Реквием по любви

Людмила Сладкова, 2023

Он – плохой парень, сын криминального авторитета, жизнь приучила его к цинизму и жестокости, ведь он проходил ее уроки вовсе не по книгам. Она – сирота, никогда не знавшая своего отца, ее будни состоят из учебы и танцев, которыми девушка занимается на профессиональном уровне. Они словно живут в параллельных вселенных, но однажды их вселенные пересекаются – и происходит взрыв. Этих двоих не может связывать ничего. Ничего, кроме любви – дикой, необузданной, настоящей.

Глава 17

Она была с ним. В его объятиях. В его постели. Дмитрий сам до конца не верил в происходящее, но для большей убедительности крепче прижимал Лизу к себе. Уткнувшись носом в ее затылок, вдыхал ни с чем несравнимый аромат волос. Сколько времени прошло с тех пор, как они легли спать?

Часа два, не меньше. Да только сна ни в одном глазу не было. Хоть до ста считай, хоть до миллиона. Дурацкая память покоя не давала, все время прокручивая в голове картинку их сумасшедшего поцелуя на крыльце.

Каким чудом сдержался — одному Богу известно. Сейчас Похомов осознал, какую глупость совершил, затаскивая Лизу в кровать и предварительно обещая, что ничего между ними не будет. А слово дал — держи!

Мужчина от желания готов был на стену лезть и подушку зубами рвать. Пришлось стиснуть посильнее челюсти и терпеть. Терпеть, мать его!

Не мог он вспомнить, чтобы вообще когда-нибудь сдерживал свои потребности ради кого-то. Не было такого! Похомов в который раз перевел взгляд на Лизавету в надежде отыскать то, чем она его пленила.

Быть может, дело в нежной, словно бархат, коже? Девушка лежала на самом краю кровати спиной к нему, и если бы он не удерживал ее за талию мертвой хваткой, наверняка свалилась бы на пол.

Глаза давно привыкли к темноте, потому даже при лунном свете Дмитрий смог разглядеть на Лизе крошечную татуировку у основания черепа. Странный кельтский крест, известный как трилистник.

Поддавшись порыву, очертил контуры рисунка, петли, с наслаждением замечая, как ее кожа покрывается крупными мурашками.

— Лиза?

Его хриплый шепот в полнейшей ночной тишине заставил сердце девушки колотиться с утроенной силой, но виду она старалась не подавать, хоть и напряглась всем телом.

— Не молчи, я знаю, что ты не спишь.

Борзый усмехнулся про себя, заметив, что Карпова только сильнее зажмурила веки, стараясь притвориться спящей.

— Откуда она у тебя, малышка? — Он поцеловал то самое место, где был расположен орнамент.

И дальше делать вид, будто спит, не имело смысла.

— Это символ семьи, вечной дружбы и прощения, — отозвалась еле слышно. — Такая же есть у Сони и у Андрея. Мы сделали их в очень сложный для наших отношений период. Когда все висело на волоске…

— Почему? — Пустая болтовня помогала Похомову отвлечься от ее тела хоть на некоторое время. Дать себе передышку.

— Я оказалась тогда между двух огней, — тяжело выдохнула Лизавета. — И из-за нелепой ошибки Андрея могла потерять их обоих…

— Расскажи мне. — Не обращая внимания на протесты девушки, Дмитрий развернул ее лицом к себе. — Хочу знать о тебе все.

— Я не имею права рассказывать об этом! — забеспокоилась Карпова. — Это не моя тайна.

— Да брось! — возмутился Похомов. — Я же открыл тебе «не свою» тайну.

Лиза в раздумьях прикусила нижнюю губу, даже не подозревая, что лежащего рядом мужчину в этот момент словно током шарахнуло. Он изо всех сил отвлечься пытался, а она пусть даже неосознанно, но сводила все попытки к нулю.

— Не делай так больше, — прорычал Борзый, — если не готова к последствиям!

— Почему вы снова злитесь? — пришла очередь Карповой возмущаться. — Мне скоро и дышать будет нельзя?!

— Возможно! — повысил голос Дмитрий. — Я еще не решил!

Лиза приподнялась на локтях, гневно сверкая глазами. За переменами в настроении этого человека невозможно было успеть.

— Меня хотя бы в известность поставите?

— Непременно! И хватит язвить и «выкать»!

— Совсем недавно, — Лизавета тоже перешла на повышенный тон, — вы называли меня уродливой, некрасивой, непривлекательной…

— Мышью? — бесцеремонно перебил ее Борзый. — Да, было дело. И что?

— И что? — От удивления весь словарный запас девушки канул в небытие.

— Я не имею склонности все усложнять, — ухмылялся мужчина. — Тебе далеко до девочек с обложки, это очевидно.

