Современный политический дискурс Франции: прагмалингвистический и гендерный аспекты

М. Н. Садовникова, 2019

Исследуется своеобразие языкового манипулирования, лингвистическая и гендерная специфика современного французского политического дискурса в прагматическом аспекте. Особое внимание уделяется стилистическим приемам манипуляции в предвыборных речах политических деятелей Франции. Книга адресована широкому кругу лингвистов, преподавателей, аспирантов и студентов филологических факультетов, всем, кто изучает французский язык, а также интересуется проблемами прагмалингвистики и гендерной лингвистики.

Глава I

Теоретические основы исследования политического дискурса франции

En démocratie, la propagande, la communication politique et la manipulation sont des notions qui servent à caractériser la circulation des discours politiques entre les professionnels de la politique et les citoyens, au moyen des médias de masse et avec un objectif de persuasion ou d’imposition de sens.

Ces termes présentent toutefois une particularité: leurs usages dans la littérature scientifique ne sont pas équivalents, un peu à la manière de ce que l’on peut observer dans le discours des responsables politiques ou des journalistes.

Caroline Ollivier-Yaniv

1.1. Из истории изучения понятия политического дискурса

Менее 100 лет назад ученые обратили внимание на то, что сознание электората, внешнюю и внутреннюю политику государства во многом формирует и движет именно политически направленный текст. Сегодня же можно констатировать тот факт, что изучение политического дискурса полноправно захватило умы множества учёных-филологов. Основные работы в данной области написаны современными отечественными и зарубежными учёными. Самыми значимыми из них можно считать работы по лингвистике и теории дискурса: М. Л. Макарова «Основы теории дискурса» [50], В. И. Карасика «О типах дискурса» [45], В. В. Богданова «Текст и текстовое общение» [14], А. Н. Баранова, Е. Г. Казакевича «Парламентские дебаты: традиции и новации» [6] и т. д.

Политическая лингвистика как новое направление в языкознании родилась из изучения политического дискурса. Есть мнение, что политическая лингвистика начала свой путь ещё во время Первой мировой войны, которая кардинально изменила мироощущение людей и, как следствие, повлияла на парадигму научного знания.

Первыми науками, взявшимися за это непростое и порой опасное дело, из-за своей прямой связи с хрупким политическим миром, были, естественно, филология и психология. А уже позднее непосредственно языком политики заинтересовались лингвисты.

На сегодняшний день уже существуют сотни научных трудов по этой теме. Зарубежные и российские авторы исследований уже выработали определённые мировоззренческие, методологические и теоретические подходы к изучаемому вопросу. Но, несмотря на это, до сих пор строго оформленной дисциплиной назвать политическую лингвистику мы не можем.

Разнообразие мнений учёных о том, что есть политический дискурс как понятие и какие возможны методы его исследования, вызывает огромный интерес у современных учёных, и этим делает изучение политического дискурса весьма актуальным, особенно в последние сорок лет.

Основоположник дискурсологии как науки Т. А. ван Дейк был первым, кто дал определение дискурсу как «коммуникативному событию, происходящему между говорящим, слушателем… в определённом временном, пространственном и прочем контексте» [32]. А ещё точнее: «Это письменный или речевой вербальный продукт коммуникативного действия» [32].

Его концепция учитывает прагматику, грамматику дискурса и ряд социальных факторов, влияющих на содержание и прагматический потенциал текста. Кроме этого, непосредственное влияние на текст и на образ говорящего оказывают возраст, социальный статус, политический опыт и даже этнические характеристики. Понятие «коммуникативное событие» в данном контексте лучше всего характеризует значение дискурса.

Надо сказать, что следующие высказывания Т. А. ван Дейка цитируют многие исследователи, не будем оригинальными и мы, согласившись, что «коммуникативное событие» между говорящим и слушателем в процессе речевого или письменного коммуникативного действия происходит в определённом временном и пространственном контексте. Термином «дискурс» обозначается «завершённый или продолжающийся письменный или речевой продукт коммуникативного действия» [31, с. 21].

Вообще, изучение политического дискурса как феномена в Европе началось гораздо раньше, чем в России. Это обусловлено жёстким контролем непосредственно властями научной и, тем более, публицистической деятельности в России начала и середины ХХ в. Естественно, обсуждение, а тем более пристальное изучение политических заявлений и речей подвергалось жёсткой цензуре из-за условий политического режима страны.

Зарубежным исследователям даже удалось обнаружить связь между политическим режимом, в котором используется язык, и стилем политического языка. Гарольд Лассвелл считается одним из основоположников современной политической лингвистики. Он эффективно применял метод контент-анализа к изучению политического языка.

По мнению исследователя, демократы ближе к избирателям даже в дискурсе политиков, а недемократы замечены в стремлении к превосходству над рядовыми членами общества, что естественно отражается в стилистических особенностях языка.

Согласно определению Патрика Серио, «контент-анализ, являясь методом обработки информации, предполагает упорядочивание поверхностного разнообразия текстов, открывая тем самым возможность их сравнивания» [64, с. 16].

