Достоевский (и еврейский вопрос в России)

М. Б. Поднос, 2021

Великое искусство человеческого бытия в том и состоит, что человек делает себя сам. Время обязывает, но есть еще и долги фамильные. Продление рода не подарок, а искусство и чувство долга. Не бойтесь уходить из жизни. Она продолжается. Ее имя – память. Поколение сменяется поколением. Есть генетика, есть и генезис. Если мы, наследующие предков наших, не сделаем шаг вперед, то, значит, мы отстаем от времени. Значит, мы задолжали предкам. Остается надежда, что наши потомки окажутся мудрее и захотят (смогут) отдать долги, накопленные нами. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вместо введения

Прочитав название книги, недоуменный читатель невольно задается вопросом: какая связь между великим русским писателем и евреями. Читатель прав, если не читал «Дневник» писателя. Там Ф. М. Достоевский эту связь обнаружил и мнение свое изложил. И все же это, скорее, повод для книги.

Достоевский (в дальнейшем Ф.М.) интересен сам по себе как личность, прежде всего, и как гражданин.

* * *

Я неоднократно в юные годы и в зрелые читал Ф. М. На меня его работы производили двойственное впечатление. С одной стороны, глубина чувств, с другой — все как-то очень мрачно. Это и сподвигнуло начать читать о нем.

У меня правило, когда читаешь о ком-то из великих, то обязательно несколько разных источников. Своих, российских, но по возможности и иностранных. Личность Ф.М., события его жизни — сами по себе большой удивительный роман. Роман, который в его творчестве отражен только деталями. Роман о своей жизни Ф. М. не написал, а жаль. Жизнь его столь удивительна, что порой возникает мысль: не ирония ли это. Нельзя играть человеком как шахматной фигурой. Фигурой управляет человек. А кто управляет человеком? Говорят — судьба. Это мало и плохо объясняет. Жизнь человека — это события и поступки. Но столько разных событий в течение жизни одного человека — это явно чрезмерно. И ведь это не просто человек с улицы. Это подлинно великий писатель, признанный не только на родине, но и в целом мире.

Все возможные и невозможные, казалось бы, события вместились в 2/3 века жизни одного человека. Вы посмотрите, что было. Потомственный дворянин — и вдруг каторжник, стоящий на эшафоте под дулом ружей. Любимый сын родителей, ученик престижного учебного заведения. В 16 лет теряет мать, а через два года отца. В 20 лет уже произведен в офицеры. Начинает жить самостоятельной жизнью. В 23 года переводит Бальзака. А уже через год читает свой первый роман («Бедные люди»). В 25 лет этот роман печатает сам Некрасов (в сборнике «Петербуржский»). И в этом же году публикует первую повесть («Двойник»), а еще через полтора — большой рассказ («Господин Прохарчин»). И буквально через месяц он уже активно работает над «Неточкой Незвановой». Он ведь еще не жил — 25 лет всего, — мало что видел. Откуда столько фантазии, игры воображения? Еще через несколько месяцев — «Роман в письмах» в «Современнике». Отменная плодовитость и работоспособность. И вот через полгода в этом же «Современнике» выходит повесть «Хозяйка», а «Бедные люди» выходят отдельной книгой. И уже в начале 1848 г. — повесть «Слабое сердце» и рассказ «Чужая жена» («Отечественные записки»). И в том же 1848 г. — повесть «Белые ночи» и новый рассказ в «Современнике» «Ревнивый муж». И вся эта масса литературных новинок — за три-четыре года. Пусть не все встречалось на «ура». Были и слабые вещи. Но ведь один человек в возрасте с 25 до 28 лет. Что готовит судьба? Славу, величие? Нет, она повернула все по-своему. Увлечение социалистическими идеями, кружок Петрашевского, арест.

В 1849 «Отечественные записки» начинают публиковать новый роман «Неточка Незванова», а через 3 месяца — арест, суд, полгода одиночной камеры и каторга. А это лишение всех чинов и прав состояния. Это еще не все подарки Судьбы, пришлось постоять на эшафоте под дулами направленных на тебя ружей, с черным мешком на голове, чтобы услышать о «доброй воле царя». Вместо расстрела — каторга.

Сколько литература потеряла (да что литература? Человечество!) от того, что 4 года Ф. М. был лишен жизни людей и приобщался к жизни каторжан. А потом еще солдатчина. Да, много потеряли! А может, и нашли? Не было бы каторги — не было бы «Преступления и наказания», «Братьев Карамазовых», «Идиота». Откуда все его герои. Сцена другая, а типы оттуда.

А еще он был страстным игроком, любвеобильным и влюбчивым. И все это тоже отразилось в творчестве. Тут были и успехи, и неудачи. Пожалуй, последнее более стимулировало творческое начало. Но нас интересует прежде всего личность. Ибо именно раскрыв величие, широту и глубину личности мы найдем опровержение тех досужих наветов («антисемитизм»), которые пытаются навесить на Ф. М. одиозные иудеи, махровые антисемиты или глупые евреи.

Евреи же — мои соплеменники. И все, что касается их национальной идентичности, места в земной цивилизации, мне не чуждо. Это и есть посыл к книге и ее названию.

