Пускай меня полюбят за характер

Люся Лютикова, 2004

Москвичей действительно испортил квартирный вопрос. Одни запросто покупают роскошные хоромы, а другие всю жизнь копят на вожделенные квадратные метры. Подруга неунывающей журналистки Люси Лютиковой попалась в хитроумную ловушку, расставленную ловкими мошенниками, и осталась не только без облюбованной квартиры, но и без гроша в кармане. А тут еще обвинение в убийстве! Люся начинает собственное расследование, ведь родная полиция не очень-то спешит искать истинного преступника…

Глава 7

Так плохо я себя давно не чувствовала. Есть же люди, которые, причинив кучу неприятностей всем вокруг, совершенно спокойно спят по ночам! Сейчас я завидовала им черной завистью. Потому что меня саму уже несколько дней терзало чувство вины. Теперь на моей совести не только потеря чужих денег, но и арест подруги. Если бы я разобралась в ситуации и разоблачила мошенницу, ничего бы не случилось. Но мне было не до того — меня больше занимала проблема собственного веса. И вот результат: я боюсь позвонить безутешным родителям Аллы.

Ну что я скажу Ирине Ильиничне и Геннадию Михайловичу? «Здравствуйте, я та самая подруга Люся, которая вечно лезла со своими идиотскими советами, в результате чего ваша единственная дочь убила человека»? Да они просто плюнут в трубку — и правильно, между прочим, сделают. Гнать таких подруг надо. Поганой метлой.

Неизвестно, насколько далеко завел бы меня приступ самобичевания, но тут раздался телефонный звонок.

— Люсенька, это Ирина Ильинична, мама Аллы Переверзевой. У нас случилась беда, — сказал безжизненный голос.

Ты слышишь, как звонит колокол? Он звонит по тебе.

Но Ирина Ильинична вовсе не собиралась предавать меня анафеме. Сначала она рассказала то, что я и так уже знала от Руслана. Женщина особенно подчеркнула, что обвинение в убийстве абсолютно безосновательно, Алла ни за что не признает свою вину. А потом Ирина Ильинична попросила меня об услуге:

— Ты не могла бы узнать у риелтора, кому сейчас фактически принадлежит эта квартира на «Войковской», будь она неладна? Ты же знаешь, Алла вложила в нее все сбережения. Теперь мы хотели бы нанять для нее хорошего адвоката, но он заломил жуткую цену. Таких денег у нас нет. Вот мы и подумали: а вдруг можно продать эту злополучную «однушку»? Срочно, за любые деньги, лишь бы наскрести необходимую сумму на защитника. Может быть, агентство по недвижимости на нее польстится? В принципе для них это была бы выгодная сделка.

— Если, конечно, квартира по закону принадлежит Алле, — заметила я. Что-то я такое слышала, будто убийцы не наследуют имущество своих жертв. Впрочем, я решила не говорить об этом Ирине Ильиничне, а ограничилась расплывчатой ремаркой: — Мало ли какие существуют бюрократические формальности…

— Да-да, — подхватила мама Аллы, — вот их-то и надо узнать. А у нас за это совсем некому взяться. Геннадий Михайлович слег с давлением, я мотаюсь между следственным изолятором и домом. Да и, честно говоря, законы для меня — темный лес. А ты ведь давно в курсе этого дела. Аллочка очень на тебя надеется, ты уж не отворачивайся от нее… — Ирина Ильинична тихо заплакала.

Я горячо заверила несчастную женщину, что сегодня же постараюсь все разузнать. В моей душе затеплилась надежда: возможно, после этого муки совести хоть немного поумерят свой пыл.

* * *

Порывшись в справочнике, я нашла координаты агентства недвижимости «Метраж».

— Соедините с Аркадием Васильевичем Бабиченко, пожалуйста, — сказала я секретарю.

— Его сейчас нет. Давайте я переключу вас на другого риелтора.

— Нет, мне нужен именно Бабиченко. А когда он будет?

— Ну… я не знаю… по всей видимости, не скоро… — промямлила девушка.

— А нельзя ли конкретней? Он занимается моей квартирой! — Пока не соврешь, правды ни от кого не добьешься.

— Могу одно вам сказать: вашей квартирой он больше не занимается. Обращайтесь к другому риелтору. Так вас соединить с кем-нибудь?

— Нет, спасибо. — И я положила трубку.

Безобразие! Что это за секреты? И куда мог пропасть Бабиченко? Разве что в загул уйти. Его мрачная болезненная худоба хорошо гармонирует с подобным хобби. Придется ехать в агентство и добывать информацию на месте.

Через час, изрядно помятая в общественном транспорте, я прибыла в «Метраж».

— Как пройти к Аркадию Васильевичу? — остановила я первую попавшуюся сотрудницу.

— А вы по какому вопросу? Если насчет квартиры, то лучше обращайтесь ко мне, — быстро откликнулась девушка.

Вот он, волчий оскал капитализма. Менеджеры не упускают ни одной возможности украсть клиента у своего запойного коллеги. Значит, опять надо врать.

— Дело в том, что он оказал мне услугу, и теперь я хотела бы его поблагодарить.

— А-а-а… — разочарованно протянула девица. — Вы опоздали, Бабиченко умер.

