Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II

Людмила Ивановна Гордеева, 2006

Вторая часть книги охватывает год за годом весь период жизни Иоанна III – 1440-1505 годы. Изложение сопровождается цитатами из важнейших документов того времени: летописей, Посольских и Разрядных книг, Духовных и прочих грамот современников, записей иностранцев. Знакомство с ними позволит читателю услышать негромкий голос наших давних предков, из первых уст узнать, как создавалось наше государство. Эта книга для тех, кто хочет знать подлинную историю той эпохи, но не имеет возможности изучать источники, в первую очередь, для студентов исторических вузов, для старшеклассников, может стать надёжным пособием для курсовых и дипломных работ.На обложке: Иоанн III. Гравюра из «Космографии» А. Теве, 1575 г.

Глава 2. Годы 1453 — 1462. Соправитель

Юному великому князю Иоанну III Васильевичу пришлось очень рано приступить к обязанностям главы великого княжества. Слепой отец и прежде, при полном здравии, не отличался особыми талантами лидера, не сумел окружить себя преданными людьми, не смог примириться с дядей и племянниками, был неважным полководцем и организатором — проигрывал сражения и даже попал в плен к казанским татарам. Теперь, будучи слепым, он вряд ли играл ведущую роль в принятии важнейших решений. Но мы вдруг видим, что дела московские начинают потихоньку выправляться. Укрепляется великокняжеская власть, одерживаются победы над воинственными соседями, становятся спокойнее границы. Начинает чувствоваться умелая рука дальновидного и предусмотрительного правителя. Наверное, не стоит умалять в этой деятельности роли главных советчиков великокняжеских — матери наследника Марии Ярославны, их ближайших родственников и бояр, князей Патрикеевых, Ряполовских, Холмских, Кошкиных и некоторых других. Но ведь они присутствовали при престоле и прежде! Конечно же, главным, кому мог доверять Василий Тёмный, и кто мог серьёзно влиять на принятие решений, был его сын. С двенадцати лет Иоанн III — соправитель, муж, полководец. Тяжелая ноша с детства легла на юные плечи будущего первого российского государя. А уроки, полученные в детстве, — не забываются.

Год 1453

Умирает великая княгиня София Витовтовна (1371 — 1453 гг.) — бабушка Иоанна, дочь могущественного великого князя литовского Витовта, с 1390 года — жена великого князя Василия I Дмитриевича. Она осталась вдовой, когда её сыну и наследнику Василию II было всего десять лет. Её власть и влияние в государстве были очень велики. Заметим, что не только Софья Витовтовна, но и все остальные великие княгини на Руси на протяжении всего XV века пользуются большим авторитетом и уважением, обладают собственным немалым состоянием, огромными доходами, распоряжаются ими, покупают сёла и даже города, имеют свой двор, бояр, приставов, вершат суд. Если судить о положении женщины в средневековой Руси по документам, рассказывающим о великих княгинях, то оно кажется достаточно высоким, хотя и не равноправным с мужчинами, ибо женщины не имеют права наследования престола.

«О преставлении великой княгини Софии. Того же лета, Июня в 15 день, преставися великаа княгини Софиа Василиева Дмитриевича во мнишеском чину и положена того же дни в монастыри в Вознесении на Москве, идеже и свекры еа велика княгини Евдокиа¹, нареченнаа во мнишеском чину Ефросиниа».²

В этом же году в Великом Новгороде умирает главный противник великих князей московских князь галицкий Дмитрий Шемяка: «Того же лета преставися князь Дмитрей Юрьевичь Шемяка в Новегороде в Великом по Петрове дни».³

Ходили слухи, что князь Дмитрий был отравлен собственным поваром по приказу великого князя московского Василия Тёмного. Об этих слухах, как о деле известном, рассказывает «независимый» летописец:

«В тот же год послал великий князь Стефана Бородатого⁴ в Новгород со смертным зельем уморить князя Дмитрия. А он приехал в Новгород к боярину князя Дмитрия Ивану Нотову и рассказал ему о словах великого князя. И тот пообещал все сделать, — как говорит Давид: «Тот, кто ел мой хлеб, замыслил против меня обман», — и посвятил повара в это дело. И было так: князь Дмитрий по овыкновению захотел есть в полдень, и приказал приготовить себе одного цыпленка. А они, окаянные, приготовили его со смертным зельем и принесли его князю, и он съел, не зная об их умысле, потому что никто не выдал его. Тут же князь разболелся и, пролежав 12 дней, преставился, и похоронен был в церкви святого мученика Георгия в Новгороде».⁵

Московский летописный свод лаконично уточняет, не забыв упомянуть о награде вестовому: «Того же лета месяца иуля 23 приде весть к великому князю из Новагорода на вечерни у великого мученика Бориса и Глеба на Москве на рве, что князь Дмитреи Шемяка умре напрасно в Новегороде и положен в Юрьеве манастыре, а пригонил с тою вестью подъячеи Беда, а оттоля бысть дьяк».⁶

Со смертью Шемяки великий князь московский избавился от главного своего противника в борьбе за престол. Пока тот был жив, Василий Тёмный не мог быть спокоен за судьбу великого княжества и своего юного сына.

