Музыкальный Зоопарк

Люцифер Леушинский (2020)

Что страшного может быть скрыто за таким, казалось бы, безобидным именем как «Музыкальная школа»? Ничего. Самое страшное — это директриса музыкальной школы, в лице которой слились всевозможные человеческие грехи.

«Этот плод графомании я посвящаю Дарье К., без существования которой я бы не написал этот рассказик. Спасибо ей за все (: »

ЧАСТЬ 1

I

Солнце медленно уходило за горизонт, на улице выл ветер, а свет уличного фонаря падал на пыльные окна музыкальной школы, в которой Ирина Викторовна твердила своим ученикам что-то непонятное. Нередко, объясняя ученикам очередную тему, она строила из себя педанта, кем совершенно не являлась.

— Итак, запомните: доминантсептаккорд имеет три обращения, первое строится на седьмой ступени и состоит из… кто помнит?

К наигранному удивлению Ирины Викторовны, никто не смог ответить на этот вопрос.

Человек она была немного странноватый, со своими причудами и необъяснимыми поступками. Такого мнения о ней были все: и ученики, которые каждый раз искали случай к ней подлизаться, и её собственный муж, влиятельный военный генерал маленького городка N. Переехали они сюда из Москвы ещё в начале двадцать первого века, и сразу же, не определившись со своей работой, Ирина Викторовна пошла работать в музыкальную школу. Приняли её сразу, даже не запросив каких-либо документов или диплома о педагогическом образовании, но её это нисколько не смутило.

Сама она одевалась по моде, ходила в своём вечно душном кабинете исключительно в какой-нибудь интересной обуви, будь это босоножки или зимние сапоги с каблуком. Ученики же заседали в бахилах. Большой вопрос у всех вызывала её манера чуть ли не каждый сезон менять свой мобильный телефон на какой получше, но с большой зарплатой мужа она могла себе это позволить. Насчёт внешности она была не сказать некрасива, но и ничего привлекательного в ней не проявлялось. Зато ногти для её возраста были довольно ухожены, да и сама она в принципе выглядела свежо.

До конца урока оставалось минут семь от силы. Возможно, эти семь минут были бы чем-то полезны, но в момент урок закончился, ведь в класс зашла «Новогиреевская Мадонна», «мозг всей школы» и «просто хорошая женщина», директриса Анжела Артёмовна. Как всегда, по одному и тому же жанру, придерживаясь своей социопатии и наплевательскому отношению к вещам, она прошла к столу и тихим, по её мнению, шепотом обратилась к Ирине Викторовне:

— Ирина Викторовна, ну что там по плану?

— Чего? — удивилась Ирина Викторовна, не понимая, чего хочет директор.

— Я говорю, что насчёт нового концерта? — ещё громче сказала директор. — Вы что, забыли?

— Да нет, нет, господи! Как я могла такое забыть? Я все помню!

Ирина Викторовна забыла все к чертям.

— Я писала на почту Джону Леннону с просьбой выступить, но он почему-то отказался. Точнее, никто не ответил.

— Это который из Роллинг Стоунс? — уточнила Ирина Викторовна.

— Вроде бы да. Вот беда, кого же пригласить на концерт? Желательно бы бесплатно.

— Можем попросить Хрюкина из пятой школы выступить, — предложила Ирина Викторовна. — Ну, это конечно не бесплатно, но три бутылки светлого стоит!

— Хрюкина? Этого пьяницу подзаборного?! — негодовала директор. — Помню я его, приходил на «Посвящение в первоклассники». Спил целый коллектив, испоганил рояль и закрутил роман с техничкой! Да ещё и золотая цепочка с моего стола пропала! Мало того, что цепочку стырил — бог с ней, пятьдесят пять рублей ей цена, так он ещё и натоптал в моем кабинете, что та же техничка потребовала доплаты к её зарплате! Видите ли, «лишний сантиметр за шиш я убирать не намерена!»

— Батюшки, да что вы говорите? — горячо выкрикнула Ирина Викторовна. — Это вроде бы не Хрюкин был!

— Да? А кто тогда? По-любому он, мне его воровская морда никогда не нравилась!

— Не знаю, но Хрюкин бы так никогда не сделал, он человек спокойный. Могу предположить, что это Василий Андреич.

— Он? Да не может быть… Хотя, он часто пьёт на рабочем месте…

— Сравнили вы его с ничем! — ещё громче выкрикнула учительница сольфеджио. — Да кто ж не пьёт на рабочем месте? Я смотрю, вы тоже любительница в свободную минуту отхлебнуть пару стаканов темного, да и у меня не простая вода в кружке стоит! Чего теперь, людей наказывать за это? Работа у нас такая, что поделать?

