Обряд. Любовь бессмертна…

Людмила Константа

Она – ведьма с комплексом серой мышки и тщательно скрывает это даже от себя. У нее нет ничего кроме службы, на которой она отдает все силы в борьбе с нечистью. Но Судьба любит посмеяться и закидывает ее в земли вампиров, чтобы она нашла убийцу невест-alere, которые не успели пройти соединяющий души древний Обряд. Ждала ли гордая ведьма, что станет одной из избранных, да еще и для того, кто считает людей низшими существами, мечтая совсем о другой женщине?

Глава третья. Пьяный вампир

До нужного квартала они добрались быстро, за каких-то десять минут. Ведара натужно хрипела, как загнанная лошадь, пока быстро бежала вперед, петляя по плохо освещенным улицам. Сержант, вынужденный тащить ее зонтик, старался не отставать. Только для этого ему приходилось прилагать слишком много усилий, и он быстро устал.

Сейчас, когда искомый вампир решил любезно подождать полицию и не скрывался, его можно было брать тепленьким. Хотя это было опасно, поскольку эти существа пусть и не владели магией, но зато также легко не замечали ее. Поэтому многое из того, что знала и умела Ведара, применять против кровососов было бесполезно. Здесь могла помочь только смекалка, старое доброе серебро и специально закаленная сталь: именно эти два металла боялась и люто ненавидела вся нечисть, к которым вампиры относились так же, как какие-нибудь домовые и кикиморы, хотя и были в высшей степени разумны, что даже построили отдельное государство.

Вампирский Хемшфир был полностью автономен, не зависел от других и имел прекрасно охраняемые границы по всему периметру своей пусть не большой, но густонаселенной территории. Небольшое государство, в которое входило всего три города, довольно крупных даже по человеческим меркам и чуть больше пятидесяти сел и деревень, было закрыто для посторонних. Пройти мимо суровых, обучаемых с детства пограничников не мог никто, если не имел специального приглашения от облеченных соответствующей властью особ. Либо тех, кто вел торговые отношения с Хемшфиром и имел соответствующие бумаги.

Люди там могли селиться только заключив специальный договор, по которому они становились добровольными донорами коренных жителей. Для многих это могло показаться дикостью, потому что в большинстве своем вампиров боялись и избегали, хотя давно прошли те времена, когда те охотились без разбора, от дикого голода и просто для забавы. Сейчас, когда каждый шаг был регламентирован и утвержден законами, которые словно сеть оплели и вампирские угодья, не оставалось ничего, как принять общие для всех стран правила. Теперь за все, даже за сбор крови, нужно было платить: жизнь не стала цениться больше, но за нее начали цепляться гораздо сильнее, чем раньше.

Своим людям вампиры платили один раз сразу за весь год. Помогали в устройстве на своих угодьях. Выделяли средства на покупку скота, земель для возделывания, лечили. За подобную заботу все, кто был старше пятнадцати, был обязан раз в месяц сдавать определенное количество крови в специальные магические резервуары, которые помогали ценной жидкости не сворачиваться и не портиться очень долгое время. В чужих странах, Высшей нечисти приходилось вставать на учет, оставляя в полицейских участках свои энергетические следы, чтобы если что их смогли быстро найти. Но все равно находились и те, кто плевал на общепринятое устройство.

И вместо того, чтобы заплатить какому-то здоровому бедняку, который мечтает быстро поправить свое финансовое положение, некоторые ухитряются отрываться в городах соседей, уверенные в своей безнаказанности. У себя дома вампира, оборотня, демона и прочих представителей теневых народов по головке за такое самоуправство не погладят. Их и так бояться и каждый второй обвешан отпугивающими нечисть амулетами, а если вампиры начнут отыгрываться на своих гражданах, то те быстро соберут вещички и покинут хлебосольные края, несмотря на все финансовое благополучие — своя жизнь дороже.

Поэтому, увидев сегодня Элизабет, дочь графа де Брейзи с перекушенной артерией, Ведара не сомневалась, что это был именно залетный вампир, поэтому не стала тратить время на сравнение энергетических отпечатков с теми, что есть в картотеках местных отделений полиции, а попросила эксперта выделить след и бросилась на поиски предполагаемого убийцы. Или того, кто столкнулся с леди де Брейзи незадолго до ее смерти.

— Нам еще долго? — чуть запыхавшись, спросил Уильям.

Парень напряженно всматривался в окрестные пейзажи, но ничего подозрительного так и не увидел. В ушах Ведары раздавался мерный стук сердца искомого вампира, она шла по этому звуку, как по стрелочке.

— Близко! Совсем близко…

В очередной раз, забежав за облупленный фасад одного из дома, ведьма замерла, растерянно оглядываясь по сторонам. Жилые кварталы, четко поделенные на торговцев и ремесленников, здесь резко обрывались. Небольшая площадь была сильно растянута в длину, вдоль которой рассыпались небольшие павильоны магазинов, обвешанные яркими деревянными и вычурными, коваными вывесками. А на окраине, подсвечивая улицу маленькими, закопченными от грязи окнами, через которые с трудом пробивался тусклый магический огонек от никогда не гаснущих заговоренных свечей, вольготно расположился двухэтажный постоялый двор «Мама Лилия». Вывеска была очень дорогой. Хозяйка известного на весь город кабака не поскупилась на мастеровитого мага, чтобы тот сделал качественную иллюзию, ярко-ярко горящую и видимую издалека.

За двести метров было слышно, как играет веселая музыка: что-то клавишное и похожее на скрипку, а тамошние обитатели, не стесняясь, орут во все горло и вообще развлекаются как могут, не обращая внимания на то, что стрелка часов неумолимо приближается к трем ночи. Хорошо, что рядом не было жилых домов, иначе этот постоялый двор из-за круглосуточного шума и постоянных дебошей местные жители спалили б вместе с постояльцами.

— Что встала-то, только не говори, что потеряла след? — почему-то шепотом спросил Уильям, выжидательно поглядывая то на комиссара, то в сторону «Мамы Лилии».

Ведьма подняла на сержанта тяжелый взгляд, он чуть всмотрелся, и чуть было не отшатнулся назад: серые глаза женщины потемнели и стали напоминать булатную сталь, только радужку теперь подчеркивал алый кружок, как у вампиров.

— След я не теряла. Тот, кто нам нужен, находиться внутри этого здания, но…

— Что «но»? — не понял Уильям, с трудом возвращая опавшую челюсть на место.

Парень впервые увидел, как Ведара что-то неуверенно бормочет себе под нос и даже, что невероятно, старательно отводит от него взгляд. Ведьма, всегда спокойно перешагивавшая через собственные эмоции и в любой ситуации сохранявшая трезвость восприятия, сейчас готова была отступить от своих принципов. Это не могло не пугать.

— Ты знаешь, мне тут подумалось, что будет лучше, если в постоялый двор пойдешь ты, а я подожду тебя снаружи. Подстрахую на всякий случай. А то сам понимаешь… Мало ли что. Это все-таки вампир и кто знает, что у него в голове?

Уильям неуверенно оглянулся на огромные ярко-желтые буквы, что горели над покатой крышей «Мамы Лилии» и вдруг подозрительно поинтересовался:

— Только не говори мне, что ты испугалась хозяйку этого вертепа? Что там она тебе в вашу первую и последнюю встречу пообещала? Кажется, нечто вроде того, что запрет стервозную селедку до тех пор, пока ей не удастся найти хоть одного кандидата в мужья. Мол время идет и тебе давно пора метать икру, а не лезть в жизнь к честным гражданам, которые исправно платят налоги. А еще мадам Лилия сказала…

— Что ты как бабка на базаре, лично ничего не слышал, а сплетни распускать, горазд, — сердито посопев, выдала Ведара, украдкой кидая раздосадованный взгляд в сторону ненавистной вывески и огрызнулась, — и не испугалась, а имею веские основания для опасений за свою жизнь. Не вас же, мужчин, бояться. Женщины гораздо страшнее, помяни мое слово!