Падение Константинополя

В начале апреля 1453 года султан Мехмед II начал осаду Константинополя. Она длилась около двух месяцев. 29 мая столица Византии пала. Последний византийский император Константин XI Палеолог героически сражался с врагом и погиб при штурме города. После захвата и грабежа города, туда въехал султан и в тот же день совершил в святой Софии первый мусульманский молебен. Главную святыню православия турки превратили в мечеть. Описанию этих событий в Московском летописном своде, Патриаршей летописи и некоторых других посвящены десятки страниц. Гибель единоверного города Русь восприняла как личную трагедию. Некоторые своды более кратки:

«В лето шесть тысяч девятьсот шестьдесят первое (1453) месяца мая двадцать девятого был взят Царьград турками».⁷

«Того же лета царь Турскый взял Царьград и царя уби и веру свою Бесерменскоую оустави в нем, а святую Софию Премудрость Божию церковь в мегнит⁸ преврати».⁹

«Независимый», как водится, не преминул вставить и слухи о предательстве, в общем-то, недостоверные, не подтверждённые ни очевидцами, ни другими источниками:

«В том же году приходил турецкий царь к Царьграду, и помог Мустафа Мурадовичу¹⁰, и он взял Царьград обманом. Он послал к наместнику греческого царя, сказав: «Сделай так, чтобы я взял Царьград. Если возьму его, возьму и дочь твою в жены, и будешь мне отцом и вторым после меня в моем царстве. А тот сказал царю идти на приступ со стороны залива, где стена выла ветхой. И, разбив ее пушками, взяли Царьград, и царь церкви святые разорил, и в Великой Софии мечеть устроил, и людей множество посек, а другие в море утонули, а сам он сел в Царьграде. А наместника того он приказал в котле сварить и предал его злой смерти, сказав ему: «Как ты собираешься быть мне верен, если сделал такое со своим прежним государем?»¹¹

Великой трагедией стал этот день для самих византийцев. Вот как кратко передаёт свое горе переживший захват города и пленение приближенный императора Константина и друг его детства Георгий Сфрандзи:

«И 29 мая, во вторник, в час начала дня султан взял Константинополь, и в тот же час взятия города пал мертвым блаженный мой господин васнлевс кир Константин. Меня же не было рядом с ним в этот час, но по его приказу я вроде осматривал другую часть города. Увы, увы мне! Не знал я, для каких времен сохранило меня провидение».¹²

Капитуляцией английской армии в Бордо завершилась 19 октября 1453 года Столетняя война между Англией и Францией. Именно в этой войне прославилась знаменитая Жанна д’ Арк.

Год 1454

Присоединение к Москве Можайска:

«В год 962 (1454). Скончался Ефрем, Архиепископ ростовский и ярославский. В тот же год поставлен был Феодосий Бывальцов епископом города Ростова. В тот же год князь великий Василий Васильевич город Можайск захватил, а князь Иван Андреевич¹³ бежал в Литву к королю служить».¹⁴

Неизвестно, какой повод для ареста князя можайского нашел Василий Тёмный, но таким образом он и его приближенные отомстили стороннику покойного князя Василия Шемяки, участнику захвата Василия Тёмного в Троице-Сергиевом монастыре и его ослепления. Город Можайск был присоединён к московскому княжеству. А князь Иван Андреевич бежал в Литву, стал вассалом короля Казимира и получил от него для проживания Черниговский замок, а в кормление города Стародуб и Гомель. Однако и сам он, и его дети продолжали носить титул князей можайских и искали случая вернуть себе отцовское наследство.

Киев окончательно теряет независимость:

«В лето шесть тысяч девятьсот шестьдесят второе (1454) умер князь Александр Владимирович Киевский, названный Олелько, и оставил после себя двух сыновей, князя Семена и князя Михаила, и король после смерти отца не дал им Киев в удел, но дал его от себя держать князю Семену, а князь Михаил сел на отчине своей в Копыле, потому что дед их князь Владимир бегал в Москву и тем пробегал отчину свою Киев».¹⁵

Лишив князя Семёна Олельковича права наследовать отцу, король Казимир IV, таким образом, превратил Киев в воеводство. Князь Александр Владимирович, последний удельный киевский князь, был женат на родной сестре Василия Тёмного — великой княжне Анастасии. А значит, киевские князья Семен и Михаил приходились родными племянниками Василию Тёмному и двоюродными братьями Иоанну III. И конечно, их судьба и судьба Киева были ему не безразличны. Племянница князей Семена и Михаила Елена Волошанка в будущем станет первой невесткой Иоанна — женой его сына Ивана Молодого.

Первым патриархом константинопольским после завоевания города турками избран постриженник монастыря Пантократора Геннадий II (в миру Георгий Схоларий), учёный, обладавший широкими познаниями в философии, богословии, законоведении, противник унии с Римом. На своем посту пробыл всего два года, добровольно отказавшись от сана.

Началась Тринадцатилетняя война объединенного Польско-Литовского государства с Тевтонским орденом.

В Майнце установлен первый печатный станок. В Европе начинает быстрыми темпами развиваться книгопечатание.

Год 1455

Православное миссионерство не обходилось без жертв. Об одной из них донесла Ермолинская летопись.

«В год 963 (1455). Питирима, епископа пермского, вогуличи убили. В тот же год приходили татары из Сиди-Ахметовой орды, и, переправясь через Оку, грабили, и брали в полон, и прочь ушли; а Иван Васильевич Ощера стоял с коломенским войском, да их упустил, не решился на них ударить; тогда же те татары убили князя Семена Бабича. Но, придя с дворянами великого князя, Федор Басенок татар разбил и полон возвратил».¹⁶

Еще одна неудачная попытка татар Большой Орды безнаказанно пограбить Русь завершилась разгромом. Вновь отличился воевода Федор Басенок, которого летописи называют «удалым».

Немецким первопечатником — изобретателем книгопечатания Иоганном Гутенбергом издана первая латинская Библия.

