Убийца во времени. История 1: Колониальные войны

Магнус, 2018

После изобретения машины времени в 2294 году началась Временная война. В своем стремлении к власти над прошлым, настоящим и будущим человечество чуть не уничтожило собственную планету. К счастью, группе энтузиастов-исследователей удалось остановить войну, но история была изменена. Чтобы предотвратить неизбежный конец света, её должны вернуть в исходное состояние. В рамках проекта «Реставрация» ученые будущего делают из людей прошлого, знакомых со своей эпохой и умеющих воевать, временных агентов. Их миссия – устранение «парадоксалов», людей, мешающих естественному ходу событий. Свейн Блум – убийца, один из лучших в своем деле. Он должен был погибнуть в июле 1703 года, но его спасли. Теперь он – временной агент, он – убийца во времени. Отправившись в свою эпоху, ему предстоит изменить ход одной из самых кровопролитных войн XVIII столетия…

Часть 4

Карибский архипелаг, Ямайка, Порт Ройал, январь 1705 года.

Порт Ройал веселился, как и прежде. Повсюду слышались песни, азартные крики, похабные шутки. Казалось, местные жители и вовсе не заметили, что всего неделю назад был убит губернатор острова. Всего то у здешних пьяниц и сплетников появилась новая тема для обсуждений, а пара капитанов даже предлагала столь умелому убийце присоединиться к их команде. Впрочем, имя героя никто так и не узнал, а последний не спешил выдавать себя, принимая заслуженные лавры. Жизнь, она дороже народной известности.

Свейн Блум устроился в самом углу трактира напротив двери, и за кружкой эля вспоминал события последнего года. Что не говори, а карьера убийцы во времени начата великолепно. Первой целью наемника оказался опальный изобретатель, сбежавший в Новый свет. В справочнике изначальной истории о Фредерико Диасе ничего не упоминалось, здесь же он успешно вел исследования в области подводного судостроения. Еще пара лет — и первый прототип подводной лодки вышел бы бороздить просторы Карибского моря. Увы, изобретателю прославиться уже не суждено. Меткий выстрел из винтовки с 350 метров прервал жизнь светилы колониальной науки.

На убийство губернатора Ямайки Свейн и вовсе смотрел как художник на свое лучшее творение, своеобразный шедевр нетрадиционного жанра. Еще на Базе наемник увлекся творчеством Леонардо да Винчи. Этот человек опередил свое время, его изобретения были поистине гениальными. И вот, представилась возможность испробовать одно из них. Кровь Блума все еще вскипала только при воспоминании о том незабываемом полете.

Оставалась последняя цель. Прибор услужливо подсказывал локацию и время — Западная Европа, 1706-1708 год. Не нужно быть гением, чтобы понять: «парадоксал» вмешается в Войну за испанское наследство, гремящую несколько последних лет. Судно уже найдено, отплытие через месяц. Вот только здесь, на Ямайке, у Свейна есть еще одно дело. Перед уходом, наемник нашел весьма интересные бумаги в столе губернатора, и тут же в голове Блума возник план очередной авантюры.

***

Карибский архипелаг, Ямайка, Порт Ройал, февраль 1705 года.

«Морской волк» — всего лишь одна из многих таверн, разбросанных по пиратской твердыне, гордо именующей себя Порт Ройал. В то же время, было в ней что-то нетипичное. Крики, пьяные песни и распутство присутствовало и здесь, но в куда меньшем количестве, по сравнению с соседними заведениями. В то же время за последние годы в трактире не произошло ни единой драки, воры и оборванцы обходили сие место стороной, а трактирщик не смел разбавить ром ни каплей воды. Все потому, что «Морской волк» — это таверна капитанов. Лишь самые авторитетные и богатые каперы могли позволить себе отдохнуть здесь, а за грубыми, но прочными столами решались многие важные вопросы. Когда-то именно здесь знаменитый Генри Морган обсуждал с компаньонами поход на Порто Бельо и Панаму.

Дверь трактира распахнулась, на миг озарив помещение шумом улицы, внутрь протиснулся юнец с виду лет 20-ти, держащий в руке порядком смятые бумаги. Пара взглядов мазнули по сгорбленной, явно неуверенной фигуре парня, и не найдя ничего интересного, вновь уставились в прежнюю сторону. Мало ли разных гонцов бегают к местным капитанам, таким зрелищем никого не удивить. Вопреки всеобщим ожиданиям, юнец заговорил.

До посетителей даже не сразу дошло, что он обращается к ним, настолько диким было зрелище. Сопливый юнга смеет явиться в «Морского волка» и заговорить со столькими уважаемыми каперами? Парень начинал явно заготовленную заранее речь трижды, прежде чем разговоры стихли.

