Здесь был Ося

Людмила Максимовна Козлова

Десятый том «Избранного» Людмилы Козловой – это современная российская проза – рассказы, написанные в реалистическом ключе, в стиле гротеска или фантастики реализма, но всегда – с проекцией в настоящее время.

Редактор Н. М. Николаев

© Людмила Максимовна Козлова, 2018

ISBN 978-5-4490-7566-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Десятый том «Избранного» Людмилы Козловой — это современная российская проза — рассказы, написанные в реалистическом ключе, в стиле гротеска или фантастики реализма, но всегда — с проекцией в настоящее время.

Редактор и рецензент Николаев Н. М.

© Козлова Л. М., современная российская проза, 2018 г.

© Издательство «РИДЕРО» — 2018 г.

ЗОЛОТАЯ ЯЩЕРИЦА

Задумчивый пожилой человек, оказавшийся моим соседом по даче, однажды принёс рукопись. «Вот, нашёл на чердаке — видимо, бывший хозяин писательствовал. Или кто-то из пришлых. Много бездомных живут зимой в дачных домиках. Может, пригодится? Выбросить не решился», — сказал он. Пришлось принять подарок.

1. РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ НА ЧЕРДАКЕ

Ну, что сказать? Жизнь удалась. Кто-то, равнодушно взирающий прожигающим лазерным взглядом, издалека, с чужой стороны, со своей колокольни, скажет: « Тут завидовать нечему — полный кердык!»

Ты прав, неподкупный судия, искренне считающий себя святым. Более того, ты прав всегда. Что я такое в пронизывающем луче твоей метафизики? Абсолют, то есть Ничто. Вернее, Нечто, когда-то прорезавшееся из тьмы — росток возможной рациональной системы: ребёнок-воспитание-учёба-работа-семья-успех-деньги. Но эта хитрая ящерица легко теряет хвост. И что она после этого? Зародыш нереализованной жизни, Абсолют, Ничто.

Моя ящерица потеряла почти всё. В остатке — взрослый ребёнок. Это идеальный вариант изделия Творца, обречённый жить в сказке. И если цель творения была именно такова, то в моем случае она достигнута. Лучше поздно, чем никогда. Значит, жизнь удалась.

Не буду отрицать — поначалу и я делал попытки вырастить свою ящерицу, вписаться в твою систему ценностей — усердно учился, женился, родил сына, работал с утра до ночи, пытался стать состоятельным и благопристойным гражданином. Я тогда не понимал, что мои усилия ни много, ни мало — спор с Творцом.

Отче не замедлил указать мне моё место. Сначала заболел сын — болезни следовали одна за другой. И так всю его короткую жизнь.

Потом я потерял работу. Она утекла, как песчинка в часах, в какое-то ненасытное гирло. Я сопротивлялся изо всех сил — искал новое место, источник заработка. Но, увы! Работа исчезла для меня навсегда, а с нею и доходы. Через несколько лет, правда, появилось пособие с гнусным свистящим именем — пенсия.

Потом как-то разом заболела жена. Вскоре схоронил брата, потом тётку. За ними ушла старушка мать.

На лечение и похороны всех, покинувших меня, истратил всё, что было можно, а также и то, что нельзя. Так что замысел Творца всё равно реализовался, но… спустя целую жизнь.

Теперь я — непьющий, некурящий, верящий в силу Творца бомж. Нет, жаловаться грех — прописка в паспорте осталась. Спасибо той доброй даме, которая купила мою квартиру и прописала меня в заброшенном полуразрушенном доме на окраине города. Этот дом — её собственность, наследство от бабушки. Я просил её об этом, иначе не смог бы получать пенсию. Человека без адреса государство не видит. Без адреса нет человека.

Квартиру я продал в надежде поднять на ноги мою старушку мать. Всё, что удалось выручить, бросил на лечение, но… чуда не произошло.

Тебе, мой друг, кажется, что на этом всё и должно закончиться. Вроде, жить незачем, не для кого, негде да и не на что.

Не буду убеждать тебя в обратном, ты не услышишь меня. Мой мир так далек от твоей хвостатой золотой ящерицы, что, сколько бы я ни говорил умных слов, все они покажутся тебе непревзойдённой глупостью.