С тем, что с женщинами лучше не связываться, Уильям был согласен. Сам не раз обжигался, но насмешливо поблескивая глазами в темноте, он все же уточнил невинным голосом:

— За жизнь или все-таки свободу?

Сержанту повезло, он один из немногих, кто иногда общался с ведьмой и вне рабочей обстановки, помогая женщине адаптироваться к новому для нее городу. Конечно, дружбой их отношения нельзя было назвать даже с натяжкой. Ведара при всей своей внешней открытости в общении, была скрытной женщиной и близко никого к себе не подпускала. Будучи всегда подчеркнуто вежливой, она неуклонно сохраняла между собой и подчиненными определенную дистанцию. И приняв правила игры, Уильям при посторонних всегда обращался к ведьме на «вы», с неизменным уважением, но наедине мог позволить себе немного позубоскалить. Ведара смотрела на это свысока, иногда с удовольствием отвечая в том же духе. Иногда просто игнорируя.

— За все вместе, — суховато ответила Ведара, с трудом заставив себя не вздрогнуть при упоминании о встрече с Лилией. — Ты же помнишь, что хозяйка этого кабака суккуб. У нее все, что связано с мужчинами, давно и прочно превратилось в навязчивую идею. И стукнуть меня по голове, запрятать в подвал и быстро выдать за первого попавшегося мужика, вполне в ее духе. Мы ведь за это ее тогда и задержали!

Ненароком узнав тайные страхи своего непосредственного начальства и посмеиваясь про себя, Уильям кивнул:

— Она может. Такой женщине отказать сложно, особенно если ты связан. По-моему, это было твое первое дело, когда тебя перевели к нам в Орвилл.

Ведара мрачно промолчала, она не любила вспоминать этот случай, потому что тогда чуть не сошла с ума. Одно дело бороться с нечистью на переднем крае, другое пасть жертвой обаятельной мадам Лилии. Как только ведьма распаковала свои чемоданы по прибытии сюда, к ним в отделение явилась пожилая горожанка лет семидесяти, давно похоронившая первого мужа и даже не думавшая, что перед смертным одром еще раз выйдет замуж, тем более, насильно. Жалоба на взгляд Ведары была дикой, с таким ведьме еще ни разу не приходилось сталкиваться. Да, бывало, приходили обманутые мужьями женщины, заявлявшие, что суккубы спровоцировали их благоверных на измену и чуть ли не погубили. Но часто умалчивали, что мужчины обращались за фривольными услугами к жрицам любви, где суккубов было не перечесть. А раз сами пришли, либо у суккуба была лицензия, которую она выкупила для себя — ничего не сделаешь.

Но в случае с пожилой женщиной, никто никого не насиловал и энергию досуха не выпивал. Прогуливаясь по рынку, старушка, едва-едва передвигавшая ноги и готовившаяся со дня на день отойти в иной мир, наткнулась на ослепительно красивую, полную, высокую женщину, как позже выяснилось — это и была мадам Лилия: суккуб с перевернутым представлением о мире и по совместительству хозяйка постоялого двора. Разрешение на жизнь в городе женщина получила давно, но по предназначению не работала, мужчин не совращала, из семей их не уводила. А наоборот, обладала способностью внушать дикую страсть к другим женщинам, то есть работала от противного.

Лилия не могла жить без свадеб и ладно бы сама частенько бегала под венец, так нет, ей нравилось быть именно подружкой невесты. Вот она и выискивала одиноких, по ее мнению, отчаявшихся женщин и внушала лично выбранным ею мужчинам, безумную страсть к выбранной «невесте». Женщины, завидев то «сокровище», что притаскивала суккуб, даже бывало, сопротивлялись, но не долго. Хотя все женихи были из клиентов «Мамы Лилии», то есть заведомо пропавшими для любого мало-мальски приличного общества. Но раз приглашенный жрец, которому Лилия за каждый акт бракосочетания отваливала солидную сумму, говорил, что брак законен, несчастные женщины как-то внутренне ломались и мирились со своей участью. Устраивая чужое личное «счастье», хозяйка кабака-борделя, чувствовала себя приближенной к богине любви Баст, и даже в тайне считала себя ее правой рукой.

И вот, когда та самая старушка, первая и единственная из длинного списка жертв суккуба, пришла в полицию с требованием наказать аферистку, которая без разрешения воздействует на умы молодых мужчин, Ведара неосмотрительно попыталась поймать Лилию на живца, потому что одних показаний пожилой женщины было недостаточно. Ее молодой муж, который был почти втрое моложе избранницы, наотрез отказался идти и поддерживать обвинение и даже залег на дно, чтобы его никто не смог осмотреть. Он не хотел расставаться с ощущением обожания хоть к кому-то, и был благодарен за то, что судьба их соединила. В отличие от женщины, которая считала грехом жить с кем-то после смерти любимого мужа.

И вот, только-только заявившись в «Маму Лилию», и едва успев достать свой жетон, Ведара, не ожидавшая сопротивления от обычно пугливых суккубов, получила совком по голове и была тут же упрятана в подпол. С тех пор ведьма больше не позволяет себе терять бдительность, тем более что ей время от времени снится ее не состоявшийся «жених», которого Лилия привела уже через десять минут после того, как умудрилась обездвижить комиссара. Это был коренастый, жилистый, полупьяный кузнец — задира, постоянно попадающий в отделение, где служила ведьма, у которого вместо лица была одна большая оспина. Он перенес в детстве какое-то страшное заболевание и еле выжил.

После этого, встречаться с сумасшедшей хозяйкой «Мамы Лилии», которую оштрафовали на очень приличную сумму, Ведаре не хотелось. Перед глазами тут же возникал плесневелый подвал и жуткая, перекошенная от вожделения улыбка «жениха». Эти воспоминания пронеслись в голове ведьмы за несколько секунд. Ей жутко не хотелось пересекаться с суккубом, но пришлось убрать ставший бесполезным выделитель, поскольку у него было ограниченное время пользования, всего около пятнадцати минут, и как бы невзначай бросила:

— У тебя веревка с нитями серебра с собой?

Уильям сразу понял, к чему клонит комиссар и не смог удержаться от улыбки:

— Боишься? Ничего, я не дам тебя в обиду и готов заняться хозяйкой сам.

— Опасаюсь, — с достоинством поправила ведьма и многозначительно хмыкнула, — а ты не обольщайся. Лилию мужчины не интересуют, если только в качестве женихов для одиноких женщин. Хочешь пускать слюни по какой-нибудь бабушке?

Уильям ощутимо вздрогнул, представив себе подобную картину и поспешно заявил:

— Давай обойдемся без этого, а веревка у меня, конечно, с собой. Ты меня уговорила. Я схожу туда один и посмотрю, там ли наш кровосос. Но если что, это ляжет на твою совесть, хотя сомневаюсь, что она у тебя есть.

— Есть, — кивнул Ведара, — даже не сомневайся. Только она у меня скромная, тихая, не любит лишний раз напоминать о себе. Прямо как я.

— Хорошо, — обреченно вздохнул сержант, понимая, что раз они пришли, то кто-то должен хотя бы проверить, правильно их вел выделитель или нет.

Парень вручил Ведаре зонт и сумку-планшет, достал оттуда тонкую длинную, но даже на вид крепкую веревку с вплетенными внутрь нитями из серебра и маленькую бутылочку с эссенцией чеснока. Он готовил ее сам, из чесночного масла и бренди, смешанного в равных пропорциях, а потом заговаривал на растущую луну, для пущего эффекта. Убить не убьет, но задержать сможет, от одной капли на коже вампира и служащих им сущностей, появлялись огромные болезненные волдыри. При большей концентрации даже очень сильного вампира можно было вывести из строя на долгий период времени.

Изобразив вселенскую грусть и едва не залив самого себя горючими слезами, Уильям опустил плечи, взгляд и через силу прошептал:

— Ну что ж, не поминайте лихом, госпожа Вольт. Я уйду и буду надеяться, что смогу рассчитывать на орден, хотя бы посмертный?

