Все меня называют ведьмой

Людмила Сиволобова

Кто из нас не мечтал обладать какими-нибудь необычными способностями? Но не зря говорят – за всё надо платить. Небесные силы дают избранным колдовской дар, но и забирают взамен многое. Стоят ли приобретённые способности такой жертвы, каждый решает сам. А если дар достался по наследству и от человека ничего не зависит? Как жить с этим? Главной героине романа Радмиле судьба не оставила выбора, наделив сверхъестественными способностями и забрав любимого брата. Сумеет ли Рада смириться с новой жизнью или постарается перехитрить саму судьбу?

Глава 3

Тихий щелчок предохранителя возле уха привел немного в себя. Холодное дуло пистолета упёрлось в висок. Ну, вот и всё. Через секунду я умру, и тогда в душе наступит желанный покой.

Как ни странно, вместо всепоглощающего страха перед смертью в голове присутствовали лишь пустота и смирение. Говорят, что в последнюю секунду перед внутренним взором умирающего пролетает вся его жизнь. Вот и со мной произошло то же — забытые образы прошлого возникли в памяти, как будто это было только вчера. Детство, которое слишком рано закончилось, и тот злополучный день, с которого моя судьба сделала крутой вираж.

Маленькая ничем непримечательная сибирская деревенька, домов на тридцать, располагалась вдали от городов. С двух сторон раскинулся таёжный лес. Рядом, через просеку, приютилось живописное озеро, с плакучими ивами по берегам и ярко-зеленым папоротником. Вода в озере была прозрачная и прохладная…

Одиннадцать лет назад я и не помышляла о том, что меня будут бояться, и называть ведьмой. Про свой дар тогда не знала, и занимали меня совсем другие проблемы. Но даже тогда самым близким мне человеком был Митя. В какие бы переделки я не попадала, он всегда защищал и любил ту взбалмошную девчонку с тёмными косичками.

Жила наша многодетная семья бедно, в старом деревянном домике. Четыре комнатки и большая русская печь с лежанкой. Был ещё старенький чёрно-белый телевизор — вот и всё наше богатство.

Все деревенские ребятишки любили летом бегать на озеро купаться. Родители, конечно, были против, но разве за всеми уследишь! Да и особо не беспокоились, ведь детвора хорошо плавала, и знала озеро как свои пять пальцев.

В тот год лето выдалось на редкость жаркое и засушливое. Помогая Диме, или Мите, как все его звали, поливать грядки с овощами, я мечтала лишь об одном — быстрее сбежать с подружками на озеро. У нас уже был уговор: уйти втихаря и вдоволь насладиться прохладной водой, которая, как магнит, притягивала нас.

Взяв с меня слово, что вернусь пораньше, Митя отпустил меня с доброй улыбкой. Я обрадованно умчалась со двора.

Шагая с подругами по проторенной тропинке, мы весело щебетали и смеялись. Старенькое ситцевое платьице на мне раздувал жаркий летний ветерок. Так, за разговорами, мы незаметно пришли к озеру. Подружки расстелили взятое из дома покрывало и разложили на нём еду: сырую картошку, помидоры и хлеб. Затем мы разожгли на берегу небольшой костёр и начали печь картошку.

— Вот смотрю я на тебя, Рада, и думаю, на кого ты похожа? — завела свои обычные рассуждения Ира. — У вас в семье все светловолосые, а ты чёрная, как цыганка. Хотя, нет! У них кожа тёмная, а у тебя белая…

В ответ я лишь пожала плечами и тяжко вздохнула.

— Не знаю, Ир. Отец говорил, что я похожа на его прабабушку. И глаза у меня непонятного цвета, — глянула я на свое отражение в стоячей озёрной воде.

Оттуда на меня смотрела худенькая девчушка с тонкими мышиными косичками, нахмуренными бровями, большими глазами непонятного тёмного цвета и белой просвечивающей кожей. В общем, одно расстройство.

Внезапный порыв холодного ветра заставил нас посмотреть в небо. Только что светило яркое летнее солнце, как вдруг всё изменилось. Тучи затянули небо, по водной глади побежала рябь. Как-то стало не по себе от этих перемен.

