Мне всегда будет 44

Ляйсан Юнусова, 2023

Невыдуманная история о том, как жизнь может измениться в одночасье. Молодая семейная пара попадает в автомобильную аварию. Женщина получает серьезные травмы, которые приковывают ее к инвалидному креслу. Но для нее это не повод унывать, она хранит в душе надежду на выздоровление и прикладывает все усилия. Небольшой спойлер – у нее все получится! Но не это главное в книге. Она пропитана жаждой жизни, которой может позавидовать любой здоровый человек. Она про радость, которая всегда где-то рядом, стоит только протянуть руку и схватить птицу счастья за хвост. Комментарий Редакции: Лучезарная книга, эмоциональная и живая как жизнь. Для тех, кто потерян, кто забыл, что такое радоваться мелочам. Радоваться можно и тому, что эта книга существует!

Глава 9. До. 1982

Они все-таки переехали. Пока в нефтяную столицу — город Бугульму. Здесь родился ее второй сын Ринат. И сейчас Флора на своей новой кухне готовит семье завтрак — любимые мужем кыстыбый. Обжарила с двух сторон тонкие лепешки из пресного теста, сложила пополам, положила внутрь картофельное пюре — и традиционное татарское блюдо готово! Их можно делать и с пшенной кашей, но Альфред любит именно с картошкой. Дети тоже с удовольствием едят это незатейливое вкусное блюдо.

— Жанкисэккэем, как вкусно пахнет, — Альфред обнамает жену и целует ее в разрумянившуюся щеку. — Где наши батыры?.

— Спят еще, — отвечает Флора. — у них сегодня насыщенный день: кружки, занятия. Пусть пока отдохнут.

За стол положено садится всей семьей — таков порядок в татарских семьях, но уж больно сладко спят малыши. Вечером они все будут ждать отца, чтобы сесть за ужин. Но этот порядок тоже начал нарушаться — Альфред все чаще задерживается на работе. Такая у него работа. Суровая, выхолащивающая душу. Из помощника прокурора он стал уже прокурором. И эта работа, как оказалось, имеет свои подводные камни. Флора всячески старается сберечь в нем душу, поддержать советом, лаской, нежностью — чтобы не очерствело его сердце, чтобы хватало у него тепла и на близких, и на людей, попавших в беду.

— Ты опять сегодня допоздна? — спрашивает она спокойно.

— Нет, не очень, — отвечает муж. — Сегодня же пятница, конец недели.

— Что приготовить на ужин?

— Сделай горшочки — ты делаешь их лучше, чем в ресторане, никто не умеет готовить их, как ты, а к нам еще зайдут Сабировы.

Это новые друзья Альфреда и Флоры. И новая привычка мужа — приводить их в дом без предупреждения. У мужа теперь много друзей — все хотят дружить с прокурором. А значит, у Флоры много гостей, которым нужно улыбаться, поддерживать беседу, накрывать стол. Она не против — уж лучше дома, вместе с ней, чем на стороне, как стало происходить все чаще.

С этими мыслями Флора убирает со стола и садится выпить чашку крепкого чая с лимоном вместо утреннего кофе. Это ее любимые полчаса утреннего затишья, когда можно собраться с мыслями, обдумать планы и просто насладиться вкусом жизни — сегодня он с ароматом бергамота. Как настоящая татарка, она чаеманка: без чая не может. Чай она обычно заваривает по всем правилам, добавляя к цейлонской заварке то листик смородины, то ветку мяты, то душицу, то чабрец — зависит от настроения и времени года. На работе же она пьет английский «Эрл грэй» из пакетика. Да, она тоже работает, и ее работа не менее ответственна, чем у мужа — она трудится в филиале нефтяной компании, отвечает за экономику и финансы. Ей очень повезло, но ведь она долго и усердно трудилась для этого. Ее успех заслужен и хорошо оплачивается. Но ее работа не мешает ей вести хозяйство, воспитывать детей, ухаживать за мужем, думает она. «Хорошего дня, кадерлем — дорогой!» — она провожает Альфреда до двери и идет одеваться — пора вступать в новый день. И вступать с позитивными мыслями и в достойном виде. Она выбирает одежду — сегодня это будет голубой венгерский свитер, купленный с рук, со светлой юбкой, сшитой собственноручно, наносит легкий макияж, меняет серьги под выбранный костюм. Наносит пару капель духов. Духи ей дарит муж — на Новый год, на 8 Марта. Он «достает» их по блату — в магазинах ничего, кроме «Красной Москвы» не найдешь. А у Флоры — всегда французский парфюм. Затем она идет в детскую, где в своих кроватках сопят мальчики и поочередно будит их поцелуями. Отец пытается воспитывать их строгостью, ну а она дарит им столько ласки, сколько они способны принять с их ершистыми вихрами и характерами. Надо успеть их умыть, накормить, одеть, отвести в школу…