Год 1456

Русские летописи продолжают величать старшего сына Василия Тёмного — теперь уже шестнадцатилетнего Ивана великим князем. Он участвует с этим титулом во всех важных церемониях при великокняжеском дворе. Патриаршая летопись, описывая передачу «бывшей в плену», особо чтимой чудотворной иконы Пресвятой Богородицы Смоленской, из Москвы на родину, описывает, что среди тех, кто пришёл проститься с нею, был и «великий князь Иван».¹⁷

Василий II предпринимает поход на Великий Новгород с целью его подчинения. Новгородские дружины терпят поражение. И вновь новгородцы откупаются от Москвы. В Яжелбицах (Яжелобицах) — селе, расположенном в 127 километрах от Новгорода, был заключён договор, по которому побеждённые выплатили Москве большую контрибуцию и ограничились в правах вести самостоятельную внешнюю политику.

«В год 964 (1456). Князь великий Василий Васильевич ходил войной на Великий Новгород; новгородцы же, собрав войско большое, пошли навстречу великому князю и подошли под Руссу, а тут оказались князя великого воеводы: князь Иван Васильевич Оболенский Стрига с братьями да Федор Васильевич Басенок, удалой воевода. Новгородцев-смердов разбили, а иных схватили <…>. А князь великий тогда в Яжелобицах стоял, и приехал к нему архиепископ Евфимий со знатными людьми, и бил челом великому князю, покоряясь его воле».¹⁸

«Князь же великий послушав моление богомольца своего архиепископа Евфимиа и братии своее и боар своих и тех Новогородцев, которые пришли с архиепископом, пожалова их, а за свою истому взят у них князь велики десять тысяч рублев Новогородцкым серебром их, опрочь братии и боар своих, и посла боар своих в Новгород, и приведоша весь Новъгород к целованию, что им быти у него в послушании, а его лиходеев и изменников у себе не держати. И тако възвратися князь велики на Москву».¹⁹

Рязань

«Тое же весны преставися князь велики Иван Федорович Рязаньскы в черньцех и наречен бысть Иона, а за мало преже его княгини его преставися, княжение же свое Рязанское и сына своего Василья приказал великому князю Василью Васильевичу. Князь же велики Василеи сына своего и с сестрою его взят его к себе на Москву, а на Рязань посла намесники своя и на прочаа грады его и на власти, а сын его тогда был осми лет».²⁰

Рязань многие десятилетия была грозным соседом и соперником Москвы. Великий князь рязанский Иван Федорович был внуком Дмитрия Донского по матери — Софье Дмитриевне, а стало быть, и близким родственником московских князей — двоюродным братом Василия Тёмного. Мы уже видели, что Москва не раз высылала свои войска на помощь Рязани, защищая её от татар, например, от царевича Мустафы. Тем не менее, Рязань до сих пор оставалась юридически независимым княжеством. Подчинение Москве и отправка туда, к своему двоюродному брату Василию II, малолетних детей — наследника Василия и дочери Феодосии, — была для князя рязанского, возможно, единственным выходом из трудной ситуации. Это был шанс сохранить в целости и передать своим потомкам ослабленное бесконечными набегами татар и литовцев, окружённое врагами великое княжество Рязанское. Не исключено, что таким образом отец даже спасал жизнь сиротам.

Покойный не просчитался, пойдя на такой отчаянный шаг: Василий II и его наследник Иоанн полностью оправдали такое доверие. Воспитав юного князя, Иоанн уже после смерти отца женил его на любимой сестре Анне и проводил на великое княжение, на его отчину. И до конца правления Иоанна III это княжество оставалось формально независимым, хотя и не смело выходить из повиновения «государю всея Русии».

Арест князя Василия Ярославича Серпуховского и Боровского:

«Того же лета месяца иуля в 10 день поймал князь великы князя Васильа Ярославича на Москве и послал его в заточенье на Углеч, а сын его Иван пръвыа жены и княгини его другая бежали в Литву».²¹

«В тот же год князь великий Василий Васильевич схватил шурина своего, князя Василия Ярославича, месяца июля десятого».²²

По неясным причинам арестован князь Василий Ярославич Серпуховской и Боровский, верный сторонник Василия Тёмного во время смуты, родной и единственный брат великой княгини Марии Ярославны, то есть родной дядя Иоанна. Князь Василий был внуком знаменитого героя Куликовской битвы Владимира Храброго, в свою очередь внука великого князя Ивана Калиты, а значит, имел определённые права на московский престол, от которых в свое время добровольно-принудительно отказался его дед. После смерти от эпидемии нескольких своих братьев, князь Василий Ярославич сосредоточил в своих руках огромное удельное владение. Это таило определённую угрозу для Москвы, ибо он мог перейти под патронаж Польско-Литовского государства вместе со своими владениями. И тогда их пришлось бы отвоевывать силой, а сил этих у Москвы пока недоставало. Возможно, в Москве припомнили серпуховскому князю его реальный переход к Литве во время смуты. Тогда князь был принят Казимиром и получил от него в кормление обширные владения. Это было бы невозможно без заключения соответствующего договора, без определенных обязательств со стороны принятого на службу князя. Возможно, он где-то в разговоре вспомнил о своих правах на великое княжение, за что и поплатился. Могущественный когда-то князь Василий Ярославич так и закончил свою жизнь в заключении, «в железах».

Во второй раз к власти в Валахии (Румынии) приходит знаменитый Влад III Дракула (? — 1476), прозванный в народе Цепеш (по-румынски — кол) — за жестокость и пристрастие к соответствующей казни противников: он сажал их на кол. Он вёл борьбу с боярами за централизацию власти, успешно сражался с турецкими войсками. Впоследствии, стал прототипом многих легенд и повестей, описывающих его злодеяния и жестокость. Одна из первых таких повестей появилась на Руси уже к концу XV века: «Сказание о Дракуле-воеводе», автором которой является, как предполагают некоторые исследователи, дьяк и посол великокняжеский Фёдор Васильевич Курицын.

Год 1457

В этом году московские летописцы выделили лишь два важных, на их взгляд, события: два пожара. Вообще, теперь, когда татары перестали появляться под стенами Москвы и других русских городов, пожары становятся их главным бедствием.