— В таком случае что я здесь делаю? — Как ни старалась Лизавета, голос все равно дрогнул. Противостоять ему было очень нелегко. — Что изменилось с тех пор, как мы познакомились?

— Меня к тебе тянет. И это неоспоримый факт!

— Почему?

— Не знаю!

— Почему?! — не унималась Лиза, настойчиво глядя в его глаза.

— Не знаю! — в очередной раз недовольно рявкнул Борзый, так же, как и она, приподнявшись на локтях.

— Зато я знаю!

— Да что ты говоришь? Давай послушаем!

— Вы… вы… привыкли обращаться с девушками, как с вещами! Как с бездушными куклами! Наверняка приятно считать себя эталоном мужской красоты. Да еще и при деньгах. Практически все красотки падают к вашим ногам, стоит лишь улыбнуться, да? А тут появляется ничем неприметная серая мышь, которая не хочет иметь с вами ничего общего! Вот вы и беситесь!

Лиза не знала, в какой именно момент стала такой смелой, но в подтверждение своих слов сильно толкнула Дмитрия в грудь, заставляя опуститься на подушки.

— Вот только я не игрушка! — нависла она над мужчиной. — Ясно тебе?

— Приятно знать, что наконец-то мы на «ты»! — прохрипел возбужденный до предела Похомов и, проворно развернувшись, подмял Лизу под себя. — Сладкий мой мышонок, я ведь предупреждал — не провоцируй меня, если не готова отвечать за последствия!

Лизавета себя не узнавала. Всегда была уравновешенной, рассудительной, а сейчас словно с ума сошла. Ей до ужаса хотелось перечить ему.

— Во-первых, я в состоянии ответить за любые последствия! — Она приподняла голову с подушки и сейчас практически касалась губами его губ. — А во-вторых, я не мышонок! И уж точно… не ваш!

Дмитрий фыркнул, отчаянно борясь с желанием взять ее. Жестко. Грубо. За дерзость. Прямо здесь, не отходя от кассы. Показать, для чего женщины созданы, а для чего нет.

— Не воспринимай мое упущение как свое достижение! Я могу исправить ситуацию в любой момент! — сипло пробурчал мужчина, пожирая жадным взглядом ее губы.

— И чего же вы медлите? — зашипела Карпова. — И дураку понятно, для чего меня сюда привезли!

— Да просто как конченый идиот… твоего согласия жду! Ни разу женщину против ее воли не брал! Но если сейчас не прикусишь язык, сделаю исключение!

Карпова засмеялась истерическим голосом:

— Ну конечно же! Светских львиц и прочих красавиц против воли принуждать нельзя. Это же богема! А дурнушкам-то чего терять? Их и без согласия можно! Не убудет от них…

До Похомова сквозь пелену одержимости дошел смысл сказанных Лизой слов. Не веря своим ушам, он прищурился:

— Неужели тебя так сильно задело, что я тебя обычной назвал?

Не в силах выдержать этот сканирующий душу взгляд, Лиза отвернулась. Что тут сказать, попал прямо в цель. Отчего-то ей было важно выглядеть в его глазах красавицей. Потрясающей. Неотразимой. Как и он сам. Но уж точно не серой мышью!

Шершавой ладонью мужчина развернул ее к себе лицом.

— Какая ты все же глупышка! — Похомов скатился с нее, чтобы не раздавить весом собственного тела, но тут же вновь, ломая легкое сопротивление, прижал к себе.

— Есть такое! — огрызнулась Лизавета. — Была бы умной, сбежала бы, пока вы спали!

— Пойми, — начал Дмитрий тихим шепотом, — не нужны мне эти матрешки размалеванные. Сыт по горло их насквозь прогнившими, жадными до денег душонками. Я тебя хочу! Тебя, понимаешь?

Словно в подтверждение своих слов, мужчина схватил ее руку и приложил к своему паху. Лизавета ахнула, почувствовав сквозь ткань нижнего белья его каменную плоть. Хотела отдернуть ладонь, да только Похомов не позволил — рвано выдохнув, сильнее надавил на ее пальцы. От смущения Лиза стала пунцовой, но все же осмелилась посмотреть ему в глаза.

— Чувствуешь, как на тебя реагирует мое тело? — поинтересовался он вкрадчиво. — Ни о ком кроме тебя думать не могу!

Лиза часто-часто задышала. Руку словно каленым железом жгло.

Но это было столь необычно и интимно, что какая-то часть нее ликовала.

— Поцелуй меня! — прохрипел Похомов, прикрыв от наслаждения веки. — Сама. Без принуждения.

Вновь почувствовать на себе эти властные губы было заманчивым предложением, но данный вариант не предусматривал путей отступления. Билет в один конец, без возврата. Сомнения разъедали душу, отчего Лиза готова была разреветься.