— Мама, а можно мне сегодня с тобой на работу, — просится младший.

— Нельзя, маме надо работать, а ты будешь ей мешать, — одергивает его брат.

Так они и пойдут по жизни — старший будет построже и поответственнее, а Ренатик — помягче.

— В другой раз, улым — сынок, — отвечает Флора. — А сейчас нам надо очень торопиться, чтобы не опоздать в школу.

И вот она уже шагает по улице — спокойная, уверенная в себе, открытая миру молодая женщина в расцвете лет, у которой все хорошо. Идет, радушно отвечая на приветствия встречных. Бугульма — город небольшой, люди узнают друг друга. Не совсем как на селе, где соседи наблюдают за тобой из всех окон, но люди все же на виду, надо держать марку во всем. Она шагает по узким улицам города навстречу новому дню, насыщенному будничными делами.

— Флора, дорогая, ты все цветешь, — вечер наступил быстро, и вот уже она встречает гостей.

— Имя у нее такое, обязывает, — шутит муж, гордо оглядывая жену. По дому плывет аромат жаркого, хрусталь на столе сияет всеми гранями, перемигиваясь с сережками хрустальной люстры, в фарфоровой супнице в центре накрытого белой скатертью стола — традиционный куриный суп с лапшой. Все, как у людей — и даже лучше. Сабировы засиживаются допоздна: мужчины обсуждают дела, женщины — детей, время от времени вклиниваясь в мужскую беседу дельным замечанием, острым словом или мягкой шуткой, опровергая предвзятое мнение, что женщины способны говорить только на три темы «Все мужчины — сволочи. Нечего носить. Мой ребенок лучше всех…».

Флора записывает гостье рецепт своего жаркого по-казански. Действительно, он у нее особый. Для пикантности она до обжарки сначала маринует мясо в красном вине, что делает блюдо ароматным. Лук до того, как положить в горшочек, она пассирует, а картофель, нарезанный ломтиками, сначала обжаривает, чтобы не разваривался, а вместо воды заливает наваристый бульон. Соль, перец, чернослив, помидоры — и горшочки можно ставить в духовку. Затем посыпать жаркое зеленью и подать на стол. И красиво, и вкусно, и сытно. И правда, смотрится не хуже, чем в ресторане.

Флора с беспокойством следит за тем, как быстро пустеет графин с коньяком, пытаясь отвлечь мужа от золотого напитка. «Наверное, сегодня он опять будет читать мне стихи, — думает она устало и тут же одергивает себя. — Это лучше, чем шататься пьяным по улицам. Он дома, он со мной». И она снова улыбается гостям. От того, как она держится, зависит репутация мужа — она об этом не забывает. Как не забывает и о том, что этот город — большая деревня, переплетенная узами родства, знакомств, полезных связей.

Сабировы уходят довольные вечером. Альфред тоже доволен. Жена его ни в чем не подвела — напротив, его авторитет теперь только укрепится. Он обнимает супругу и утыкается носом в ее шею. «Пойдем, посмотрим на детей», — расчувствованно говорит он. «Не надо, пусть спят», — говорит Флора. И она опять уходит на кухню — убрать за гостями, спокойно выпить чашечку чая с медом, проанализировать прошедший день — и подготовиться к следующему дню, в который она снова вступит уверенной поступью женщины, которой нечего стыдиться.