Тяжело вздохнув еще раз для пущей красочности, он побрел в сторону постоялого двора. Ведьма сжала челюсти так, что страшно скрипнули зубы и ругая себя за податливость этому клоуну, посеменила следом. Сержанту не надо было иметь на затылке глаза, чтобы понять, что ведьма идет за ним следом, чего он и добивался. Как бы он не хорохорился, но страх женитьбы на пожилой особе Ведара поселила в нем прочно.

Подойдя к толстым дубовым дверям, которые мадам Лилия даже не потрудилась покрасить, они переглянулись, коротко кивнули друг другу и вошли. Ведара чувствовала запах искомого вампира так, как саму себя. В носу стоял его свежий, чуть терпкий аромат, оставлявший после себя странное горьковатое послевкусие.

Постоялый двор на первом этаже был условно поделен на два зала: для бедняков и тех, у кого водились деньги. А между помещениями проходила низкая изгородь из простых сплетенных между собой ивовых прутьев. Посередине шла длинная стойка, за которой туда-сюда носились официантки в длинных просторных светло-коричневых платьях, ошалевшие от сегодняшнего ажиотажа. Здесь и правда некуда было даже яблоку упасть, очень много выпивших людей и представителей других рас, которые в своем состоянии уже ничего и никого не замечали.

Ведара обеспокоенно огляделась вокруг: владелицы популярного постоялого двора видно не было, хотя в это темное время суток она всегда присматривала за своим хозяйством, чтобы работники не ленились. Сердце кольнуло в предвестии проблем, хотя пока все шло по плану, но ведьма решила довериться чутью и не расслабляться раньше времени.

— Я не вижу ничего подозрительного, вообще, — шепнул Уильям. Он прищурил и без того узкие глаза, а плоское безносое лицо чуть покраснело. Сержант старательно просматривал пространство перед собой слой за слоем: нечисть можно было искать и таким способом, правда только если кровосос находился в шагах пяти-семи от мага.

Вампиры, как и многие их собратья, имели сильно отличавшуюся от простых смертных энергетику. Она была холодной, как лед. И не имела такого множества граней, как например, у человека: от нее несло какой-то безвыходной пустотой.

Ведара повела носом, чуть прикрыв глаза.

— Он на малой кухне, где готовят завтраки для постояльцев, если, конечно, я ничего не путаю. Была-то я тут всего один раз.

— Видишь, прошлое нахождение здесь все-таки пошло тебе на пользу, — довольно улыбнулся орк и вырвался вперед, пока комиссар не успела сказать что-нибудь в ответ.

Только Ведара и не собиралась реагировать на очередную глупость своего сотрудника, она упрямо боролась с всепоглощающим чувством тревоги. Понять бы еще, от чего она была. Ведьма тихо цыкнула на Уильяма, который свернул в противоположную сторону от нужного места, и пальцем указала, чтобы он следовал за ней. Сержант вздохнул, но делать было нечего, пришлось подчиниться и очень скоро они углубились в небольшой коридор с грязными потеками на стенах. Встали напротив двери, из которой тут же выскочила молоденькая официантка, с очаровательно топорщащимися ушками и короткими, сильно кудрявыми рыжеватыми волосами. Увидев чужаков, девушка открыла было рот, но ведьма быстро показала свой жетон и приложила палец к губам. Официантка нахмурилась еще больше, гладкое белое личико сморщилось до неузнаваемости и не делая попытки ни закричать, ни как-то еще привлечь внимание, она поторопилась уйти в зал, где кипела работа и требовались лишние руки.

Уильям, не дожидаясь приказа, опустил на пространство около кухни силовое поле тишины, чтобы вампир не слышал и не видел того, что творится снаружи того укромного местечка, где засел представитель Высшей расы. Подобных народов было совсем немного, всего четыре: вампиры, демоны, эльфы и драконы. Все остальные были признаны недостойными этого высокого звания. Конечно, признаны были самими представителями Высших.

Сержант сосредоточился и резко дернул красивую изящную бронзовую ручку и одним рывком распахнул дверь на себя. Небрежно оттеснив плечиком коллегу, Ведара вырвалась вперед с готовым сорваться с губ заклинанием: удержать такого противника это бы не смогло, но отшвырнуть, к примеру, с дороги порывом сильного ветра, чтобы на время деморализовать, вполне возможно. Шагнув за порог, она окинула пространство внимательным взглядом и, увидев перед собой парочку, самозабвенно режущуюся в карты на раздевание, притормозила и даже опустила руки.

— Да что ж вы в дверях встали-то, госпожа Вольт! — возмущенно гаркнул Уильям, торопившийся войти прямо следом и так же заставший в дверях, как и пораженная открывшимся зрелищем ведьма.

Меньше всего Ведара ожидала увидеть то, как за небольшим металлическим столом, где обычно разделывают птицу, сидело два странных создания. Это была полуголая хозяйка кабака, оставшаяся в нижней сорочке и фривольных розовых панталонах по колено, с кучей оборок и рюшей. И высокий, худощавый, жилистый мужчина в одних облегающих брюках и высоких сапогах по колено, порядком стоптанных, но все еще добротных — качество изделия было видно за версту.

Мадам Лилия отвлеклась на шум и косо посмотрела в сторону вторгнувшейся в ее вотчину Ведары. С одного взгляда узнав в стоящей перед суккубом женщине, с удивленно расширившимися серыми глазами, тонким носом, чуть заостренным подбородком и небрежно рассыпавшимся по плечам пышным каштановым волосам, свою давнюю знакомую, хозяйка захихикала. Тело Лилии непроизвольно заколыхалось, мощная грудь угрожающе заходила ходуном, отчего Уильям сглотнул и попытался спрятаться за комиссара: он боялся жениться по чьему-то наущению даже больше, чем с треском вылететь со службы.

— Что, опять кто-нибудь пожаловался? Только все это наглая ложь и поклеп, более законопослушной женщины, чем я, вам в Орвилле не найти. После вашего штрафа, который едва не пустил меня по миру, я вообще больше ни к кому не подхожу. Больно надо.

Мужчина, сидевший напротив хозяйки, воспользовался заминкой и заглянул в карты суккуба, которые та не осторожно опустила. У него было классическое, чуть удлиненное аристократическое лицо, с правильными чертами, но настолько белое, восковое, словно из его жил выпустили всю кровь и не понятно, на чем он держался. Короткие темные, почти черные волосы с подбритыми не по местной моде висками, на макушке чуть удлинялись и были красиво уложены в бок. Мужчина умел ухаживать за собой и явно знал себе цену, при этом балансируя на грани приличия, но чудом не перебарщивая. Густые темные брови то трагично изламывались, то хищно сходились на переносице, только подчеркивая острый, умный взгляд темных блестящих глаз. Алая окантовка на радужках с любопытством нацелилась прямо на ведьму, не сводящую с него взгляд.

— Это вы меня искали? — любезно спросил он приятным низким голосом, еще немного и это был бы бас, совершенно неподходящий мужчине по комплекции, — долго что-то. Я как почувствовал, что на меня пытаются установить ловчую сеть или как она у вас называется. Так решил зайти куда-нибудь подождать, чтоб вы не сильно перетрудились. Вот познакомился с чудесной женщиной и не перестаю удивляться, сколько прекрасных цветов можно собрать в вашем королевстве.

Лилия, услышавшая столь незамысловатый комплимент, зарделась как маков цвет. Она покраснела от кончиков пальцев до корней волос и с видимым удовольствием послала вампиру ослепительную улыбку. Дородная, возвышавшаяся на своем колченогом стуле женщина с длинными, красиво завитыми черными локонами, волной спускающимися до середины необъятной спины, суккуб призывно заколыхалась, с удивлением обнаружив, что мужчина ее может интересовать не только как объект для брака, но и вполне сгодился бы в личное пользование. Таких галантных, обходительных мужчин, Лилия не встречала за все долгие годы своей жизни, а уж ей-то есть с чем сравнить.

