есть своя траектория, свой представляемый принцип движения, принцип отношения между планетами, её системы и так далее. Ну, вообще-то, ребята, вы должны это знать и без меня.

— Да я знаю, знаю я это всё. Вот, к примеру, за искусственной планетой стоит Венедикт Первый! — сказал Сементий и показал пальцем на искусственный спутник Гурукулы.

Воцарившаяся тишина начала прерываться кхыканьем Нила. Чувствовалось, что Сементий затронул смехотворную струну руттинианца, которая начала выдавать нехилую порцию смеха.

Я уже вышел из кабинки, но Нила не останавливался заразительно смеяться. Он обхватил руками живот и, трясясь, еле выдавил из себя,

— Венедикт первый! Ха-Ха-Ха.

Сементий стоял в недоумении. Ведь на самом деле искусственный спутник так и назывался — Венедикт. Для него было очевидно, что если Венедикт Первый стал праотцом этой техно-цивилизации, создавшей искусственную планету, то, стало быть, он отвечает за последствия своих действий. А значит и представляет это гениальное сооружение, летающее вокруг Гурукулы. Нила не мог проследить материалистическую логику Сементия, и поэтому, считая, что получился каламбур: «Планету Венедикт, представляет сам Венедикт!», продолжал подхыкивать.

— Ух! Давно так не смеялся! Аж, живот заболел. Спасибо, друг, — успокоившись сказал Нила.

Я познакомил своих друзей и снова посмотрел в открытое окно. В чёрном небе, усыпанном мириадами звёзд, две огромные планеты начинали заходить друг за друга. Восприятие такой картины вызвало у меня плеяду мыслей, одна из которых, развернулась в моём уме. Я представил, что планета, созданная человеком, рано или поздно, будет вытеснена и уничтожена другими, неискусственными её собратьями. Всё-таки это вмешательство в устоявшуюся со времён творения жизнь и отношения планет, являющихся частью звёздной системы. И как любое инородное тело, как заноза, попавшая в плоть, всё равно будет удалена.

Поболтав ещё немного и понаблюдав за ночным небом, мы отправились спать. Теперь мой сон был беспробудным и продлился до первого крика дневального.

— Рота, подъём! Построение на плацу через десять минут!

В этот раз я довольно быстро осознал себя и своё реальное местонахождение. Можно сказать, что я принял игру и уже играл, стараясь не нарушать установленных правил, хотя и не знал точно, какой будет приз в случае победы. У меня появились друзья, а это уже был огромный плюс в разворачивающихся событиях.

Весь распорядок дня в школе был похож на тот ритм жизни, который был при прохождении мной службы в армии на Земле. Утром была пробежка, потом утренний развод на плацу, где назначались дежурные и выдавались наряды. После завтрака начинались занятия в школе. После обеда была физподготовка. После ужина было личное время, и в десять часов проходила вечерняя поверка, на которой проверялось наличие всех курсантов. Затем звучала команда «отбой», и все ложились на кровати. Вставать и ходить по казарме разрешалось только спустя один час. За это время большинство молодых бойцов засыпало от изнурительного дня.

В таком ритме проходила моя новая жизнь, к которой я быстро привык. Мне сильно помогали советы Нила, благодаря которым я всё делал хорошо и вовремя. Как выяснилось позже, руттинианцы были отличными стратегами. Они лучше предвидели всякие мелочи, которые всегда играют ключевую роль в победе.

Нитимианцы же были лучшими управленцами и воинами. Сементий был ярким представителем своей планеты. Однажды ночью после отбоя, он на спор залез по канату на крышу, прошёл по карнизу и благополучно спустился в соседнее окно. Если бы его увидел старшина или ротный, Сементий, получил бы три наряда вне очереди. В глазах товарищей, после этого случая, он стал настоящим смельчаком.

Между нами зарождалась мужская дружба. Человек, у которого есть настоящий друг, осознаёт его значимость в своей жизни и поэтому ценит эту дружбу, основанную на бескорыстном служении друг другу.