— Вы совершенно правы, Ирина Викторовна. Но то ли дело дебоширство, то ли нормальное поведение в обществе. Сиди себе, дуй на дудке, брякай на своей фортепиане, зачем хаос разводить? Вот теперь и гадай, кто тогда натворил такой беспорядок… Ладно, на педсовете я эту тему возьму за основу… но что с концертом-то?

— Ну я же вам сказала — Хрюкина возьмите!

Анжела Артёмовна постояла секунд пятнадцать, бросила взгляд на стакан с «простой водой» и с тяжелым вздохом ответила:

— Хорошо, но это слишком высокая цена для Хрюкина. Три бутылки светлого? Бутылку самогона — максимум, что он может получить.

— Это даже лучше будет! Я бы на его месте не отказалась. В любом случае, он не очень-то и привередлив.

— Вот и хорошо, после работы найду его номерок… Ах, Ирина Викторовна, заболтали вы меня! Пора бежать, мне бан в чате сняли…

Директриса мигом выбежала из кабинета доигрывать в свою любимую онлайн-игру. А тем временем ученики, что слушали этот базар двух умалишённых мадам, уже хотели идти домой, ведь покинуть этот зоопарк они должны были уже как шесть минут назад.

— Ой, а я вас задержала, — непонятно, с иронией, или с оправданием сказала Ирина Викторовна. — Итак, записываем домашнее задание.

После этой фразы стало ясно, что теперь ученики задержатся, в лучшем случае, еще на пять минут.

II

— Эх, чифирку бы! — протяжно сказал Василий Андреевич, сев в просиженное кресло что стояло в учительской. — Антонина Григорьевна, не сделаете ли одолжение?

— Эх вы! — сказала Антонина Григорьевна, та самая техничка. — Так уж и быть! Во времена моей молодости мой фирменный чифир был у всего села на ушах, знаете ли!

— Благодарю вас, — вежливо ответил Василий Андреевич. — Что-то я смотрю, снега у порога-то навалом. Никто не чистит что ли?

Техничка скорчила возмущенную гримасу и не менее возмущённо стала тявкать, как это обычно бывает у женщин её возраста:

— Да пошли бы и почистили! В мои обязанности это не входит, знаете ли. У меня и другие важные дела есть!

Василий Андреевич проигнорировал такой ответ — он уже привык. Техничка включила электрический чайник и, взяв свой кроссворд, уселась в кресло, где собиралась просидеть хотя бы час. Собиралась, но не стала, ведь в учительскую вошла директриса.

— Никто не знает, почему проводку вырубило? Мой компьютер отключился! — негодовала директор, резко прервав беседу.

— А кто ж знать должен? — по-хамски ответила техничка.

— У меня был очень важный разговор с одной… как это мягче-то выразиться… Впрочем, неважно! Она нагло утверждала, что у неё миллион золотых монет на балансе. И если бы не эта проводка, то я бы её сразу разоблачила!

«Она» оказалась обычным игроком в какой-то онлайн-игре, в которой Анжела Артёмовна видит смысл жизни и куда тратит все деньги из школьного бюджета. Она с охотой проводит там всё свободное время, а так как оно у неё всегда есть, то просиживает она там не менее двенадцати часов ежедневно. Все кругом галдят ей, что она «взрослая женщина», и что играть в такие игры стыдно для её статуса, однако всех, кто когда-либо говорил ей такое, она слала на всем известные три буквы. Поэтому подчиненные Анжелы Артемовны привыкли к этому, хотя и видели в этом что-то дикое и несуразное.

— А с чего бы ей не верить? — спросила техничка, бросив на неё полный иронии взгляд.

— Антонина Григорьевна, вы вообще видели, как она одета? У неё квартира хуже моей в семь раз, одежда вообще вся за серебро, VIP-статуса даже нет! И у этой малоимущей миллион золота? Тем более встретила я её в сквере, где зависают одни нищие, у которых нет денег даже на вазу!

— У вас, получается, тоже нет денег на вазу? — съязвил Василий Андреевич. Уж очень он обожал это занятие.

— Между прочим, у меня целых две вазы… Так почему ещё никто не поменял проводку?

— Ну, — начал Василий Андреевич, — в этом году нам выделили достаточно денег для того, чтобы банально променять проводку, следовательно…

— Хотя, — резко перебила Анжела Артёмовна, — ничего страшного и не случилось. А вдруг у неё и вправду миллион золотых монет? Что-то я в последнее время сильно токсичной стала. В конце концов, нужно быть добрее к людям!

— Все с вами ясно, — ответил Василий Андреевич. — Вы бы лучше нашли кого-нибудь, чтоб снег с порога почистил да солью дорожку посыпал. Невозможно и ходить нормально!

Анжела Артемовна подошла к окошку и взглянула на тот самый порог, но сделала она это просто для галочки, ведь если бы в этот момент на том самом пороге лежала пятитысячная купюра, то директриса бы даже её не заметила.