— Нет! — кое-как выдавила она из себя. — Я не могу…

— Почему? — От напряжения у Дмитрия на лбу выступила испарина. — У тебя кто-то есть?

— Нет.

Ей показалось или он выдохнул с облегчением?

— Что тогда? Смею напомнить, совсем недавно ты с упоением мне отвечала!

— А теперь боюсь… вы слишком… непредсказуемый.

Тяжело дыша, Похомов нашел в себе силы оторваться от нее и встать с кровати.

— Ничего не бойся, — произнес он и, схватив со стола мобильник, сигареты и ключи от машины, направился в сторону двери.

Лиза села в кровати, подтянув колени к подбородку, и с сожалением смотрела вслед удаляющейся фигуре. Возле самой двери он обернулся:

— Спи и ни о чем не думай. Я в машине переночую.

— Но…

— Никаких «но», Лиза! — резко осадил ее мужчина. — Для меня пытка «просто» спать с тобой в одной кровати! Не железный!

— Доброй ночи, Дмитрий Аркадиевич, — с легкой грустью в голосе прошептала Карпова.

— Доброй, Лиза! — снисходительно улыбнулся мужчина, бесшумно закрывая дверь.

* * *

— И какого черта ты творишь? — Разгневанный голос Аркадия Похомова, звучащий из телефонной трубки в семь утра, взбодрил Дмитрия быстрее любого душа. — Совсем уже с катушек слетел?

— Доброе утро, отец! — недовольно рыкнул в трубку мужчина. — А главное, раннее! В чем дело?

— Повозмущайся еще! — сурово отчеканил родитель. — Ты какого хрена девушку с мероприятия уволок? Проблем мало? Она жива, надеюсь?

— Я смотрю, твои шестерки не дремлют! — устало выдохнул Дмитрий. — С ней все в порядке, бать!

— Хорошо! — сменил гнев на милость Аркадий Михайлович. — Где ты сейчас?

— За городом, — зевнул в трубку мужчина. — Свежим воздухом дышу. Вы когда возвращаетесь домой?

— Мы уже в городе, сын! И цирк, который ты вчера устроил, видели собственными глазами!

— Да ладно? — опешил Дмитрий, не зная, чем объяснить свой поступок. — Серьезно? Я вас не заметил!

— Еще бы! — ухмыльнулся отец. — Там было на кого смотреть кроме спонсоров. Мы с Машей в пурпурной зоне сидели.

— И как мама… отреагировала?

— Как! — фыркнул родитель. — Меня успокаивала, чтобы я сидел и не вмешивался. Поверь, если бы не она, я бы не позволил тебе девчушку умыкнуть.

— А я бы и спрашивать не стал! — холодно отчеканил Дмитрий. — Ты меня знаешь!

— Это не просто интрижка, так ведь, сын?

— Ничего серьезного…

— Я видел, как ты на нее смотришь. Будь осторожен, иначе дашь своим врагам сильнейшее оружие против себя.

— К чему ты это говоришь? — начал раздражаться мужчина.

— Не будь дураком — не влюбляйся! — повысил голос Аркадий.

— За совет спасибо, но в жизнь мою лезть не смей! Я в ваши с матерью дела свой нос не сую и надеюсь на солидарность с твоей стороны.

— Что-то ты, Дима, нервный слишком, — устало выдохнул Похомов-старший. — Ладно, не будем усугублять. Я тебе, вообще-то, по другому поводу звоню. Что там с тендером?

— Все в ажуре, отец. Тендер твой. Документы у Инги можешь хоть сейчас забрать.

— Лады! — довольно произнес Аркадий. — Зарутский что?

— Догадался, но доказательств у него нет. С угрозами ко мне заявился, я его выставил за дверь.

— Следы нашего вмешательства точно все замели?

— Да.

— Уверен?

— Безусловно.

— Отлично сработано. Горжусь! Кстати, вечером ты мне нужен.

Дмитрий напрягся. Уезжать сегодня он не собирался.

— Я не могу.

— Маша устраивает в восемь часов семейный ужин и хочет тебя видеть. Огорчишь мать?

— Ладно, что-нибудь придумаю! — рявкнул в трубку Дмитрий, нажимая на отбой.

Немного повертев телефон в руке, набрал номер друга.

— Сокол, спишь, что ли?

— Черт! Похомов, у тебя вообще совесть есть? — заворчал сонным голосом Пашка. — Семь утра! От пережитых оргазмов, что ли, не спится?

— Ты вещи ее забрал? — проигнорировал гневную тираду мужчина.

— Обижаешь…

— Отлично, Соколик, отлично. Тогда давай пулей к нам, поговорить нужно. И еды привези, если несложно. Много.