«В лето 6966. Погоре град Муром, кремль весь, месяца сентября в 29. Тое же осени месяца октября «в 20 в 9 час нощи загореся на Москве внутри града близ Владимеровы церкви Ховрина и много погоре».²³

На молдавский престол вступил воевода Стефан III (Штефан чел Маре) (? — 1504), господарь молдавский, сын воеводы Богдана. За происхождение и самого Стефана и его детей в летописях и посольских книгах звали Волошскими (то есть, из Валахии — Румынии). Стефан проводил активную политику централизации власти, был талантливым полководцем, выиграл немало сражений у поляков, литовцев, татар и турок. Молдавские летописи отмечают его страшную жестокость в борьбе с противником и с собственными боярами. В конце 1470-х годов Стефан Волошский заключит военно-политический союз с Московским княжеством, скрепив его брачным союзом. Его дочь Елена Волошанка в 1483 году станет женой сына Иоанна III — Ивана Молодого. Несмотря на свою храбрость, в 1487 году Стефан будет вынужден признать зависимость Молдавии от Турции.

Историк Н. М. Карамзин величает его, как «Стефана IV Великого, дерзнувшего обнажить меч на ужасного Магомеда II, и славными победами, одержанными им над многочисленными Турецкими воинствами, вписавшего имя свое в историю редких Героев».²⁴

Год 1458

Рождение Ивана Молодого

У восемнадцатилетнего великого князя Иоанна III и его супруги Марии Борисовны родился сын и наследник Иван Молодой: «Тое же зимы, февраля 15 в среду на федорове неделе, егда начаша часы пети, родися великому князю Ивану сын и наречен бысть Иван. Тое же зимы преставися архиепископ Иовагорода Великого Ефимеи».²⁵

Покойный новгородский архиепископ Евфимий отличался талантом хорошего организатора — хозяйственника. Новгородские летописи пестрят описанием новостроек, осуществленных по приказу и на средства Евфимия. Его, без преувеличения, можно назвать великим строителем Великого Новгорода.

Короткие сообщения Разрядной книги и летописей под 1458 годом о походе на Вятку подтверждают тот факт, что юный Иоанн III является не просто номинальным соправителем отца, но уже и самостоятельно принимает важные решения, командует войсками: «Того же лета князь великии Иван Васильевичь посылал на Вятку ратью князя Семиона Ряполовскаго».²⁶

«Тово же году послал князь великий на Вятку рать свою воевод своих князя Ивана Юрьевича да Ивана Ивановича, да князя Дмитрея Ивановича Ряполовского, и иных воевод со многою силою. И они, шед, взяли Орлов да Котельнич, а людей в них привели х кресному целованью».²⁷

Поход этот, хоть и принес определенный результат: «взяли Орлов да Котельнич, а людей в них привели х кресному целованью», однако главной цели не достиг, Вятку не взяли. Как водится, нашли и виновного в неудаче — взяточника Григория Перхушкова.

«Тем же годом князь великий посылал на Вятку князей Ряполовских, но Григорий Перхушков у вятчан взятки брал да им благоволил, так что Вятки не взяли».²⁸

Разделение Русской православной церкви на две митрополии. В этом же году под давлением папы римского Каллиста III отставной константинопольский патриарх-униат Григорий Мамма, проживавший в Риме, утверждает для Западной Руси собственного отдельного «митрополита Киевского, Литовского и всей нижней Руси» — Григория Болгарина. Он был учеником бывшего митрополита-униата Исидора и вместе с ним бежал в своё время из Москвы. За стремление к объединению православной и католической церквей Григорий также был прозван в Москве «униатом» и «сущим латинином». Таким образом, на Руси одновременно являются два митрополита: московский и киевский, причем оба имеют приставку «и всея Руси». Происходит фактическое разделение Русской православной церкви на две митрополии: московскую и литовскую.

Королем Венгрии избран Матьяш Хуньяди (Matyas Huniadi, Матвей Корвин) (1443-1490), младший сын талантливого венгерского полководца Яноша Хуньяди, который неоднократно одерживал блестящие победы над войсками турецкого султана Мурада II. Матьяш Хуньяди проводил политику централизации страны, как и отец успешно сражался с турецкими завоевателями, провёл немало победоносных войн с Чехией и Австрией. В 1482 году король Матьяш Хуньяди установил дипломатические связи с Русским государством, обменивался с Иоанном грамотами и послами, помогал доставлять в Москву необходимых в хозяйстве специалистов.

В этом году турки захватили древние Афины.

Год 1459

В Москву по традиции приезжает на поставление избранный новгородцами архиепископ новгородский Иона, сторонник союза с Москвой: «В год 967 (1459). Поставили в Москве Иону архиепископом Новгорода Великого. В тот же год Иона митрополит в церкви Пречистой поставил придел, церковь каменную во имя Похвалы святой Богородицы».²⁹

Вновь предпринимается поход на Вятку. На этот раз успешный: Вятка в первый раз покоряется Московскому княжеству:

«В год 967 (1459).<…> В тот же год князь великий, прознал, что Григорий Перхушков вятчанам потворствовал, повелел его схватить и вести в Муром и посадить на цепь, а на Вятку послал наместником князя Ивана Юрьевича³⁰, а с ним воевод своих и дворян с ним своих всех. Тот же, отправясь, города захватил Орлов да Котельнич, а под Хлыновом стоял долго, сражаясь каждый день. Вятчане же, видя, что их всегда побеждают, били челом князю Ивану, покорясь его воле, чего и желал государь князь великий».³¹

Очередную неудачную попытку нападения на Русь совершают татары во главе с ханом Сиди-Ахметом. Несомненно, что подобные военные походы были бы нелогичны в случае, если бы Русь все ещё платила Орде какую-либо дань.