Время незаметно бежало, изменяя наши тела. У меня, как и на Земле, несмотря на то, что мы всегда были наголо подстрижены, ощущалась большая залысина. А у Сементия голова была гладкой, так как на Нитиме у жителей этой планеты волосяной покров вообще отсутствует. Везло только Нилу. Хорошая шевелюра в прошлом позволяла ему оставлять тонкую, еле заметную полоску коротко остриженных волос в виде ирокеза. За что он часто получал замечания от нашего старшины. Ирокез, по словам Нила, был своеобразным опознавательным знаком руттинианцев.

Земляне тоже были в нашей роте, но ничем особым не выделялись, и я ни с кем из них не подружился, хотя землячество всегда поддерживал. При встрече мы здоровались, а иногда, делились имеющимися новостями.

Мне нравилось общаться с новыми друзьями, Нилом и Сементием. Видя хорошие качества друг друга, мы старались быть лучше, устраивая дружеские соревнования.

Нам нравилось после ужина развалиться в густой траве нашего казарменного газона и, наблюдая за медленным проявлением Венедикта в тускнеющем вечернем небе, слушать захватывающие рассказы, связанные с жизнью на других планетах.

Однажды мы лежали на излюбленном месте, и я озвучил вслух свои мысли, которые текли в моём уме.

— Невероятно, но на Земле основная масса людей и не догадывается о существовании жизни на других планетах. Те же, кто догадывается, представляют это с точки зрения авторов фантастических произведений.

— А что было бы, если б каждый мог спокойно путешествовать по планетам, когда захотел? — подкинул тему для размышлений Сементий. Тут мне представилась картина, когда желание попасть на Гурукулу совпало сразу у нескольких сот тысяч человек из пятнадцати миллиардов, проживающих на нашей планете, и все они в один момент вселились в тела гурукулянцев. Этакое вторжение невежественного сознания в упорядоченную и почти райскую жизнь этой планеты. Можно будет смело сказать, что эта цивилизация будет обречена на погибель.

— Ну, вообще-то, все путешествуют после смерти, одни на райские планеты, другие на адские, — нарушил тишину Нила.

— Интересно, кому хочется путешествие на адскую планету? — усмехнулся Сементий.

На что Нила, сунув в рот сорванную травинку, начал открывать тайны мирозданья.

— Конечно, никто не хочет, разве что дурачок какой. Всё зависит от развития разума. Если человек развивал разум, то в момент смерти его сознание переносится на более высокий планетарный уровень. Можно сказать, как награда, что ли. Ну а если деградировал, то тогда сознание переносится на адские планеты, на более низкий планетарный уровень. Там человеку приходится испытывать больше страданий, чем было, и он начинает задумываться, что делает что-то не так. Включается разум, и душа снова после смерти рождается на планетарном уровне выше прежнего. Понятно вам, неучи?

Нила взял травинку двумя пальцами и кинул её, как копьё, в лысую голову Сементия. Она полетела по прямой траектории и впечаталась в гладкую кожу нитимианца.

Сементий резко повернулся, ощупывая место укола, и увидел улыбку на лице Нила. Он сразу вычислил причину зачесавшейся головы и, мгновенно сорвав пучок зелёной травы, кинул его в лицо ничего не подозревавшего друга. От неожиданности Нила еле успел закрыть глаза и тут же, вырывая двумя руками пучки травы, кинул их в Сементия. Не желая вмешиваться в поединок, я откатился в сторону. Мне было смешно наблюдать эту сцену. Смешно было и моим друзьям смотреть, как прилипает к лысой голове зелёная трава. Веселье продолжалось недолго. Вышедший из казармы старшина, увидел двух курсантов, вырывающих траву из газона, и громко скомандовал.

— Вы, трое, ко мне!

Поведение Нила и Сементия было неприглядным, поэтому старшина, ответственный за порядок в роте, вынужден был адекватно отреагировать. Отряхиваясь от прилипшей травы, мы быстро выстроились по стойке смирно перед нахмурившим брови, мускулистым громилой.

— Кру — гом! — скомандовал он и, осмотрев наши спины с остатками прилипшей травы, снова дал команду развернуться.

