Ангел Ваня

Люттоли (Луи Бриньон)

Митятюля, неудачливый отец семейства. Он всё время мечтает о красивой жизни для жены и детей. Однажды, к нему приходит маленький ангел по имени «Ваня». Шаг за шагом, ангел Ваня помогает Митятюле осуществить все мечты. Но ангел оказывается красивым сном. И это сон помогает ему понять, почему в его жизни всё так плохо. За один день, он сам, без посторонней помощи, воплотит свои мечты в жизнь.

Глава 3

— Вот видите изменения в правой височной части? А вот изменения в левой височной части…а вот в центральной…

На стене висят десятки рентгеновских фотографий. Они, с разных сторон отображают человеческий мозг. Возле фотографий, стоит врач и показывая на них указательным пальцем, постоянно передвигается от одной…к другой. Рядом с врачом стоят Елена Митятюля и её мать, Анастасия Фёдоровна. Обе, одна с ужасом, другая с довольным видом, смотрят и слушают врача.

— Вообще то, у вашего мужа, госпожа Митятюля…не совсем нормальный мозг. Он необычно вытянут, что очень странно. Мне такой мозг ещё не попадался ни разу.

— Я же говорила, что он… дебил! — раздался торжествующий голос Анастасии Фёдоровной.

— Мама, только не надо здесь! — Елена Митятюля обернулась к врачу и с глубоким беспокойством в голосе, спросила:

— Доктор, он выздоровеет?

— Трудно сказать, — врач пожал плечами, — повреждения очень сильные. Возможно, он сможет говорить, но маловероятно, что у него не будет отклонений. После таких повреждений, начинаются постоянные галлюцинации. Люди перестают обращать внимание на повседневную жизнь и создают себе вымышленный мир. Где и живут по большому счёту. Очень сложный случай у вашего мужа госпожа Митятюля. Очень сложный. Не хотелось бы вас обнадёживать. Я думаю, скорее всего, ваш муж не поправится никогда. Хотя конечно, мы приложим все усилия для того, чтобы ему помочь. Но это маловероятно. Прошу понять меня госпожа Митятюля.

— А что произошло с моим мужем? — спросила донельзя расстроенная услышанным, Елена Митятюля.

— Кирпич упал на голову с одиннадцатого этажа. Падая, ваш муж ударился головой об край железобетонной плиты. А в конце, ещё и кувалдой по голове ударили. Она случайно вылетела из рук рабочего, — подробно ответил врач.

Анастасия Фёдоровна удивлённо захлопала наклеенными ресницами и пробормотала.

— Как только в живых остался,…сволочь!

Дочь не услышала слова матери. Она последовала вслед за доктором. Мать, чуть помедлив и бросая довольные взгляды на рентгеновские снимки, поспешила вслед за дочерью. Все, втроём, гуськом вошли в палату реанимационного отделения, где лежал Митятюля. Жена, едва удержала слёзы, когда увидела его, лежащим без движения. Голова Митятюли, была полностью забинтована. Открытым оставались только глаза и рот. Он лежал в палате один. Рядом с кроватью, где он лежал, стоял стол. На нём были установлены несколько приборов, которые фиксировали работу основных жизненных органов. С другой стороны, стояли капельницы. Жидкость с перевёрнутых склянок, стекала по тоненьким трубочкам к изгибам локтей. Прямо за капельницами, стоял ещё один стол. На нём стоял кувшин с цветами. За цветами находилось окно.

Елена Митятюля села на постель, рядом со своим мужем и взяла его руку. Она долго смотрела на закрытые глаза мужа, а потом негромко, не оборачиваясь, спросила, обращаясь к доктору:

— Долго он пробудет в таком состоянии?

Врач не успел ответить, так как в это время раздался голос,…самого Митятюли.

— Ленусь…

Она вздрогнула и устремила полный взгляд надежды на закрытые глаза мужа. Из — за плеч врача показалась настороженное лицо Анастасии Фёдоровны. Она, с явной опаской посмотрела в сторону своего зятя.

— Ленусь… — Митятюля медленно открыл глаза и попытался улыбнуться своей жене. Жена наклонилась к нему и ласково погладила рукой по щеке.

— Ты узнаёшь меня Онаил? — негромко спросила она.

— Что за вопрос Ленусь? Конечно, узнаю… — послышался хриплый ответ Митятюли. Он вновь попытался улыбнуться, в то время, как жена бросила радостный взгляд в сторону доктора.

— Он здоров, здоров полностью!

Врач наклонился и осмотрел зрачки Митятюли. Видимо оставшись чем — то недовольным, врач взял голову Митятюли и повернул её до отказа влево. Держа её в таком положении, врач спросил:

— Вы видите вазу с цветами Онаил?

— На которой мальчик сидит?

Услышав ответ Митятюли, все трое опешили. Врач, бросив многозначительный взгляд в сторону Елены Митятюли и Анастасии Фёдоровны, снова наклонился над Митятюлей. Не отпуская голову, он спросил вкрадчивым голосом.

— Вы видите мальчика, который сидит на вазе с цветами?

— Что ещё за вопрос? — раздался раздражённый голос Митятюли, — конечно вижу. Иначе, зачем бы я говорил?

— Значит мальчика? Не отворачивайте головы Онаил! — врач отпустил голову и, не спуская глаз с него, отошёл к столу, на котором, стояла ваза, и как утверждал больной, сидел какой то мальчик.

— Где он сидит?