На этот раз на южные рубежи княжества, к реке Оке с войском отправляется девятнадцатилетний наследник — великий князь Иоанн. А мы видим, что неоднократные попытки ордынских и прочих татар властвовать над Русью, или хотя бы прорваться к центру давно уже заканчиваются для них неудачами. Русские войска останавливают их на своей тогдашней границе — перед рекой Окой.

«В лето 6967. Благовещение было на велик день. Того же лета Татарове Седиахметевы похвалився на Русь пошли, и князь велики Василеи отпустил противу их к берегу сына своего великого князя Ивана со многими силами. Пришедши же Татаром к берегу и не препусти их князь велики, отбися от них, они же побегоша. И тоя ради их похвалы Иона митрополит поставил церковь камену Похвалу Богородици, приделал к Пречистые олтарю възле южный двери».³²

Год 1459 считается годом образования на нижней Волге Астраханского ханства, которое выделилось из состава Большой Орды. Его возглавил сын царя Кичи-Ахмета Махмуд, родной брат хана Большой Орды Ахмата. Столицей нового ханства стал город Астрахань.

Турки продолжают завоёвывать европейские территории, Балканы. В 1459 году пала последняя сербская крепость Смедерево. Сербия полностью вошла в состав Османской империи.

Год 1460

Великий Новгород и его независимость

Москва не оставляет попытки подчинить себе Великий Новгород. Его граждане сопротивляются. Русские летописцы уже начинают называть этот город «отчиной» великого князя, хотя сами новгородцы этого не признают.

«В год 6968 (1460). В ту зиму ездил великий князь Василий Васильевич в свою отчииу в Великнй Новгород, а с ним сыновья его князь Юрий и князь Андрей. А новгородцы созвали вече, и собрались к Святой Софии, и сговаривались все убить великого князя и его детей. И вышел к ним владыка Иона и сказал так: «О безумные люди! Если вы великого князя убьете, что вы получите? Только большую беду принесете Новгороду, потому что сын его старший, князь Иван, услышит о вашем злодеянии, в тот же час, попросив войско у хана, пойдет на вас и разорит всю землю вашу. Они же, окаянные, отказались от своего злого замысла. Тогда же Федора Басенка хотели убить шильники³³».³⁴

Подробнее об этом событии рассказывает Севернорусский свод:

«В год 968 (1460). Князь великий Василий Васильевич был в Новгороде Великом с миром. Тогда же Федор Васильевич Басенок пировал у посадника и поехал ночью на Городище, и напали на него шильники, и убили у него слугу по имени Илейка усатый, рязанца, а сам едва убежал на Городище с товарищами. Новгородцы же, услышав шум, взволновались и пришли всем городом к великому князю в Городище; решили, что князя великого сын пришел войною на них, и едва успокоились; мало не уберег бог от кровопролития. <…> В тот же год на монастырском дворе Тронце-Сергнева монастыря поставлена была церковь каменная святого Богоявления, да в тот же год перед княжьим дворцом Васильевича, у Боровицких ворот, заложили церковь каменную святого Иоанна Предтечи».³⁵

А в Москве разразилась страшная буря:

«Силнаа же она буря многыми церквами поколеба и камеными, храмы же многи в граде Москве ободра и върхи смета, а градные забрала размета и разнесе, а по селом и по властем многие церквы из основаниа взимаа изверже далече и отнесе³⁶, тако же и хоромины многие разорив размета, а лесы, старые боры и раменьа и дубы великые, ис кореньа исторже, а иных верхи слама, других до половины их, инех же до трети и по самои корень, аще которые велми толъсти беша».³⁷

Летописец удивляется, что несмотря на такую страсть, никто из людей не пострадал: «Аще кои в храмех быша коих разметало или и посыпани от древ тех, но вси его человеколюбием спасении быша».

Новый хан Большой Орды Ахмат

Теперь, после окончательного распада Золотой Орды на несколько частей (Крымское ханство, Казанское, Ногайское, Астраханское и др.), русские летописи уже единодушно называют бывшее её ядро Большой Ордой. В ней в это время происходят важные события: на ханском престоле после многих лет борьбы и междоусобиц укрепляется хан Ахмат, третий сын царя Кичи-Ахмета (в Бархатной книге — «Киемагмет царь»). Правда, некоторые историки считают, что хан Ахмат возглавил Большую Орду лишь в 1465 году, но, возможно, в эти годы там шла междоусобица меж братьями Махмудом и Ахматом (Ахмедом), и они менялись на престоле.

Собрав силы, хан хочет восстановить прежнюю власть Орды над Северной Русью. Главная его цель, конечно же, грабёж и восстановление даннических отношений, попытка вернуть своему обедневшему ханству средства к существованию. Но, видим, что действительно, прошли те времена, когда ордынцы безнаказанно грабили и опустошали русские земли. Попытка хана Ахмата захватить первый же русский город на пути к Москве — столицу Рязанского княжества, которым в это время правили московские наместники и где стояли московские войска, завершилась для него, по словам летописца, великим позором.