Мой мир, огромный блистающий мир, разместился в маленьком природном компьютере. Да-да. Именно так. Моё сознание, мой интеллект — вот моя планета, мой Дом, самый надёжный из всех, самый красивый, самый богатый, наполненный верой и любовью к Тому, кто всё знает — к Отцу нашему. «Чего мне бояться, если Бог ведёт меня этим Путём!» — вот что написано в моём Доме.

Но ты прав, неподкупный мой судия, когда не понимаешь, о чём я говорю. Разве я ещё не разучился говорить? Вот что удивляет тебя.

Я давно должен был онеметь, более того — исчезнуть с лица Земли. Но, веришь-нет, а я жив.

Если бы ты мог видеть и слышать меня, я рассказал бы, как это удалось. Главное же не то, что окружает тебя снаружи. Весь фокус в том, что Царство Жизни велико и большая его часть запрятана в глубины тебя самого. Поймёшь это, увидишь — будешь человеком всегда, где бы ни находился, в каких бы трущобах ни прошлось обитать.

Правду сказать, моя трущоба — замечательное жилище. Физически я живу на чердаке — это такой верхний этаж в десятиэтажном здании, где разместился цех дезодорации растительного масла.

Конечно, попасть сюда законным образом невозможно. Прихожу ночью через секретный лаз в заборе. Ночью охрана топчется возле цеха готовой продукции — там идёт утечка масла на сторону. В здании дезодорации украсть нечего — всё оборудование герметично.

В моей трущобе нет ванны, туалета, кухни и прочего. Зато есть приточка — вентиляционная труба, по которой нагретый воздух нагнетается в помещение. В этой трубе и устроил лежанку. Не скажу, что в моём жилище бывает жарко зимой, но, как видишь, я не превратился в ледяной столб.

Одно гнетёт — то, что все мои мысли существуют лишь в моей голове. Очень хочется записать их. Если когда-нибудь попаду в культурную среду, первое, что сделаю — попрошу бумагу и ручку. И тогда даже ты, незабвенный судия, сможешь скользнуть глазами по строчкам и даже остановить взор на какой-то из них. Ты будешь смеяться, но вот она — эта замечательная строка: «Жизнь удалась!».

Но второй, второй строкой будет, конечно, вот эта: «Самое раннее воспоминание детства — я стою на полянке с мохнатой травой. В ней желтыми пуговичками светятся аккуратные цветы. В ярко-зелёном сиянии травы ещё ярче сияют мои новые розовые ботиночки».

Фигурально выражаясь, я так и шёл по жизни в этих лаковых розовых ботиночках. И сейчас вижу их на своих ногах. От многого и многого уберегли они меня. Я не мог ходить по грязи в такой обуви. И, поверьте, никогда этого не делал. Но они же, эти розовые ботиночки, сыграли со мной злую шутку. Чистые тропинки, душистые травы и цветы… Всю жизнь думал, что живу среди людей. На этом и поймался. Поэтому, и только поэтому, пытался выстроить золотую ящерицу, придуманную тобой, мой неподкупный судия.

А между тем, по задумке Творца я не имел на это никакого права. Нарушил свою программу, вклинился в чужую — получай вместо реальной жизни своё творение, вернее, то, что мог в этой ситуации сохранить Бог.

Сейчас у меня уйма времени для раздумий. И я не теряю его втуне. Я думаю. Думаю о том, как должен был жить.

2.

Простая логика говорит о простых вещах. Если у меня было отнято то, что пытался создать, значит, всё это — не моё. Жена, дети, дом, работа — это чужое. А что моё? Если честно, знал это сразу — от природы получил в виде шифра моих генов.

Поэтому надо вернуться туда — в начало жизни, поймать изначальную программу. В ней всё было сказано, расписано по нотам. И главное, лет до шестнадцати я знал о своей программе. И если бы не чужая золотая ящерица…

Нет, ошибки начались не сразу. Пока учился в школе, всё это время работала моя программа. Я учился, и мне было интересно заниматься этим. Погоня за знаниями — вот что должен был делать я в то время. Знания о мире, о том, как устроено мироздание, что такое наша планета и человек на ней, как и кем создан мир — вот куда должен был идти всю жизнь. Там было моё призвание. Я должен был стать философом или священником. Никакой семейной жизни, детей, добычи средств на благополучие семьи, бытового или карьерного успеха — ничего такого не значилось в моей программе.