Мы хотели уже пойти по домам, когда Галя предложила:

— Трусихи вы! Ветерка испугались, что ли? Давайте напоследок разок окунёмся и по домам. А то что — зря приходили сюда?!

Мне почему-то не хотелось идти в воду, но и прослыть трусихой тоже приятного мало.

Девчонки не стали меня ждать, и уже отплыли на довольно-таки приличное расстояние от берега.

Немного потоптавшись на месте, я всё-таки решилась — быстро сняла платье и шагнула в озеро. Поплыла к подругам, но в какой-то момент потеряла их из вида. Тут мне впервые стало жутко… Оглянувшись назад, поняла, что нахожусь далеко от берега. Тело налилось свинцом, судорога сковала ноги, как будто кто-то стал тащить меня на дно… Я пыталась сопротивляться, но быстро устала и, нахлебавшись воды, пошла ко дну.

Приходила в себя постепенно. Странные, непонятные и порой пугающие образы посещали голову. Незнакомые люди появлялись и молча стояли возле меня. Старые и молодые. Я точно знала, что все они мертвы. Их пустые бесцветные глаза смотрели на меня с отчаянием и мольбой, только зачем они пришли, было непонятно.

Издалека послышался тихий женский шёпот, он звал меня:

— Радмила… Радмила… Радмила…

Голос постепенно приближался, и в этой жуткой толпе я увидела её.

Женщина отличалась от остальных. Её лицо осветила добрая улыбка, когда увидела меня.

— Ну, вот я и нашла тебя, девочка! — приблизилась она ко мне.

Теперь я её смогла хорошо рассмотреть. На вид ей было лет пятьдесят-шестьдесят. Длинные седые волосы, круглое лицо, высокий лоб, чёрные прямые брови, тонкий, с небольшой горбинкой нос и красиво очерченные губы. Одета она была в тёмное длинное платье без всяких украшений. Но больше всего меня поразили глаза. Необыкновенные, большие, зелёные, как первая весенняя трава. И даже лучики морщинок в уголках не старили их, а лишь придавали немного лукавый вид.

— Где я? Митя, мама… где все? Вы кто? Откуда знаете меня?

— Пойдём со мной, Радмила. Я тебе всё расскажу, только не здесь. Тебе ещё слишком рано сюда.

Она протянула руку и с мольбой смотрела на меня. Я подала ей свою, и в следующую секунду мы оказались на лесной поляне, сплошь усеянной белыми с жёлтой сердцевиной подснежниками.

— Как? Этого просто не может быть! — удивилась я. — Подснежники цветут только весной, а в августе — нет!

— А в этом году возможно. Это мой подарок тебе, Радмила. Что бы ты ни думала, это не сон и не явь. Прими как неизбежность: теперь ты не просто девочка. Ты — моя ученица. Жаль я не успела познакомиться с тобой при жизни, — вздохнула с сожалением она.

— Я что — умерла? — на глаза невольно навернулись слезы.

— Нет. Ну что ты! Это я умерла, не успела передать свой дар. Мне некому было его отдать. Твоя мать обещала привести тебя ко мне, но не выполнила уговора.

— Бабушка, а вы кто?

Она улыбнулась и, развела руками.

— Называй меня Вера, и я — ведьма. Ты боишься меня?

Она меня не пугала, скорее наоборот. Добрая, миловидная женщина, с необыкновенными глазами. В голове никак не укладывалось, что она ведьма.

— Нет, я вас не боюсь, — улыбнулась я. — Но как вы будете учить меня, если умерли?

— Не беспокойся об этом, я знаю как. Только мне нужно твоё согласие. Что скажешь, Рада?

— Странная вы ведьма — спрашиваете моего разрешения…

Она улыбнулась.

— Рада, ведьма — это от старинного слова «ведать», значит «знать». То есть я — знающая, а вот колдуньи — это плохо.

— Я буду такой же, как вы?

Женщина кивнула.

— Согласна?

— Да, но это, наверное, трудно? — с опаской спросила я.