Но для начала давайте определимся с терминологией: еврей, иудей, жид:

— еврей есть национальная принадлежность человека (у иудеев определяется по матери, что имеет логическое объяснение, ибо отец ребенка может быть под вопросом; мать же всегда определена);

— иудей же — это человек, принявший для себя религию иудаизм. Евреем мы рождаемся; иудеем может быть (теоретически) каждый принявший и исповедующий иудаизм;

— жид — термин литературный, бытовой, пришедший к нам из многовековой давности, о чем мы будем писать позднее.

Сразу хочу уведомить потенциального читателя, что автор, будучи евреем, не приемлет иудаизм. В той мере, в которой это позволяет Тора и несколько книг, популяризующих иудаизм, я считаю эту религию тяжелой, не всегда понятной человеку с либерально-гуманистической системой взглядов. Главное, что мне тяжело понять и принять в иудаизме, это:

— признание исключительности, избранности Богом иудеев;

— неприязнь к «гоям» (не евреям), отнесение их к «осетрине второй свежести»;

— вечное ожидание «мессии» (которого все евреи ждут на словах, а на деле проявляют исключительную деловитость). Те же, кто принимает доктрину ожидания, оказываются пассивными (безразличными к давлению со стороны) гражданами. Тем не менее я и мои предки в трех поколениях, в отличие от многих друзей и знакомых, не крестились и не принимали иные догматы религии, приносящие жизненные блага и удобства. Не знаю почему, но считал это бесчестным, ибо в исторических далях мои предки были иудеями. Ныне же мое отношение ко всем религиям уважительное, но я считаю, что все религии — это игры привычек, природы человека. Однако я обнаружил у себя некоторое изменение по отношению к религии с возрастом. Хотя страха смерти нет, а я приближаюсь со скоростью ракеты к 85 годам, но вдруг захотелось поверить в то, что там что-то есть, хотя умом понимаю, что это «глупство». Главное в другом. Годы не прибавляют ума, но вносят спокойствие и мудрость. Люди разные. И это естественно. Многие в этом сумасшедшем мире погони за деньгами не могут обеспечить себе сносное существование. Есть просто убогие от рождения. Им религия в помощь. Вселяет надежды и упование. Почему нет? Если так легче принять бытовые проблемы и трудности. Есть и другие, излишне ретивые, шустрые, способные на ходу подметки срезать. И вот когда они «уверенно держат Бога за бороду» — вдруг получают здоровенную оплеуху от жизни. В этом случае я готов признать неведомое и сомнительное (Бог? Судьба?) и поклониться ему.

Ф. М. истово верил в Бога. Был не только верующим христианином, но и исключительно добрым человеком, соблюдающим заповеди. Не будем в данном случае сомневаться в Христе и христианстве. Он бы этого не одобрил. Спишем все на Судьбу. А как они распределили события жизни Ф. М. между собой — есть таинство. Мы лишь в своих писаниях постараемся в меру сил осмыслить события. Но главное будем помнить: не дело хорошего человека, личность пятнать срамным домыслом. Вот в этом есть цель и задача.

За последние годы я написал примерно 20 книг. Пробовал себя в жанрах романа, повести, литературных биографий. Но больше тянуло к размышлениям: возраст! Давит тяжесть накопленного. Хочется поделиться. Может быть, немного пофилософствовать. Начинаешь понимать, как это здорово, когда есть время не для заработка: кормления, одевания, обувания семьи и себя любимого. Есть время для раздумий. Интересно, но чаще всего желание что-то написать, пролить накопленное на бумагу, которая терпеливо ждет, у меня появляется не в Москве. Идеи рождаются дома, в Москве, но превращаются они в нечто, когда я уехал далеко. Чаще всего в Израиле, куда я бегу от московской слякотной осени к солнцу и зеленой траве.

Раньше я грешил мыслью, что здесь что-то генетическое. Все же историческая родина! Но, по трезвому размышлению, пришел к мысли, что тут другое. Свобода от ненужных звонков, каких-то мелких просьб, в выполнении которых неловко отказать. Вдруг, как здорово, не нужно думать о повседневных мелочах, которые незаметно съедают время и изгоняют мысли о задуманном. А чего стоит солнце за окном и море вдали! Нет, свобода от нудных мелочей — все же главное!

Книга, которая поначалу — груда испачканной чернилами бумаги (пусть пастой), книга о Достоевском была задумана еще пятнадцать лет назад. Тогда, в 2005 году, осенью я жил в Тель-Авиве, куда сбежал из Москвы, где становилось холоднее. Я жадно накинулся на израильские русскоязычные газеты. Все же какой-то иной взгляд на события в мире.

И вот попалась мне на глаза статья, уж не помню автора, где в очередной сто первый раз «обсасывалась» тема об антисемитизме Достоевского. Опять, очередной раз, бедный его «Дневник» пинал литературный «критик».

В это время я готовил к изданию свой «Поток сознания».^[1] В книге была большая глава «Что значит быть евреем», и я включил в эту главу небольшой раздел, часть «По поводу антисемитизма Достоевского». Чтобы читателю не затрудняться поисками этой книги — тем более, что издавалась она тиражом чуть более 1000 экземпляров, — позволю себе привести этот текст в авторском отступлении, коих будет еще немало.

Но прежде я хотел бы выразить благодарность за помощь в подготовке рукописи к изданию Валентине Путилиной и Денису Подносу.

_____ «_____ «_____

Примечания

1

Марк Поднос. Поток сознания. Издательство «Радуга», Москва, 2005 г.