В итоге Г. Лассвелл делает смелый, но верный вывод о том, что языковые стилистические инновации в политическом дискурсе ведут к политическим изменениям в обществе [49].

Во Франции же лингвисты обратили внимание на политическую лингвистику в 60-е гг. ХХ в.

Мощный толчок развитию политической лингвистики во Франции дали учёные из трёх основных исследовательских центров Франции, а именно, Центра политической лексикологии в Вышей Школе Сен-Клу, кафедры лингвистики Университета Париж-X-Нантер, лаборатории социальной психологии Университета Париж-VII (объединённого с Государственным Центром научных исследований) [64, с. 3], а также появление огромного количества материала исследования, подкинутого студенческими движениями в мае 1968 г. в виде листовок и массовых демонстраций.

Французские учёные под влиянием устоявшихся демократических традиций государства в процессе анализа дискурса обнаружили в нём широкую взаимосвязь лингвистики, психоанализа и марксистской философии. Именно это «тройственное согласие» Карла Макса, Зигмунда Фрейда и Фердинанда де Соссюра [68; 69] стало теоретической основой для научных исследований.

Во французской научной школе, занимающейся анализом дискурса, во внимание принимается не только реальное содержание текста, но и историческая, социальная и интеллектуальная его направленность. Безусловно, учитываются и интенции автора, сравнивается содержание (письменное и устное) других текстов и выступлений автора (речь идёт о интрадискурсе) по соответствующей теме, а также проводится сравнение с выступлениями других людей по той же теме (интердискурсом).

В то же время в Советской России по понятным причинам (отсутствие демократических и политических дебатов, прямых и демократических выборов на альтернативной основе и др.) очень тормозилось развитие этого направления лингвистики. А резкий переход от социализма к демократии в 90-х гг., появление не всегда корректных, но очень эмоциональных дебатов, яркая политическая жизнь в нашей стране дали толчок к стремительному развитию политической лингвистики.

В это время в России было написано немало работ, определивших развитие политической лингвистики на ближайшие годы. Это научные исследования Агоняна в 1993 г. и 1999 г., Разкурикова в 1999 г., Шейгал в 2000 г. Большая часть исследовательских теорий по вопросу опирается на коммуникативный подход. Некоторые учёные (М. М. Бахтин) даже понимают язык как инструмент идеологической и политической борьбы [11, с. 101–102].

Нельзя не сказать о работах Е. И. Шейгал, которая внесла значительный вклад в развитие исследования политической лингвистики. Именно она первая вычленила два неразрывно связанных методологических течения: дескриптивное и критическое [83, с. 324]. Если второе пытается найти корни социального неравенства в языке, то первое изучает текст, его содержание, приёмы политического языка, методы, применяемые в политической среде.

Е. Шейгал приходит к выводу, что институционное общение, которое использует собственную систему знаков (терминологию, фразеологию и т. д.), и есть политический дискурс.

Уникальность политического дискурса отмечает и П. Б. Паршина утверждая, что особенным его делает функция убеждения, т. е. «всякий текст оказывает воздействие на сознание адресата с семиотической точки зрения. Но для политического текста речевое воздействие является основной целью коммуникации, на достижение которой ориентируется выбор лингвистических средств» [57, с. 398–425].

Из сказанного можно заключить, что политическая лингвистика находится на стыке многих научных дисциплин, главные из которых лингвистика и политология. А основным понятием этой дисциплины является понятие «политический дискурс». Отечественные учёные, начав комплексное изучение этой проблемы с небольшим опозданием, тем не менее, сделали большой вклад в изучение понятия политического дискурса, привнеся в него новые аспекты. Работы Шейгал [83], Паршина [59] и Баранова [8], наравне с работами зарубежных ученых: Ласвелла, Серио и Дейка — можно считать основополагающими. Это направление научной мысли сейчас активно развивается и не до конца устоялось в своих понятиях и определениях, именно потому каждая научная работа в этом направлении видится дискуссионной и неоднозначной.

Справедливо будет начать рассмотрение вопроса определения политического дискурса с Т. А. ван Дейка, который определяет дискурс как единство значения действия и языковой формы, соответствующее понятию коммуникативное событие [32]. Но это лишь одна из трактовок термина дискурс в лингвистике.

Коммуникативное событие в процессе речевого или письменного действия происходит в едином временном или пространственном контексте, во время которого дискурс обозначается речевым продуктом коммуникативного действия [32].

Для исследования дискурса Т. А. ван Дейк привлекает анализ многих социальных факторов, считая мнения и установки участников общения, их возрастной, социальный и этический статусы важными факторами, учитывает прагматику и грамматику текстов [32].

Дискурс — это языковая коммуникация, актуализируемая в процессе речевой деятельности. Участник коммуникации совершает определённые коммуникативные действия по отношению к коллекторату в процессе речевого общения.

Разновидности дискурса зависят от стилистических, языковых и тематических параметров, а также от убеждений и способов рассуждений.

Согласно авторам французского лингвистического словаря Д. Дюбуа и М. Джиакомо, термин «дискурс» означает «всякое высказывание, превышающее по объёму фразу, рассматриваемое с точки зрения связывания последовательности фраз между собой» [цит. по: 15, с. 11].