Школа вела меня правильным путём. Поэтому детство и юность видятся так, как, наверное, Адам вспоминал свою райскую жизнь. Океан неба, океан лета, осени, зимы и весны, синие горы, далёкий волшебный горизонт, ощущение полёта во сне и полёта наяву. Я жил как птица, поющая в Раю.

Но не задумался о том, почему всё было так хорошо. Мне казалось, это навсегда. Первая ошибка сразу же отняла моё райское древо и мою счастливую песнь. Это произошло при выборе профессии. Свобода воли и выбор пути — никто не поддержал меня, не предостерёг от ошибки. Моя программа говорила, что нужно выбрать науку о планете — геологию. Но мать, насмотревшись фильмов о первопроходцах, запретила даже думать об этом. Я колебался. И даже, прибыв в университет, сдал документы на геологический факультет. Но запрет матери сделал своё дело. Вернее, это я совершил роковую ошибку — через два дня забрал документы и отнёс их в приёмную комиссию химфака.

Всё — выбор был сделан. Я ступил на чужой путь. Но тогда этого даже не заметил. Ну, химфак — и что? Тоже неплохо. Так думал я, победитель многих школьных олимпиад по химии. А то, что это был выбор моей матери, но не мой собственный — это как-то ушло на второй план. На первом во всей красе нарисовался сам процесс — учёба. Как всегда, учился с интересом, вникая во все подробности предмета.

Химия — роскошная вещь, особенно всё, что связано со строением атомов и молекул. Химические реакции в электронном изображении похожи на танцы странных существ, то протягивающих друг другу руки, то отталкивающихся один от другого, то вдруг делящихся на части или поглощающих соседа. Всё как в жизни людей или бактерий. Разница лишь в том, что образованием или разрывом связей управляют электронные заряды, а не чувство голода, например.

Увлёкся предметом настолько, что стал отличником. Откуда мне было знать, что химия в нашей стране — это работа на военных объектах. И откуда было знать моей заботливой мамочке, что работа на химзаводах — это как раз та самая реальная опасность, от которой она хотела меня уберечь. Геология по сравнению с химией — это песнь вольного художника.

С началом трудовой эпохи в моей жизни рухнуло всё, ибо я принялся рьяно выполнять чужую программу. Вещества, с которыми работал, все до одного были ядовиты. Но это ещё цветочки. Многие из них взрывались от любого воздействия. Ассортимент их постепенно расширялся, ибо я создавал своими руками и своей мыслительной деятельностью новые соединения. И всё это вместо производства мудрых мыслей о гармонии всего сущего.

Следование чужой программе тащило за собой и чужие ценности. Я решил жениться. Жена была недалёким созданием, как и все самки. До сих пор не пойму, как смог выбрать её из толпы таких же, как она, биороботов. Чем она отличалась от других? На этот вопрос нет ответа. Полное равнодушие к мыслительному процессу, знаниям и прочей лабуде — по её понятиям, было нормой. Её интересовал только быт — деньги, еда, моя должность и дивиденды, которые можно с этого поиметь.

Вскоре родился сын. Но с этого момента моя золотая ящерица, не успев родиться, стала терять хвост. Сын болел, жена стервенела, страна рушилась, моя профессия становилась ненужной, аспирантура и учёная степень превратились в атавизм. Сын погиб, жена ушла к бизнесмену.

Вот что такое — сбой программы. Но, исходя из всего произошедшего, этот сбой и должен был состояться, должен был остановить чужую программу и вернуть меня к истокам. Моя золотая ящерица потеряла не только хвост, но и тело. Зато осталась голова.

И вот я там, где и следует мне быть. Да здравствует гармония мира и мудрость Создателя! Жизнь удалась!

Что до тебя, мой неподкупный судия, взирающий на меня с вершин своего благополучия, я думаю, что ты счастлив. Ты счастлив, ибо истинно не видишь ничего, кроме своей золотой ящерицы. Ты счастлив, и дай тебе Бог!