— Значится так. Раз у вас появилось желание повыщипать траву, заняться, так сказать, сенокосом, то у вас есть пятнадцать минут, чтобы найти завхоза Рунгу и взять у него газонокосилку. И до отбоя доложить мне о постриженном и убранном газоне.

Старшина посмотрел на часы, затем на нас,

— Ну что стоим, товарищи курсанты? Время пошло. Через четверть часа Рунга покинет гарнизон, и вы за невыполнение приказа получите по полной.

Мы знали, что невыполнение приказа старшины влечёт за собой тяжёлое испытание, поэтому быстро переглянулись и перешли к активным действиям.

— Товарищ старшина, разрешите обратиться? — взяв на себя ответственность координатора наших действий, спросил Нила.

— Разрешаю..

— А где сейчас Рунга?

— Сам бы хотел знать. Но знаю точно, что в девять часов он покидает расположение и едет домой. Мы опять переглянулись, и Нила уже в командном тоне начал давать распоряжение.

— Так, Михаил, ты летишь в управление школы и ищешь Рунгу там. Ты, Сементий, беги в столовую и смотри его там. А я на склад. Собираемся на складе, так как газонокосилку будем брать там.

Обычно, когда мы придумывали что-то сделать, мы начинали дружески спорить о том, кому и что делать, но в этот раз мы с Сементием были рады, что есть тот, кто взял на себя ответственность координировать наши действия. Лёгким бегом, мы отправились на поиски завхоза.

Встреча с Индулекхой

Я забежал в здание управления школы и поинтересовался у дежурного курсанта о местонахождении Рунги. Он посмотрел в журнале, в котором всегда отмечались все прибывающие и убывающие из здания, не обнаружив его имени, посоветовал его поискать на складе.

На выходе я столкнулся с двумя девушками, офицерами. Одна из них остановилась и, посмотрев на меня, скомандовала,

— Курсант, ко мне!

Я быстро подошёл и доложил по всей форме, согласно опознавательным знакам, имеющихся на офицере и своему штрихкоду на шее,

— Товарищ инструктор, курсант четыреста пятьдесят шестой, по вашему приказанию прибыл.

Инструктор, чуть прищурив глаза, внимательно смотрела на меня. Затем она улыбнулась и спросила,

— Вы не узнаёте меня, Михаил?

Продолговатые ямочки на её щеках, вдруг скользнули по моему сердцу напоминанием о необычной девушке, с которой я познакомился в первый день моего появления на Гурукуле. Её заколка всегда находилась у меня в кармане и рассматривалась практически каждый день, окуная меня в воспоминания о той незабываемой ночи.

— Индулекха?!

— Да, она самая.

Нитимианка расплылась в очаровательной улыбке, которая ещё сильнее напомнила красавицу из ресторана. Сейчас она тоже была красивая, но видеть её было непривычно, ведь я представлял на её месте другую девушку, другую Индулекху. Если с Нилом и Сементием мы были вместе постоянно и не замечали изменения наших тел, то её я не видел давно, и изменения сыграли свою роль.

Я стоял и не знал, что сказать. Конечно, я был сильно рад встрече, но от неожиданности у меня пропал дар речи. Индулекха поняла, что я словил шок, и взяла ситуацию в свои руки.

— Ну как вам школа, Михаил?

— Можно сказать, что нравится. А вы здесь откуда, Индулекха?

— Меня переводят в ваш гарнизон. Буду у вас в школе преподавать предмет — «этику и поведение приматов». У вас уже были такие занятия, Михаил? — с оттенком кокетства спросила нитимианка.

— Нет, пока не было, но обещали со следующей недели ввести эту дисциплину.

— Ну вот. Это, по всей вероятности, буду делать я, — радостно ответила Индулекха и, видя моё смущённое лицо, добавила.

— Я знаю, почему вы не узнаёте меня. Рыжие волосы. Но они были не мои, а временные. У нас нитимианцев, нет волос на голове. Вернее, есть, но растут только до двадцати лет у девушек, потом все становятся одинаковыми.

Индулекха сняла головной убор, который носят только инструкторы, и обнажила совершенно лысую голову.

— Ну как тебе? — спросила она, ярко сверкая улыбающимися глазами.