Ведара, поняв, что вампир вовсе не прятался, хотя мог, недоверчиво прищурилась. По ее мнению, мужчина вел себя очень странно, не так как должен убийца, стремящийся избежать наказания. И более того, ведьма не увидела признаков опьянения от крови, хотя оно должно было быть: эксперт заявил, то в девушке осталось меньше литра жизненно важной жидкости.

— И зачем вы меня ждали? Обычно, если я чувствую слежку, то стараюсь оторваться.

Он смотрел прямо в глаза, без малейшего вызова, гипнотизируя своим равнодушием, как будто то, что сейчас происходило, его совсем не интересовало. И он просто делает одолжение разговаривая с комиссаром. Ведара так остро ощутила его скрытую насмешку, что с трудом удержалась от того, чтобы не дернуться. По всему получалось, что это не она упрямо шла по его следу, а он заманивал ее к себе, только зачем?

— Ну, это вы, — еще любезнее отозвался мужчина, — только с чего вы взяли, что я должен вести себя так же? В любом случае, с моей стороны это было бы низко, заставить женщину петлять по городу, если она так хотела со мной встретиться.

Ведара позволила себе чуть сморщиться, она никак не могла определиться, что сильнее всего ее сейчас раздражало: подчеркнуто любезный тон вампира, который нисколько не скрывал чувства превосходства над ситуацией и в том числе, и над ней или то, что ему слишком многое было известно. К своему стыду, она никогда не слышала о том, что Высшие обладают подобной чувствительностью. Для ведьмы это стало не приятным сюрпризом еще и потому, что теперь надо держать ухо востро, мало ли что еще этот вампир умеет? Оправдывать себя тем, что Ведара практически не пересекалась с Высшими, в основном работая с полу разумной нечистью, женщина не стала.

— Хотите сказать, что вы мало того, что поймали след, так еще и поняли, что вас разыскивает именно женщина?

Вампир с сожалением отложил карты и встал, накинув на себя белоснежную шелковую рубашку, приятно холодившую кожу. Застегнув все пуговицы, на которых был отчеканен какой-то старинный герб и, поправив высокий воротник-стоечку, мужчина с непередаваемой нежностью посмотрел на Ведару, словно любовался картиной. Когда женщина, наконец, почувствовала себя неуютно под его пристальным взглядом, он с любопытством поинтересовался:

— А вы как думаете?

Ведара сдержанно улыбнулась, чтобы не выглядеть слишком агрессивной, при установлении контакта эмоциональность только мешает:

— Я думаю, что разговаривать нам будет удобнее в стенах отделения.

При этих словах густые темные брови вампира взлетели, что означало крайнюю степень удивления, и ведьма с удовольствием добавила:

— Как вы думаете, о чем?

Вампир спокойно поскреб чуть выступающий, широкий подбородок и только сейчас обратил внимание на то, что на преследовавшей его девушке была одета полицейская форма. Хотя нет, передним стояла вполне сформировавшаяся женщина. У девушек не бывает такого внимательного, сверлящего взгляда, который стремится продырявить шкуру и посмотреть, что там кроется внутри. В глубине глаз Ведары были тщательно спрятаны самые настоящие ледники, мужчина увидел их настолько явно, что не сдержался и передернулся, что не укрылось от ведьмы. С выражением строгой надменности, госпожа Вольт кивком головы указала на маячившего сзади Уильяма:

— Сержант, свяжите его, он не будет сопротивляться. Ведь не будете…?

— Шайенн Херефорд, — поспешно представился вампир и с затаенной усмешкой на ярко-красных губах, быстро поклонился, — всегда к вашим услугам. Только может, сначала вы проясните, кто вы и что вам нужно? А то признаться, я не совсем понимаю, почему добровольно должен куда-то идти? Согласитесь, мысль о сопротивлении, в таком контексте напрашивается сама собой.

Ведара поймала любопытствующий взгляд суккуба и дернулась:

— Мне хотелось бы обсудить подробности непосредственно на месте или вы предпочитаете, чтобы весь город знал о том, что вас задерживают?

Шайенн быстро сообразил, что ведьме не хочется разговаривать с ним при посторонних, но не видел причин, почему должен идти ей на встречу, ведь это было его святым правом знать причины, почему им так интересуется полиция. Тем более он прибыл в город всего лишь днем и не помнил, что успел что-то нарушить, но главное он сам собирался идти завтра в полицию, только не к простым следователям, а к чиновникам, в главное управление. Мысль о том, что к нему прислали почетный эскорт, вампир откинул сразу: эти двое, едва не бросавшиеся на него с зачарованной веревкой, мало похожи на учтивых сопровождающих, которых обычно дают в свиту для подчеркивания статуса гостя.

Наслаждаясь видимым дискомфортом Ведары, вампир клыкасто улыбнулся и развалился на стуле, всем своим видом демонстрируя, что никуда не торопиться:

— Мне нечего скрывать от властей и тем более от жителей славного Орвилла, поэтому можете не стесняться и пояснить, какие у вас ко мне имеются претензии. Думаю все их можно разрешить, не сходя с этого места.

Уильям видел, что вампир не слишком-то смахивает на преступника, держится очень уверенно. Этот Шайенн либо имеет недюжинную силу за спиной, либо чистую совесть. Что здесь верней, орк, с примесью человечьей крови предпочел не решать, предоставив сделать сложный выбор начальству, которому, как известно, всегда видней. Об этом подумала, и сама Ведара, но при этом она знала, что вампир был на месте преступления, об этом четко говорят многочисленные следы. Так что в любом случае надо разбираться.

Едва Ведара открыла рот, чтобы немного прояснить ситуацию, как со своего места вскочила возмущенная донельзя мадам Лилия и колыхаясь в такт собственному дыханию, выкрикнула:

— Вот девка-то противная, все тебе неймется! Сначала меня, порядочную женщину хотела посадить, да ничего не вышло, теперь за моих клиентов взялась? Разорить меня решила, из зависти, что у меня все в жизни все хорошо и благополучно, да? Все ходит и ходит, вынюхивает, высматривает, тьфу, глаза б мои тебя не видели! Вот я на тебя завтра жалобу в городской Совет накатаю, а там и до его светлости Брейзи дойдет, мало не покажется, забудешь, как маму родную зовут!

Суккуб, успев притереться к обаятельному оппоненту, который лихо выиграл у нее несколько туров в карты, все больше и больше распалялась. Ей очень не хотелось, чтобы господин Херефорд сейчас уходил с этой потерявшей первую свежесть селедкой, которая не способна понять и принять реальные ценности, и все гоняется и гоняется за воздушными замками, а время на построение женского счастья таило безвозвратно.

Заинтересовавшись неожиданным конфликтом, Шайенн осторожно уточнил:

— Как интересно, давно не видел такой экспрессии, вам бы мадам, в актрисы податься, а не здесь зарывать свой талант среди не трезвого быдла. Я так понимаю, вы знакомы?

Суккуб едва не растаяла от нежных слов вампира. Он ненароком открыл ее тайную мечту и не только не посмеялся, а даже наоборот поддержал. После этого она готова была сражаться за его свободу хоть с самим чертом! Это вовремя поняла и ведьма, метнув на вампира укоризненный взгляд, только тот сделал вид, что ничего не понимает и вообще не при чем.

— Знакомы, — тут же ответила госпожа Вольт, постаравшись перехватить инициативу разговора в свои руки, — вы ведь не так давно заплатили штраф в три золотых солида?

Лилия вскинула пухлые руки на крутые бока и с вызовом уставилась на ведьму. Та мало того, что была ниже ее ростом, так и по комплекции раза в три меньше, если задавить авторитетом, никакая магия не поможет. А этот молоденький орченок, смотрящий вокруг бешеным волчьим взглядом, тоже пикнуть не успеет, тяжелой длани Мамы Лилии хватит на всех.

— А ты мои деньги считать взялась?