— Уважаемые капитаны, — неуверенным голосом провозгласил тот, — Меня зовут Фред, я был слугой в доме губернатора. Как вы знаете, уважаемый Томас Хендасайд погиб. Так вот, у меня есть интересные бумаги за его личной подписью. Они сулят денежное дельце. Готов продать их тому, кто предложит больше. Начнем со 100 пиастров.

Пару мгновений посетители трактира недоуменно таращились на наглеца, как на какого-то невиданного зверя из далекой Африки. Впрочем, опомнились каперы быстро, и не сговариваясь поднялись с кресел. Пара крепких на вид головорезов зашла за спину парня и отрезала его от двери, еще несколько каперов приближались спереди. Взгляд их не предвещал юнцу ничего хорошего.

— А не много ли ты хочешь за клочок бумаги, сопляк, — грубым голосом спросил один из головорезов, — Мне кажется ты 100 пиастров в жизни своей в рученках не держал.

— Ееесли ввы не ххотттите, яяя ммогу ппредложить дрругим, — заикаясь на каждом слове проблеял юнец, поворачиваясь к выходу. Спустя мгновение он с ужасом обнаружил, что путь к отступлению отрезан.

— А-ну давай сюда свои бумажки, пока пузо не вспороли! — резко повернув парня к себе, потребовал все тот же капер. В руке его уже был кинжал, что плавно приближался к животу наглеца. Последнему ничего не оставалось, как дрожащей рукой протянуть свиток собеседнику.

— А 100 пиастров? — неуверенно проговорил юнец уже в спину капера, разворачивающего свиток. Тот повернулся и с недоумением посмотрел на торгаша.

— Пшел вон отсюда, сопляк! — выкрикнул головорез, разворачивая парня лицом к двери и придавая ускорение хорошим пинком под зад. Ускорение оказалось настолько сильным, что юнец вылетел из трактира, отперев дверь собственной головой. Под дружный заливистый смех, бравые пираты принялись рассматривать губернаторские бумаги.

***

Впервые побывавшему в Порт Ройале человеку может показаться, что сам дьявол не способен оторвать матроса от его излюбленного занятия — кутежа в местных увеселительных заведениях. И уж тем более, даже если каким-то чудом сего бедолагу доставить на судно, он никак не сможет выполнять свои обязанности. Ведь о какой работе может идти речь, если человек даже на ногах еле стоит? И тем больше будет удивление визитера, когда он увидит матроса, всего час назад валившегося со скамейки, ловко ставящим паруса на пятиметровой высоте.

Авантюризм в крови любого здешнего пирата, особенно если авантюра пахнет кучей блестящего золота. Всего несколько часов прошло с тех пор, как каперы в «Морском волке» осознали ценность бумаг, что к ним попали. Немного времени на поиски, пара звонких затрещин особо непонятливым, ведро холодной воды на голову, и вот недавний пьяница, не способный на своих ногах пересечь улицу, превращается в бравого моряка с недобрым, алчным блеском в глазах.

Час-другой, и полтора десятка разномастных судов на всех парусах несутся вдоль берега, разбивая волны корпусом. Каждый капитан сейчас жалел лишь об одном — что не заплатил глупому юнцу эти жалкие 100 пиастров, ведь информация, изложенная на бумагах, стоила в десятки раз больше. Теперь же она стала достоянием многих, и так или иначе придется делиться, или проливать кровь, чтобы не делиться. Впрочем, об этом голова будет болеть позже, сейчас же главное успеть.

Покойный губернатор оказался тем еще сукиным сыном, причем в хорошем смысле этого слова. Хватка у прохвоста была железная. Золотой конвой — мечта любого пирата, недостижимая мечта. Раз в год испанцы перевозят добытое, а точнее награбленное в Новом Свете золото и серебро — в Европу. Для этого снаряжается большая эскадра. Сколько бы отважные каперы не пытались отбить хотя бы один корабль, ничего не удавалось. Даже перевозящие металл галеоны были усилены, и представляли серьезную угрозу, не говоря уже о судах охранения. К тому же, фанатичные испанцы предпочитали затопить корабль со всем содержимым, если ситуация складывается не в их пользу. Томасу Хендасайду удалось то, что не выходило у самых умелых каперов, причем без единого выстрела.

Путем сложных интриг, подкупа, осторожных расспросов, губернатор вышел на капитана испанского галеона, что регулярно перевозил золото и серебро в составе конвоя. И вот удача, жажда наживы Фаусто Бланко оказалась куда как сильнее его преданности королю. В результате собственных интриг, он собрал на судне верную себе команду офицеров, подкупить же простых матросов не составит труда. Итого выходило, что судно Бланко, загруженное ценным металлом, могло в любой момент «случайно отстать» от конвоя, и направиться совершенно в другую сторону.