— Да что с вами доктор? — снова раздался раздражённый голос Митятюли, — на вазе сидит с цветами. Я же два раза повторял.

Врач снова кинул многозначительный взгляд в сторону женщин, которые никак не могли прийти в себя от слов Митятюли, а потом задал новый вопрос.

— И что за мальчик?

— Зачем вы спрашиваете?

— Видите ли, Онаил, вы получили серьёзную травму головы и нам необходимо убедиться в том, что вы абсолютно здоровы.

— А, — протянул Онаил. Видимо объяснения врача его полностью удовлетворило, — спрашивайте доктор.

— Как выглядит этот мальчик. Сколько ему лет?

— Лет десять,…может двенадцать. Маленький такой, худой.

— Во что он одет?

— В белую рубашку! — последовал ответ.

— Очень интересно. Очень, — врач приходил понемногу в возбуждённое состояние, — а вы не могли бы сказать Онаил,…что делает этот мальчик.

— Рожи мне строил, — начал отвечать было Онаил, но тут же издал смешок и добавил, — а теперь вам язык показывает.

— Мне язык показывает? Очень хорошо! Скажите, вы можете поговорить с ним? Узнать кто он?

Из губ Онаила вырвался недовольный вздох. Больше всего, ему неудобно было держать голову в таком положении. Вздохнув ещё раз, он громко спросил, обращаясь в сторону вазы с цветами.

— Ты кто?

— Он говорит с вами? — поспешно перебил его доктор.

— Да говорит!

— И что он сказал вам?

— Говорит, что он,… ангел!

Вслед за этими словами, сразу же раздался голос Анастасии Фёдоровной.

— Конкретно двинулся…

— Мама… — Елена Митятюля с глубоким беспокойством посмотрела на мужа и крепко сжала его руку.

— Ангел…говорите, — почему то довольным голосом переспросил доктор и тут же задал новый вопрос: — а вы бы не могли Онаил, спросить,…как зовут этого ангела?

— Сколько это будет продолжаться? — Митятюля обращался к вазе с цветами. — Как тебя зовут?

— Ну что? — доктор вопросительно и нетерпеливо посмотрел на Онаила. Тот повернул голову в обычное положение и коротко ответил:

— Ваня!

— Ваня? — доктор опешил, — ангела зовут,…Ваня? А почему его так…странно зовут?

— Да я откуда знаю? — Митятюля начал злиться, — сами у него и спросите, почему он себя ангелом считает? Да и ещё с таким именем?

— Так вы думаете, что он вас обманывает? — у доктора удивлённо приподнялись брови.

— Конечно, — последовал ответ Митятюли, — ангелов не бывает. Это сказки для маленьких детей.

— Вот как? Ну если я скажу вам,…что мы не видим этого самого…мальчика?

— Вы шутите? — сквозь бинты показались вытаращенные глаза Митятюли.

— Спросите у своей жены?

— Ленусь? — Митятюле не удалось повернуть голову в её сторону.

— Да, Онаил. Доктор правду говорит. Мы не видим мальчика. Ты болен Онаил. Но не беспокойся, мы обязательно вылечим тебя, — жена не преставала поглаживать его руку, пытаясь успокоить разволновавшего Митятюли.

Митятюля закрыл глаза и прошептал:

— Может я умер и уже в раю? Раз ангел, значит в раю. И моя жена рядом. И доктор,…может он тоже ангел. А что,…может здесь гораздо лучше и стоит остаться навсегда… — Митятюля открыл глаза и в ужасе закричал. Над ним нависло лицо тёщи.

— И она здесь? — Митятюля повернул голову в сторону вазы и заговорил скороговоркой. — Если ты и вправду ангел, я выражаю решительный протест против этой несправедливости. Я не буду находиться с ней рядом. Отправьте меня в другое место. В ад? — переспросил, у кого-то Митятюля и тут же быстро ответил. — В ад, так в ад. Я согласен. И пожалуйста, поскорей. А то, вдруг не получится?

У тёщи лицо стало зелёного цвета. Она со страхом посмотрела на дочь и приложив палец к виску, покрутила им.

— Окончательно сбрендил.

Доктор, несмотря на возражения, вывел обеих женщин за дверь. Он осторожно закрыл за собой дверь и негромко прошептал:

— Надо оставить его одного. Пусть успокоится. А завтра снова придёте. Договорились госпожа Митятюля?

Она, молча, кивнула и собиралась уже уйти, когда услышала голос доктора.

— И возьмите детей, если конечно, они, у вас есть. Их вид, может благоприятно подействовать на вашего мужа.

Разговор на том закончился, и они, уже собирались расходиться, когда расслышали громкий голос Митятюли. Все трое буквально прилипли к двери.

— А почему тебя так странно зовут? Что это за имя? Ваня? Разве ангелов так называют? Так это не настоящее имя? Ты сам его придумал? А как настоящее? Как, как? Даже не вздумай повторять. Это нужно записать на диктофон и учить как иностранный язык. Оставим лучше Ваня? Это по-нашему. А родители у тебя есть? Есть? Как же они отпустили тебя одного,…так далеко? Дедушка тебя выгнал? Злой он видно у тебя. И кто твой дед? Кто? — на мгновение воцарилось молчание, потом послышался изумлённый голос Митятюли. — Бог? Врешь, наверное. У него один сын был. А у того детей не было. Это я точно знаю,…неужели и, правда, столько сыновей было?

Анастасия Фёдоровна наклонилась к уху дочери и зашептала:

— Леночка,…его домой пускать нельзя!