«В тот же год царь Ахмат из Большой Орды, сын Кичи-Ахмета, приходил войной к Переяславлю-Рязанскому³⁸ и стоял под городом три недели, каждый день идя на приступ и сражаясь; горожане же, милостью Божьей и Пречистой его матери, одолевали его и много у него татар перебили, а из горожан ни один поранен не был; и ушел прочь в великом позоре, а на улана Казат мирзу держал большую досаду, ибо тот и привел его, не ожидая от русских никакого сопротивления».³⁹

Примерно также описывают этот первый неудачный поход хана Ахмата на Русь и другие московские летописцы: «Того же лета безбожныи царь Ахмут Большиа орды приходил со всею силою под Переславль Рязаньскы и стоал под нею 6 дней в пост святыа богородица успения. Многу же язву прияша вой его от гражан, избьени быша мнози, уязвлени, и ничто же успев граду тому со срамом отступи от него и отъиде в поле».⁴⁰

Год 1461

Умер великий князь тверской Борис Александрович, отец великой княгини Марии Тверянки, супруги Иоанна: «В год 69 (1461). Скончался князь великий Борис Александрович Тверской февраля в восемнадцатый день».⁴¹

Преставление митрополита Ионы

Скончался первый русский владыка, избранный и утверждённый на митрополию своими иерархами и последний, носивший титул митрополита киевского и всея Руси: «В лето 6969 преставися Иоанн, митрополит Киевскы и всея Руси, марта 31 день, и положен бысть в церкви святыя Богородица во граде Москве. Сего же Иону митрополита поставиша на Москве архиепископы по благословению патреарха Цареградскаго, ходил бо сей Иона в Царьград и взя блгословение оу патреарха; и от сех мест начата ставити митрополитов на Москве и к Царюграду не ходя, изобладал бо бяше Царемь градом Турскый царь и царя оубий и пути не дасть и поча царствовати в нем. Сей же Иона бысть пръвие епископ Рязанскый».⁴²

В это время в Киеве уже правит поставленный католическим Римом митрополит — униат Григорий Болгарин. Москва по-прежнему не желает иметь митрополита, поставленного в Риме. Но она не желает также иметь и митрополита, утверждённого в захваченном иноверцами — турками Константинополе, который, к тому же, скомпрометирован в глазах православных русичей признанием унии. И Москва принимает решение вновь самостоятельно избрать себе собственного, независимого митрополита. Им становится Феодосий Бывальцев, архиепископ ростовский, который и получает новый титул митрополита московского и всея Руси. Он утверждается в Москве собственным собором святителей. И не едет ни на какое утверждение: ни в Рим, ни в Константинополь.

«О поставлении на митрополью Феодосиа, архиепископа Ростовского. Тоя же весны поставлен на митрополию архиепископ Ростовъски Феодосеи владыками Русскими нашеа земля Московскиа, Суздальскым Филиппом, Рязанскым Ефросимом, Коломенскым Геронтием, Сарьскнм Васианом. А Новогородскы архиепископ Иона и Тферьскы владыка прислаша послы с грамотами своими».⁴³

«Того же лета поставлен бысть митрополитом на Москве архиепископ Феодосей Ростовьскый боголюбезнейшим събором, архиепископы и епископы, маиа 9. При сем же митрополите и Киев отняся стол от Руских митрополитов, прииде бо из Риму Григорей митрополит⁴⁴ и седее на Киеве, и прият его король и с ним 8 епископов Литовскых».⁴⁵

Любопытный факт из истории нашей столицы: о самом первом храме в Москве — церкви Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот, — сообщает московский летописец: «Того же лета князь велики Василеи Васильевич поставил на Москве церковь камену Рожество Иоанна у врат Боровитскых, а преже бе деревяна. Глаголют же, яко то пръваа церковь на Москве, на том месте бор был и церковь та в том лесу срублена была тогды, та же и соборнаа церковь была при Петре митрополите и двор митрополич туто же был, иде же ныне двор княжь Иванов Юрьевича⁴⁶».⁴⁷

Впервые в Москве появляется храм, поставленный в честь новгородского святого Варлаама Хутынского. Его начали почитать в Москве после случая исцеления возле гроба святого постельничего великого князя Василия Темного Григория Тумгеня.

«В год 6969 (1461). <…> В тот же год великим князем Василием Васильевичем построена была в Москве церковь каменная Иоанна Предтечи с приделом святого отца Варлаама Новгородского. С тех пор начали в Москве отмечать праздник Варлаама, вспоминая чудо, которое он сотворил с Тумгенем, воскресив его из мертвых, когда великий князь был в Новгороде».⁴⁸

Новый король Франции Людовик XI. После смерти короля Карла VII (1403 — 1461, король с 1422) на французский престол вступил его сын Людовик XI (1423 — 1483). Примечательно, что во Франции этого времени происходят те же самые процессы, что и на Руси. Если в учебнике истории заменить имя французского короля и некоторые понятия на соответствующие русские, подмены можно не заметить.

«При Людовике XI Французское королевство сделало значительный рывок вперед по пути государственного объединения. Центральная власть одержала решительную победу над политической раздробленностью страны.

Людовик XI жестоко расправился с сеньорами, которые восставали против его власти. Это был крупный политический деятель, который стремился всеми способами покончить с раздробленностью своего государства».⁴⁹

«Правление Людовика XI стало преддверием абсолютной монархии во Франции. Король стремился править с помощью своих королевских чиновников и Государственного совета. Генеральные штаты созывались все реже и реже. Таким образом, политическая надстройка Франции начала приобретать новую форму. Созданная Людовиком XI государственная система просуществовала до революции 1789 года».⁵⁰

Интересный факт: одни и те же черты характера историографы Людовика XI описывают едва ли не с восхищением, нашими же историками нередко вменяются Иоанну III в вину, осуждаются, называются трусостью:

«Ни один государь до Людовика XI не относился столь презрительно к рыцарской военной славе, Людовик XI не любил войны. Он не доверял военному счастью, страшась потерять в случае неудачного сражения в один день плоды долголетних усилий. Излюбленным орудием Людовика XI была дипломатия.