Проблема корыстолюбивого капитана заключалась в том, что испанские слитки — товар заметный. Можно было их переплавить во что-то другое, но такое большое количество металла, да не в привычных монетах, все равно привлечет внимание. Испанцы без труда сложат дважды два, а за кражу золота в этой стране принято мстить, и мстить жестко. Жить спокойно испанцу с подельниками не дадут, чеканить монеты никто из них не умел.

И тут на помощь приходит Хендасайд. Он — губернатор враждебной Испании колонии, ему плевать на злость кастильцев. Томас предлагает Фаусто обменять золото и серебро на камни и негабаритный товар. Мало того, согласен поменять приметный корабль мятежного испанца на один из своих, и все это по вполне умеренной цене. Естественно, тот согласился.

Встреча Бланко с человеком губернатора должна состояться в заранее оговоренный день, ночью, в одном из тихих заливов Ямайки. Смерть Томаса вряд ли что-то изменит, даже если до контрабандиста дошли вести, он с радостью сам совершит удачную сделку, захапав золото себе. То ли по совпадению, то ли из корыстного умысла глупого слуги, бумаги попали к пиратам точно в тот самый день. И сейчас пиратская эскадра на полном ходу шла к цели, они должны успеть точно в срок.

***

Тихая тропическая ночь опустилась на безымянный залив острова Ямайка. Впрочем, в определенных кругах это место именовали Залив Контрабандистов. Небольшой, не отмеченный на картах, с густой растительностью и извилистым берегом, в складках которого так удобно прятать небольшие суда.

Джон Браун любил тишину, предпочитая её шумным улицам Порт Ройала. Сейчас, в почти абсолютной тиши, разрываемой лишь шумом прибоя, да пением немногочисленных птиц, в темноте, озаренной лишь редкими, еле чадящими факелами, контрабандист чувствовал себя как никогда уютно. Он — в своей стихии, он — невидим, тайны под надежным замком, никто в эту ночь не должен потревожить его покой.

Почти 3 месяца Джон жил в лесу, недалеко от этого места. Губернатор оказался тем еще перестраховщиком… как только время, место и детали сделки были определены, он выслал своего доверенного из Порт Ройала, чтобы не дай Господь тот не проболтался. За ним приглядывали солдаты, верные Томасу, в их числе были и лазутчики, призванные следить, чтобы Браун не смылся с ценными камнями. В таких условиях мысли о предательстве погибали в зародыше. Впрочем, Джон Браун и не хотел предавать работодателя, он и так получит неплохую долю от этой сделки, а сколько их будет еще в будущем?

Все это время контрабандист терпеливо ждал намеченного дня, отрезанный от любого общения с внешним миром, и как следствие от любых новостей колонии. Но вот, срок вышел, паруса брига «Звезда» подняты, команда готова. Джон стоял на мостике, и с удовлетворением наблюдал, как тяжело груженое судно входит в залив. Испанец оказался пунктуальным, и прибыл в срок.

Когда между кораблями оставалось не более сотни метров, Браун приказал спустить шлюпку. Четверо гребцов быстро доставили его на галеон, и вскоре он стоял напротив высокого хорошо одетого испанца лет 35-ти, в большой широкополой шляпе с красным пером.

— Буэнос ночес, амиго, — первым поздоровался Фаусто, делая шаг вперед и касаясь пальцами края своей шляпы, — Рад видеть, что вы прибыли в оговоренное время. Надеюсь, наши договоренности с господином губернатором в силе?

— И я приветствую вас, сеньор Фаусто, — улыбнулся контрабандист, — Губернатор Хендасайд — человек слова, он не привык менять условия сделки в последний момент. Я здесь лишь для того, чтобы проконтролировать процесс.

— Экселенте, амиго. Тогда, с вашего позволения, мои люди на шлюпке осмотрят судно. Не сочтите за недоверие, но засады нам не нужно. Вы же тем временем можете осмотреть груз. Когда закончим, корабли состыкуются, и мы обменяем их почти не глядя, так сказать.

— Приятно общаться с деловым человеком, сеньор Бланко. Камни и шелк я продемонстрирую вам на борту «Звезды». Знаете ли, побоялся брать столь ценные вещи на шлюпку.

Джон с интересом рассматривал испанский корабль. Это судно сильно отличалось от тех галеонов, что ему доводилось видеть ранее. Несколько длиннее и шире корпус, обшивка снаружи и изнутри усилена металлическими пластинами. 24 пушки почетного калибра представляли весомую силу, а пороха, ядер и картечи, контрабандист был уверен, хватало с избытком. Испанцы решили пожертвовать подвижностью и вместительностью судна, взамен прочности и огневой мощи. Ценный металл не занимал много места, но требовал охраны, ибо желающих перераспределить богатства на Карибах не счесть. Глядя на все это великолепие, становилось понятно, почему пираты так и не смогли захватить ни единого судна золотого конвоя.

Конец ознакомительного фрагмента.