Горби-2

Людмила Козлова

Девятый том «Избранного» Людмилы Козловой – это современная российская проза – повести, написанные либо в реалистическом ключе, либо в стиле фантастика реализма, но всегда – с проекцией в настоящее время. Девятый том продолжает серию прозы «Мои романы с жизнью».

Глава 1. Спаситель

Когда мы с моим другом Веселином добрались до сердца Долины — в самом центре зыбучих песков Атакамы, поняли — мир, казалось бы, изученный до мельчайших подробностей, хранит таинственное и непознанное до сих пор. Выяснилось — в адовом царстве бродячих призраков-барханов живёт неизвестное науке племя людей. «Алинисты» — так называли они себя. Как это могло произойти? Не один-два человека, а целое племя с особым укладом жизни, не заметила ни одна дотошная экспедиция.

Мы давно путешествовали по миру, забирались в самые таинственные места — на вершины гор, достающие стратосферу; в ущелья, уходящие в инферно; спускались в каменные пещеры, где ревели первобытные воды Земли, но никогда не слышали о призрачном племени, поклонявшемся вождю Алину. Конечно, друзья мои, мы не могли пройти мимо. Увидеть их быт, обычаи, да хотя бы просто сфотографировать что-то — было бы большой удачей. Мы чувствовали себя первооткрывателями — аргонавтами, обнаружившими золотое руно. Ну, это фигурально выражаясь. Найденное сокровище, скорее, можно было назвать живым ископаемым.

Впрочем, причина неуловимости тайной цивилизации стала ясна — племя обитало во глубине катакомб под бродячими песками и легко скрывалось от любопытных глаз, как это могут, например, некоторые коралловые рыбы. Пустыня породила жизнь и хранила своё создание от внешнего вторжения. Пески могли убить чужаков, но ревностно оберегали «своих». Народные предания о подземных гоблинах, гномах и прочей нечисти, уже не казались нам сказкой.

Всё произошло благодаря Веселину. Он случайно забрёл в столпотворение скалистых изваяний — зубчатых скульптур, созданных природой. Ветер и потоки песчинок обточили их, сделали похожими на фигуры молящихся монахов. И вот среди этих каменных паломников Веселин увидел малыша. Мальчика ранил и придавил сорвавшийся с кручи осколок гранита. Ребёнок был без сознания. Губы его обметало жаром. Ещё немного, и случилось бы непоправимое.

Мы вдвоём подняли кусок скалы — осторожно и медленно — боялись навредить, причинить боль и без того пострадавшему мальчику. Бледное лицо ребёнка оставалось безучастным. Но теперь можно было определить — грудная клетка цела, пострадала правая рука и голова мальчика. Ему повезло — височную кость задело по касательной. Сквозного ранения удалось избежать.

В эту минуту бесценной оказалась походная аптечка. Веселин обработал раны перекисью водорода, перевязал по всем правилам первой помощи. Правда, «вторая помощь» не предполагалась — надеяться на появление медиков в пустыне не приходилось. Однако смутная надежда на то, что малыш не мог жить один в сердце бродячих песков, не оставляла нас.

Одежда его выглядела весьма просто — самотканый балахон из какой-то растительной ткани. Но эта непритязательная вещь имела искусные орнаментальные украшения, рассыпанные по верху и низу. Удивительно красив был поясок, схватывавший широкий балахон на уровне бёдер. Рядом валялась дудочка, вырезанная из ветки дерева. Поскольку в пустыне встречались иногда лишь заросли засухоустойчивой акации, то, скорее всего, музыкальный инструмент был сделан именно из её древесины. Всё это говорило о том, что где-то поблизости должны обитать люди.

Для поддержания сил малыша Веселин ввёл ему малую дозу кордиамина. Через несколько минут еле заметный пульс мальчика выровнялся, стал устойчивым. А жаропонижающее сбило температуру и восстановило ритмичность дыхания. Мы поняли — ребёнок спасён. Теперь можно было вздохнуть с облегчением. Всё сделано правильно — наши познания и навыки курса ОБЖ, ни много, ни мало, вернули человеку жизнь. И не просто человеку, а малышу, у которого всё ещё впереди.