На несколько секунд я превратилась в изваяние с выпученными глазами и отвисшей челюстью.

— Вообще-то нас просили не сообщать клиентам, что он умер, — продолжала девушка. — Знаете, рынок недвижимости и так многие считают криминальным. Если клиенты узнают о смерти нашего сотрудника, то об агентстве пойдут неприятные слухи. А репутацию фирмы надо поддерживать. Но раз вы не клиентка, то…

Ну что за люди эти риелторы! Даже с кончины коллеги они пытаются снять дивиденды.

— Давно он умер? — только и смогла вымолвить я.

— Вчера, кажется, — пожала плечами девушка и удалилась.

Конечно, то обстоятельство, что риелтор умер именно сейчас, может быть простым совпадением. Но чует мое сердце: эта смерть каким-то образом связана с убийством старухи Копейкиной. А вдруг Бабиченко тоже убили, причем сделал это тот самый человек, который прикончил Виолетту Владленовну? Тогда получается, что Алла здесь ни при чем: ведь вчера она сидела в следственном изоляторе.

А это дело, оказывается, вовсе не такое простое, как мне пытался представить Руслан Супроткин. Милиция нашла козла отпущения — мою подругу. Но, думаю, что если я сама возьмусь за расследование, то справедливое возмездие падет на голову настоящего преступника. Опять же мне надо выяснить судьбу квартиры, которую купила Алла. В общем, с какой стороны ни посмотри, а мне необходимо задержаться в «Метраже» на некоторое время. Как это лучше сделать? Конечно же устроиться сюда на работу!

— Хочу работать у вас риелтором. С кем мне поговорить по этому поводу? — обратилась я к секретарю.

— С Еленой Жилиной, руководителем отдела.

Елена Жилина оказалась совсем еще молоденькой девушкой со странной внешностью. Вроде бы и глаза у нее были большие, и овал лица миловидный, и явных физических недостатков не наблюдалось, — но общее впечатление она производила отталкивающее. Этакий маленький крокодильчик: чуть зазеваешься — и он оттяпает у тебя руку. При условии, правда, что ты держишь в ней кошелек.

Услышав, что я хочу продавать квартиры с отсрочкой заселения и что я согласна работать только за проценты от сделки, Елена хищно осклабилась и стала еще больше похожа на вышеуказанную рептилию.

— А почему именно у нас? И почему именно квартиры с отсрочкой заселения? — поинтересовалась она, буравя меня подозрительным взглядом.

— Ну, у вас такая замечательная фирма, — принялась я петь дифирамбы «Метражу», — одна из лучших на рынке недвижимости. А что касается квартир с отсрочкой заселения, то я считаю, что сегодня это очень перспективное направление.

— Вот именно! — воскликнула Жилина. — Я столько раз твердила этому Бабиченко: работайте усерднее, вы же сидите на бочке с золотом! Куда там! Он вечно нудил: нет вариантов, нет вариантов… Да я сама привела к нему двух стариков, которые хотели продать квартиру таким образом! А он, вообрази, так и не нашел для них покупателей. Честно говоря, если бы он не умер, я бы его уволила. Надеюсь, что ты будешь работать лучше.

Я обещала приложить все усилия.

Начальница подвела меня к столу, который находился у самого входа в комнату:

— Здесь сидел тот самый Бабиченко, который вел это направление до тебя. Теперь это твое рабочее место.

Я осмотрела стол. Никаких бумаг на нем не было — только видавший виды компьютер. Интересно, а где же документы на квартиры, в частности на ту «однушку» на «Войковской», которую приобрела Алла?

— Мне, наверное, надо принять дела, которые он не успел закончить? — спросила я.

— Да ты что! Я же тебе говорю: не было у Бабиченко никаких дел. За последние три месяца он не заключил ни одной сделки. Я даже удивляюсь, на что он жил.

Как это — не заключил ни одной сделки? А квартира Виолетты Владленовны? Значит, документы на покупку не были оформлены? Следовательно, квартира не принадлежит Алке, и у моей подруги не было повода убивать Копейкину? По крайней мере, именно так грамотный адвокат может представить дело в суде и добиться оправдательного приговора. Хм, теперь родителям Аллы остается самая малость: найти деньги на такого грамотного адвоката. Но если Бабиченко не успел оформить документы на квартиру, значит, он и не передал пенсионерке деньги. Те самые тысячи долларов, которые подруга собирала долгие годы и занимала по знакомым, все еще находятся у него! Мне обязательно надо переговорить с домашними риелтора, если таковые имеются.

— Кстати, а когда его хоронят? — спросила я у Елены.

Она остолбенела:

— Понятия не имею. А что?

— Ну, кто-то же от агентства должен прийти проводить его в последний путь. А то неудобно получится.

Было видно, что сама Жилина не горит этим желанием. На ее лице вдруг мелькнуло озарение.

— Может быть, ты сходишь? Точно — сходи ты! У нас у всех, знаешь ли, большая нагрузка, а ты пока только входишь в курс дела. Я тебе дам телефон Бабиченко, позвони, узнай, когда и где похороны. А мы все на венок скинемся.

Я притворно вздохнула:

— Ну, раз больше некому…