Будь Ведара чуть моложе и неопытней, подобная расстановка сил могла бы немного напрячь. Сейчас же оставаясь совершенно спокойной, она просто покачала головой:

— Переживаю за Орвилл, потому что вряд ли вы сможете заплатить городу десять солидов. Придется продавать вашу миленькую таверну. Представляю, сколько возмущенных граждан соберется под окнами нашего отделения… Вот думаю, долго продляться стенания местных гуляк и выдержат ли это мои уши?

Это была не угроза, а всего лишь констатация факта. Ведьме ничего не стоило обратиться в суд за назначением этой совсем не маленькой суммы и это поняли все, особенно Лилия, которая немного, но все же протрезвела от чрезмерных эмоций.

— За что?!

Ведьма не смогла отказать себе в удовольствии и ответила с мстительной радостью:

— За противодействие.

— Дамы, дамы, — с широкой белоснежной улыбкой произнес Шайенн, внимательно следивший из своего укромного уголка за стремительно разворачивающимися событиями, — вы, когда сейчас начнете за меня драться, то не царапайте друг другу лицо, договорились? Не выношу вида крови.

Не выдержав, рядышком чуть слышно фыркнул Уильям:

— Не выносит он… Вампир и крови боится…

Услышав это, Шайенн, с поистине королевским достоинством поправил:

— Я разве сказал, что боюсь? Вовсе нет, просто дразнить меня не стоит, ничем хорошим это не закончится.

Это был намек, за который Ведара тут же вцепилась и оттеснив грозно сопящую Маму Лилию в сторону, подошла к мужчине почти вплотную:

— Шайенн Херефорд, вы обвиняетесь в убийстве леди Элизабет де Брейзи, дочери высокородного лорда Норина де Брейзи, владельца и правителя этого и многих других городов по всему графству Соудвиллю.

Услышав это имя вампир и без того белый, как только выпавший снег, вскочил на ноги и не веря переспросил:

— Элизабет убита?

Ведара с трудом отвела взгляд от расширившихся от крайнего возбуждения черных глаз Шайенна и буркнула:

— Либо вы прекрасный актер, либо для вас это полная неожиданность. В любом случае в этом разбираться лучше всего в отделении, там нет лишних ушей.

Суккуб оскорблено фыркнула, но покидать своего нового кумира не спешила, мало ли, ему все еще нужна ее помощь. Шайенн, получив удар под дых от кошмарного известия о смерти юной эльфийки, которую видел всего пару часов назад и даже умудрился получить звонкую пощечину, успокаивающе положил Лилии на плечо руку.

— Я скоро вернусь, и мы обязательно доиграем нашу партию.

Мадам Лилия с надеждой в красиво подведенных сурьмой темных глазах кивнула. Такого мужчину можно ждать не один год, тем более он первый, кто смог покорить ее сердце, начисто выкинув из головы мысли об устроении чужой личной жизни. Как жаль, что ее демонические чары не действуют на этого гордеца!

Вампир поклонился женщине, изобразил жестом, что целует ее пальчики и бесконечно сожалеет о временной разлуке, повернулся к все более мрачнеющей ведьме. Она чувствовала подвох и медленно крадущиеся неприятности. Только где именно ждать проблем не знала и это здорово нервировало. Конечно, она любила загадки и запутанные дела, но в деле смерти юной Элизабет подобные завихрения было плохим знаком.

— Ну что, — преувеличенно бодрым тоном проговорил Шайенн, — мы идем или как? Или предпочитаете потащить меня на этой милой привязи как козла, чтобы все остальные боялись? Если это поднимет ваш авторитет, милая леди, я конечно готов потерпеть некоторые неудобства. Вам никто не говорил, что у вас красивые глаза?

Вампир откровенно добивался того, чтобы комиссар смутилась и даже не том думала о, что его можно вести на веревке, как на заклание. Раньше у него всегда получалось обаять женщин и взять то, что ему хотелось. Вон даже с суккубом, съевшей собаку на чувственной привязанности, и то выгорело. Только Ведара смерила Шайенна смеющимся взглядом и чуть-чуть улыбнулась, показывая, что его старания оценены:

— Разумеется, господин Херефорд, разве я могу вам отказать в просьбе, которая для меня ничего не стоит? Уильям, вяжи потуже, все-таки никто еще не обещал, не оказывать сопротивления.

Вампир с трудом скрыл разочарование, что его обломали на его же поле, но нашел в себе силы смерить восхищенным взглядом крепкую фигуру ведьмы.

— Вам я готов сдаться без всяких задних мыслей, вы можете располагать мной! Если вам больше нравится связывать, то, гм, я готов, да-да, готов…

Ведара пропустила мимо ушей всю ту милую чепуху, на которую тратил силы и обаяние вампир. Она с удовольствием проследила, как сержант, высунув от усердия язык, вяжет на запястьях подозреваемого самые настоящие морские узлы.

Даже непрямое прикосновение серебра к коже было для Шайенна достаточно мучительным, как будто ему время от времени всаживали сразу несколько игл в особо нежные места. Но делать нечего, он сам спровоцировал столь неприятную ситуацию, надо было просто промолчать, ведь видно же было, эта женщина не собиралась мучить вампира просто так, но его словно демоны за язык потянули. Шайенну вдруг захотелось немного подразнить ведьму, кажущуюся ему слишком серьезной, ей бы больше улыбаться, а не пытаться походить на каменные статуи.

Не издав ни звука и даже напевая мотив популярной нынче песни, вампир уверенно шел за орченком. Тот все время оглядывался, словно боялся, что вампир может куда-то улизнуть, хотя цепочку замыкала задумчиво глядящая себе под ноги госпожа Вольт, мимо нее бы никто не проскочил.

— Нам долго идти? Руки-то у меня не казенные, — минут через десять осведомился Шайенн, ощущая, как кожа на запястьях начинает плавится, причиняя немало неудобств и боли.

Ведара прекрасно видела, что вампиру становится не хорошо и отметила, что он старается держаться и не показывать вида. Хотя ничего не стоило просто попросить снять веревки, ведь она, по сути, его даже не задержала. Ведьма просто хотела побеседовать с мужчиной под протокол, а там как карта ляжет, убежать бы он все равно от них не смог. Она уже пожалела, что повелась на мальчишескую выходку господина Херефорда, ответив ему так же по девчачьи вместо того, чтобы пропустить мимо ушей. Ну болтал бы он себе дальше, какая разница? Теперь страдают оба — вампир за свой длинный язык и ведьма за то, что поддалась эмоциям.

— Мы пришли, — с тщательно скрываемым уважением к выдержке Шайенна, проговорила Ведара.

Третье отделение из пяти выстроенных в городе, располагалось в двухэтажном деревянном здании на самой окраине города, где недалеко, в нескольких метрах располагалась сточная канава, куда стекалась вся грязь и мусор Орвилла. Чистили ее раз в неделю по понедельникам, не чаще. И поэтому богатый аромат, от которого сбежали даже крысы, был чем-то вроде визитной карточки местной полиции. Конечно, сказать в глаза полицейскому из третьего отделения, что он «мусор» никто не рисковал, но за спиной называли только так. Когда госпожу Вольт ссылали из столицы, об этой маленькой особенности было хорошо известно. И многие, кому перешла дорожку упрямый комиссар, не считавшаяся ни с чинами, ни с бывшими заслугами, рассчитывали, что гордая женщина просто не выдержит нанесенного оскорбления и уволится. Но Ведара не только не ушла. Она научилась находить золото, даже в стоках и отнюдь не боялась грязной, во всех смыслах, работы.

Отделение проснется только к восьми утра и сейчас, решив, что включать свет не стоит, магические лампы хоть и были экономичней простых свечей, но все-таки тоже требовали денег, группа во главе с комиссаром поднялась на второй этаж и вошла в небольшую каморку. Здесь ведьма щелчком пальцев зажгла только настольную лампу и кивнула Уильяму:

— Сними с него заговоренную веревку, а то еще рук лишиться, а нам отвечать.