— Я тебя научу всему, что знала. Только ты должна слушать меня. И ещё одно: люди нас не любят и боятся. Они будут приходить к тебе за помощью, но любить не будут. Даже твоя семья, кроме брата. Тяжело знать, когда умрёшь ты, семья, друзья, и ничего нельзя сделать… — с горечью и сожалением предупредила она.

На поляне, где мы стояли, появился силуэт мужчины. Он приближался, направляясь прямо ко мне. Размытость пропадала. Я как зачарованная смотрела на него. Вера тоже его заметила и, недовольно хмыкнув, сказала:

— Пойдём, тебе нужно вернуться. Рада, посмотри на меня! Тебе ещё рано с ним знакомиться. Потом узнаешь, когда время придёт.

Она потянула меня за руку в противоположную от незнакомца сторону. Последнее, что рассмотрела — это тёмные волосы. Слабый ветерок донёс его запах — какой-то терпкий, чуть солоноватый и невероятно родной. Захотелось прижаться к этому мужчине и уже не отпускать. Но, увы, Вера настойчиво тянула меня в сторону. Всё исчезло, только неприятный писк резанул слух.

Очнувшись, я попыталась открыть глаза. Удалось только с пятой попытки, и то не до конца. Я лежала на кровати. В комнате всё было белым: стены, простынь, которой меня укрыли, непонятный прибор — именно он раздражающе пищал. Посмотрев на приоткрытую дверь, я услышала стук каблучков и приглушенные голоса. Разговаривали две женщины.

— Бедная девочка, уже семь дней лежит без сознания. Вот, что значит многодетная семья. Родители не успевают контролировать детей. Как подумаю об этом, так слёзы наворачиваются. Ведь её одну только и нашли, а других до сих пор ищут.

— Мда-а-а… Её брат нашёл. Он первый забил тревогу, когда они не вернулись с озера. Ещё неизвестно, сколько она пробыла без воздуха, и какие могут быть последствия.

Одна из медсестёр в голубом халате и такой же шапочке посмотрела на меня через открытую дверь и ахнула:

— Ой! Девочка, ты очнулась! Наташа, беги, позови скорее Виктора Михайловича! Скажи, что его пациентка очнулась!

Вторая девушка поспешно скрылась из вида, лишь по коридору гулко разнеслись её торопливые шаги.

— Привет, ты помнишь, что с тобой произошло? — приблизилась ко мне медсестра.

Я попыталась сесть, но что-то больно укололо руку на сгибе, да и сил не было даже просто пошевелить пальцами.

Дверь в палату резко распахнулась, и в неё буквально влетел высокий пожилой человек в белом халате нараспашку. У него были короткие седые волосы, скуластое лицо.

Он улыбнулся и присел на край кровати.

— Я врач. Ты помнишь, как тебя зовут?

Я облизнула пересохшие губы и попыталась ответить, но это оказалось невероятно тяжело.

Доктор взял с прикроватной тумбочки стакан с водой и поднёс к моим губам, поддерживая мою голову. Я сделала несколько глотков.

— Ну, вот теперь скажи мне что-нибудь, — попросил он.

— Дяденька врач, а где Митя и мама?

Доктор радостно кивнул медсестре, и она вышла за дверь.

— Они скоро придут. Ты нас очень напугала. Прямо как Спящая Красавица. Мы все за тебя переживали и ждали, когда ты проснёшься. Твой брат здесь уже. Который день ходит, испереживался весь.

Я чуть-чуть пошевелись и невольно охнула, когда в руку снова что-то кольнуло.

— Так, лежи и пока не двигайся, — строго велел врач. — А то капельница выскочит. Рада, расскажи мне, что последнее ты помнишь перед тем, как проснулась.

Я внимательно посмотрела на доктора и задумалась. Вспомнила побег на озеро и всё остальное тоже, вплоть до того момента, как стала задыхаться и тонуть. Только тут я осознала, что сказали медсестры. Мои подружки мертвы! К горлу подступил комок, глаза наполнились слезами, которые тут же градом покатились по лицу. Тело затрясло, как в лихорадке. Надоедливый прибор тут же снова запищал. В палату влетела встревоженная медсестра со шприцем в руке.

— Катя! Быстро успокоительное! — приказал врач.

Я почувствовала укол, и вязкая тёмная пустота моментально поглотила меня.