В борьбе с многочисленными врагами он, по возможности, старался избегать лобовой атаки. Людовик был глубоко убежден, что хитрость лучше, чем сила».⁵¹

Наверное, Иоанн III уступал Людовику в хитрости и интриганстве. И, конечно же, при Иоанне III Великом не было такой жестокости, как во Франции. Но вряд ли уступал ему первый российский государь в дипломатическом искусстве несмотря на то, что Людовика XI считают «родоначальником современного дипломатического искусства». Просто, в отличие от французского короля, для русского государя до сих пор не нашлось ещё историка, который проанализировал бы его блистательный талант основателя дипломатической деятельности в России, отчасти раскрывающийся в замечательных русских посольских книгах того времени.

На королевском троне в Англии утверждается династия Йорков (ветвь Плантагенетов), которая правит до 1483 года. Её представители — Эдуард IV, Эдуард V, Ричард III.

Год 1462

На Руси свершились жестокие казни, о каких прежде здесь не слышали. Верные слуги сидящего в заточении князя серпуховского и боровского Василия Ярославича попытались освободить своего господина.

«В ту же весну, в Великий пост на Федоровой неделе, пришла весть князю великому, что князя Василия Ярославича дети боярские и иные дворяне хитростью некоей хотели своего государя князя высвободить в Угличе из заключения, и обнаружился замысел их, и повелел князь великий схватить их; Володьку Давыдова, Парфена Бреина, Луку Посивьева и иных многих, — казнить, пороть и пытать, и конями волочить по всему городу и по всем площадям, а после всего повелел им головы отрубить. Множество же людей, видя все это, из бояр, и из купцов знатных, и из священников, и из простых людей, в великом были ужасе и изумлении, и жалостно видеть, как очи всех были слезами залиты, ибо никогда до того о таком и не слыхивали, не то чтоб видели, чтобы так у русских князей бывало; ведь к тому же и недостойно православного великого государя, единственного во всей вселенной, подобными казнями казнить и кровь проливать в святой Великий пост».⁵²

Летописец удивляется жестокости, с которой была совершена эта казнь, говорит, что «никогда о таком и не слыхивали, не то, чтобы видели». Наверное, когда мы говорим или слышим о средневековой жестокости русского человека, мы должны помнить об этих словах летописца. Нет, несмотря на различные «нашествия» и войны, не было в средневековой Руси до времен тирана Ивана IV жестокости. Ей только начинали учиться. И, в первую очередь, у тех же западных соседей, где, кроме обычных там жестокостей по отношению к военнопленным, в это время всё более распространяется инквизиция, совершенствуются орудия пыток и прочие изобретения заплечных дел мастеров. К сожалению, сто лет спустя, современников Ивана Грозного такими казнями не удивишь уже и на Руси!

Смерть великого князя Василия II Васильевича Тёмного

Создатель словно мстит великому князю и его близким за подобную жестокость. Почти сразу же после казней сторонников князя Василия Ярославича, 27 марта 1462 года великий князь Василий II Васильевич Тёмный умирает в болезненных муках.

«Той же весною, немного спустя⁵³, в тот же Святой пост князь великий повелел у себя на спине трут попалить из-за сухотной болезни, великая же княгиня его и бояре его все воспрещали ему, он же их не послушал и с тех пор разболелся. В тот же год, месяца марта двадцать седьмого, скончался благоверный и христолюбивый князь Василии Васильевич, а княжение великое, престол свой, завещал сыну своему, князю великому Ивану Васильевичу»⁵⁴.

«Преставление великого князя Василья Васильевича. А в то же время в пяток на Федорове неделе князь велики, чаа себе сухотнои болести, повеле жещи ся, яко же есть обычаи болящим сухотною. И повеле ставити, зажигаа труд той, на многых местех по многу, иде же и не бе ему никоеа болезни, тогда бо и не чюаще того. Егда же разгнишася раны оны, и бысть ему болезнь тяжка, и въсхоте в черньци постричися, и не даша ему воли, и в тои болезни преставися месяца марта 27 день в суботу в 3 час нощи. В утрен же день в неделю и погребен бысть в церкви архаггела Михаила на Москве, иде же вси велиции князи, род их, лежат. И сяде по нем на великое княжение по его благословению сын его стареиши князь велики Иван. А сыну своему другому князю Юрью дал Дмитров, Можаеск, Серпохов и прочаа вся власти и села и казну, чем его благословила баба его, великаа княгиня Софьа. А князя Андрея Большого благословил дал ему Углеч, Бежицкои верх, Звенигород, и многи ины власти и села. А князю Борису дал Волок Ламскы, Ржеву да Рузу, и все власти и села прабабы его Марии Голтяевы по ее приказу. А меншому князю Андрею дал Вологду с всем, да Заозерие, и к тому иные власти и села многы. А казну всю и Романов городок и что есть властей и сел в всем великом княженье, что бывало за великими княгинями прежними и что сам поимал у кого у изменников, многое множество, и прикупил что, то все дал своей великой княгине Марье».⁵⁵

Еще раз обратим внимание на довольно распространенное заблуждение о бесправном положении средневековой русской женщины. Из летописей и из завещания Василия Тёмного мы видим, что после смерти мужа великая княгиня Мария Ярославна стала едва ли не самым влиятельным и богатым человеком на Руси — после самого великого князя. Перечень переданных ей в собственность сёл, деревень, соляных варниц, домов и иной недвижимости занимает едва ли не половину духовной грамоты мужа. Мало того, в своем завещании Василий Тёмный приказал своим сыновьям во всём слушаться матери. И надо сказать, при её жизни мы знаем лишь об одном случае раздора меж ними и неповиновения ей, и то временном — накануне «Стояния на Угре» в 1480 году.