С трудом удержавшись от шипения, Шайенн попытался иронично возмутиться:

— И это все? Я-то думал, что нас с вами ждет страстный вечер!

Ведьма повернулась к вампиру спиной, делая вид, что ищет на столе какую-то бумагу, что понадобилась ей прямо в эту самую минуту, но на самом деле ей потребовалось время, чтобы унять рвущееся наружу ругательство. Этот Херефорд, ведущий себя на грани изысканных манер благородного лорда и развязности, раздражал ее до зубного скрежета. Она терпеть не могла прожжённых аристократов, у которых родовитых потомков за спиной больше, чем мозгов. И этот, похоже, был таким же, от кого она и сбежала в провинциальный городок, где жителей насчитывалось не больше пятнадцати тысяч.

— Вы даже не представляете насколько, — наконец сквозь зубы сумела процедить ведьма и повернулась.

Серые глаза больше не полыхали огнем, она умела быстро брать себя в руки. И вампир, намеренно выводивший комиссара из себя без особой надобности, просто так, чтобы посмотреть, что она собой представляет, был вынужден признать, что удар женщина держит хорошо и вроде бы поддается на провокацию, но так ловко обходит ее, что это вызывает уважение.

Уильям, присутствовавший при молчаливой схватке двух равных противников, наконец, отмер и быстро, ловкими пальцами принялся разматывать веревку с серебряными нитями. Вздувшаяся красная кожа на глазах начала заживать, образовалась толстая корочка, которая через полминуты рассыпалась в пыль. Ее-то вампир и сдул, прямо на склонившегося в изумлении от подобного зрелища сержанта. Тот не ожидавший ничего подобного с растерянным криком отскочил назад, при этом, чуть не сбив Ведару с ног.

— Что это было? — испуганно дернулся Уильям, стараясь не смотреть в сторону вампира, а тот удивленно похлопал длинными, изогнутыми ресницами, которыми не каждая девушка могла похвастаться и фальшиво покаялся:

— Простите, уважаемый, я не видел, что вы встали прямо напротив.

Ведара подавила недовольное замечание, кивнула Уильяму, чтобы тот занял свое место и не маячил перед глазами, и спокойно посмотрела на Шайенна.

— Вы можете присесть. Меня зовут Ведара Вольт. Я старший комиссар третьего отделения полиции и занимаюсь всеми вопросами, связанными с неправомерной деятельностью нечисти на территории всего Орвилла.

Вампир хотел пошутить по поводу того, что ведьма слишком к нему добра, и он может расположиться где-нибудь на коврике у двери, но проглотил замечание.

— Старший комиссар? В Хемшфире это равнозначно подполковнику, но тогда я не понимаю, почему вы лично занимаетесь столь незначительными для вашего положения делами.

Ведара привыкла к подобному удивлению, поэтому недавно зажившая рана, возникшая от несправедливой ссылки, уже не трогала. Шайенн всмотрелся в чистое лицо ведьмы уже внимательней, отметив, что ее взгляд при его словах не поменялся ни на йоту, что означает подобные вопросы поднимались довольно часто. И госпожа Вольт успела выстроить хорошую защиту.

— Господин Херефорд, вы здесь не для того, чтобы обсуждать мою персону, — мягко произнесла Ведара, — для начала давайте уточним, когда именно, откуда и зачем вы прибыли в Орвилл. Чем занимались в своих родных краях, а потом перейдем непосредственно к вопросу, почему вы сейчас сидите напротив меня.

Косвенное упоминание о совсем еще молодой, наивной и очаровательно смешливой Элизабет, подействовало на Шайенна угнетающе. Услышав первый раз о смерти этой девочки еще там, на постоялом дворе, он не поверил в подобную несуразицу и гнал от себя плохие мысли и вот сейчас он вновь вынужден думать об этом страшном происшествии. Смешно представить, что женщина, сидящая напротив и устремившая на него требовательный взгляд, думает, будто он мог причинить той малышке хоть малейший вред! Да увидев ту смеющуюся красавицу, совершенно не боявшуюся гулять по парку ночью в гордом одиночестве, Шайенн и подумать не мог, что все обернется так трагично, иначе бы не отошел от нее ни на шаг!

Проигнорировав все вопросы комиссара, он сказал глухим голосом:

— Как она погибла? Где вы нашли ее тело?

— Не помню, чтобы мы с вами менялись местами, — непреклонно заявила Ведара, тщательно следя за реакцией вампира на каждое свое слово.

То, что мужчина был расстроен, хоть и старался не показывать этого, женщина увидела сразу. За многие годы, проведенные в тесном общении с совершенно разным контингентом, волей-неволей научишься просчитывать такие детали даже по движению глаз. Нет, это не оправдывало Шайенна и не снимало с него подозрений, но хотя бы давало общее представление о его личности.

— Так откуда вы прибыли, чем занимались в своих краях и что делаете здесь?

Шайенн невольно усмехнулся, понимая, что Ведара будет гнуть свою линию до конца.

— Вы клоните к тому, что я не успел пройти регистрацию? Напрасно, я сделал это прямо при въезде в ваш негостеприимный город.

— Каким образом? — ведьма прищурилась, пытаясь отыскать в тембре голоса подозреваемого хоть одну фальшивую букву, но безуспешно, — гвардейцы, охраняющие подъезды к Орвиллу у стен не проводят подобной процедуры, вы могли сделать это только в одном из участков полиции.

Вампир уязвлённо хмыкнул, видя полное недоверие к своим словам.

— Мне любезно пошли на встречу, даже хотели выдать сопровождение, но я такой скромный, что сам страдаю от этого и не знаю, куда себя деть! Что вы так подозрительно улыбаетесь? Зря, вы не верите! И ведь если б согласился тогда, сейчас бы здесь не сидел.

Ведара знала, что он не врет, но поверить в подобную лояльность от гвардейцев не могла. Они с собственным лордом так не церемонились, соблюдая принятый протокол, а пришлого вампира, если судить по словам Шайенна, чуть ли не облизали при встрече.

— А за какие заслуги не расскажите? А то очень любопытно узнать, чем вызвано подобное расположение?

Шайенн откровенно любовался Ведарой, хотя и не мог назвать ее ослепительной красавицей, способной вскружить голову любому мужчине, но что-то в ней было такое тяжеловесное, основательное, что только цепляет истинного ценителя женщин. На придирчивый вкус вампира пышные каштановые волосы госпожи Вольт, что в беспорядке рассыпались по плечам, можно было убрать в какую-нибудь высокую прическу, потому что у ведьмы шея была просто чудо как хороша. Длинная, беззащитно-белоснежная, с тревожно бьющейся голубой жилкой. А уж какой изящный изгиб открывался взгляду Шайенна, когда женщина чуть наклоняла голову — глаз не отвести!

— Расскажу, — с самым покорным видом отозвался сэр Херефорд, собравшись с мыслями после некоторого молчания.

Ведара, наконец, почувствовала азарт и подалась вперед, облокотившись о стол всем весом.

— Ну?

— Расскажу, — повторил он и весело уточнил, — но не вам.

Темные глаза Шайенна чуть злорадно блеснули, красная окантовка зрачка полыхнула алым, ему было интересно, что дальше будет делать ведьма. Та же в свою очередь постаралась скрыть свое разочарование и ровным голосом спросила:

— Хорошо, но кому вы готовы выдать столь засекреченную информацию?

— Я слышу в вашем голосе сарказм, — обвиняющим тоном заявил вампир, — но так разговаривать нельзя. Это противоречит вашему кодексу поведения сотрудников полиции, где написано, что допрос должен вестись не только в присутствии адвоката, но и спокойным, уважительным тоном.

Ведара подобралась, как перед прыжком:

— Я уже поясняла, что вы не задержанный и это пока не допрос, а легкая, дружеская беседа. Какие между друзьями могут быть адвокаты? И хочу заметить, что вы неплохо осведомлены о некоторых правилах проведений мероприятий. Часто задерживали?