Я улыбнулся не от вида лысой головы, а от её явного кокетства, какое проявляет девушка, испытывая симпатии к мужчине. Я не знал, как вести себя с девушкой, которая выше тебя рангом, поэтому был немного смущён.

— Красотка, нечего сказать.

Из открывшейся двери послышался женский голос.

— Индулекха, ты где там застряла? Пошли быстрей, времени совсем нет!

— Бегу, Линда!

— Всё красавчик, целоваться не будем, скоро увидимся! — ещё раз с кокетничала нитимианка и быстро исчезла в дверях управления.

С минуту я стоял, заворожённый происшедшим событием. Неожиданная встреча с Индулекхой вызвала лавину эмоций и накрыла меня волной воспоминаний о событиях месячной давности. Поднимающаяся из-за стола рыжеволосая девушка с зажатым пальчиками носом, хитростью одержавшая победу, по всей вероятности, покорила моё сердце. И теперь каждое воспоминание о ней на мгновенье отключало мой ум, и мысль, останавливаясь, застывала в неистовом блаженстве.

Весь вечер мы с друзьями провозились со стрижкой газона и, уставшие, сразу после вечерней поверки, завалились на кровати. Мы не стали в эту ночь, по традиции, собираться в бытовке и, провожая уходящий день горячим клубневым кофе, планировать предстоящее завтра.

Между нами сложились отличные отношения, и благодаря захватывающим рассказам Нила, мы загорелись идеей прогуляться по городу Карибу, на краю которого располагался наш гарнизон. Идея была интересной, так как мне очень хотелось найти Валеру и посетить ресторан Анатольевича, но воплотить её в жизнь было сложной задачей. Во-первых, в город можно было попасть только по увольнительной, которую давали крайне редко. Во-вторых, чтобы увольнительная совпала сразу, у нас троих, было совсем из области фантастики. Поэтому, кроме постоянно прорабатываемых планов реализации этой идеи у нас ничего не было.

Через два дня нам объявили о включении в программу обучения нового предмета — «Психология и поведение приматов». Это была главная дисциплина, благодаря которой становилось возможным выживание на планете Ланка, к заброске на которую нас так тщательно готовили.

Преподавателями этого предмета были мужчина и женщина. Мужчина рассказывал о психологии самцов обезьян, их философии, быте и других особенностях, связанных с мужской стороной дела. Женщина-преподаватель обучала тому же, но с точки зрения женской сущности приматов. Им стала Индулекха. Теперь я мог видеть её каждый день. Это было настоящее испытание, так как мне приходилось скрывать свои чувства к ней.

Чувствуя симпатию Индулекхи ко мне, я представлял, как она тоже мучается, не желая нарушать устав преподавателей школы, в котором говорилось о недопустимости панибратских и любовных отношений с курсантами. Если развивались панибратские отношения, учителя просто переводили в другой гарнизон. А в случае близости с курсантом, его могли уволить без права восстановления и отправить на родную планету.

Из женщин, кроме Индулекхи и преподавателя языка приматов, в школе никого не было. В связи с этим со стороны курсантов в их адрес иногда проскакивали откровенно неэтичные шутки и выражения, за которые хотелось просто набить морду их сочинителям. Но, учитывая, что шутили не только курсанты нашей роты, но и все остальные обитатели гарнизона, сделать это было невозможно, не вызвав подозрений у спецслужб. Поэтому мне оставалось только терпеливо ждать и примерять на себя роль шпиона-разведчика.

Предмет, который преподавала Индулекха, был связан с пониманием природы альфа-самца и его поведения в отношениях с другими членами семьи приматов. Это было самым важным моментом для успешного выполнения задания, которое мы получали после окончания школы.

Когда ныряльщик вселялся в тело обезьяны на планете Ланка в безбрежных районах джунглей, он должен был стать вожаком стаи, независимо от того, в какое тело вселялся. Для этого его обучали психологии поведения этих животных. В тот момент, когда он становился лидером, ему необходимо было уводить часть стаи в место, где собирались все заброшенные на планету воины.