Но что делать дальше? Вокруг на сотни километров — пески и скалы, изредка можно встретить лишь заросли кактусов. Почти лунный пейзаж, где едва ли ступала нога человека. Никаких признаков жилищ или хотя бы следов обитания людей. Ни звука, ни шороха, ни намёка на чьё-либо соседство. И всё-таки, не мог же наш малыш свалиться с Луны, как Маленький Принц. О том, что мальчик не спустился с небесных высот или каменных круч, а наоборот, поднялся из глубин планеты — такая мысль даже не забрезжила в наших просвещённых мозгах.

Мы знали, конечно, что продвижение на запад, приведёт нас лишь к пустынным берегам Тихого океана. В северном направлении от центра пустыни находились города Икике и Арика — «Северные ворота Чили». Высоко в горах на юго-востоке можно было добраться до Антафагаста и Паранальской обсерватории. Но всё это сотни и сотни миль, пройти их с раненым малышом на руках — нереальная задача.

Несмотря на это, мы радовались — щёки малыша порозовели. Вот-вот он должен был очнуться. Но что последует за этим? Найдём ли мы общий язык? Поймёт ли мальчик, что мы его спасители? А если подумает, что перед ним враги? Стресс может ухудшить его состояние. Как избежать такого поворота? Оставалось только ждать и надеяться на благоприятный исход.

И вот критический момент наступил. Малыш открыл глаза. Яркая синь полыхнула из-под ресниц. Пока не осознавая окружающего, смотрел отсутствующим взором в наши лица. Наконец, что-то изменилось. Мальчик понял, что видит незнакомых людей в странных одеяниях. Конечно, походная амуниция, так не похожая на его балахон, могла удивить. Да и наши обветренные физиономии разительно отличались от его смугло-золотистого индейского типа лица с ярко-синими глазами. Было ясно — пришельцев, подобных нам, малыш видит впервые.

Мы улыбались изо всех сил, стараясь продемонстрировать благожелательность и любовь. Наши усилия оказались не напрасны — мальчик не испугался. Это уже было большой удачей. Веселин рискнул заговорить. Придав голосу как можно больше нежности и участия, спросил:

— Как тебя зовут, малыш? Я — Веселин, — указал он на себя. — А ты?

И произошло чудо — мальчик улыбнулся.

— Дон Педро. Дон Педро, — повторил он несколько раз.

— Да ты дворянского рода? — удивился Веселин.

Малыш что-то быстро и горячо забормотал. Речь его напоминала испанский, но наши познания в языках были не так хороши, как хотелось бы в эту минуту. Однако ребёнок настойчиво продолжал говорить, указывая рукой куда-то вдаль.

Мы разом обернулись и увидели старика в плетёной травяной шляпе и таком же балахоне, как у мальчика. В руках старца блеснул длинный клинок.

Речь мальчика явно была обращена к этому воину-старейшине.

Мы стояли, выжидая, готовые в случае нападения защищаться. Я держал руку в кармане ветровки, где всегда на случай опасности приберегал газовый пистолет — хорошее оружие против диких зверей. Но и для защиты от людей — неплохой вариант. Веселин положил правую руку на рукоять кинжала, висевшего на поясе. Наши настороженные позы говорили сами за себя.

Старик моментально оценил обстановку и отправил клинок в кожаные ножны. Ясно было — сообщение мальчика помогло снять напряжение, сгладить ситуацию. Мы жестами и голосом, показали старику, что произошло, и как помогали малышу. Старик внимательно осмотрел повязки, обследовал руки и ноги мальчика. Что-то спросил у него. Мы решили — он хочет, чтобы наш юный дон Педро попробовал встать.

И, действительно, малыш с помощью старика поднялся на ноги. Они перебросились ещё несколькими фразами, скорее всего, выясняя самочувствие раненого. Старик обнял мальчика, погладил по волосам, осторожно прикоснулся к повязке. Потом оба обернулись к нам. Надо заметить — как мы ни старались уловить суть диалога, всё-таки не поняли ни слова. Разговор шёл на совершенно незнакомом языке. Это был не испанский, как показалось вначале. Объясняться пришлось только жестами и звуками. Осваивали этот язык по ходу действия, инстинктивно чувствуя, какой жест лучше передаст смысл наших речей, непонятных новым знакомцам.