Дискурс ставит перед собой цель критического обсуждения и обоснования взглядов, действий участников и представляет собой вид коммуникации, максимально отстранённой от традиций и социальной реальности, так понимает дискурс немецкий социолог и философ Ю. Хабермас [76].

Среди множества отечественных определений понятия дискурс наиболее известна характеристика «связный текст», которая рассматривается вместе с социокультурными, психологическими, прагматическими — экстралингвистическими факторами.

Диалогический дискурс неразрывно сосуществует с монологическим дискурсом, и то и другое неразрывные формы речевой деятельности, но в данной работе мы исследуем монологический дискурс и те лингвистические приёмы, которые использовал Эмманюэль Макрон во время предвыборной гонки 2016–2017 гг. в своих политических выступлениях перед публикой.

Понятие политический дискурс в современной лингвистике трактуется по-разному, однако его надо отличать от понятий политическая речь, политическая коммуникация, политический язык, хотя для всех них существует общий термин «язык политики».

По мнению д. ф. н. И. П. Сусова, «язык политики» как термин включает в себя также и «риторику политической деятельности, когда политики выступают в своей профессиональной роли» [72, с. 45]. Современные филологи трактуют понятие политический дискурс как особое использование языка.

Вторая трактовка звучит следующим образом: «Совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освещённых традицией и проверенных опытом» [6, с. 64].

Культурная обстановка в стране, её экономика и социальнополитическое положение обусловливают специфику политического дискурса.

Политический дискурс всегда характеризируется определённой агрессивностью, направлен на внушение отрицательного отношения к противнику и определение высокого статуса, оценок, близких говорящему. Таким образом, можно считать функцию воздействия на адресата и управление его сознанием основной функцией политического дискурса.

Другой чертой политического дискурса является оценочность, которая присутствует в речи скрыто или прямо [33, с. 105]. В ходе политических дебатов оценки могут быть положительными, отрицательными и нейтральными, что побуждает слушателей к различным политическим действиям.

Стоит упомянуть, что существует характеристика политической коммуникации:

1. Авторство политического текста.

Тот, кто создаёт политический текст, называется автором. Существуют тексты без ответственного автора, тексты со смещённым автором и тексты, принадлежащие самому оратору, политику — собственно авторские.

2. Адресность политического текста.

В политическом дискурсе очень важен массовый или групповой адресат, аудитория, как и адресант — политик, обращающийся к представителям организаций и структур, т. е. к аудитории. Возможны обращения к аудитории во время политической речи и использование средств массовой информации.

3. Стратегия построения дискурса.

Стратегия построения дискурса, как дискурсивная характеристика, должна соответствовать правильным задачам, поставленным автором перед собой и аудиторией.

4. Политический нарратив.

Набор текстов различных жанров по одной объединяющей их теме, концентрирующей всё сказанное (написанное) вокруг событий, стоящих во главе.

Использование специализированных коммуникативных тактик и стратегий определяет содержание и проблематику политической речи.

Специфика политической речи зависит от эмоционального состояния адресата и необходимого воздействия на политику в целом.

Для успешного манипулирования сознанием выработаны специальные свойства политической речи. А. П. Чудинов называет редукционизм, экспрессивность, агрессивность, эзотеричность, персональность, оценочность, иституциональность, интертекстуальность [80]. Всё это создаёт условия для манипуляции сознанием слушателя и читателя. Побуждение избирателя к политической активности, преображение картины политической обстановки в сознании слушателя (читателя) и вызов необходимых эмоций — главные манипулятивные цели политической речи.

Призыв к действиям, т. е. аппелятивная функция речи, становится чуть ли не главным выразителем эмоционального или психического воздействия на адресата.

Речевое воздействие, по словам А. П. Чудинова, способно изменить политические взгляды адресата и побудить его к действию в пользу конкретного кандидата [81, с. 35]. Чётко об этом сказано у О. С. Иссерс: «Политическая власть держится на власти воздействия, которая осуществляется через слова» [41]. Речевое воздействие становится главным в политическом дискурсе.

Для П. Бурдье политический дискурс — это инструмент реализации интересов, то, что происходит, когда говорящий способен воплотить свои потенциальные намерения в реальность посредством языка [18].

Многие учёные называют политический дискурс средством захвата и удержания власти [18, с. 31], а средствами достижения этой цели можно назвать разъяснения своей политической позиции, поиск сторонников и борьбу с политическими противниками.

Е. И. Шейгал функции дискурса определяет таким образом:

1. Акциональная функция «обусловлена тем, что по существу политическая деятельность является деятельностью вербальной. Для реализации этой функции не нужны какие-либо специфические средства, ведь она осуществляется “всей массой” политического дискурса».

2. Контроль над ментальными установками и поведением электората — это вторая функция. Она использует разные речевые стратегии действия и тактики» [82, с. 55].

Политический дискурс, в итоге, видится нам дискурсом политиков, образованным их речами, дебатами в парламенте, партийными программами и т. д. Для него «речевое воздействие является основной целью, на достижение которой ориентируется выбор лингвистических средств» [57].

Конец ознакомительного фрагмента.