Для встречи воинов, использовался пароль и опознавательные жесты, с помощью которых они узнавали друг друга. Кроме того, телепатическая способность, которая появлялась при перемещении через пирамиду, позволяла им общаться между собой на расстоянии около ста метров.

Индулекха, несмотря на свой возраст, была хорошим преподавателем. Курсанты с нетерпением ждали её уроков. Новый предмет был сам по себе интересным, кроме того, нитимианка рассказывала о войне с ракшасами на планете Ланка, будучи непосредственным участником многочисленных сражений.

Я хорошо помню её первый урок, когда сто двадцать курсантов, сидя в полукруглой аудитории, впервые увидели женщину-инструктора. Индулекха подошла к столу и подняла руку, заставив замолчать удивлённых курсантов.

— Здравствуйте, товарищи курсанты. Я ваш преподаватель психологии и поведения приматов. Зовут меня Индулекха. Ко мне можно обращаться «товарищ инструктор» или «товарищ капитан».

Нитимианка пробежала пальчиками по клавиатуре, лежащей на столе, и на стене на большом экране, высветилось её имя. Она начала рассказывать о значении этой дисциплины для каждого будущего воина. Её мелодичный голос, в сочетании с отточенной фигурой, дополненный миловидным личиком со сверкающим, слегка хищным взглядом, сводил с ума не только меня, как мне показалось, но и всю нашу роту.

Индулекха вела рассказ и всматривалась в каждого курсанта. Её глаза остановился на мне, и наши взгляды встретились. Я почувствовал, как пробежали мурашки радости, и я не смог сдержать улыбку. Индулекха тоже улыбнулась, но чтобы скрыть это, она отвернулась в сторону экрана. Повернувшись, нитимианка снова посмотрела на меня, и уже как будто именно мне начала говорить.

— Только самый смелый, самый умный, самый сильный становится лидером — альфа-самцом. Быть главным означает иметь власть, исключительные права и привилегии, а также сталкиваться с серьёзными проблемами, требующими решения. Нередко вопрос выживания стаи или клана зависит от лидера. Именно лидеры управляют всем. От них зависит развитие и успех любого коллектива, любого общества, они диктуют правила игры.

Индулекха перевела взгляд на аудиторию, но тема лидерства, которую она затронула, осталась в моём сознании, заставляя меня анализировать свою жизнь под этим новым углом. Я осознал, что никогда не стремился стать лидером, но взгляд нитимианки требовал от меня этого. Это была цена, которую мне предстояло заплатить за отношения с Индулекхой, и я погрузился в размышления.

— Насколько тяжело стать главным? Как удержать свои лидерские позиции, и что значит быть Альфой, быть номером один?

Задав вопросы аудитории, нитимианка вновь прошлась по клавиатуре, и на экране появилась картинка с приматами.

— Сейчас мы бегло пробежимся по образу и роли лидера в обезьяньей семье и разберём социальные роли их членов.

Индулекха переключила картинку на экране.

— У большинства животных вопрос лидерства решается силой. У приматов же всё гораздо сложнее и интереснее. Главное, что вам нужно, это стать лидером в своей группе приматов. Для этого необходимо получить её поддержку. Без неё стать лидером возможно, но не на долго, пока более умная особь, заручившись поддержкой других членов стаи, не свергнет вас.

Индулекха снова сменила картинку на мониторе. На этот раз там был изображён огромный самец с очищенным бананом в одной руке, который почёсывал своё выпяченное пузо. Это вызвало смех в аудитории.

— Да-да, очень интересная картинка.

Индулекха махнула в сторону экрана рукой и не стала заглушать смех, а просто продолжила.

— Альфа-самец в группе обезьян имеет много преимуществ. Ему дано право первым приступать к трапезе и наедаться досыта, выбирать себе самок, а также заниматься почёсыванием шерсти соплеменников. Таким образом, он завоёвывает их симпатии. Приматы, как и люди, могут заводить дружбу из меркантильных соображений. Чтобы стать признанным лидером в своей группе, нужно быть добрым, популярным, агрессивным, сильным, компетентным, опытным и при этом достаточно молодым. Совместить это в одной личности, достаточно трудно, поэтому необходимо создавать союзы.