— Да будет вам, нормальная дорожка, не так уж и много снега…

Антонина Григорьевна резко перебила директрису:

— Да вы каждый год так говорите! В прошлый раз ребёнка чуть не убило огромной сосулькой, а вы «да нет там никаких сосулек»! Сложно вызвать кого следует, чтоб уже порядок в школе навести?

Анжелу Артёмовну возмутило такое к ней обращение. Ей смеет дерзить какая-то уборщица, которая каждый день только и делает всякие глупости, а как дело доходит к выполнению своих обязанностей, так она сразу отнекивается, причём ещё и хамит. Анжела Артёмовна всерьёз задумалась о том, что Антонина Григорьевна пересекла все приличные границы.

— Что за клевета! Какие ещё сосульки? Опять небось пили, сущий бред же несёте!

— Было бы что пить! А сосульки такие, огромные! А не дай бог я пойду по этой дорожке, и что? Я ведь даже гроб не успела купить! И вообще — я пожить хочу!

— Полно говорить ерунду! А если вы не знали, то денег мне в этом месяце выделили — сущие гроши, правильно Василий Андреевич заметил! А мне ещё нужно закупить струны для гитарных классов, плюс я ещё пятёрку должна Марии Владимировне, уж в картишках она оказалась очень сильным игроком.

— Не знаю такую, — удивился Василий Андреевич. — Она у подготовишек преподаёт?

— Да не, она вообще не из нашей школы. Она в городской мэрии работает, кофей разносит.

Учительскую окутала тишина. Все смотрели на директора с недоумением, как вдруг Анжела Артёмовна добавила:

— Вот и все затраты.

— А как же кроссворды? — спросила техничка чуть ли не в припадке. — Вы обещали новые кроссворды заказать!

— А мне вы обещали новый аккордеон в кабинет, причём немецкий!

Директор встала столбом и с глупой улыбкой ответила:

— Когда это я такое вам обещала?

— Как? Вы не помните?

— Нет.

— А мы сейчас с Василием Андреичем вам напомним… Помните, как мы Новый год справляли? Скинулись по тыщенке, прикупили селедку, водочку, я вам оливье накромсала, картошечку, ещё и свининка была…

— Говорите ближе к делу, — перебила директриса.

Техничка не любила, когда её перебивают, но поделать ничего не могла — субординация все-таки.

— Ну так вот. Сидим мы, значит, как вдруг вы залпом выпиваете бокал с пивом и говорите: «Я сегодня Дед Мороз! Точнее Баба Мороз… или Баба Морозная… Просите, что хотите!»

— Ну, и? — не понимала директриса.

— Ну, Василий Андреич попросил гармошку…

— Аккордеон, я попрошу! — негодовал Василий Андреевич.

— Без разницы! Что гармошка, что аккордеон ваш — всё шляпа! Лучше инструмента, чем волынка, просто не сыскать! Ну так вот, это я отвлеклась… Кто-то попросил зарплату за ноябрь, кто-то за апрель, кто-то больничный, а я ведь женщина нетребовательная, попросила новый сборник кроссвордов. А то надоело каждый раз стирать и заново отгадывать! Я его уже за пятнадцать лет наизусть выучила, ей богу! Вы вообще знаете, как называется украинский трактир?

— Конечно знаю! И вообще, не помню я такого! — промямлила директриса.

— Ну как же? После вы сказали: «Да пусть ваши желания сбудутся, Баба Мороз их услышала». А потом вы выпили рюмку с вином и заснули на рояле.

— А вот этого не было, не надо тут! — стыдилась директор, прекрасно помня, что тогда она ещё посылала техничку в подсобку за подушкой, «чтоб помягче было».

— Ну как не помните? Тогда еще Жанна Львовна заезжала, из училища которая, обещала вам новый рояль и три скрипки. Она и денег вам в долг дала.

— А! Это когда еще Жанна Львовна приезжала? Помню, хорошо помню!

— О! Вот и хорошо! Василий Андреевич, тащите фотку вашего баяна, а то они у вас все на одно лицо!

Василий Андреевич на удивление промолчал.

— Сейчас, только скажите, который час?

— Уже как минута пять.

— Вот незадача! Мой рабочий день закончился! — сказала директриса грустно в голосе, но восторженно в душе и стала надевать своё пальто. — Всем до свидания!

— А как же… как? Вы куда? Подождите!

— Обсудим позже! Прощайте!

Входная дверь хлопнула. Директриса и в этот раз обдурила своих подчиненных, нарушив своё обещание и солгав насчёт настоящего списка затрат. Получилось довольно некрасиво с её стороны, но, как говорит сама Анжела Артёмовна, «некрасивую сторону с яблока я вырезаю и выкидываю».

Конец ознакомительного фрагмента.