Вспомним игумена Кирилло-Белозерского монастыря Трифона, который когда-то взял на себя грех клятвопреступления выпущенного из ссылки Василия Тёмного. Тогда, осенью 1446 года, игумен кирилловский благословил изгнанника на борьбу против князя Дмитрия Шемяки — за возвращение московского престола. Оба великих князя не забыли участия и помощи игумена Трифона. Сначала он был возвышен на должность архимандрита московского Спасского монастыря и стал духовником Василия Тёмного, а при появлении вакансии, уже после смерти слепого великого князя Василия, — был поставлен на весьма престижный и почетный пост архиепископа Ростовского.

«Того же лета поставлен бысть архиепископом Ростову Трифон, архимандрит Спаскый, Московский, Феодосьем митрополитом всея Руси, маиа 13, в четверток, а прииде в Ростов того же месяца 23. Того же лета Иона, епископ Пермьскый, крести Великоую Пермь и князя их и церкви постави и игумены и попы».⁵⁶

Василий Ермолин, русский скульптор и архитектор

Если бы первый российский государь не был великим во всех своих делах, его можно было бы, в первую очередь, назвать великим строителем. За годы его правления произошло не только грандиозное государственное переустройство Руси, но и её физическое, материальное изменение. Появились новые города и крепости, такие как Ивангород, городок Романов, Новый Устюг, были полностью перестроены многие крепости на западных рубежах страны — на псковских и новгородских землях. По указу Иоанна и при его материальной поддержке укрепились новыми стенами и оборонительными сооружениями многие древние города, среди них такие, как Великий Новгород, Псков, Владимир, Нижний Новгород.

Но, конечно же, главной заботой великого князя было создание нового лика своей столицы, Москвы, её переустройство, укрепление, украшение. Едва ступив в 1462 году на престол, он приступил к ремонту обветшалых кремлевских стен. Для этой работы он пригласил самого известного в то время русского мастера, скульптора и архитектора Василия Ермолина.

О деятельности Василия Ермолина рассказывают несколько записей «Ермолинской летописи». Потомки запомнили мастера по выполненному им изображению в камне великомученика Георгия, которое несколько столетий красовалось на Фроловских (Спасских) воротах, а ныне перекочевало в музей. Василий Ермолин также возводил и восстанавливал храмы, но записи о его работах в Кремле начинаются с того, что он в 1462 году поставил новый храм при Фроловских воротах, а также руководил работами по обновлению части кремлевской стены:

«В тот же год, месяца июля двадцать седьмого, освящена была церковь каменная святого Афанасия в Москве при Фроловских воротах, с приделом в честь святого Пантелеймона; а ставил ее Василий Дмитриев сын Ермолин. В тот же год обновлена городская стена от Свибловой башни до Боровицких ворот камнем под руководством Василия Дмитриева сына Ермолина».⁵⁷

––

Примечания к главе 2

1. Евдокия, великая княгиня московская — вдова Дмитрия Донского.

2. Патриаршая летопись. ПСРЛ, т. 12, стр. 109.

3. Типографская летопись. ПСРЛ, т. 24, стр. 184.

4. Знаменитый дьяк, которого в 1471 году Иоанн III брал с собой в военный поход на Новгород Великий, как большого знатока летописей и старых порядков.

5. Независимый свод. БЛДР, т. 7, стр. 405-407.

6. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 273.

7. Хроника Быховца. М., 1966 г. С сайта vostlit.info.ru.

8. Мечеть.

9. Типографская летопись. ПСРЛ, т. 24, стр. 184.

10. Мурадовичем летописец, очевидно, по русскому обычаю называет сына Мурада II Мехмеда II (1451 — 1481), завоевателя Константинополя.

11. Независимый летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 407.

12. Георгий Сфрандзи. Хроника / Перев. и прим. Е.Д. Джагацпанян // Кавказ и Византия. Т.5, 1987 г., стр. 222.

13. Князь Иван Андреевич Можайский — сторонник Дмитрия Шемяки в княжеской междоусобице.

14. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 333.

15. Хроника Быховца. М., 1966 г. С сайта уозШ1.т1о.ги.

16. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 333.

17. Патриаршая летопись. ПСРЛ, т. 12, стр. 109.

18. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 333-334.

19. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 275.

20. Там же.

21. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 275.

22. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 333-335.

23. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 275.

24. Н.М. Карамзин. История государства Российского, т. 6, стр. 107.

25. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 275.

26. Владимирский летописец. ПСРЛ, т. 30, стр. 135.

27. Разрядная книга 1475-1605 гг., т. I, часть I. М., 1977 г., стр. 19 (дано без разночтений).

28. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 335.

29. Там же.

30. Князь Иван Юрьевич Патрикеев, боярин, двоюродный брат Иоанна III.

31. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 335.

32. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 275-276.

33. Шильники — новгородская беднота, голь.

34. Независимый летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 407-409.

35. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 335.

36. «А в селах и волостях многие церкви, из основания вырывая, разносило далеко». Перевод Л. Г.

37. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 276.

38.Так называлась в то время столица Рязанского княжества.

39.Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 335.

40.Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 277.

41. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 335.

42.Типографская летопись. ПСРЛ, т. 24, стр. 184-185.

43. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 277.

44. О нем уже говорилось в разделе «Год 1458».

45. Типографская летопись. ПСРЛ, т. 24, стр. 185.

46. Боярин, князь Иван Юрьевич Патрикеев, двоюродный брат Иоанна.

47. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 277.

48. Независимый летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 409.

49. Всемирная история, т. 9, стр. 94.

50. Там же, стр. 103.

51. Там же, стр. 94.

52. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 337.

53. Имеются в виду описанные выше казни сторонников заключенного князя серпуховского и боровского Василия Ярославича.

54. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 337.

55. Московский летописный свод. ПСРЛ, т. 25, стр. 278.

56. Типографская летопись. ПСРЛ, т. 24, стр. 185.

57. Севернорусский летописный свод. БЛДР, т. 7, стр. 347.