— Например, — продолжала Индулекха, захватывая внимание курсантов, — если вы сильный, агрессивный и напористый молодой самец, то вам следует подружиться со старым, опытным и мудрым представителем этой стаи, который уже не может удерживать лидерство, но готов поддержать молодого, более сильного самца, так как видит в нём хорошие перспективы. Создавая с ним союз, он как бы вновь захватывает лидирующее положение и начинает пользоваться привилегиями, которые новый альфа-самец вынужден предоставлять своему союзнику, чтобы сохранить его поддержку. Порой лидеру приходится отказываться даже от лучших самок в пользу союзника.

После этих слов вся аудитория недоумевающе зашумела. Индулекха подняла руку и, призвав к тишине, спокойно продолжила занятие.

Увольнительная в Кариб

Вечер этого дня был самым бурным по обсуждениям нового предмета и, конечно же, появившейся красавицы инструктора. Не обошло обсуждение Индулекхи и в нашей дружеской троице. Услышав не особо приятные для меня высказывания о нитимианке от Сементия, не желая продолжения общения в таких красках, я решил рассказать всю историю знакомства с новым преподавателем, своим друзьям. Выслушав мой рассказ, Сементий сделал заключение:

— Повезло тебе, Михаил.

— Повезло нам! — воскликнул Нила.

— Почему нам? Михаил вон, наверно, даже влюбился.

— Да очень просто. Попробуем через неё найти выход в город! Ты сможешь, Михаил, поговорить с Индулекхой об этом?

— Думаю, да, — предположил я, — только я не знаю, как это сделать.

— Это уже дело! Как к ней подойти, мы придумаем.

Нила принялся высказывать свои версии: как мне подойти к Индулекхе и задать интересующий нас вопрос, как нам троим попасть в город.

Вскоре был готов идеальный план. Мы решили, что нужно без всякой конспирации, просто подойти и задать вопрос. Так я и поступил.

На следующий день после окончания занятия я подошёл к нитимианке и просто рассказал о нашем желании. Она записала номера штрихкодов моих друзей и пообещала, что решит этот вопрос в ближайшее время. Уже на следующий день старшина на вечерней поверке зачитал приказ о нашем суточном увольнении.

Нашей радости не было предела. Мы прыгали чуть не до потолка, обнимались и подбрасывали друг друга. С утра в спец отделе мы получили инструкции и денежное пособие. Нам одели каждому на ногу браслет с маячком, снять который без ключа было невозможно, и до утра следующего дня мы могли не появляться в гарнизоне.

Отметившись на контрольно-пропускном пункте, мы вышли из ворот и направились к автобусной остановке. Почти сразу мы услышали звук подъезжающего автомобиля, который остановился возле нас. Это был маленький зелёный джип с открытым верхом. За рулём сидел мужчина в шляпе с широкими полями.

— В город? — поинтересовался водитель.

— Да, да, да! — в один голос воскликнули мы.

Через несколько секунд трое довольных друзей весело ехали в автомобиле по утреннему асфальту, обдуваемые ветром свободы!

У нас не было конкретного плана развлечений, поэтому мы решили в первую очередь добраться до центра, а дальше отдаться на волю случая. У меня было желание отыскать Валеру, благодаря которому я оказался на Гурукуле. По карте, которую нам выдали в отделе, дом учителя располагался совсем недалеко от гарнизона, и поэтому визит к нему был запланирован в конце вечера. В визитке, кроме адреса, был номер телефона, и я был готов позвонить ему, как только на глаза попадётся этот самый телефон, так как у нас в гарнизоне я его нигде и никогда не встречал. И ещё хотелось попасть в ресторан, где у меня появились первые знакомые на этой планете.

Я сказал водителю, что нам нужно попасть в центр. Он кивнул и прибавил скорости своему автомобилю. Вскоре появились первые многоэтажные дома. Внешне они ничем не отличались от обычных наших земных строений. Навстречу стали попадаться автомобили с треугольными номерными знаками, которые мы разглядывали, поворачивая вслед свои любознательные головы.

