Элласхида

Людмила Милославец

Греческие катакомбы и встреча с заклятым врагом. Возвращение в мир людей и снова на перепутье. Мишель де Морель вовлечен в большие игры тайных жителей Земли, но поможет ли это ему в поисках Дианы?

Глава 2

— Нужно подняться наверх и найти место, где он напал на меня, — проговорил я хриплым голосом.

— Зачем? — спросил Тибо.

— Может, остались какие-нибудь следы, или еще что-то.

Мы поднялись наверх по отвесной скале. Наши силы полностью восстановились. Иша успел вовремя, и мы недолго были расчлененными. Но нами еще владело чувство подавленности и растерянности. Я искал встречи с красноглазым и считал себя способным вступить с ним бой. Но все получилось не так. Я оказался неподготовленным: слабым и неумелым. То же чувствовали и мои товарищи.

Мы прошли вдоль всего обрыва в ущелье, но ничего не нашли. Удрученные и унылые вернулись в порт. «Санта Диана» покачивалась на волнах, маня нас уютом, спокойствием и безопасностью.

Мы поднялись на борт, поставили паруса и вышли в море, взяв курс на Грецию.

— Смотрите, — Тьери вышел из общей каюты. В его руках была какая-то записка. Он подал ее мне.

На листе было написано:

Когда заря, припав к земле,

Ее кровавым молоком накормит,

Иль день, весельем напоен,

В красе невесты молодой,

Пир свадебный играть затеет,

Или когда старушка ночь

Укроет мир печальным вдовьим платом,

Ты помни обо мне, о том, что я приду

И черной краской смерти все покрою.

Лишь шанс один могу тебе я дать:

Продумай все, старайся все понять.

Учись, борись, не дай себя поймать;

Ищи причину, не уставая, день и ночь,

Гони сомненья и усталость прочь;

И может быть, когда ты силу обретешь,

И ненависти тьму ты с глаз своих сотрешь,

Наукой мудрецов заполнишь сердца пустоту,

К тебе тогда, как равный, я приду.

И пусть судьба решит наш вечный спор

И огласит свой мудрый приговор.

— Поэт, черт его дери, — проворчал Тибальд.

— Ничего не понимаю! Он издевается, смеется надо мной. Ну, вот что это? Ни дать ни взять отеческое наставление, — я схватился за голову. — Уничтожил мою семью, меня отправил в изгнание на сотню лет! Теперь вот это: подкрался, растерзал наши тела, разбросал кусками на сотни футов и после всего этого такая забота: учись, борись! Это черт знает что такое!

— Все верно. Но не будем забывать, что при всем этом он не сжег нас, а оставил в живых. Он также не тронул Ишу, а ведь, бьюсь об заклад, мог убить его, — сказал Тьери.

— И что из всего этого следует? — спросил Тибо.

— Нужно спешить в Грецию, — бросил я раздраженно и ушел в каюту.

Я лежал на койке, вновь и вновь перечитывая послание. Что Красноглазый хотел мне сказать? Почему он так поступил с нами? Пока я знал только то, что нужен ему живой. Было ли ему просто скучно, и он играл, заставляя меня чувствовать свою беспомощность, или он преследует какую-то другую цель? Не знаю, но я должен это узнать! Должен!