Шайенн прикусил язык, поняв, что неосмотрительно позволил себе немного лишнего. Да, он прибыл в Орвилл специально, чтобы попасть в полицию, но только для встречи с высшими чинами, и ему совершенно не хотелось, чтобы из-за рядовых сотрудников начали распускаться слухи. Хотя Ведара совсем не напоминала ему простого комиссара, но рисковать своим именем он не собирался.

— Если это дружеская беседа, то, где виски и конфеты? — капризным тоном избалованного дворянина протянул Шайенн.

Он сделал вид, что не заметил остальных слов ведьмы и продолжил:

— Только тогда, я так и быть, закрою глаза на нарушение своих прав.

Ведара уже давно уверилась, что чем-то удивить ее невозможно, но вампиру удалось.

— Вы пьете?!

Шайенн поморщился со свойственным ему артистизмом:

— Госпожа Вольт, что за мещанские замашки? Оставьте подобные фразы для своих заключенных и запомните, что лорды, не зависимо от расы, не пьют, а отдают дань древним, как этот мир, традициям.

— Значит, вы у нас лорд, — довольно кивнула Ведара и с наслаждением добавила, — сэр Херефорд.

Вампир молча закатил глаза и поклялся, что больше не скажет ни слова о себе, не зачем втягивать эту суровую, но по-своему очаровательную женщину в чужие разборки.

— Уильям, я знаю, у вас здесь есть свои тайники, так что неси дорогому гостю бутылку. Не можем же мы, оставить благородного господина без ста граммов традиций, — повелительно произнесла ведьма, переводя взгляд на сержанта.

Тот обеспокоенно заерзал, продавливая, таким образом, и так уже старый диван:

— Госпожа Вольт, вы, о чем? Мы на службе не пьем!

— А кто говорит про то, что вы пьете? — удивилась Ведара, — я только намекнула, что знаю про все ваши схроны. Хочешь намекну еще раз, но только по-другому? Если ты сейчас не пожертвуешь для сэра Херефорда чем-то из своей коллекции, то я экспроприирую сразу все.

— Это не намек, — буркнул Уильям, с неохотой вставая и направляясь к двери, — это угроза.

— Какая разница, как это называть, главное, чтобы работало. Принесешь и отправляйся сразу к городским воротам, к центральному входу, поспрашивай про нашего господина, действительно ли они делали для него сегодня регистрацию. Ведь именно сегодня вы решили, что стоит нас посетить, сэр Херефорд?

Вампир молча кивнул, не рискуя открывать рот, а то в присутствии Ведары ему постоянно что-то хочется ляпнуть. Уильям принес требуемый предмет очень быстро, не забыв про пузатый стеклянный стакан на тонкой ножке с широким основанием, положил рядом небольшую пиалу с шоколадным драже, и быстро удалился выполнять новое задание комиссара. Находиться с вампиром, даже таким спокойным как Шайенн, парню не хотелось, он почему-то чувствовал себя не в своей тарелке.

Ведара хотела было налить вампиру немного горячительной жидкости, но тот ее опередил, буркнув:

— Вот уж избавьте меня от подобного унижения, чтобы мне наливала женщина. И себя уважайте, леди Ведара, вы достойны большего, чем трогать своими очаровательными длинными пальчиками всякую гадость, типа этого бокала. Напитки должны разливать мужчины, а вы сидеть в сторонке и отдыхать.

Ведара машинально посмотрела на свои пальцы, они были действительно длинными, почти как у музыкантов и терпеливо поправила:

— Я не леди, не приписывайте мне того, чего нет.

— Значит, станете, — уверенно заявил Шайенн и сев обратно на простой деревянный стул без спинки с таким видом, будто находился, по меньшей мере, на приеме у всесильного короля, отпил из бокала.

Ведара промолчала, с интересом наблюдая, как по лицу вампира расползается, как масляное пятно, блаженная улыбка. Губы начали наливаться еще большей краснотой, Шайенн причмокнул:

— Двое суток я мечтал об этом моменте.

— Раньше я думала, что вы пьете только кровь, — как бы невзначай обронила ведьма, отмечая, что сэр Херефорд даже чуть порозовел, что было само по себе невозможно.

Вампир отмахнулся:

— Предрассудки. Все жидкое, что есть на земле, мы спокойно употребляем в пищу, начиная от протертого супа, заканчивая кровью и виски. Да, мы не едим мяса и прочих твердых продуктов, просто потому что не сможем это переварить, но лишать нас радости иногда отведать виски? Вы слишком жестоки, леди Ведара.

— Я не леди, — уже привычно поправила ведьма и спросила прямо в лоб, пока вампир расслабился и не ожидал подобной смены обстановки, — это вы выпили леди Элизабет?

Действительно не ожидавший такой пакости, Шайенн подавился, дернулся вперед и расплескал золотисто-коричневую жидкость на рубашку и брюки. Сильно запахло спиртом и почему-то древесной смолой. Мужчина укоризненно покачал головой, глядя на свой испорченный внешний вид:

— Вижу, вы умеете заставать врасплох. Давайте не будем ходить вокруг да около, а поговорим прямо. Кто я и зачем здесь, вам знать совершенно не обязательно. А если вы так настаиваете, то обратитесь в городской Совет и назовите мою фамилию, хотя я б не советовал вам этого делать. А во-вторых, да, я знал леди Элизабет, вернее познакомился с ней сегодня, около одиннадцати вечера. Она гуляла в парке около сквера, не помню его название и явно ждала кого-то. Поговорив с ней, где-то пять минут, я ушел и больше мы с ней не пересекались. Я так полагаю, вы нашли мою кровь у нее под ногтями и попытались взять след?

Ведара не ожидала, что Шайенн, постоянно уводивший разговор в дальнюю степь, вдруг сразу начнет говорить, по существу, и настороженно кивнула: секрета в этом не было, о том, как работает выделитель, знают даже дети.

— Это получилось случайно, — мужчина чуть поморщился, словно эти воспоминания ему были неприятны, — я позволил себе лишнего, каюсь, схватил леди Элизабет за руку, она и оцарапала меня. Можете не пытаться рассматривать мою кожу, девушка слегка задела мою руку, но из-за быстрой регенерации, ранка затянулась уже через секунду.

Ведара с досадой искривила губы, про регенерацию она совершенно забыла, хотя только что была свидетелем, как Шайенн затянул ожоги и на запястьях.

— Зачем вы хватали дочь графа де Брейзи за руки?

Шайенн налил новую порцию виски и не торопясь отвечать, сделал один большой глоток. Он не торопился глотать обжигавшую небо и губы жидкость, а катал во рту, как сладчайшую конфетку, это помогало ему сосредоточиться. Вампир вообще не был уверен, стоило ли говорить о его встрече с леди де Брейзи этой ведьме. Все равно, как только он доберется до ее начальства, дело об убийстве графской дочки у нее заберут. Но Ведара так упрямо шла к цели, что не вознаградить хоть маленькой, но зацепкой, мужчина не мог.

Напрягало иное. Леди Элизабет умерла от того же, отчего погибли девушки из графства Хэйден, откуда и приехал вампир в граничащую с Хемшфиром провинцию королевства Рут, чтобы попросить выделить на взаимовыгодных условиях двух хороших магов-следопытов. Вампиры не обладали теми возможностями, что были даже у завалящего Орвилла и когда за полгода, графство потеряло трех девушек alere, готовящихся к свадьбе с высокородными вампирами, власти забили тревогу. Отыскать мерзавца, которых убивает избранных женщин для особого, древнего обряда, связывающего жизни и души alere и вампира, своими силами без помощи людей, было невозможно. Убийца выпивал своих жертв, не оставлял следов, доступных для восприятия вампирами и бесследно исчезал, но ровно до тех пор, пока один из лордов не находил среди смертных новую избранницу.