Город Кариб стоял на сопках. Дорога то поднималась, то опускалась, делая крутые повороты. Мы ехали по центральной улице. Она делала большую петлю вокруг огромного озера, которое периодически появлялось в промежутках между многоэтажными домами. Почти все они были песочного цвета, и лишь иногда появлялось ярко раскрашенное здание, которое сразу привлекало наше внимание.

Дорога привела нас на вершину самой большой сопки, на которой находилась большая площадь. В центре её красовалась огромная каменная статуя сидящей обезьяны. Она держала на вытянутой руке большой круглый шар.

Мы уже были подкованы и догадались, что это был памятник Венедикту Первому. Водитель остановил джип и, повернувшись к нам, сообщил,

— Всё, ребята, это центр.

— Сколько с нас? — поинтересовался я.

— Ничего не нужно, — улыбнулся мужчина и незаметно сунул мне в руку свёрнутую записку.

Нила и Сементий, поблагодарив за чудесную поездку водителя, выпрыгнули из машины и направились к большой каменной обезьяне. Быстро прочитав одну строчку — «ТЫ МОЖЕШЬ 21.00», я сразу понял от кого это послание. Взглянув на водителя, я узнал в нём одного из друзей Индулекхи, который приезжал за ней в ресторан.

— А как найти этот ресторан? — тут же поинтересовался я.

— Я некуда не уезжаю. Я с вами до вечера. Отдыхайте, — обрадовал меня водитель и, улыбнувшись, надел большие солнцезащитные очки.

Это было здорово. У нас был свой личный водитель! А ещё круче, меня ждала встреча с Индулекхой! Только одна мысль об этом приводила в танец моё гурукулянское тело. Известие о появившемся личном водителе, понравилось моим друзьям, но о намечающейся поездке в ресторан, я решил пока не рассказывать.

Осмотрев статую Венедикта первого, мы не нашли в ней ничего примечательного, кроме вращающегося шара, который был маленькой копией искусственного спутника. Быстро запрыгнув в ожидавший нас джип, мы стали выяснять у водителя о местах, которые нужно было обязательно увидеть. Выстроив маршрут, мы выдвинулись на встречу предстоявших приключений.

Планета Гурукула практически не знала, что такое туризм, и поэтому здесь не была развита его инфраструктура. Конечно, гостиницы в Карибе были, и у нас имелись их адреса, но развлекательных центров и подобных культурно-массовых заведений было мало, и в будние дни, большинство из них, были закрыты. Это и понятно, планета была населена биороботами.

Биороботы ничем не отличались от обычных людей. Единственное, что их отличало от нас, это то, что все они были из пробирки и были не способны перемещаться с планеты на планету, как мы. Их рассчитывали ещё до рождения, закладывая пол, рост, цвет глаз и так далее. При такой инженерии родители могли выбрать характер и даже умственные наклонности будущего ребёнка. Поэтому гурукулянцы были законопослушными и образованными интеллектуалами. Считалось, что у них нет души, и они жили по заданной программе. Но я, в это абсолютно не верил, так как на нашей планете, считается, что если что-то рождает себе подобных, рождается, живёт и умирает, то значит в этом присутствует душа, и никак иначе.

Покрутившись по городским улицам и насмотревшись на местные достопримечательности, мы попросили Гека, так представился нам наш водитель, остановиться возле продуктового магазина. Мы набрали целый пакет конфет и опять загрузились в автомобиль. Я попросил Гека увезти нас по адресу на Валериной визитке.

Вскоре мы стояли у подъезда десятиэтажного дома, с верхних этажей которого, как я и предполагал, был виден наш гарнизон. Парни остались в машине, а я поднялся на восьмой этаж и нажал на кнопку звонка. За дверью запиликало, и через секунду послышались шаги, с последующим скрежетом открывающегося замка. Дверь открыл Валера.

— Какие люди! Мишаня!

Я был рад видеть Валеру, который был причиной появления меня в этой реальности. Кроме того, он был моим земляком, моим другом и моим учителем. С его слов, на этой планете он жил один. Работая в спецприёмнике, ему часто приходилось возвращался домой на Землю в командировки, где его ждала семья. В его задачу входил поиск и рекрут воинов, подобных мне.

Я рассказал Валере, что внизу стоит машина с друзьями, и в наших планах навестить Анатольича. На моё предложение составить нам компанию он вначале отказался, сославшись на усталость. Но потом, когда узнал, что там будет Индулекха, вдруг согласился. Я познакомил учителя с друзьями, и мы поехали по новому маршруту, предложенному Валерой.

Так как времени до вечера у нас было достаточно, он предложил заехать на городской пляж и покататься на глиссере. Нам эта идея понравилась, так как в тот день стояла сильная жара, и хотелось немного освежиться. Да и посмотреть город со стороны озера или моря всегда интересно.

Арендованный шестиместный катер быстро домчал нас на расстояние, с которого был отличный обзор всего побережья. Теперь у меня нарисовалась более полная картина Кариба, сделав его ещё приятнее в моих будущих воспоминаниях о нём.

Валера предложил искупаться и быстро разделся. Он взял маску и первый нырнул в голубоватую воду озера. Под радостные крики мы последовали его примеру. Купание не было для нас диковинкой, так как мы каждый день это делали в гарнизонном озере. Всё же вода здесь была необычной и по-особенному увеличивала счастье свободы.

Валера кинул мне клич догнать его вплавь, и я стал усиленно грести в его направлении. Он был хорошим пловцом, поэтому, несмотря на мои усилия, мне не удавалось приблизиться к нему даже на метр. При этом учитель постоянно подзадоривал меня, выкрикивая, что я не умею плавать. Увлёкшись соревнованием, мы быстро отплыли от глиссера на большое расстояние. В какой-то момент Валера остановился. Я сделал ещё несколько гребков руками и оказался возле него.

— Мишаня, слушай меня, — Валера снял маску и начал говорить. — Я специально отплыл подальше, чтобы никто нас не слышал. У тебя на ноге браслет с маячком и прослушкой. На глубине он не слышит нас. Я хотел тебя предупредить насчёт новой знакомой. Будь аккуратнее. Помни, что тебя всегда слушают и видят, где ты находишься. И ещё по поводу любви. Женщины с Нитимы выше нас по касте, если это можно так сказать. Они воины-правители. Поэтому последствия отношений могут быть печальными, и поэтому, пожалуйста, будь благоразумным. Не делай глупостей, как однажды сделал я.

Слова Валеры задели моё ложное эго, и я почувствовала негодование. Внутренний мир стал некомфортным, превратившись в оборонительную крепость. В голове пронеслись миллионы мыслей, предлагая способы заменить утраченное счастье.

Я прекрасно понимал, что вся эта история с Индулекхой не должна продолжаться, и дальнейшее её развитие может плохо закончиться. На меня навалились мрачные мысли. В первую очередь я переживал за неё и не хотел навредить её будущему. Я не знал о ней нечего. Не знал, есть ли у неё семья, дети и муж, в конце концов. Но какая-то неведомая сила, при одной только мысли о ней, окунала моё сознание в океан энергий останавливая время в моменте.

Я знал, что есть любовь и есть вожделение. Это два очень похожих чувства, но природа их появления различна. Любовь рождается в отношениях и не бывает с первого взгляда. Она возникает в результате бескорыстного служения человеку и глубоких духовных отношений. Вожделение же, не долговечно само по себе и является лишь всплеском гормонов для привлечения полов и продолжения рода. Кроме того, эта энергия деструктивно действует на человека и общество в целом, так как является причиной разрушения семей. Человек, испытывающий вожделение, не способен строить глубоких бескорыстных отношений и, поэтому, рано или поздно приходит к страданиям.

По всем симптомам у меня было просто вожделение к Индулекхе, так как у меня давно не было близких отношений с женщиной. Поэтому, я решил, что нужно просто подождать нечего не предпринимая, и сила притяжения со временем ослабнет, и всё вернётся на свои места.

— Мишаня, всё нормально. Я всегда на твоей стороне. Можешь делать что хочешь, но делай это с умом! — сказал Валера, увидев моё помрачневшее лицо.

Конец ознакомительного фрагмента.