И вот, прибыв в Орвилл и встретив леди Элизабет, Шайенн с удивлением увидел на девушке метку одного лордов своего народа и более того, одного из тех, кто проживал в тех же землях, где произошли громкие убийства. Он схватил перепуганную девушку, не совладав со своими эмоциями, потребовал рассказать о том, кто готов связать с ней жизнь через Обряд Объединения, но кроме истерики ничего не добился.

Мужчина ушел, надеясь, что утром, проведя переговоры с городским Советом, сможет отыскать леди Элизабет по той самой метке и предупредить о грозящей ей опасности, если она отправиться в Хемшфир, но не успел. Кто-то опередил его, кто-то, кто находился совсем рядом, следил за каждым шагом и практически под носом, дразня, выпил избранницу одного из лордов. Это большая потеря и самая настоящая трагедия, потому что у вампиров девочки не рождаются и жен они берут только из человеческого или эльфийского рода, поскольку их кровь наиболее подвержена магическим изменениям, которые происходят в момент проведения Обряда Объединения.

Мало кто добровольно соглашается стать похожим на вампиров и перейти на другое питание, даже долгая благополучная жизнь и молодость без болезней, практически бессмертие, не всегда являются тем фактором, ради которого женщины соглашаются принять ношу вечной спутницы вампира и стать alere. Тем более, что не каждая женщина подходит под эту роль. Можно перебрать тысячи, сотни тысяч претенденток и не найти той единственной, к которой потянется твоя душа, подобно мотыльку летящему на огонь. Alere: избранная, любимая женщина — некогда бывшая смыслом жизни для вампира, теперь становиться синонимом невыносимой потери. Лучше не пытаться обрести целую душу, чем полюбив всем существом, потерять. Неизвестный монстр, убив alere, уничтожает сразу двоих, и оправиться от такого удара было практически невозможно.

— Зачем вы хватали леди Элизабет? — чуть нахмурившись, повторила свой вопрос Ведара.

Она видела, что внутри Шайенна только что произошла какая-то борьба. Он явно хотел что-то сказать ей, но в последний момент принял решение, что не стоит и закрылся для общения. Теперь ей хоть иголки вставляй ему под ногти, он ничего не скажет. А у нее пока ничего нет на вампира и не факт, что утром появится. Отпускать ценный источник информации ведьме не хотелось, и она с сожалением вздохнула:

— Если вы не хотите помочь мне, придется оставить вас в подвале, где у нас оборудованы уютные камеры как раз для такого случая. На сорок восемь часов.

Шайенн действительно принял решение молчать, ему не хотелось, чтобы ведьма ввязывалась в такие опасные игры, где он сам не понимает, что происходит и главное, что будет дальше. Но и сидеть в камере, пока истечет двое суток, он не мог, хотя комиссар был в своем праве.

— Вы же понимаете, что я не причём, и это пустая трата времени.

— Понимаю, — охотно согласилась ведьма, — но я обязана проверить и пока что вы единственный реальный кандидат, с которым надо поработать. Я ведь по глазам вижу, что вы что-то скрываете. И именно по этой причине, а не из-за крови под ногтями, я вас и оставляю на пару ночей под надежный присмотр.

— Интуиция? — сквозь зубы процедил Шайенн.

Ощутив, как неприятный холодок пополз по спине, юркнул между лопаток и побежал дальше, Ведара чуть было не вздрогнула и всмотрелась в бледное лицо сэра Херефорда куда внимательней, чем до этого.

— Она самая и плюс опыт, — медленно проговорила ведьма, — вы пытаетесь на меня чем-то воздействовать?

Шайенн, пытаясь заставить ведьму ощутить беспокойство и отвлечься хотя бы на мгновение, чтобы суметь быстро встать и выбежать из кабинета, едва не чертыхнулся. И как только заметила? Не драться же с ней право слово! Но и находиться здесь он тоже больше не мог, время работает не на него.

— Мы можем внушать разные эмоции, по желанию, — нехотя ответил вампир, — это не магия, это нечто на уровне инстинктов. Вообще вы первая, кто это заметил, можно сказать, я восхищен вашими талантами.

— У меня их так много, — пошутила Ведара, ничуть не обидевшись на шустрого собеседника, это даже немного позабавило ее, — что я удивляюсь, как успеваю еще и работать. Чего вы боитесь, сэр Херефорд? Через несколько часов придут результаты экспертиз, и тогда мы с вами будем разговаривать в другом ключе. Так что у вас еще остается призрачный шанс рассказать мне все самому.

— Не хмурьтесь, леди Ведара, — никак не отреагировав на яркую речь комиссара, посоветовал Шайенн, — у вас морщинки сразу появляются, зачем вам это надо? У вас слишком живая мимика, за ней надо следить, иначе пропадает все очарование.

Забрало, чуть открывшееся навстречу обаятельному собеседнику, с громким стуком захлопнулось обратно. Женщина, считавшая себя не то, что не достойной мужского внимания, очень болезненно воспринимала любые намеки на несовершенную внешность в свой адрес. Стараясь ничем не выдать, как неприятно ей стало общество Шайенна, ведьма достала бумаги и начала их заполнять. Сэр Херефорд, увидев, что женщина взяла протокол, забеспокоился, значит, он здесь надолго.

— Леди Ведара, ну зачем сразу так? Давайте попробуем договориться!

— Конечно, — не отрываясь от своего занятия, хищно улыбнулась ведьма, — я вас слушаю. Вернее, я слушаю о вашей связи с погибшей.

Шайенн едва не застонал, но тут на его счастье в кабинет, подражая смерчу, ворвался паникующий Уильям и с ходу заявил:

— Госпожа Вольт, у меня две новости, по мне, так одна отвратительнее другой.

Ведара искоса глянула на притихшего вампира и сдержанно попросила сержанта рассказать все подробней.

— Первое, сэр Херефорд действительно прошел регистрацию прямо у ворот города, и я даже могу сказать почему, он уполномоченный посол Хемшфира, лицо неприкосновенное и уполномоченное говорить не только от графства Хэйден, но и от лица их Владыки.

Ведара почувствовала, что земля немного закачалась, но усилием воли она осталась сидеть на стуле и даже сумела прокомментировать:

— Если это паршивая новость, то я боюсь узнать, какая вторая.

— Правильно, — с неприкрытым сочувствием отозвался Уильям, кидая на замершего вампира откровенно неприязненные взгляды, — вторая новость хуже. Генерал-лейтенант и начальник нашего отделения узнали, что вы задержали посла и пытаетесь допросить его.

— Международный скандал уже обеспечен, — стараясь не волноваться, пробормотала Ведара.

Она не жалела, что привела сюда сэра Херефорда, было только обидно, что теперь ничего нельзя было сделать, он чувствует свою безнаказанность и будет молчать. Она даже удержать его не может, хотя знает, что он замешан в этом деле по уши! И мало того, что ей никто не даст нормально заняться этим делом, так еще и наверняка отберут столь лакомый кусок, еще и по шее дадут. А генерал крут, очень крут…

— Начальство уже едет?

— Нет, — тихо пробормотал Уильям, — они оба просто в бешенстве и собирают городской Совет. Сэр Ярвурд хотел прислать наряд и притащить вас как преступницу прямо в здание горсовета, но это значит уронить свой престиж в глазах всего города. Кто ж ведет полицейского, тем более комиссара на поводке? Поэтому они велели вам явиться самой, вместе с послом.

Шайенн был рад, что все закрутилось именно так, но только тому обстоятельству, что теперь он свободен. Ведьма встала из-за стола, оправила темно-зеленый китель и с холодным равнодушием посмотрела вампиру прямо в глаза.

— Вам, сэр, конечно, наплевать на простых людей, но вы хоть понимаете, как подставили меня, не сказав, что вы посол?

Что-то острое кольнуло Шайенна куда-то в область чуть пониже поясниц, не иначе совесть попробовала дать о себе знать.

— Вы хотите сказать, что это что-то изменило бы?

Взгляд ведьмы отчетливо сказал: «нет, но я бы попробовала по-другому».